Готовый перевод The troublemaker daughter of the grand duke wants to live alone / Смутьянка-дочь великого герцога хочет жить одна: Глава 7

Конечно, я пережила множество издевательств и в прошлой, и этой жизнях. Однако я не могла не чувствовать страха и некого трепета перед герцогом Конлером и этим замком. Слишком уж роскошное и красивое место.

Я должна сделать всё идеально. Несмотря на то, что этот мир не вращается вокруг меня, ведь здесь уже есть главная героиня, я всё ещё хочу избежать изгнания. Предпочту жить очень тихо и спокойно в одиночестве.

Выйти замуж? Нет!

Так что моя цель очень проста — хорошо проявить себя перед отцом, чтобы не называли потом «надоедливой Мэри», а затем получить наследство.

— Единственная проблема в том, что мой отец — великий герцог Эстин, ледяной цветок империи.

Когда Бонита сказала, что мне нужно идти к нему после того, как переоденусь, я вздохнула. Услышав это, горничная на мгновение посмотрела на меня, а затем нежно погладила по волосам.

— Бонита...

— Всё в порядке, моя леди.

Не знаю, что, чёрт возьми, в порядке! Тем не менее, глядя в дружелюбные глаза Бониты, я немного приободрилась.

— Миледи, почему у вас так трясутся ноги?

Храбрости, которую я накопила, было слишком мало, чтобы не бояться. Поэтому ноги дрожали при каждом шаге. Возможно, я выглядела жалко, но Бонита, показывающая дорогу, взяла меня за руку.

Я никогда не встречала герцога лично, но... Слышала о его деяниях ранее, поэтому мне казалось, что моё сердце вот-вот разорвётся.

Фух, мне нужно успокоиться!

Великолепный и ослепительный свет, проникающий через огромное окно, отражался в мраморе прихожей и мерцал. Видя это, мне стало понятно, почему Мэри была так ослеплена в оригинальной работе.

Её должны были любить и воспитывать, как младшую дочь, в таком огромном и величественном месте, но после того, как она родилась, была похищена и выращена в гористой местности. Великолепный холл был полон картин и скульптур, которые выглядели очаровательно даже для человека, который не является художником, вроде меня.

«Вау, сколько денег я получу, если продам хотя бы одну из них…» — невольно скользнула в моей голове мысль.

На красочных стенах висели огромные портреты. Пока Бонита тащила меня, я жадно рассматривала коридор, остановившись на мгновение перед портретом мужчины с платиновыми волосами.

— В семье Конлер были светлые волосы?

— Ах, это первый глава семьи Конлер, — объяснила Бонита, почувствовав на себе озадаченный взгляд. И тогда я поняла: это первый глава, который поспособствовал основанию империи. Он в конце концов женился на демоне, принеся благословение в семью.

— Значит, у этого человека не чёрные волосы.

Я не знала этого, так как ещё не встречала отца или братьев... Но этот мужчина производил крайне дружелюбное впечатление. Куда, чёрт возьми, делась кровь первого главы? Неужели из-за этого люди поговаривают, что среди черноволосых Конлеров нет ни одного блондина?

Ведущая меня за руку Бонита остановилась перед дверью, украшенной гигантским орлом. Судя по более гламурной и старомодной двери, это кабинет великого герцога.

Я сглотнула.

Словно услышав это, Бонита мягко улыбнулась, а затем пару раз постучала.

— Вы можете войти.

Я услышала знакомый голос Лукаса изнутри и почувствовала себя беспомощной, глядя на Бониту.

— Я войду одна?

— Разве так не должно быть?

— А Бонита может пойти со мной?

— Сэр Лукас внутри.

Лукас или нет, сейчас мне нужна Бонита!

Я продолжала держать её за рукав, несмотря на попытки меня успокоить. Она улыбнулась, будто не могла войти внутрь. Я подумала, что больше не имею права умолять её, поэтому отвела взгляд от Бониты и уставилась на орла перед дверью.

За ней мой отец.

— Вы его дочь. Всё будет в порядке.

Ох, и правда, я же его дочь...

Я ничего не ответила, но Бонита всё равно увидела тревогу на моем лице. Она улыбнулась и подтолкнула меня в плечо. Я неловко открыла дверь и вошла в кабинет. В отличие от особняка, украшенного красочными произведениями искусства, кабинет Эстина был аккуратно оформлен в чёрном цвете.

Выглядел, как типичный дом гвангога*, о котором раньше я только слышала.

П. п.: 광공 (гванг-го) в основном используется, чтобы описать кого-то мужественного/подавляющего; навязчивого маньяка.

