Готовый перевод Lang'ya Bang / Список Ланъя: Глава 43. Выманить тигра с гор

Глава 43. Выманить тигра с гор (*)

• Китайская метафора. Отвлекающий маневр, выманить врага из его укреплённой базы.

Покинув бамбуковый чайный домик, Мэн Чжи и Мэй Чансу отправились обратно той же дорогой, которой прибыли. Один ехал в крытом зеленовато-синей тканью малом паланкине; второй – верхом на благородном быстроногом скакуне, вишнёвой масти. Позади друзей сопровождали несколько гвардейцев и пара посланных Се Би слуг. Они возвращались в столицу длинным путём, избегая толчеи оживлённого главного тракта. Едва вывернув из узкого проулка и подобравшись к перекрёстку, они наткнулись на капитана императорской гвардии, посланного разыскать Мэн Чжи. Тот поспешно доложил, что Его Императорское Величество повелевает главнокомандующему явиться на аудиенцию. Услышав это, Мэн Чжи не нашёлся с быстрым ответом. Мэй Чансу чуть приподнял занавес паланкина:

– Ваш покорный слуга глубоко признателен главнокомандующему за проявленное внимание и доброту. Вынужден распрощаться с вами здесь: не стоит заставлять Его Величество ждать. Ничтожный Су поблагодарит главнокомандующего как-нибудь в другой раз.

– Господин Су слишком вежлив, – Мэн Чжи сложил руки в лёгком поклоне, затем повернулся и приказал подчинённым сопровождать господина Су Чжэ до резиденции Се с превеликой осторожностью. После этого он во весь опор поскакал к императорскому дворцу.

Преодолев большую часть пути, Мэн Чжи вдруг вспомнил, что вчера с пояса его официальных одежд слетела нефритовая подвеска. Подобная потеря, конечно, не сразу бросится в глаза, но Мэн Чжи предстояла официальная аудиенция у императора, лучше не появляться перед светлыми очами государя в таком виде! Придержав коня, он уж было собрался отдать приказ капитану императорской гвардии, чтобы тот привёз новый пояс из его дома, однако стоило только повернуть голову, главнокомандующий обнаружил, что от капитана и тени не осталось! Сердце Мэн Чжи в одно мгновенье вспыхнули пугающие подозрения. Он крепко задумался, стараясь вспомнить лицо принесшего сообщение капитана. Нельзя сказать, что у подчинённых Мэн Чжи выдающиеся лица, скорее заурядные, но когда тот человек появился перед ним, то низко опустил голову и бросил всего несколько слов — Мэн Чжи попросту не успел как следует его рассмотреть. Вполне вероятно, что тот – самозванец, выдавший себя за капитана императорской гвардии.

Стоит только Мэн Чжи войти в императорский дворец, ложь немедленно раскроется. Таким образом, противник задумал всё это не для того, чтобы заставить Мэн Чжи войти во дворец, он «выманивал тигра с гор»!

Сердце ухнуло в пятки. С силой натянув поводья, Мэн Чжи поспешно развернул коня и, нещадно настёгивая, поскакал обратно. Он использовал всю свою внутреннюю силу, чтобы криками разгонять пересекающих дорогу прохожих. Мужчина страстно желал, обрести крылья. Он мчался вперёд, с надеждой, что Мэй Чансу в порядке.

На развилке, где они распрощались, он, конечно же, никого не обнаружил. От этого места к резиденции Се можно было добраться двумя путями. Мэн Чжи несколько раз дергал за повод, продолжая топтаться на месте в нерешительности. Когда в сердце его уже не осталось надежды, своим чутким слухом он уловил едва различимый шум и крики. Мэн Чжи быстро определил с какой стороны источник этих звуков, в мгновенье ока покинул седло, и, ухватившись за гребень одноэтажного дома, забрался на крышу. Ступая по черепице крыш, Мэн Чжи, точно пущенная с тетивы стрела, поспешил на крики. Добравшись до места и оглядевшись, страх в его сердце сменился гневом.

Паланкин Мэй Чансу лежал разбитый и перевёрнутый на обочине дороги, а вокруг него, кто где – носильщики и сопровождающие из дома Се. С одного взгляда сложно понять были они без сознания или мертвы. Посреди дороги яростно сражался Фэйлю с неизвестным, облачённым в жёлтые (*) одежды. Движения ладоней и блеск меча были столь быстры, что едва улавливались, от противников веяло пугающей смертоносной аурой, к ним невозможно было подобраться ближе.

