Готовый перевод For some reason, a gal in my class became friends with my sister-in-law. / По какой-то причине гяру из моего класса подружилась с моей сводной сестрой.: Глава 3. Сокращение дистанции(Часть 6)

Часть 6. На футоне интереснее, чем по ту сторону экрана

　Когда я наконец закончил принимать ванну, две девушки, которые тоже только что закончили купаться, ждали меня.

　Такараи была одета в облегающую белую футболку и короткие серые шорты, которые демонстрировали ее длинные белые ноги. Это был не первый раз, когда я видел Такараи после ванны, но в то время на ней была толстовка из мерча моего отца сверху и снизу, так что сексуальной привлекательности не было, но сейчас все было по-другому. Я понятия не имел, куда смотреть.

　Цумуги, с другой стороны, была одета в темно-синюю пижаму, знакомый мне наряд, но, похоже, под пижамой у нее ничего не было, и я не мог не заметить ее кожу сквозь пуговицы.

　Перед большим телевизором в гостиной был разложен матрас-футон для нас двоих. К сожалению, и Цумуги, и я обычно пользуемся нашими кроватями и футонами только во время лагерей фильмов ужасов, так что это был единственный запасной футон, который у нас был в шкафу.

　Естественно, мы втроем никак не могли пользоваться одним и тем же футоном, притом, что их у нас только два.

— Я займу диван. Я принес подушки из своей комнаты.

　Это естественно. Не было никакого способа, которым мужчина мог бы залезть в футон девушки.

　Однако в комнате был один человек, который не мог принять очевидное.

　Это была Такараи.

— Нет, ты не можешь пользоваться диваном один, Нагумо-кун идет сюда.

　Такараи указала на середину двух футонов.

— Прямо здесь, между мной и Цумуги-чан.

　Цумуги, с другой стороны, быстро закрепила за собой футон с правой стороны и бездельничала.

— Нет, это неправильно. Там действительно трудно спать, потому что он находится прямо между футонами.

— Тогда ты можешь подойти ко мне поближе, если хочешь.

— Ни за что.

— Хм...~. Почему ты так сопротивляешься?

— Ты же знаешь, что нехорошо делить футон с одноклассницей, верно?

— Э, почему? Не слишком ли много думает Нагумо-кун?

　Глаза Такараи сузились, как у лисы, и она перешла в свой хитрый режим.

— Ты уже видел меня голой~.

— Я этого не видел. Ты сама нагло показала мне все.

— Шин-нии, Юа-сан - твоя девушка, верно? Разве это не нормально для вас двоих спать в одной постели?

　Непоколебимый взгляд Цумуги пронзил меня насквозь.

　Она все еще верит, что Такараи - моя девушка.

　Было бы неплохо раскрыть правду, но Цумуги все еще нуждается в том, чтобы Такараи был постоянным гостем в доме Нагумо. Если бы мы честно признались в шатком характере их отношений как просто одноклассников, это могло бы заставить Цумуги чувствовать себя неловко при мысли о возможности того, что Такарай может перестать приходить.

　У меня не было выбора, кроме как смириться с тем фактом, что я должен был подробно рассказать Цумуги о своих отношениях с Такараи.

— ...Хорошо. Я просто буду спать в пространстве между вами двумя.

　Я сдался и сел в середину между футонами.

— Нагумо-кун, ты можешь приходить сюда в любое время, хорошо?

　На футоне слева от меня была в расслабленном состоянии Такараи, которая вытянула ноги.

— Шин-нии, только сегодня, что бы ни случилось рядом со мной, я этого не увижу и не услышу, хорошо?

　Цумуги бросила на меня понимающий взгляд и указала на меня большим пальцем.

— Что ты хочешь этим сказать, Цумуги? Нет, тебе не обязательно это говорить.

　Я слегка вздрагиваю перед лицом Цумуги, которая все еще подозревает в том, что мы будет делать вещи привычные взрослым.

— Ну что ж, тогда…давайте начнем вечер фильмов ужасов.

　Демонстративным жестом сказала Цумуги и начала загружать диски в ноутбук с приводом блю-рэй, который она подключила к телевизору.

　Так началось первое мероприятие, на которое мы пригласили гостя посмотреть фильмы ужасов всю ночь.

***

Хотя Цумуги объявила об открытии лагеря с большим энтузиазмом, она заснула на середине второго фильма, как будто потеряла нить.

　Такараи гостила у нас сегодня, и она была очень взволнована еще до начала события. Наверное, поэтому она так устала. Может быть, это было еще и потому, что я затемнил комнату, чтобы сделать ее подходящей для просмотра фильмов.

