Готовый перевод If I Can’t Be Your Wife / Если я не могу быть твоей женой: Глава 14

Глава 14

То, что она сказала три месяца назад, казалось достаточно искренним, чтобы в него поверили обычные люди. Но Алексис не воспринял ее слова всерьез.

Он встал и задернул шторы в кабинете. Он увидел герцогиню, идущую через сад, с посветлевшим под лучами солнца лицом.

«Информатор Императрицы».

Алексис мог дать только одну оценку своей жене. С первой ночи, которая была ошибкой, и до сих пор она всегда была такой.

Не успела она сделать и нескольких шагов, как мужчина со светло-зелеными волосами в белом халате вскочил и поднял над ее головой кружевной зонтик. Вид ее улыбки, казавшейся удивленной, был чужим.

Алексис никогда не видел такого лица своей жены. Если бы другой человек не был священником, не было бы странным сомнение в измене при виде этого зрелища.

Он грубо задернул штору, чтобы закрыть окно, сел на стул и взял в руки какие-то документы, но не мог сосредоточиться. Бросив перо, Алексис вытащил листок бумаги, который был запрятан глубоко в ящик.

Тест наркотика.

Это была запись врача о слабом наркотике, который был обнаружен в его организме год назад. Рука Алексиса, которая снова придирчиво изучала его, напряглась.

[Обнаружено, что неразбавленный раствор был куплен дворцом Императрицы.]

[Если вы немедленно не снимите усиление сексуального желания, вызванное лекарством из неразбавленного раствора, жар прильнет к вашей голове, и вы умрете.]

В это время в памяти всплыл отчет виконта Райлента и слова доктора.

В тот день, когда он был беспечен, потому что наступил конец года, именно Кэтлин, дворянка и его горничная, спасла его от замысла Императрицы.

Он не знал, как она, простая кухарка, узнала и помогла ему справиться с его слабостью. Она лишь сказала, что это тоже совпадение. Тогда Алексис сделал ее своей женой, чтобы шпионить за ней.

Он считал, что Императрица использовала Кэтлин как инструмент для успешного осуществления своих планов. Поэтому, если у них действительно будет ребенок после одной ночи, проведенной вместе, было бы лучше сначала сделать шаг с его стороны.

«Но торопиться не стоит».

Он положил записку обратно в ящик стола.

После их свадьбы Императрица часто вызывала её. В основном ее ругали за то, что она не может иметь детей, но он не знал, было ли это тоже притворством. Когда он увидел, как она терпела Императрицу больше года, он мог подумать, что это лишь заранее разыгранная пьеса.

«Юная леди Уинстон, как говорят, тоже стала кандидатом в наследные принцессы».

Как бы ни росла ценность графа Уинстона, в истории было редкостью, чтобы семья выдавала всех своих дочерей замуж за императорскую семью.

Кроме того, наследный принц, главный герой нового брака, также был близок к Кэтлин. Было подозрительно, что они, не имевшие никаких точек соприкосновения, были особенно дружны.

В этих обстоятельствах у Алексиса не было причин раскрывать ей тайну Уолтена. Если она дойдет до Императрицы, все будет напрасно.

Для него было скорее удачей, что циркулировали абсурдные предположения о том, что у него есть любовница. Если это застилало глаза Императрице и давало напрасные надежды, значит, его план уже удался.

— Я люблю тебя, герцог.

Но почему он все время слышит ее голос?

Яд южного скорпиона, которым его накормила Императрица, был особенно эффективен в подавлении этих расточительных эмоций. Особенно для него, который принимал его уже долгое время. Но он все еще чувствовал себя так, словно его поколебали такие поверхностные движения...

«Тебя, наверное, хорошо обучили».

Он не знал, граф ли Уинстон или Императрица научили ее, но его фальшивая жена умела заставить уголок сердца Алексиса чувствовать себя неуютно, соответствуя ее стройному лицу.