• Все прекрасно знают, что в золотые одежды мог облачаться только Император. В случае этого человека, жёлтые одежды могли носить молодые аристократы, имеющие пристрастие к дорогим и изысканным нарядам, щёголи.

У Мэн Чжи не было времени любоваться чужим поединком, он быстро осмотрелся, но нигде не смог найти и следа Мэй Чансу. Громко зарычав в отчаянии, он спрыгнул, направив на противника стремительный, подобный потоку пылающего пламени, удар «Разящий свет дождя из молний», намереваясь ранить преступника и, вместе с Фэйлю, пленить. Он и подумать не мог, – даже не смотря на то, что человек в жёлтом стремительно отступил – что Фэйлю совсем не понравится чужое вмешательство: мальчик мгновенно развернулся и блокировал удар Мэн Чжи.

– Это же я! – Мэн Чжи прекрасно понимал, что если сейчас начнёт сражаться с Фэйлю, то предоставит преступнику отличную возможность сбежать. К сожалению, мысли Фэйлю были всё так же далеки и непостижимы. Мэн Чжи ни в коем случае не мог так глупо оплошать – ему некогда спорить с мальчишкой! Оттолкнувшись от земли, мужчина устремился за спину человека в жёлтом, дабы перекрыть тому путь к отступлению.

Фэйлю никак не отреагировал на действия Мэн Чжи, только развернулся и обрушил на своего прежнего противника новую волну ударов. Каждое движение его ладоней походило на высекаемые кресалом искры – они были быстры и, подобно дождю, непрерывны, при этом дыхание мальчика даже не думало сбиваться. Человек в жёлтых одеждах отметил, сколь легко и естественно провёл серию ударов Фэйлю и не смог сдержать своего восторженного вздоха.

Мэн Чжи как раз сменил позицию и уже подумывал вновь присоединиться к поединку, как вдруг откуда-то сбоку его окликнули едва слышно:

– Брат Мэн…

Мэн Чжи мгновенно обернулся и, к своему удивлению, увидел под стрехой ближайшего к дороге домика Мэй Чансу, который манил его к себе рукой. Обомлев, главнокомандующий понял, почему не смог сразу отыскать своего друга – из-за неудачного угла обзора – карниз, под которым стоял молодой господин, перекрывали стены и крыши соседних домов.

Мэн Чжи подошёл, схватил друга за запястье и, ещё раз окинув его взглядом с ног до головы, принялся выискать ниточку пульса. Лицо Мэй Чансу казалось белее снежного нефрита, однако Мэн Чжи убедился, что тот не получил ранений и травм. Облегчённо выдохнув, главнокомандующий, наконец, окончательно успокоился.

– Пока Фэйлю ничего не угрожает, тебе не стоит вмешиваться, – тихо сказал Мэй Чансу, сосредоточенно наблюдая за ожесточённым поединком посреди дороги.

– С тобой всё в порядке. С навыками Фэйлю, я споко… – Мэн Чжи резко смолк, не договорив: он внимательнее присмотрелся к движениям человека в жёлтом. Когда Мэн Чжи внезапно атаковал, заставив противника отступить, он не обратил внимания на особенности техник того человека. Но теперь, когда у него появилась возможность понаблюдать со стороны, в сердце главнокомандующего закрались подозрения.

Со своим неизмеримым потенциалом и выдающимися навыками, Фэйлю уже давно мог бы занять место в десятке сильнейших бойцов Великой Лян. Ему удалось одолеть саму госпожу Ся Дун из управления Сюаньцзин! Даже занимающий первое место в списке Ланъя во время сражения с этим мальчиком не был небрежен и не позволял себе отвлекаться, пусть тогда Мэн Чжи и не сражался с ним в полную силу. Господин Мэн подумать не мог, что этот неуклюжий человек в жёлтых одеждах способен заставить Фэйлю сражаться изо всех сил и быть почти вровень с ним.

Мэй Чансу молча наблюдал за ними какое-то время, а затем нахмурился. Он как будто пришёл к некому выводу. Повернув голову, он встретился с Мэн Чжи взглядом. Если судить по выражению лица главнокомандующего, схожие мысли посетили их головы. Сделав шаг вперёд, Мэй Чансу громко сказал:

– Генерал Тоба! Вы наш гость! Вы проделали долгий путь и обмен опытом, несомненно, полезен. Но сюда прибыл главнокомандующий Мэн Чжи. Почему бы вам не остановиться, и не отдать предпочтение беседе?