　Я понес Цумуги на руках, как принцессу, и уложил ее обратно на футон.

— Что мы теперь будем делать? Мы собираемся закончить на этом? — Сказала Такараи, кладя руку мне на плечо и заглядывая в глаза.

— Давай просто закончим тот, который мы смотрим, чтобы мы могли подвергнуть его цензуре, чтобы посмотреть, есть ли какие-либо сцены, которые могут плохо сказаться на образовании Цумуги.

　Мы арендовали его на неделю, так что у нас достаточно времени, прежде чем Цумуги захочет посмотреть остальное.

　Такараи этого не сказала, но бросила на меня циничный взгляд.

— Сейчас только час ночи. — Такараи сказала это, держа свой телефон в руке.

— Что? Ты сова в выходные дни, Такараи-сан?

— Да, это так. Когда у меня нет никаких планов на воскресенье, я иногда засиживаюсь допоздна и бездельничаю до полудня.

— Разве ты не говорила, что у тебя есть планы на завтра пойти куда-нибудь со своими друзьями?

— Да, я говорила. Но уже за полдень, так что у меня будет время съездить домой и переодеться.

　Такараи порылась в сумке с японским плющом, которая стояла рядом с ее ноутбуком.

— Так как насчет еще одного, только для нас двоих?

　С ухмылкой на лице она вытащила футляр с дисками.

　Мне было неловко смотреть еще один фильм в таком состоянии, как будто я продолжал кинопросмотр без Цумуги, но, как хозяин, я не хотел, чтобы гости чувствовали себя некомфортно.

— Я уверен, что выбрал короткий, длиной около 90 минут. Давай закончим с этим. Тогда Такараи-сан не придется беспокоиться о том, что ты будешь слишком мало спать завтра, когда пойдешь гулять со своими друзьями.

— Ты так добр.

— В конце концов, ты гость. Я, по крайней мере, буду внимателен.

— В том-то и дело. Ты притворяешься холодным, но на самом деле ты милый.

　Такараи ткнула меня в лоб и шмыгнула носом, выглядя по-настоящему счастливой. Интересно, проявил ли я достаточно доброты, чтобы сделать ее такой счастливой?

　Я установил громкость на минимум, чтобы не разбудить спящего Цумуги, и начался показ последнего фильма дня.

　Несмотря на то, что мы смотрели фильм ужасов, мне было неудобно оставаться одному в темноте, так как я делил футон с Такараи с тех пор, как Цумуги заснула. Сладкий аромат красивых девушек, витающий в воздухе, казалось, разрушал мое суждение.

— Такое чувство, что мы супружеская пара, проводящая время вместе после того, как дети заснули.

— У меня был только мой отец, сколько я себя помню, так что это метафора, которую я не понимаю.

　Кроме того, не волнуйся. Я не смогу сохранять бодрость духа.

— ...Ой, извини.

　Такараи начала чувствовать себя подавленной.

— Нет, тебе не нужно извиняться, я не говорил Такараи-сан, что мои родители в разводе. На самом деле меня не волнует, что мой отец - родитель-одиночка.

　Столкнувшись с нехарактерной для Такараи депрессией, я запаниковал.

　Я говорил о матери Цумуги, но я никогда не говорил о своей собственной матери. Просто существование моей матери теперь осталось для меня в прошлом. Мне достаточно раздражающего присутствия моего отца.

　Я не хотел впадать в дурное настроение в такой момент, поэтому попытался закончить разговор и сосредоточиться на фильме.

— Я тоже никогда не видела, чтобы мои мама и папа так хорошо ладили...

　Такараи сказала это, уставившись на экран.

— Всякий раз, когда мы куда-нибудь выходим, это всегда либо с мамой, либо с папой. Никогда мы все трое вместе.

　Вероятно, из-за беспокойства обо мне, у которого был родитель-одиночка, она сказала что-то, что звучало болезненно. Вероятно, она пыталась сказать мне, чтобы я не беспокоился об этом, потому что есть проблемы даже с обоими родителями.

　Из-за моего небрежного ответа я заставил Такараи сказать то, что ей не нужно было говорить.

　Я лишь немного знаю о семье Такараи.

　Это что-то о том, как она жила своей жизнью.

— ...Моя мать ушла, когда мне было около пяти лет.

　Я решил предложить историю, которая помогла бы Такараи немного смягчить ее печаль.

　Поскольку Такараи рассказала мне о положении своей семьи, для меня было бы невозможно не предоставить ей некоторую информацию.