Сквозь чёрные шторы, свисавшие с огромного окна, занимавшего одну из стен, я могла увидеть высокого мужчину, взирающего на большой сад. Лукас, что стоял рядом, посмотрел на меня и слегка поднял руку, улыбаясь, будто пытался помочь мне расслабиться.

Приятны его усилия, но... Напряжение никуда не исчезло.

Я пошевелила пальцами и с тревогой уставилась на спину великого герцога Эстина. И он повернулся. Это... Это моя первая встреча с «папой». Великий герцог Эстин, сияющий под солнечным светом, был слишком прекрасен. Он больше походил на произведение искусства, созданное художником, чем все те скульптуры в коридоре.

Прекрасные чёрные волосы и глаза, напоминающие ночное небо, не были похожи на портрет первого главы, которого я видела раньше. Я всматривалась в лицо герцога, как одержимая, пока он подходил ко мне. Эстин опустился на одно колено и взглянул мне в глаза.

Теперь в них отражалась я. Видя свое отражение, я почувствовала, будто что-то сжимает мне горло. Я не могла вымолвить ни слова, лишь чувствовала биение своего сердца. По какой-то причине я боялась дышать, поэтому, сама того не осознавая, задержала дыхание...

Было трудно смотреть ему в глаза, поэтому я перевела взгляд на подбородок.

Боже мой, даже его губы и овал лица были великолепны! Говорят, что желобок образуется, когда ангел спускается и прижимает палец к середине рта ребёнка, чтобы хранить в тайне произошедшее на небесах.

Возможно, этого человека благословил сам ангел? Видимо, он не знал, каким страшным герцог станет в будущем.

— Ты.

— Д-да?

Я думала обо всём, что приходило в голову, дабы сбежать от реальности, но его красные губы, расположенные под этим красивым желобком, шевельнулись. Он только сказал «ты»?

Я была так удивлена, что ответила с запинкой. В этот момент Лукас беззвучно схватился за живот позади великого герцога Эстина и рассмеялся. Этот человек действительно… Я хотела поднять кулак и ударить его, но не могла, потому что великий герцог всё ещё смотрел на меня.

— Мэри Конлер.

Мэри Конлер...

Думаю, что впервые услышала это имя из чужих уст. Но оно не казалось таким незнакомым, как я думала. Так называл меня мой биологический отец. Возможно, поэтому, даже если в голосе не было нежности, я так реагировала.

Чёрные глаза, казалось, хотели получить ответ, поэтому я осторожно произнесла:

— Да.

— Ты настолько сильна?

Ах, что это вдруг?

Я пыталась понять истинный смысл слов человека, чьи намерения были неизвестны. Даже когда я моргнула, великий герцог Эстин, казалось, не закрывал глаза. Может быть, он хотел проверить, подхожу ли я этому дому? Вскоре я осторожно кивнула.

— Достаточно, чтобы победить взрослого мужчину?

— Нет.

На мгновение я заколебалась, не зная, какого ответа он хотел, а затем великий герцог Эстин встал с колена.

— Тогда зачем ты это сделала?

Вероятнее всего, он уже слышал историю о произошедшем в приюте. Не набравшись смелости что-либо объяснить, я взглянула на Лукаса, но тот лишь пожал плечами. И с каких пор этот человек...

Даже если я что-то скажу, поймет ли герцог мою позицию? Попытается ли проповедовать, что воровать плохо, независимо от намерений? Но я ведь просто пыталась вернуть деньги!

Моя нижняя губа выпятилась от досады, но я не могла выразить свое недовольство перед его холодным лицом. Немного поколебавшись, я осторожно заговорила:

— То есть...

— Справедливость не всегда уместна.

Я ошарашенно замолчала.

— Иногда лучше быть сильнее справедливости.

На мгновение я потеряла дар речи из-за этих слов. Семья Конлер, пожалуй, единственная, что могла позволить детям получить такое образование. Возможно, это значит, что нужно быть достаточно сильным, чтобы нести справедливость миру.

Я склонила голову и взялась за подол юбки:

— Нет, но...

— Что ты имеешь в виду под «нет, но»?

Может быть, из-за воспоминаний о прошлой жизни, у меня осталась привычка так говорить. Кажется, ему не понравились мои попытки опровергнуть сказанное, на прекрасном лбу появились морщины.

Моя рука, державшая подол юбки, дрожала, но...

— Вы можете подумать, что это безрассудно... Или даже глупо.

— Это так.

— Но... Но я не жалею о том, что сделала.

http://tl.rulate.ru/book/65273/2340977