Человек в жёлтых одеждах понял, что его раскрыли. Кроме того он понял, что один из сильнейших ударов ему нанёс сам Мэн Чжи. Таким образом, даже если он продолжит схватку с безымянным молодым мастером и победит его, ему будет крайне трудно одолеть мастера Великой Лян из списка Ланъя! Он вынужден отступить. Слова Мэй Чансу услышал и Фэйлю: он замер, больше не пытаясь напасть на мужчину в жёлтом, просто стоял, пронзая противника ледяным взглядом.

Теперь-то Мэн Чжи понимал прекрасно – перед ним человек, занимающий в списке мастеров третью строку. Главнокомандующий вышел вперёд, загораживая Мэй Чансу своей широкой спиной. Сложив руки, он обратился к человеку в жёлтых одеждах:

– Генерал Тоба, посол вашей дипломатической миссии покинул столицу много дней назад. По какой причине генерал решил почтить нас своим визитом?

Тоба Хао не спешил отвечать. Лицо его скрывала маска, отчего сложно было понять, какие эмоции на нём отражались. Наконец, он обнял ладонью одной руки кулак другой и поклонился:

– Посол нашей страны вернулся домой с подбитым крылом (*). Четвёртый сын Его Величества нашей страны лично выбрал для поединка воина Байли Ци. Господин Су преподал ему хороший урок, но Байли Ци до сих пор не вернулся в нашу страну. Он пропал без вести. Я бы потерял лицо, если бы не убедился лично.

• Это означает, что он потерпел поражение, проиграл.

Мэй Чансу улыбнулся: похоже, он воспринял слова генерала как шутку, и решил ответить в той же манере:

– Неужели генерал вернулся, чтобы преподать мне урок от имени воина Байли? Какая несправедливость. Я изначально уклонялся от того поединка, но разве мог ничтожный Су Чжэ нарушить волю Его Величества? К тому же посол вашей страны только подливал масла в огонь. С неохотой, но мне пришлось воспользоваться парой мелких трюков, и теперь я лишь смею просить генерала быть великодушным и проявить снисходительность.

Тоба Хао холодно фыркнул.

– Байли Ци превосходный воин, перед отбытием я лично убедился в этом. А потому, прежде чем покинуть столицу, я сказал всем, что вы – колдун и победили, прибегнув к своим уловкам. Но сегодняшний поединок… – он перевёл взгляд на Фэйлю. – Если этот безымянный мастер – всего лишь ваш телохранитель, я могу быть уверен, что вы не менее особенный.

Горькая улыбка коснулась бледных губ Мэй Чансу:

– Фэйлю ещё очень молод, он недостоин быть противником генерала Тоба. Если бы во мне было «что-то особенное», меч генерала не смог бы разнести мой паланкин, а я бы не стал трусливо сбегать и прятаться…

Лицо Мэн Чжи омрачилось:

– Генерал Тоба прибыл в столицу нашей Великой Лян без официального уведомления, чтобы по своей прихоти напасть на нашего гостя и кэцина? С какой целью?

Тоба Хао лишился дара речи. Похоже, сходу ответить на поставленный таким образом вопрос оказалось весьма затруднительно. Для человека обладавшего столь высокими заслугами на военном поприще, он всегда отличался сдержанным поведением. И, тем не менее, действительно тайно пересёк границу Великой Лян, чтобы своими глазами увидеть человека, способного с помощью пары детей одолеть такого сильного воина, как Байли Ци; увидеть этого Су Чжэ, узнать, что же он за человек. Изначально Тоба Хао не намеревался устраивать поединки и вредить кому-либо: только взглянул бы и сразу исчез. Кто же знал, что рядом с этим Су Чжэ окажется такой мастер, как Фэйлю? Мало того, что этот боец втянул его в длительное противостояние, так потом ещё объявился сам главнокомандующий императорской гвардии – Мэн Чжи собственной персоной! В результате: он сильно задержался на территории Великой Лян, к тому же его раскрыли. Он попал в крайне затруднительное положение и чувствовал себя очень-очень неловко.

Несмотря на то, что ему сильно не повезло во время выполнения этой миссии, Тоба Хао не собирался демонстрировать свои слабости, к тому же в списке Ланъя он занимал третью позицию, тогда как Мэн Чжи – вторую. Они прежде никогда не сражались. Тоба Хао искренне не понимал, с какой стати глава Ланъи расположил их именно в таком порядке?! Генерал Тоба был категорически с ним не согласен! Так почему бы тогда не воспользоваться случаем и не сразиться, вместо того чтобы подыскивать нелепые оправдания? Подняв меч к груди, Тоба Хао гордо произнёс:

– Я нахожусь во владениях господина Мэна, мне нечего сказать. Нападайте!

