Готовый перевод The witcher: Reincarnated / Реинкарнация в мире Ведьмака/ Божественный охотник: Глава 252

Глава 252

Рой сел, пыхтя и пытаясь отдышаться. Его лицо все еще было покрыто темными венами, и он морщился от боли. Казалось, что его кости раздроблены, а печень словно разлетелась на куски. Реальность была жестока. Удар Фугаса уменьшил его HP до двадцати процентов, причинив ему серьезную боль. Он бы никогда не поднялся на ноги, если бы не Активатор. «Это существо было похоже на отставного боксера, только более демонического вида»

Молодой ведьмак выплюнул еще больше крови. Его тело словно разваливалось на части. Каждая клетка и каждая кость болела, особенно правая сторона его туловища в районе печени. Сломанное ребро было направлено вниз, и волны боли прокатывались мимо него, распространяясь на пальцы рук и ног. Это напомнило ему дни, когда он проходил Испытание.

От боли он скрючился, как вареный омар. Он забился в судорогах, и пот залил его. Агония была слишком сильной для него, и солнечный свет не помогал. Он начал терять сознание, его глаза расфокусировались. Он покачивался, и манящий голос в его сознании говорил: «Спи. Просто спи»

«Я устал... Я хочу спать...» – в ушах зашумело, и ему стали мерещиться двойники. Молодой ведьмак мог провалиться в глубокий сон, если бы не был осторожен. Он покачал головой и пробормотал: «Я не могу заснуть. Им нужна моя помощь!»

Он прикусил язык. Боль и вкус крови заставили его открыть глаза и сфокусироваться. Внезапно он увидел знакомое лицо, смотрящее на него. «Вилт? Я думал… я сказал тебе бежать! Почему ты вернулся?»

Коричневый конь лизнул ведьмака в щеку, затем наклонился и встал на колени.

«Ты храбрый, прекрасный конь» – Рой с трудом обнял ее за шею и сел на лошадь. Карл тоже был верхом, а кошка Грифон стояла позади него. Они с беспокойством смотрели на молодого ведьмака.

«Ты в порядке, Рой?»

«Не волнуйся. Все еще жив», – слабо ответил Рой, лежа на спине Вилта. Грифон подошла и лизнул его правую руку. Она была обожжена. Ощущение прохлады от её слюны помогло справиться с болью. Он достал из инвентаря зелье из ноготков и зелье духа и проглотил их. Это помогло ему справиться с ранами.

Это был идеальный момент, чтобы выпить "Ласточку" и ускорить свое выздоровление, но до этого он уже использовал "Гром" и "Зелье Петри". Он не мог принять третий элексир в том состоянии, в котором он сейчас находился, иначе элексир навредит ему больше, чем исцелит. «Вилт» – Рой похлопал Вилта по шее и посмотрел на поле боя в далеке. – «Найди какое-нибудь укрытие и не подходи слишком близко. Я не хочу, чтобы ведьмы заметили»

Ведьмаки и ведьмы вступили в жаркую схватку. Выбравшись из двимеритового тумана, Кухарка достала огромный ковш из черного металла. Она держала его обеими руками, размахивая им, как двуручным молотом или боевым топором.

Взявшись за ручку, она перенесла вес на правую ногу, делая пируэт, как спортсмен, собирающийся бросить диск. Ковш длиной в шестьдесят футов пролетел по воздуху, как метеорит, вычертив красивую дугу. Сам воздух завыл, а трава и пыль взлетели в воздух. Пространство вокруг ковша наполнилось силой смерти и разрушения.

Рой наблюдал издалека, но даже несмотря на это, он чувствовал силу, стоящую за этой атакой. Никто не мог противостоять ему. Она могла дробить на куски даже металл, не говоря уже о людях.

С ней бились Эган и Зеррит. Они были опытными охотниками и элитой школы. За годы работы ведьмаками они убили виверн, грифонов и бесчисленное количество великанов. Их командная работа была безупречной, и их опыт очень помогал им в бою. Они могли справиться с Кухаркой.

Их невероятные инстинкты помогали им уклоняться от урагана смерти Кухарки, и они танцевали на его краях. Большую часть времени они ждали, когда она откроется. В конце концов, нетерпение было их главным врагом. Большинство атак были медленными, и они могли нанести свои собственные удары.

Размахивать огромным ковшом было утомительно. Кухарка останавливалась и переводила дух каждые два-три замаха, и это был идеальный шанс для атаки. Они стремительно приближались, размахивая лезвиями, покрытыми маслом и ядом. Подобно змеям, они набрасывались на Кухарку и впрыскивали в нее свой яд при каждой атаке. Кухарка пыталась отбиться, но братья к тому времени уже отступали. Они меняли позиции и продолжали атаки. Братья были терпеливы и дотошны. Они ждали момента, когда их яд опрокинет Кухарку.

Кухарка уже была вся в ранах, и силы покидали ее. Ее одежда изорвалась, и обнажила ее отвратительную плоть. Плетёнка тоже была разбита, обнажив единственный мясистый кусок глаза. Она пыхтела и отдувалась, размахивая своим ковшом, чтобы оттеснить ведьмаков.

Монстр достала красновато-коричневую бутылку. Она откупорила ее и попыталась выпить зелье, но тут в воздухе пронесся арбалетный болт и пробил бутылку. Зелье разлетелось повсюду, и из него выпало раздутое глазное яблоко.

«Кто посмел...» – Кухарка была в ярости, но Эган и Зеррит снова попытались напасть, и ей пришлось защищаться.

