Готовый перевод Like Wind on a Dry Branch / Подобно сухой ветви на ветру: Глава 2

"Кто эта женщина?"

 «Ах…»

 Фредерик не мог даже произнести на устах позор своего отца и не решался говорить.  Но в конце концов он неловко прочистил горло и сказал: «Ах… Т-она… Она – живое подношение для его трупа, согласно его предсмертным желаниям».

 Прошло короткое молчание.  Киллиан посмотрел на них, и на его лице появилась леденящая ухмылка.

 Жена Фредерика Сегнития увидела, как рушится гордость ее мужа, и быстро вмешалась. «Теперь, когда я думаю об этом, Фердиан знает эту женщину лично.  Это, должно быть, его тревожит».

Второй сын Казариуса прикусил язык и отвернулся с каменным лицом.

 Сегнития продолжила, как будто ей было жаль бедную женщину.  «Он был не из тех мужчин, которые настаивали на таких достойных сожаления поступках… Она, должно быть, настоящая соблазнительница, как говорится».

 Она говорила так, словно их принудили, просто потому, что такова была воля Казариуса, намекая, что они сами не одобряют эту деятельность.

 «Сегнития».  Фредерик остановил жену.  «Это похороны отца.  Давайте следить за нашей речью».

 "Конечно."  Сегнития почтительно склонила голову и отступила назад.

 Фредерик вздохнул с облегчением и молча похвалил жену за мудрость.

Этого было достаточно.  Позорно было раскрыть свои недостатки, но, по крайней мере, это было эффективное выздоровление.  Фредерик почувствовал, как его гордость немного собралась воедино, и посмотрел на эрцгерцога, всматриваясь в выражение его лица.

 И он был удивлен увиденным.

 «Искусительница, говоришь…» — Он улыбался.  «Должен сказать, что я заинтригован».

 Близкие к нему нервничали и не знали, что делать.

 До Фредерика дошло, что, по слухам, Киллиан наслаждался женщинами в своей «Восточной пристройке».

 Изгнанный принц, лишенный своего титула, осмелившийся содержать гарем, право на который имел только император, был основной причиной презрения многих людей, но наверняка было бы интересно увидеть, сколько из них на самом деле просто завидовали.  .  Говорили, что куда бы он ни пошел, его сопровождали дамы из его пристройки, но сегодня рядом с ним никого не было.

Эрцгерцог склонил голову набок и улыбнулся.  «Все вы выражаете огромную жалость к этой женщине, и Казариус все еще в большом долгу передо мной.  Если я возьму эту женщину в качестве платы, для живых все будет хорошо улажено.

 Семья Чевитас уставилась на него широко открытыми глазами от его совершенно неожиданного предложения.

Киллиан широко ухмыльнулся.  «Что ты скажешь?  Вы примете мое предложение?»

 Он не осознавал этого, но у Фредерика отвисла челюсть.

 Он был серьёзен?  Этот долг был огромен!

 «Ты хочешь сказать… ты простишь весь долг?»  Фредерик едва выговаривал слова, не заикаясь.

 Киллиан даже не моргнул и кивнул.

 «Я говорю, что украду последнего спутника мертвой души.  Разве это не меньшее, что я могу сделать?  Если будет превышение, мы назовем это взносом на похороны».

 Фредерик сглотнул и взглянул на Риету.

Не было необходимости думать дальше;  это была прибыль во всех отношениях.  Отдать кого-то, кто в любом случае должен был стать трупом, и в то же время простить этот огромный долг, означало убить двух зайцев одним выстрелом.

 Но всегда нужно было думать о своей гордости, поэтому он не мог просто ухватиться за этот шанс.  Он сделал вид, что колеблется.

 Киллиан понимающе ухмыльнулся, видя намерения Фредерика.  «Увы, я не должен заставлять тебя действовать против предсмертной воли твоего отца.  Вы можете отклонить мое предложение.

 Выражения лиц всех внезапно снова изменились.  Сегнития резко повернула голову и посмотрела на Фредерика.

Никогда не знаешь, когда мнение эрцгерцога Аксиаса изменится.  Сейчас не время колебаться из-за гордости.  Фредерик тревожно заломил руки.  Решение было принято быстро.

 «Приведите женщину!»

 На этот раз другой человек быстро повернул голову и посмотрел на него.