Временами у него возникали желания прижаться к ее шее и отбросить ее, но он терпел, держа ее достаточно крепко, чтобы она не умерла. Он не знал, что ожидание правды сделает его таким нетерпеливым.

Алексис поднялся со своего места, сердито взъерошив волосы. Он спустился на лестничную площадку и услышал звук шагов.

— Ваша Светлость, вы уходите? — торопливо спросил Альсдорф, пришедший с чаем. Старый дворецкий спросил не без оснований, потому что его расписание часто менялось. Но.

— Каково расписание герцогини?

Импульсивно, вопрос о Кэтлин выскочил изо рта Алексиса. Это был самый первый раз, после года и трех месяцев брака.

Альсдорф был удивлен.

— Мадам? Нет никакого установленного расписания.

— Почему?

— Что?

— Имеет ли смысл хозяйке дома торчать дома без расписания?

— Ну.

Альсдорф, видя его раздражение от неожиданного вопроса, озадачился, но вскоре сжато изложил подробности.

— Мы получили приглашения на светские вечера, но она отказывается их посещать уже несколько дней.

— Какова причина?

— Она сказала, что нездорова и нуждается в отдыхе.

— Это ложь.

Прогуливаясь по саду со священником, она совсем не выглядела больной. Врач герцогства тоже ничего не сказал о здоровье Кэтлин.

Удивительно было слышать, что она отказывалась посещать светские приемы, когда ей так хотелось пофлиртовать с отбросами, которых привезли из Храма.

Алексис сделал шаг, не осознавая этого.

— Милорд? Вы уходите после еды? — спросил Альсдорф сзади, но его слова не достигли ушей Алексиса. Он ускорял шаг, размышляя о причине незнакомого недовольства.

«Возможно, Императрица обратилась и к Храму».

Иначе не было бы причин приводить незнакомца и заставлять его оставаться в этом доме.

«Нет. Возможно, они уже знают друг друга».

Подумав о том, что нужно покопаться в Храме Делафоса, Алексис вошел во вход в сад и увидел Кэтлин.

— Не думаю, что я хорошо знал мадам. Я извиняюсь.

— Извиняешься? Священник очень помог мне. Не говори так.

— Ха.

Пораженный дружеской беседой между мужчиной и женщиной, Алексис услышал звук своих шагов и подошел к ним. Кэтлин, повернувшаяся на звук, выглядела испуганной, и ее лицо ожесточилось. Священник Делафоса тоже встал и поприветствовал его удивленным взглядом, но Алексис аккуратно проигнорировал его и спросил Кэтлин:

— О чем вы говорили?

— Герцог. Я думала, ты занят...

— Я всегда занят, но я не ожидал, что моя жена будет занята больше меня.

— Что?

Не отвечая, Алексис взял лист бумаги, который Джозеф держал в руке, и начал изучать его.

Это было священное писание, содержащее историю мифа об основании, которое могли читать дети. Оно пахло стариной.

— Если хочешь научиться чему-то подобному, тебе следовало бы вызвать частного репетитора.

— Ах, — Кэтлин, заметив, что Алексис говорит с сарказмом, быстро произнесла: — Мне очень жаль. Я боялась того, что станет с престижем герцога. Если леди, которая уже замужем, позовет репетитора, это будет свидетельствовать о том, что она плохо училась в детстве.

Он почувствовал себя грязным.

Не только потому, что она не ошиблась, но и потому, что она поставила престиж герцога на первое место, а не свой собственный.

«Неужели это должно вызвать сочувствие?»

Алексис был недоволен этим чувством. Должно быть, она рассчитала этот поступок, чтобы использовать его в качестве оправдания.

— Это тоже повредит моему престижу, если ты будешь пренебрегать общественной деятельностью только для того, чтобы получить базовые знания, общаясь с молодым священником.

И он выплюнул это, как ему было угодно.

— Я полагаю, ты можешь понять, что из этого имеет большую ценность.