　Вот насколько я сейчас близок с Такараи.

— Однажды, когда я был маленьким, мои родители снимались в кино, и, очевидно, айдолом или актрисой, которая снялась в этом фильме, была моя мать.

　Не отрывая глаз от телевизора, я продолжил.

— Но их брак сложился не так хорошо. Мой отец хотел стать первоклассным профессиональным рестлером, а моя мать хотела быть успешной актрисой, которая все еще была в начале карьеры. Я думаю, она была слишком молода, чтобы выйти замуж, потому что была слишком сосредоточена на своей карьере, а не на семье.

　Я не знаю, почему они все же поженились, хотя я уверен, что они оба были в курсе ситуации. Я думаю, они думали, что один из них в конце концов отступит.

— Моя мама первой отступила от этой игры в замужество и внезапно исчезла без моего ведома. Я слышал от отца, что она занята съемками и собирается какое-то время пожить в другом месте, но, конечно же, это оказался развод».

　Такараи долго молчала, но я мог сказать, что она слушала меня. Я знал, что она слушает меня, потому что она не сводила с меня глаз и не сдвинулась ни на дюйм. Иногда она отводит взгляд. Наверное, из-за давления.

— Кстати, я узнал о разводе моих родителей из газеты.

　Когда я был маленьким ребенком, я гулял со своим отцом и увидел заголовок из журнала на вокзале, который гласил: «Абсолютный чемпион Нагумо терпит эпическую потерю в браке!» Я спросил об этом своего отца и узнал.

— Нагумо-кун, тебе было тяжело, не так ли..?

　Голос Такараи дрожал. Я даже слышал, как она шмыгает носом.

　Это нехорошо. Я сказал ей это не для того, чтобы заставить ее пожалеть меня, я сказал ей это для того, чтобы Такараи не пришлось беспокоиться о своей собственной ситуации.

　Моя мать была в прошлом, и я не хотел, чтобы она думала, что я все еще тяну с этим.

　Кроме того, развод моих родителей был не таким уж плохим.

　Мой отец начал уделять больше внимания семье теперь, когда я был предоставлен сам себе.

　Честно говоря, я не знаю, ладили бы мы так же хорошо, как сейчас, если бы мой отец остался прежним. Мы двое - полярные противоположности: папа - солнечный, а сын - темный. Несмотря на то, что нас связывают кровные узы, если бы мой отец не изменил свое сердце, мы бы не смогли поладить так, как будто мы были друзьями.

— Итак, что я пытаюсь сказать...

　Мне не нравилось говорить о подобных вещах, потому что это звучало так, как будто я хвастался своим несчастьем.

— Я просто говорю, что у меня тоже проблемы с семьей...

　Я не мог сказать это хорошо.

　У меня хорошие отношения с отцом, которые отличаются от отношений Такараи, поэтому я рискну обидеть ее, сказав: «Не будь такой, как я».

— Итак, я хотел сказать, что Такараи не одинока...

　Я попытался придумать, как сказать это так, чтобы меня не поняли неправильно, но мой мозг затуманился от сонливости.

— Я, ну ты знаешь, отец Такараи-сан...!

　Я не знаю, что я говорю, но это очень странные слова.

　Я никогда так сильно не хотел исчезнуть, как сегодня.

　Я хотел поменяться местами с персонажами, которых прямо сейчас жестоко убивали по другую сторону экрана.

　Такараи рассмеялась. Но я рад, что она рассмеялась.

　Словно для того, чтобы заглушить свой смех, возможно, обеспокоенная тем, что Цумуги спит, Такараи наконец съежила свой живот.

— Я не хочу показаться слишком высокомерным и могучим, но я хотел бы, чтобы у тебя было место, куда Такараи-сан могла бы вернуться. Вот что я пытаюсь сказать.

　Я был медлительный, и, вероятно, для меня было невозможно передать свои истинные намерения Такараи.

　Такараи, однако, подняла свое тело.

— Я понимаю.

　Она приложила кончик пальца к моим губам, как бы говоря: «Теперь все в порядке».

— Ну, продолжай в том же духе, ладно, папочка Шиндзи?

　Такараи прижалась ко мне так крепко, что наши руки почти соприкасались.

— Разве это не хорошо для тебя, папа?

　Она даже обняла меня за талию.

— Это звучит как совсем другой тип папочки.

　Мягкость, свежий аромат того же шампуня в моих волосах и тот факт, что Цумуги спала рядом со мной, вызвали у меня таинственное чувство безнравственности, которое чуть не лишило меня сознания.