 «Нет, вы не должны, милорд!»

 Все посмотрели на Седрика Кабалама, верного слугу покойного Казариуса.  Он быстро опустил голову, взволнованный холодными и благородными взглядами, обращенными на него.

 «Это… Это было предсмертное желание вашего отца, милорд!»

 Фредерик стрельнул ледяным взглядом на своего глупого слугу.  «Тогда я полагаю, у вас есть план погасить его долг в более чем двадцать миллионов золотом?»

Эрцгерцога не обмануть мелкими уловками.  Фредерик понимал, что откровенность вряд ли его заденет, и говорил прямо.  Кабаллам дрогнул от этого внезапного упрека и отпрянул.

 «Н-но, сэр… Их души поженились на поминальной церемонии…»

 «Такая искренность и сострадание».  В тот момент, когда Киллиан прервал его веселым голосом, как будто он был впечатлен, он внезапно вытащил свой меч.

 Лица скорбящих в одно мгновение побледнели.  На мгновение даже стражники рядом с лордом не смогли ответить.  Эрцгерцог провел пальцем по лезвию клинка, глядя на Кабалама холодным взглядом.

Киллиан запрокинул голову и сладко рассмеялся.

 "Очень хорошо.  Я не смог самостоятельно подготовить прощальный подарок для Казариуса.  Хотели бы вы сопровождать своего хозяина в загробную жизнь?  Верный слуга, который будет служить ему вечно… Я не могу придумать лучшего подарка.  Он перевел взгляд на острие своего меча, медленно рассматривая его своими красными глазами с тяжелыми веками.  «Разве это не была бы самая трогательная история?»

 Лицо Седрива Кабаллама было совершенно белым, и он дрожал, когда он смотрел вверх на красные глаза, полные ленивого веселья.

 «Казарий будет в восторге», — сказал Киллиан, позабавившись.

Седрик, почти застывший от страха, попятился.  Монокль, который был у него на носу, соскользнул под дождем холодного пота.

 Мелодичный голос обрушился на голову Седрика, словно смертный приговор.  «Я настаиваю,» — сказал Киллиан с усмешкой и наклонил голову.

 В тот момент, когда он уронил кончик меча и сделал шаг вперед, Седрик Кабаллам с глухим стуком упал на колени.

 «Я-я-я переступил черту!  П-п-пожалуйста, прости меня!»

 ***

 Процессия остановилась вскоре после того, как семья Чевитас и эрцгерцог Аксиас, похоже, что-то обсуждали.

Солдат-охранник, стоявший рядом с новым хозяином поместья Фредериком, передал сообщение служанкам.  Женщины обменялись несколькими бессвязными словами, а затем помогли Риете развернуться.

 Остальные скорбящие, не слышавшие о новом распоряжении, растерялись и начали переговариваться между собой.  Процессия внезапно остановилась, а Риету развернули и подтолкнули к семье Севитас.

 "Хм?  Что происходит?"

 "Я не знаю…"

 Риета снова не поняла, о чем говорилось, и тупо смотрела, следуя туда, куда ее вели служанки.

Прекрасную вдову, оторванную от двери смерти, привели к эрцгерцогу Аксиасу.

 Служанки изо всех сил пытались заставить ее почтительно поприветствовать эрцгерцога.  Риета неуклюже поклонилась и поприветствовала его расфокусированными глазами, даже не понимая, что делает.

 Его рыцари, и даже Фредерик, не могли попросить его вложить меч в ножны, поэтому он все еще оставался обнаженным.

 Киллиан спокойно протянул меч к Риете, чтобы приподнять острием черную вуаль над ее лицом.

 Раскрылось бледное красивое лицо женщины.  Голубые глаза, все еще дрожащие, медленно моргали, не в силах прийти в себя.

Холодные красные глаза смотрели вниз, рассматривая женщину.  На лице мужчины появилась леденящая ухмылка.

 «Действительно, заманчиво.»  Киллиан Аксиас усмехнулся и наклонил голову.  Затем он поприветствовал меня, словно огромный зверь, отдыхающий под весенним солнцем.

 «Добрый день, соблазнительница.»

 ***

 Той ночью, когда Киллиан вошел в свою комнату в гостевой комнате, он неожиданно обнаружил кого-то сидящего на своей кровати.

