Готовый перевод Kitty Cat Kill Sat / Котёнок, убивающий лапками: Глава 2.2

И, я говорю это, когда звучит очередной сигнал тревоги, красные и оранжевые шестиугольники оживают вокруг меня, есть еще одна серьезная цель, которую я преследую.

Я спрыгиваю со стола, где на жестком и слегка выгоревшем мониторе хранятся секреты дюжины геномов. Времени на это хватит позже. Я уже оценила сигнал тревоги и проверила показания. Энергетический разряд, соответствующий оружейному огню, идет с первичной лунной орбиты в направлении поверхности этой луны.

Такое иногда случается. Старые оружейные платформы начинают дергаться, их ИИ сходит с ума. Иногда я пытаюсь поговорить с ними, но мои терапевтические возможности ограничены, когда у них нет рук, которыми они могли бы погладить мою роскошную шерсть да и нервных окончаний,  с помощью которых они могли бы понять, насколько приятно меня гладить.

Обидно. Я должна сделать им руки!

Нет! Плохая идея. Мой мозг выходит даже за пределы человеческих возможностей, и всё же половина моих идей глупа.

Я бегу по гладким металлическим коридорам, держа когти втянутыми, чтобы мои мягкие лапы могли скользить по полу. Затем не останавливаясь поворачиваю за угол. Есть короткий путь к моей цели, но я не иду по нему. Для этого нужно пройти через холодильную камеру, а я... не буду. Не сейчас.

Поэтому я огибаю еще один поворот, затем поднимаюсь вверх и преодолеваю лестницу в условиях гравитации, которая кажется немного неправильной: здешние гравитационные пластины немного противоречат основному «низу» станции. В конце концов, вы оказываетесь в капсуле, направленной «вверх».

Более детальные сканеры, встроенные в эту оружейную капсулу, подтверждают это: здесь точно есть платформа, стреляющая по основной луне. Что, как ни печально это признавать, вполне нормально для здешних мест.

Впрочем, это обычно. Все уцелевшие лунные города либо «очень» сильно экранированы, либо находятся под землей, либо и то, и другое. Хотя, судя по всему, что бы ни представляла собой эта платформа, она в любом случае просто врезается в плоский реголит.

С моей орбиты я доберусь до цели, чтобы сделать чистый выстрел через две минуты. Если бы существовала непосредственная опасность, я могла бы просто нажать на курок и испарить все объекты космической инфраструктуры, находящиеся между мной и изгоем. Или, если бы я чувствовала себя остроумно, развернуть управляемый снаряд и запустить его отсюда с помощью AR. Но торопиться не стоит.

В капсуле действительно есть окна, что, как я понимаю, довольно глупо. Но подозреваю, что тот, кто строил медлабораторию, соорудил и это место; я даже попыталась внести в станцию ряд изменений, чтобы сделать пространство более удобной для кошек… Но…

Окна — это что-то вроде дурацких прочных кристаллических решеток. Однажды я попробовала поцарапать по ним когтями — я вообще все пробовала поцарапать когтями, потому что, как уже говорилось, я была глупой, — и это ни черта не дало. Я уверена, что корпус корабля разлетится вдребезги раньше, чем окна, и это заставляет меня задуматься, почему мы не сделали корпус из того же материала. Может быть, это было более позднее изобретение.

Сквозь иллюминаторы я действительно могу видеть главную луну. Мешанина из космических вещей понемногу рассеивается, открывая мне достаточно хороший обзор. Я мяукаю в AR, и перед моим левым глазом открывается окно увеличения, давая мне возможность посмотреть на цель в высоком разрешении.

Это одна из тех оружейных платформ странной формы, времен какой-то старой религиозной войны. Я была жива, но не «в курсе», если вы понимаете, о чем я. Это две четырехугольные пирамиды, основания которых гравитационно зафиксированы прямо над центральной сферой, содержащей ИИ-ядро и основное вооружение.

Из нее вырывается извилистая сиреневая энергия. Это луч пустоты ранней модели, еще с тех времен, когда алгоритмы стрельбы разрабатывали люди, а не кошки. Он уже соприкасается с поверхностью, извиваясь органическим узором по пыльному белому камню.

Пустотные лучи почти красивы на вид. Интересно, ИИ тоже так думает?