　Но я не хотел оставлять Такараи одну, поэтому у меня не было возможности избавиться от нее.

— Если Нагумо-кун мой отец, то я мать Нагумо-куна.

— Эта логика смехотворна.

— Теперь мы квиты.

　Я не знаю, как это делает нас равными, но, возможно, это способ Такараи проявить заботу обо мне.

　Такараи делала это по доброй воле. Я должен как-то сосредоточиться на фильме и очистить свой разум от скрытых мотивов.

　И все же…

— Эй, Нагумо-кун, если тебе когда-нибудь станет одиноко, ты можешь меня обнять, хорошо?

　В то время как на экране разворачивалась сцена кровавой бойни, она сказала то, чему я не мог поверить своим ушам.

　Я подумал, что ослышался, потому что ее голос только что заглушили крики блондинки риадзю, но, судя по тому, как она ждала меня с протянутыми руками, я не ослышался.

— ...Я в порядке, я не одинок. Я просто приму твои чувства, спасибо.

　Я знал, что будет плохо, если ко мне она станет прижиматься и дальше, поэтому отказался, стараясь сохранить самообладание.

— Тебе не нужно стесняться. Тогда давай сделаем это вместо этого.

　Такараи, которая по какой-то причине была настойчива, отстранилась от меня и обернулась легкую кофточку вокруг своего тела.

— Таким образом, это не ударит тебя напрямую, так что Нагумо-кун не будет смущен, верно?

　Прямые или косвенные, неловкие вещи - это неловко.

　Может быть, это Такараи одинока.

　Если это так, то… Возможно, мне придется обнять Такараи сейчас.

— ...Хотя бы ненадолго.

Я протянул руки к Такараи.

　Прежде чем я смог даже дотянуться до нее, Такараи, которая каким-то образом уже оделась, наклонилась ко мне.

　Я был захвачен инерцией и упал. В этот момент Такараи еще больше сократил расстояние между нами, и, хотя между нами была куртка, наши тела были прямо друг на друге.

　Я был удивлен, обнаружив, что мои руки, держащие Такараи, были так расслаблены, думая, что это нормально, так как мы не касались друг друга напрямую.

　Такараи сказала, что она не возражает, потому что ее было трудно ощущать, потому что она была одета в кофту, но ее обнаженная голова была так близко к моему носу, что я почувствовал, что больше не могу думать.

— Эй, Нагумо-кун.

— Ч-Что?

　Мой голос затих из-за сладко звучащего голоса. В данной ситуации - это не очень хорошая идея.

— Когда ты собираешься называть меня по имени?

　Взгляд Такараи обратился ко мне.

　В ее черных глазах отражался бледный свет телевизора, ее единственного источника света.

— Когда-нибудь я буду...

　Для меня было большим препятствием звать ее по имени в такой ситуации.

— Назови меня по имени сейчас.

　Такараи прижалась ко мне. Она терлась своим телом о мое.

　Когда я подумал об этом, то понял, что прошло довольно много времени с тех пор, как я был связан с Такараи. Когда я столкнулся с ней на пожарной лестнице, она все еще была одета в зимнюю форму.

　Может быть, я тоже ждал подходящего момента.

　Было бы печально, если бы за все это время ничего не изменилось.

　Я сделал глубокий вдох и приготовился.

— ...Ю-Юа?

　Я задавался вопросом, насколько терпимо я отношусь к тому факту, что мой голос предал меня, хотя в нем было всего две буквы.

— В чем дело, Шиндзи?

　Такараи… Нет, когда губы Юа произнесли мое имя, у меня екнуло сердце, и я почувствовал, что с этого момента мне нужно заботиться об этом человеке.

— Теперь ты удовлетворена?

— Меня не устраивает, когда меня просто называют по имени.

　Она все еще не была удовлетворена.

— Обними меня крепче.

　В отличие от прошлого, когда в ее голосе звучало поддразнивание, тон ее голоса изменился на явный просительный.

　В конце концов, это был Такараи…или, скорее, Юа, которая была одинока.

　Семейные проблемы Юа, должно быть, имеют очень глубокие корни.

　Хотя у меня был только один родитель, я все еще могу веселиться благодаря своему отцу, который мне как близкий друг, но я думаю, что у Юа в семье не было никого подобного.

— Все в порядке.

　Я обнял Юа в ответ и сказал так.

— Я здесь ради тебя, Цумуги здесь ради тебя, и в следующий раз ты можешь прийти к нам, когда увидишь, как твои родители не ладят. Если тебе станет одиноко, ты всегда можешь прийти сюда.