— ...Да.

При этих словах ее лицо потемнело.

— Я собираюсь отправить ответ, что ты будешь присутствовать на вечернем приеме у Роулингс сегодня вечером.

На небрежно брошенные Алексисом слова, глаза Кэтлин слабо дрогнули. Это была такая незаметная перемена, что заметить ее мог только Джозеф, находящийся рядом.

Маркиза Роулингс была женщиной, у которой был самый большой рот на чаепитии, с которого Кэтлин сразу же возвращалась домой.

Так же, как она любила собрания, она любила быстро и широко распространять слухи. Поэтому мероприятия у маркизы Роулингс всегда проходили шумно и весело, и все хотели присутствовать на них. Исключение составляла только Кэтлин Уолтен, и маркиза Роулингс знала об этом. Так что это приглашение, должно быть, было отправлено для формальности.

— Бал Роулингс? Но я думаю, что на нем будет трудно присутствовать...

— Почему? Ты хочешь сказать, что учеба стоит на первом месте?

Алексис грубо бросил пергамент на стол и наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза.

Кэтлин откинулась назад и ответила:

— Нет. Но на балу нужен партнер.

— Партнер?

— Да. Для мужчин это не имеет значения, но у женщины должен быть партнер, женатый или незамужний. Обычно они идут со своим отцом, братом, женихом или мужем...

«Но ты ведь не пойдешь».

Она не могла не проглотить слова, которые вот-вот должны были вырваться.

— Ты думала, что я даже не знаю о таком этикете? Разве я сказал, что ты собираешься пойти на бал одна?

— Тогда с кем... ты собираешься пригласить наследного принца?

— О чем ты говоришь? — Алексис скрестил руки и смотрел на нее сверху вниз, пока она говорила с лицом, полным волнения. — Не то чтобы у тебя не было мужа, так что я не знаю, почему ты предполагаешь, что пойдешь с другим мужчиной.

— Хочешь сказать, что герцог пойдет со мной?

— У тебя с этим проблемы?

— Нет. Тогда я подготовлюсь.

Было неловко, но как только он согласился, Алексис пошёл обратно. Хотя его отношение без проявления эмоций оставалось прежним, она была озадачена, потому что впервые он предложил посетить светское мероприятие, за исключением свадебных церемоний.

— Мадам, вы должны быть осторожны, — Джозеф понизил голос и озабоченно шепча. — Для плода нехорошо, если вы будете нервничать в людном месте.

— Я буду осторожна. Все будет хорошо.

На лице Джозефа появилось выражение сомнения, но он решил, что ничего не поделаешь, поэтому еще раз проверил, нет ли вокруг людей, и продолжил говорить о мифах, что не смог закончить из-за вмешательства Алексиса.

— Это естественно, что врачи не могут правильно понять физическое состояние женщины. Медицина говорит обо всем, основываясь на теле обычного человека. Однако, если кто-то разделяет кровь феи, как мадам, будет правильно проверить это с помощью теологии. То же самое касается и диагностики беременности.

— Но священник, который диагностировал меня в молодости, также подтвердил, что я бесплодна, так что же произошло?

— Простите, мадам, священник, получивший деньги и отправившийся с частным визитом, не обладал бы очень высоким уровнем божественной силы.

Голос Джозефа был полон уверенности. Согласно теологии, ребенок в ее утробе будет расти очень медленно. Возможно, так же, как и при ее зачатии.

«Все еще в порядке».

Ее сердце облегченно забилось. У нее было больше времени, чем она думала, и это давало ей надежду, что она сможет изменить мнение Алексиса.

Потому что он был против, когда я сказала, что ухожу.

Она увидела проблеск надежды. Она знала, что он ненавидит идею иметь детей из-за конфликта между ним и Императрицей, но, возможно, она сможет изменить его мнение, хотя бы в малейшей степени.

http://tl.rulate.ru/book/65757/2027117