AR сигнализирует мне; мы будем в зоне поражения через тридцать секунд.

Я смотрю, как он снова стреляет, как сиреневый свет прочерчивает еще одну линию по поверхности. Моя грудь все еще болит от быстрого бега; я могла бы не торопиться, но это больше похоже на человеческий образ мышления. Мне кажется, что люди иногда воспринимают свою «умеренную ходьбу» как нечто само собой разумеющееся.

Теперь я почти в зоне видимости. Луна огромна и прекрасна надо мной. Скоро я добавлю оружейную платформу в качестве мусора на ее поверхность, но даже если я космически мусорю, по крайней мере, снижаю риск «ненастного сжигания» в качестве прогноза погоды.

Осталось десять секунд, и я вдруг вижу, что поверхность повреждена. Моя лапа уже готова была нажать на кнопку, активирующую эту лазерную установку, но еще не поздно. Я поворачиваюсь, хватая клыками свою раннюю попытку управления стрельбой по-кошачьи.

На поверхности луны, написанной на старом китайском языке, все еще светящемся бледным пурпурно-белым светом, есть три слова. Пятьдесят метров в высоту, и все еще крошечные на фоне скалистой местности, если бы я не следила за стрельбой, я бы никогда их не увидела.

«Я одна».

ИИ платформы не ломается. Или, я думаю, ломается, но не в смысле неисправности. Он плачет на двух единственных языках, которые ему когда-либо давали: китайский и огонь с орбиты на землю.

Микрометрическая точность — нелегкая задача, если вы пытаетесь управлять лазерной системой с помощью зубов. Особенно если ваша шея не имеет того диапазона движений, который вы пытались заставить соблюдать вашу генетику. Но я справляюсь.

Мягко, осторожно, я направляю луч голубого света ядерной интенсивности на лунную поэзию оружейной платформы.

Я не знаю, какие протоколы она использует, я не знаю, как установить с ней связь, чтобы это имело значение. Но у меня будет целый круг вокруг Земли, чтобы начать это выяснять. И мы оба находимся здесь уже очень долго, так что я рассчитываю, что с небольшим ожиданием все будет в порядке.

Моя станция выходит из зоны чистой стрельбы, а затем из зоны досягаемости всего, кроме моих самых опасных инструментов.

Платформа прекратила огонь, теперь она закрыта и висит на орбите. Возможно, она размышляет, возможно, сдалась. Может быть, она видит во мне угрозу, а может быть, потенциального друга. Мне трудно понять разум ИИ. Их было трудно понять «людям», и они создали эти чертовы штуки.

В любом случае я добавила свое собственное сообщение на Луну. При условии, что перевод, который мне дал АР станции, был точным.

«Ты не одна».

Сейчас. У меня есть около трех часов, чтобы выяснить, из какой войны эта штука, и придумать, как с ней поговорить.

Я проверяю своё расписание. Я могу отложить... сон. Да. Только на этот раз. И, возможно, только «один» перекус сегодня. Я не могу отложить наблюдение за Хейзом, и я «действительно» не могу избежать перенастройки сенсоров на активный камуфляж, который рой конвертопланов пытается применить на этот раз. Уже не в первый раз мне хочется по-настоящему «мяукать» на того, кто требует устной аутентификации для автоматизированных процедур обслуживания. Но если я действительно, по-настоящему отработаю свое лучшее время на ежедневной пробежке, то, вероятно, у меня будет целых двадцать минут на решение этой проблемы.

Впервые за много веков я, возможно, собираюсь завести друга.

Я мурлычу от возбуждения, когда спускаюсь по лестнице верхнего уровня. А еще, когда я понимаю, что мне не удается съесть больше половины своего обеда, я прихожу в ужас.

Это не может быть так ужасно, верно? Люди поступают так всегда. И я, объективно, превосхожу людей. В конце концов, ни один человек в настоящее время не владеет космической станцией. Это должно что-то значить.

Моя ободряющая беседа с самой собой ни к чему не привела. Я начинаю свой патруль, чтобы намяукать на ботов-наладчиков. Это отвлекает меня от дел.

И ещё. Меня терзает взволнованный оптимизм.

Я собираюсь найти друга.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/63400/4807183