 Риета сидела на кровати с пустым выражением лица, ее светлые локоны были распущены и развевались, на ней была только полупрозрачная белая комбинезон.  Когда она поняла, что он вошел, она неуверенно поднялась на ноги и склонила голову.

"Ваше высочество."  Из женщины послышался тонкий, слабый голос.  «Я благодарю вас за спасение моей жизни.  Я посвящу себя вашему служению».

 На ее лице было совершенно неподходящее выражение для человека, говорящего, что она обеспечит восхитительный вечер.

 Она вообще знала, что говорила?  Казалось, она бормотала по памяти отрывки слабым, пустым голосом.  Он задавался вопросом, не промыл ли ей мозги кто-то небрежно.

 «Я действительно спас тебе жизнь?»

 Женщина даже не знала, что стоит улыбнуться шутке, критикующей ее отношение, и стояла там, тупо глядя в пол.

Он знал, что ее поведение было связано с алюцино, которое она была вынуждена принять ранее, но казалось, что она еще не полностью пришла в себя.  Киллиан подошел к женщине и поднял ее подбородок.  Ее пустые голубые глаза были расфокусированы и пусты.

 «Я напрягаюсь, чтобы увидеть много жизни в этом лице».

 «Прости меня», — ответила она спустя долгое время с пустым лицом.

 Киллиан мысленно щелкнул языком.  'Искусительница, моя задница.'  Он отпустил женщину и отвернулся.  «Ты мне сегодня не нужен.»

 Женщина даже не отказалась.  Она просто стояла тупо, ответила и пошла прочь.  "Да ваше высочество…"

Он одобрил то, что она больше не пыталась с ним разговаривать.  Но он также был немного раздосадован тем, как она так аккуратно отвернулась, словно ждала, что он это скажет.

 Киллиан взглянул на нее и спросил: «Теперь… Как тебя зовут?»

 Медленный, скучный ответ пришел с пустого лица.  «Риета Тристи, Ваше Высочество».

 Киллиан оглядел ее с ног до головы.  Она была поистине редкой красавицей в этом богом забытом месте.  Но какое удовольствие было приводить к себе в постель женщину, если она выглядела такой несчастной?

 Какой дурной вкус у старческого человека.

«Очень хорошо, Риета.  Оставьте меня и пришлите Леонарда.

 "Да ваше высочество."

 Он отвел взгляд от нее, выходящей из комнаты, и снял плащ.

 Какая любезность со стороны Фредерика, приславшего женщину, которую он просил как раз в тот день, во время похорон.  И это была женщина, которая должна была сопровождать его отца в его последнем путешествии.

 Киллиан сухо фыркнул.

 Какую прекрасную работу проделал Казариус, воспитав такого презренного сына.

 ***

 «Вы вызвали меня, милорд?»  Рыцарь Киллиана, Леонард, отдал честь своему сюзерену.

Киллиан небрежно мотнул головой и начал снимать одежду.  «Узнайте, что случилось с этой женщиной».

 Леонард плавно начал докладывать.  «Она обычная вдова, говорят, потеряла хорошего мужа».

 "Ты подтолкнул меня на это."

 Леонард резко кивнул.  "Но конечно.  Я бы не пустил в ваши покои неизвестную женщину.

 "Продолжать."

 «Ее муж заболел и скончался четыре месяца назад, после чего граф Казариус неоднократно пытался объявить ее своей любовницей.  Говорят, он был неумолим.  Но когда она отказалась, граф в приступе ярости продал ее маленькую дочь странствующему работорговцу».

Киллиан уставился в угол комнаты и надел постельное белье.

 Бесстрастный голос продолжил спокойно.  «Женщина вскоре уступила его требованиям и согласилась стать его любовницей, если он вернет ее дочь.  Чума охватила Казариуса прежде, чем он смог найти ребенка, но не раньше, чем он попросил госпожу похоронить ее в могиле вместе с ним в своих предсмертных желаниях.

 Киллиан, молча слушавший, сел на диван и сплюнул: «Презренный рассказ.  Скатертью дорога, он мертв.

 "Более того…"

 "Есть больше?"

«Это не совсем точно, но, возможно, имела место какая-то подозрительная деятельность, связанная со смертью мужа.  Говорят, он умер от чумы…»

 Киллиан взглянул на Леонарда.  «Разве вы не говорили, что ее муж скончался четыре месяца назад?»