Мэй Чансу сначала хотел отговорить друга, но, вскинув брови, резко передумал. Изменившись в лице, он, не сказав ни слова, развернулся и отошёл довольно далеко, чтобы с безопасного расстояния понаблюдать за поединком. Фэйлю последовал за ним. Пусть на лице мальчика оставалось холодное, непроницаемое выражение, в его глазах искрилось трепетное волнение.

На узкой пустынной и безымянной улочке мастера, занимающие в списке Ланъя вторую и третью строку, соответственно, почтительно поприветствовали друг друга сложенными перед собой руками. Если бы об этом поединке было объявлено заранее, никаких сомнений, половина жителей цзянху точно побросала бы все свои дела лишь бы не пропустить это зрелище. Они бы с упоением расталкивали друг друга, ради того чтобы узреть как можно больше подробностей. А вторая половина бы не пришла, потому что им бы хватило ума понять, что ничегошеньки они в такой толпе не увидят! Как жаль, что встреча двух столь знаменитых мастеров произошла так внезапно: поздно кричать на перекрестках и раздавать билеты. Единственными зрителями этого великолепного поединка будут только смиренно стоящие в сторонке Фэйлю и Мэй Чансу.

В прежние времена, один могущественный сановник Северной Янь набрал достаточно сил и влияния, чтобы заставить родичей императора из рода Мужун отречься от престола. Во время церемонии отречения, глава семьи Тоба воспользовался благоприятным моментом и убил сановника. В тот день дворец был полон солдат и кавалеристов, но глава Тоба в одиночку защищал своего правителя, и бесстрашно разил мечом всякого, кто вставал на его пути. Если бы явился демон – он бы сокрушил демона. Если бы явился Будда – он бы сокрушил и Будду, вздумай тот встать на пути его государя. В тот день усилия единственного человека, с ног до головы покрытого кровью, смогли вернуть власть роду Мужун. С того дня род Тоба стал сильнейшим домом, стоящим на защите правителя Северной Янь; из поколения в поколение в нём рождались истинные мастера меча.

По сравнению с легендарной историей семьи Тобы Хао, Мэн Чжи заработал свою славу много проще. Мэн Чжи обучался мастерству по техникам известной школы — Шаолинь. В его приёмах не было ничего особенного, таинственного или мистического. Славу он заработал благодаря силе своего тела. На фоне поединка Тобы Хао и Фэйлю, где весь бой строился на скорости и реакции, движения Мэн Чжи были сдержанными и чёткими. За время пока Тоба Хао наносил несколько ударов мечом, Мэн Чжи отвечал одним ударом руки. Каждый из противников действовал со своей скоростью; разными путями, но оба мастера шли к одной и той же цели. Движения меча генерала Тобы напоминали сотканную из солнечного света сеть, в то время как медленные удары главнокомандующего Мэна были подобны толстой крепостной стене. Тончайшие нити сети, сталкиваясь с толстой стеной, порождали сноп ослепительных искр – столь волнительное зрелище можно было узреть, лишь наблюдая поединок двух несравненных мастеров.

Это был поистине величайший поединок, вот только один из его немногочисленных зрителей в лице Мэй Чансу явно не дорожил предоставленной ему исключительной возможностью. Взгляд его рассеянно блуждал, он постоянно отвлекался и, время от времени, глубоко задумываясь, опускал голову. Он совсем не следил за ходом поединка, ему было не интересно наблюдать за движениями двух теней – одной с мечом, второй – умело пользующейся силой своих рук. Мэй Чансу обратил внимание на противников только тогда, когда мужчины, не теряя зрительного контакта, разорвали дистанцию, отпрянув друг от друга на несколько шагов. Мэй Чансу вспомнил, что должен придерживаться своей роли зрителя: он поспешно захлопал в ладоши и наградил обоих мужчин поощрительными возгласами.

У наблюдавших со стороны могло создаться впечатление, что поединок ещё не завершён, что его исход неясен и противникам придётся продолжить сражение. Но когда Мэй Чансу вышел вперёд, приговаривая: «Замечательно!», Мэн Чжи не смог попросить друга отойти. Напротив, он воспользовался случаем и собрал в кулаках всю силу, какую только смог, намериваясь закончить бой одной атакой. Сложно было разобрать выражение лица Тобы Хао под маской в полной мере, но сквозь тонкие прорези виднелись покрасневшие белки глаз и яростно сжатые зубы мужчины. В конце концов, генерал Тоба сдержал свой гнев и, вложив меч в ножны, недовольно фыркнул.

http://tl.rulate.ru/book/6026/1810462