Рой снова спрятался за кустом. Его рука обмякла, и он задыхался от боли.

Имя Кухарки говорило о ее силе. Она занималась казаном на Лысой горе, и ее специализацией было превращение жертв в зелья. В основном это были супы, сваренные из человеческой плоти. Когда она выпивала свои зелья, то они наделяли ее всевозможными способностями, а Рой не хотел бы допустить этого.

Без зелья Кухарка теряла силу и возможность контратаковать, и чаша весов склонилась в пользу ведьмаков.

Феликсу, однако, повезло меньше. Он сражался с Шептухой недалеко от братьев. Как и всегда, его фехтование было точным и мощным. Он кружил вокруг Шептухи, целясь своим клинком в ее жизненно важные органы. Он был достаточно быстр, чтобы оставлять в воздухе послеобразы. Казалось, что Феликс атакует сразу из нескольких точек.

В отличие от своей сестры, Шептуха была не такой выносливой и не умела сражаться в ближнем бою. Однако она обладала необычной способностью. В моменты затишья она бормотала себе под нос. Это было какое-то странное, безумное бормотание. Бормотания были похожи на невидимую руку, медленно вгрызающуюся в разум ведьмака.

Затем происходило что-то странное. Было несколько случаев, когда Феликс прекращал атаковать в тот момент, когда собирался нанести удар. Тогда ведьмак ослабевал и отключался, как будто его разум попадал в зыбучие пески.

Затем Шептуха превращалась в лужу грязи и просачивалась под землю. Мгновение спустя она всплывала рядом с Феликсом и впивалась когтями в его торс.

Когда боль окончательно выводила Феликса из транса, Шептуха была уже далеко. Если бы не Квен, Шептуха уже разделалась бы с ним. Несмотря на это, он был весь в крови. Раны замедляли его скорость реакции.

Шептуха тоже была не в лучшем состоянии. Часть плоти на её руках и икрах отсутствовала, обнажив кости. Ее шелковый платок был разорван, открывая обезображенные черты лица. Ее кожа напоминала куриную шкурку. Пальцы Шептухи тоже дрожали, а скорость ее бормотания замедлилась. Победа в битве могла достаться любому бойцу. Одного промаха было достаточно, чтобы решить исход.

Лето же в одиночку противостоял Пряхе. В его руках было серебряное и стальное оружие школы Змеи. Выражение его лица было мрачным, но лысина сияла так же ярко, как обычно. Его мышцы были напряжены, и он несся вперед, вращаясь по спирали, как машина для убийства.

Воздух был наполнен разноцветными нитями. Они кружили вокруг ведьмака, как колесо, закрывая ему обзор и отражая его атаки. Они пытались заманить его в ловушку.

Пряха была самой младшей из троицы. В отличие от своих сестер, она не жаждала плоти и не любила собирать чьи-либо уши. Ей нравилось делать нити из волос, которые дарили жители деревни, в том числе из волос детей во время церемонии обрезания волос. Она проводила все свое время за созданием нитей. Она наполняла их своей маной, и со временем они становились разумными. Они защищали ее от всех врагов, как будто были ее детьми.

Пряха была единственной, кто не пострадал. На ее лице была мрачная ухмылка, и казалось, что она делает комок из нитей. В то же время из ее рукавов продолжали вылетать нити, словно их было бесконечное количество.

Нити не могли нанести столько же урона, сколько ковш Кухарки или когти Шептухи, но они были прочнее их. Пряха создавала нити сотни лет, и они казались бесконечными. Она планировала вступить в битву на истощение и измотать ведьмака.

Лето испробовал все. Он пробовал резать нити и сжигать их Игни, но они продолжали появляться. Они приближались к нему, словно удав, пытающийся поймать добычу.

«Проклятье!» – Лето снова разрезал пополам очередную нить. Он начал потеть. Ситуация складывалась не лучшим образом. Если он потеряет все свои силы, Пряха сможет легко убить его.

Однако внезапный крик агонии привлек всеобщее внимание.

Глаза Роя расширились от восторга, и он улыбнулся. Эган и Зеррит наконец отрубили руку Кухарке, которой она держала ковш. Братья не перестали нападать даже после этого. Они вонзили мечи в ее живот и провели вверх, нанеся чудовищу еще две раны.

Ее внутренности вывалились, и она упала назад. Она была почти мертва, и отчасти благодаря тому, что Рой выпускал в нее болт за болтом.

Вид умирающей сестры заставил Шептуху закричать. Ее жуткий шепот превратился в крик, и он разнесся по полю боя. Ведьмакам казалось, что их разум и барабанные перепонки сейчас взорвутся. Они закрыли уши, их лица исказились от боли.

Ведьмаки замерли, и Пряха воспользовалась этим шансом, чтобы увести Кухарку. Она выглядела так, словно хотела продолжать сражаться, но в конце концов сдалась.

Они легко справились бы с ведьмаками, будь они в Велене. Ведь это была их территория. Но увы, они были не в Велене. Они не были богами на этом поле боя.

«Я не забуду этого, ведьмаки!» – шипела Пряха. Она и ее сестра превратились в ворон и взлетели в воздух, унося с собой умирающую сестру. – «Вы заплатите за то, что сделали, когда мы встретимся в следующий раз!»

Ее послание разнеслось по воздуху. На поле боя остались лишь отрезанная рука и несколько раненых ведьмаков.

http://tl.rulate.ru/book/63203/2481832