 «Но на момент его кончины чума еще не распространилась на Севитаса.  В поместье ходят слухи, что граф Казариус, возможно, убил мужа и сфабриковал историю его смерти в результате чумы, и что именно это привело к тому, что Казариус заразился чумой.»

Киллиан усмехнулся.  'Проклятие, да?'  Людям определенно нравились подобные истории.

Леонард продолжил.  «Здание, в котором жил Казариус, является обычным поместьем, поэтому оно не может пользоваться благословениями мага.  Кажется особенно неудачным, что он заразился чумой, поскольку граф немедленно получил бы защиту духовенства».

 Леонард предложил листок бумаги с простым изложением своего отчета.  На нем аккуратно были записаны важные даты, например, когда у Казариуса появились симптомы чумы и дата его смерти.

 «Но граф одним из первых в Чевитасе заболел, и, судя по всему, болезнь унесла его здоровье с невиданной скоростью.  Могу ли я покопать еще, милорд?

 Этого было более чем достаточно.

"Незачем.  Вы хорошо справились.  Давайте двигаться дальше."

 Он больше не интересовался этим вопросом.

 Леонард поклонился и вышел из комнаты.

 'Итак, вдова…' Киллиан без особого интереса воспринял отчет и лег на диван.

 Он просто зашел в поместье Чевитас, проходя мимо.  Он злился на Казариуса за то, что тот избегал его, даже не сообщив ему об этом, — только для того, чтобы узнать, что тот мертв.

 Не в его интересах было травить детей покойного за долг.  В любом случае для него это были не такие уж большие деньги.  И честность и уважительность Фредерика тоже были не так уж плохи.  Он даже не ожидал, что женщина окажется великой соблазнительницей.

Было смешно видеть выходки и высокомерие, которые они вели во имя дворянства, и это был просто способ скоротать время.

 Киллиан равнодушно скрестил ноги и бросил на стол листок бумаги, который дал ему Леонард, затем открыл книгу.

 Вскоре он забыл о ней и забрался в постель спать.

 ***

 «Не будете ли вы дольше удостоять нас своим обществом, Ваше Высочество?»  Сегнития сделала разочарованное лицо, чтобы попрощаться.

«Как-нибудь в другой раз», — ответил Киллиан с ровным лицом.

 Его небрежное поведение было таким, как будто его не интересовали пустые слова, но этого было достаточно для человека с таким бессердечием.

 Просто видеть, как Киллиан Аксиас ведет себя по-джентльменски по отношению к ним, воодушевляло.  Несмотря на это, Фредерик и Сегнития были молчаливо разочарованы его уходом.

 Это была редкая возможность, чтобы кто-то с таким уникальным влиянием, будь то финансовое или военное, остался у них дома.  В долгосрочной перспективе им было бы очень выгодно сделать человека такого уровня своим союзником.

 Их поймали с поличным за чем-то, что могло испортить их репутацию, но в конечном итоге все обошлось хорошо, и он оказался не таким привередливым, как они опасались.  Кроме того, поведение эрцгерцога Аксиаса, когда он легко простил их значительный долг, запечатлелось в их памяти как замечательное качество.

Но он был не из тех, кого можно было убедить остаться.

 Севитас находился на несколько ступенек ниже по лестнице, чем Аксиас, поэтому они не могли желать более глубоких отношений.  Фредерику оставалось лишь удовлетвориться щедрым гостеприимством эрцгерцога и его рыцарей, нарядить и привести в порядок женщину, которую ему предложат, и подарить ей лучшую карету, в которой она могла бы ездить.

Когда Риета, одетая в простое и изящное черно-фиолетовое платье из тончайших тканей, с мертвым, пустым лицом забралась в карету, свита эрцгерцога Аксия была готова отправиться в путь.

 "Ну тогда."  Киллиан равнодушно скользнул взглядом по женщине, одетой в дорогие ткани, и отвернулся.

 Фредерик был слегка застигнут врасплох отсутствием официального прощания, но в последний раз поклонился ему в спину.

 «Пусть небеса даруют вам безопасное путешествие, Ваше Высочество».

 Эрцгерцог Аксиас поднял руку в ответ на прощание, все еще глядя вперед, и пришпорил лошадь.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/62233/4002897