Готовый перевод My Husband Hates Me, But He Lost His Memories / Мой муж меня ненавидит, но потерял об этом свои воспоминания (KR): Глава 10

Причина, по которой миссис Сеймур позвала меня, была не из-за ожерелья, которое я получила от Теодора. И не о том, как я продала все драгоценности, которые привезла с собой из герцогства Эверетт.

Конечно, подобные вещи, должно быть, уже достигли ее ушей, но, похоже, ее это не слишком заботило.

Однако для меня это все равно было удивительно - вместо обычной строгости на ее лице появилось нечто глубокое. 

«О, ты здесь».

Стоя у окна, миссис Сеймур оглянулась на меня и что-то коротко сказала. Ее поведение было спокойным, но в ее глазах была неописуемая печаль.

Я медленно приблизилась к ней, ступая так, чтобы не было слышно ни звука. Она отправила меня в территориальную инспекцию, но, похоже, не затаила на меня никакой злобы. Просто между нами была небольшая неловкость. 

«Я слышала, вы искали меня...»

«Да, я должна тебе кое-что сказать. Ты тоже должна знать, Лили.»

Миссис Сеймур поманила меня к себе, затем продолжила говорить.

«Через четыре дня будет годовщина смерти Камиллуса. Старшего брата Тео.»

«...!»

Мои глаза неосознанно расширились, мое самообладание быстро улетучилось... Я понятия не имела. Хотя мне рассказали о семье Валентино до того, как я вышла замуж, наставник не упомянул, когда скончался Камилл Валентино.

Внезапно я вспомнила, как Теодор проливал слезы в унылом саду на рассвете. В последнее время атмосфера в поместье стала мрачной, и выражение лица миссис Сеймур было полно печали.

Все это было связано с приближением годовщины смерти Камиллуса Валентино.

«Ты знаешь, как умер Камилл, верно, Лили?»

«...Я слышала, что он скончался, пытаясь перекрыть трещину».

Я ответила так, как помнила. Миссис Сеймур привела меня в комнату, полную портретов. Похоже, это была комната, где хранились портреты герцога Валентино, его жены и их ближайших потомков.

«Это случилось, когда Камиллу было всего двадцать лет, а Тео был моложе. Предыдущие герцог и герцогиня... Мой шурин и моя сестра - они тоже были сметены внезапным появлением трещины, и они погибли. Жизнь Камилла тоже оборвалась из-за трещины.»

«...»

Миссис Сеймур остановилась перед двумя большими портретами, под которыми изящным почерком были написаны имена: Питер Валентино, Рене Валентино. Это были бывшие герцог и герцогиня.

«Я...»

Глядя на два портрета, миссис Сеймур заговорила, но не смогла продолжить, как будто у нее перехватило горло. Лишь мгновение спустя она продолжила.

«Я так уважала своего шурина и сестру. Эти двое заслужили всеобщую любовь. Почему они должны были умереть в таком юном возрасте? Есть еще так много вещей, которых я не понимаю.»

«...»

«И Камиллу пришлось последовать их примеру».

При этом взгляд, который был обращен на меня в ответ, был несколько странным - и вскоре я поняла, почему миссис Сеймур говорила со мной об этом. Смерти бывших герцога и герцогини, а также их старшего сына... можно было бы понять как вину за зверства Эверетта.

Мурашки пробежали у меня по спине, но я быстро взяла себя в руки. Если семья Эверетт стояла за их смертями... Тогда можно ли было манипулировать появлением трещин?

'Я никогда не слышала, чтобы такое было возможно. Но если это мой отец... он мог бы найти способ.'

Но в любом случае, это было бы невозможно для любого человека.

Осознавала это миссис Сеймур или нет, но вскоре атмосфера вокруг нее снова стала спокойной, и она медленно ушла. Затем она остановилась перед покрытым пылью портретом молодого человека... Камилл Валентино.

Камилл Валентино на портрете производил впечатление человека мягкого, с его теплыми каштановыми волосами и светло-голубыми глазами. Я оглянулась на портрет предыдущей герцогини, и... мне показалось, что он похож на Рене Валентино.

«Камилл был таким хорошим ребенком. Он был добродушным и заботливым, и все его обожали».

«...»

«Камилл очень благодарен Тео. После его печальной кончины... Тео был наполовину не в своем уме. И всякий раз, когда приближается годовщина смерти Камиллуса, ему все равно тяжело».

Миссис Сеймур протянула руку и осторожно погладила портрет, затем грациозно повернулась и посмотрела на меня. Ее серовато-зеленые глаза выглядели умиротворенными. Нет - это спокойствие было притворным.

«Через четыре дня состоится поминальная служба по случаю годовщины смерти Камилла. Первоначально это должна быть ты, хозяйка дома, которая будет проверять бюджет, расписание и гостей, но... Прошло совсем немного времени с тех пор, как ты приехала в поместье Валентино, Лили. Так что пока я возьму это на себя. Для такого важного события, как это, не должно быть никаких ошибок. Ты ведь понимаешь, верно?»

«...Да, я понимаю».

В конце концов, она затронула главный вопрос. Но миссис Сеймур не стала бы звать меня только для того, чтобы вот так получить мое разрешение. Вот что я чувствовала.