— Действительно?

　Такараи посмотрела на меня снизу-вверх. Ее глаза были ясными и влажными.

— Да. Если хочешь, я даже могу дать тебе дубликат ключа.

　Это был смелый шаг с моей стороны, но я должен был сделать то, что сказал.

— Но это немного чересчур, не так ли?

— Все в порядке, не стесняйся. Это на тебя не похоже. Что случилось с твоим обычным чувством превосходства?

— Какой образ у Шиндзи сложился обо мне?

　Юа захихикала в моих объятиях.

— Спасибо. Теперь я в порядке.

　Юа улыбнулась.

— Мне жаль, что я так сильно тебя смутила.

— Все в порядке. Посреди ночи все может стать немного странным.

— Я знаю.

　Слезинка появилась в уголке глаза Юа, когда она зевнула.

— Извини, я думаю, что достигла предела своей сонливости.

— Ну, я думаю, на сегодня мы закончили.

　Я отстранился от нее, включил оранжевый светильник, остановил фильм и положил диск обратно в футляр.

— Я собираюсь вынуть свои контактные линзы.

　Когда Юа вернулась из ванной, она закрыла лицо руками и забралась на матрас-футон.

— Что не так?

— На мне нет косметики.

　Должно быть, она умылась в ванной, снимая контактные линзы.

— Я немного накрасилась раньше, верно?

　Если подумать, для того, кто только что вышел из ванной, она выглядит почти так же, как и тогда, когда я вижу ее в классе.

— ...Как выглядит Юа без макияжа?

　Я подумал, что спрашивать было бы невежливо, но я спросил.

　Тот факт, что я был в тесном контакте с ней всего несколько мгновений назад, заставил меня почувствовать себя намного ближе к ней.

— ...Если ты не будешь смеяться или ненавидеть меня, я мог бы показать тебе.

— Я не буду. Я обещаю.

— Тогда сначала скажи: что бы это ни было, Юа изначально симпатичная.

　Она доставила мне неприятности, но теперь я обнаружил ее человечность в таком неприятном состоянии, и это показалось мне милым.

— Что бы это ни было, Юа изначально симпатичная.

— Почему это звучит так, как будто ты читаешь монотонно?

— Мне просто неловко говорить «милая» девушке. Я сделал все, что мог, проявив мужество.

　Юа, казалось, была убеждена, опустила ладонь, закрывавшую ее лицо, и повернула ко мне лицо без макияжа.

　Лицо Юа без макияжа не так бросается в глаза, как когда я вижу ее в классе, и она выглядит немного моложе, но ее простая внешность, кажется, преодолела пропасть между ней и остальным миром, что заставляет меня чувствовать себя еще ближе к ней.

— У тебя такое лицо, что мне хочется защитить тебя больше, чем обычно.

— Могу ли я радоваться этому?

— Конечно, это так. Это мой собственный комплимент тебе.

— Да. Спасибо за комплимент, не смеясь над моим отсутствием макияжа.

　Юа удовлетворенно улыбнулась и положила голову на подушку.

— Я действительно хочу спать, так что я буду спать.

— Ладно, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Шиндзи… О, можно мне одну?

　Пока я гадал, что происходит, Юа протянула левую руку.

— Теперь, когда мы рядом друг с другом, давай свяжем наши руки вместе.

— Ты прямо как Цумуги, которого пугают фильмы ужасов.

— Дело не в этом, глупышка.

　Юа улыбнулась, ее лицо было более молодым, чем обычно, ее ладони трепетали в воздухе. Я выключил свет и положил на него правую руку.

　Это таинственное обучение, которое началось с того, что я держал Юа за руку во имя привыкания к противоположному полу, чтобы понять Цумуги, прошло полный круг, и я вернулся к началу.

　Но в отличие от прежнего, ладонь Юа была знакомой, как будто она была там уже давно.

— Сегодня было весело, спасибо. — Сказала Юа, почти засыпая.

— Если ты хочешь, мы можем проводить такого рода мероприятия каждый день, понимаешь?

— Каждый день? Я действительно с нетерпением жду этого...

　С этого момента Юа больше ничего не говорила, и я слышал, как она мирно спит.

　До рассвета оставалось совсем немного времени, но мне было странно грустно оттого, что я не мог поговорить с Юа.

　Я не мог дождаться наступления утра, мне хотелось, чтобы оно наступило раньше.

http://tl.rulate.ru/book/60988/1796692