Она еще раз прошлась по портретной комнате и рассказала мне старую историю, выразив свои сомнения по поводу сомнительной смерти ее родственников. Поступая так, она, должно быть, намеревалась внушить мне некоторое чувство вины.

Сделав реверанс миссис Сеймур и покинув портретную комнату, я сразу же вернулась в свою комнату. Ожерелье, которое я получила от Теодора, лежало на моем туалетном столике. В тот момент, когда я увидела его, я почувствовала неописуемое разочарование и огорчение.

Я присела на корточки в темноте. Выражение лица Теодора, когда он стоял в саду, промелькнуло у меня в голове, и пришло запоздалое осознание.

В то время я определенно хотела утешить его, даже не зная, почему он плачет.

'После его печальной кончины... Тео был наполовину не в своем уме. И всякий раз, когда приближается годовщина смерти Камилла, ему все равно тяжело.'

Почему миссис Сеймур пыталась заставить меня чувствовать себя виноватой? Было ли это предупреждением? Даже если я вижу, что Теодор борется, пыталась ли она сказать, что я не должна осмеливаться подходить к нему, чтобы утешить его по этим причинам?

Да. Я тоже это знаю. Я не должна была забывать о своем положении.

Однако легко ли было бы закрывать на это глаза, даже видя, как он борется прямо у меня на глазах?

Подумав так, я ошеломленно уставилась в пространство. 

Почему?

Я, конечно, могла бы закрыть глаза на Оуэна, Хессена и Леннона. То же самое касается миссис Сеймур и других людей. Но Шарлотта была исключением.

Шарлотта - это...

«...»

Шарлотта - драгоценный для меня человек.

Затем Теодор Валентино... Почему?

«Прекрати это».

Да, давай просто остановимся. Перестань думать. В любом случае, когда-нибудь в будущем я либо буду отравлена до смерти, либо разведусь. Здесь не должно быть никаких чувств. Вообще ничего.

Внезапно в поле зрения появилось ожерелье, подаренное Теодором. Светло-зеленый перидот красиво просвечивал, но я поспешно сунула его в ящик стола.

'Ах...'

После того, как я плотно закрыла ящик и спрятала его таким образом, мерцание перидота вообще не просачивалось наружу, и это, казалось, помогло, так как мой разум стал спокойнее.

О, я поняла. Мне нужно только запереть его. Мне пришлось бы плотно закрыть его, чтобы он не просочился наружу. Тогда я даже не буду думать о том, чтобы утешить Теодора.

Я представила себе, что внутри меня есть маленькая коробочка. В эту коробку я положила все вещи, которые боялась назвать, одну за другой. Эти эмоции не мои. Им не позволено быть моими.

В тот момент, когда они будут названы, в тот момент, когда они будут произнесены, только я останусь несчастной. 

* * *

Четыре дня спустя состоялась поминальная служба в честь Камиллуса Валентино.

Я тоже присутствовала, но только тихо стоя в углу, как будто я была совершенно незнакомым человеком.

Люди время от времени поглядывали на меня, их взгляды колючие, но я старалась ни с кем не встречаться взглядом и держала голову опущенной.

«Бедный Камилл...»

«Даже небеса безразличны. Хорошие люди, как Камилл и Тео, должны жить долго и счастливо, но почему такие злые негодяи, как Эверетты...»

«Тише, я думаю, она все слышит».

Всякий раз, когда я слышала такие слова, мне казалось, что на меня обрушивается дождь, как на валун, который был вырезан и понемногу разрушен дождем - уродливая скала, которая могла только оставаться на своем месте.

Кап, кап. 

И как раз в этот момент начался дождь. Пока я ошеломленно смотрела на облачное небо, кто-то подошел ко мне с зонтиком.

Как только я подняла взгляд, в поле зрения появилось невыразительное лицо. Под слегка опущенными черными ресницами были голубые глаза, которые казались глубокими, как озеро. Когда наши глаза встретились, его брови нахмурились, как будто он был раздражен, затем он осторожно заговорил.

«Ты должна укрыться от дождя. Почему ты отстраняешься?»

«Ах...»

Поминальная служба, казалось, только что закончилась, так что не имело бы значения, войду ли я внутрь. Кивнув, я натянула капюшон плаща пониже на лицо. Робкими движениями я собиралась украдкой обойти Теодора и направиться к центральному особняку, но он схватил меня за руку с несколько недоверчивым выражением лица.

«Воспользуйся зонтиком».

«...Хорошо».

Я собиралась сказать, что мне и без него хорошо, но я молча приняла его, так как на нас смотрели другие взгляды. Теодор стоял рядом со мной под зонтиком, и я опустошала свой разум, пока мы шли вместе.

Когда мы вошли в фойе, я ускользнула от Теодора, который все еще стряхивал капли со сложенного зонта. Затем я услышала голос, зовущий его.

«Тео! Как давно мы не виделись.»

Это был высокий, красивый тон, похожий на певучий голос сопрано. Когда я подняла голову, первое, что бросилось в глаза, были розовые волосы.

Я тупо уставилась на это новое лицо.

Красивая женщина с алыми глазами лучезарно улыбалась Теодору.

***

http://tl.rulate.ru/book/62780/2163533