Готовый перевод I Never Saved You... / Я никогда не спасала тебя...: Глава 84.

Глава 84.

Ответом Абелю были высокомерные слова Сантэ:

– Значит, это будет так? У такого старика, как ты, осталось не так уж много времени.

– Я действительно хочу, чтобы ты сумел изменить манеру говорить прежде, чем я покину этот мир. Как ты ничему не научился, несмотря на все свои годы?

– Потому что я не обязан.

Сантэ был главой сирен и сам по себе могущественной сиреной. Была ли у него необходимость меняться ради этих нецивилизованных людей?

– Со временем, я уверен, ты научишься. И поймёшь, насколько это необходимо, – слова Абеля перетекли из одного уха Сантэ в другое.

Этому старику ещё не исполнилось и ста лет, поэтому для Сантэ он всё ещё был просто маленьким цыплёнком. Как слова Абеля могли дойти до него, учитывая все годы, которые прожила сирена?

Но сам Абель, очевидно, был необыкновенным человеком. И это было особенно верно сейчас, когда Сантэ оглядывался на те слова старика.

Как он и сказал, Алей стал магом, который намного превзошёл Абеля.

Было ли это его врождённое количество маны или его понимание магии, он абсолютно непревзойдённый.

И я также сильно изменился.

Два десятилетия для сирен, у которых достаточно долгая жизнь, являются ни чем иным, как мимолётным течением времени.

Однако, именно за это время я научился использовать свои слова более деликатно, как и предполагал Абель. У меня, и правда, в определённый момент появилось осознание этой потребности.

Я не могу точно вспомнить, что побудило меня к этому, но одно мне точно ясно.

Это было то осознание, которое, безусловно, приходит хотя бы раз в жизни.

Возможно, люди обретают это просветление раньше, чем сирены, поскольку их жизнь более короткая в сравнении с нашей.

С тех пор как я осознал это, я перестал относиться к людям так, словно они являются нецивилизованными.

Особенно когда встретил этого монстра по имени Алехандро. Это заставило меня задаться вопросом, какая на самом деле разница между нашими расами.

Жизнь стала немного пустой.

Казалось, я наконец-то понял, почему у стольких старых маразматиков были такие задумчивые глаза.

Если бы меня никогда не посетило это осознание, я бы даже не подумал о том, чтобы подружиться с Дứаном в самом начале. Но даже если бы это было не так, всё равно верно то, что я бы отделил его от других людей.

Потому ли это, что я также знаю, что Дứан обладает такими способностями, которые могут превзойти другие расы?

Он щедр во всём. Если бы кто-то спросил у меня, не потому ли это, что у Дứана мягкий характер, то мгновенным ответом было бы «нет». Узнав Дứана поближе, я понял, что Абель раньше имел в виду.

Даже когда я являюсь кем-то, кто находится за пределами человеческого понимания, Дứан принимал меня таким, какой я есть. То же самое относится и ко всем тем, кто презирал самого Дứана.

Естественно, лишь то, что он внимателен к другим, это не означает, что Дứан не замечал того, что они творили из ревности.

Вот только степень его терпимости и самообладания нельзя увидеть ни в одном нормальном человеческом существе.

Да, я уверен, что всё так и было.

Но тогда почему Дứан ведёт себя так?

Он сказал, что будет держаться на расстоянии от Офелии, но не смог этого сделать и зашёл настолько далеко, что вот так подслушивает её. Всё это так абсурдно, – Сантэ хихикнул:

– Нет, не имеет значения, что ты это слышал, то, что я хочу знать, так это почему ты делаешь всё это. Не будь таким нервным.

– ……

– Сколько дней прошло? Так было вчера и даже позавчера.

Когда Алей начал держаться подальше от Офелии, он сказал ей, что больше не может оставаться с ней по вечерам. Его оправданием стала бессонница.

– Я собираюсь попросить у Корнелли зелье, которое поможет мне уснуть. Если так будет продолжаться и дальше, я боюсь, моё здоровье ухудшится.

Если Алей сказал так, то что ещё могла ответить Офелия?

Алей хорошо знал её, поэтому придумал отговорку, против которой она не смогла бы пойти.

В результате их вечерние встречи подошли к концу, но бессонница Алея всё равно оставалась.

И даже сейчас он был полон решимости держаться от неё подальше.

Алей всё время проводил на этом месте.

Он наблюдал за восходом солнца над линией горизонта с этой сторожевой башни, стоя неподвижно, словно он был каменной статуей, не двигаясь, даже когда морской бриз трепал его волосы.

Естественно, Офелия не узнала бы этого, однако сирены вели ночной образ жизни.

Если быть точным, правильнее будет сказать, что они редко спали.

Это было потому, что они могли превращать свою ману в физическую силу, поэтому бывали случаи, когда сиренам обычно не нужно было спать в течении нескольких дней.

Сантэ был таким. И даже Алей.

Благодаря этому Сантэ обычно встречал Алея на сторожевой башне после того, как он возвращался с ночной охоты на какого-нибудь Лаффэля.

И у Алея каждый раз было одно и то же выражение лица.

– …не говори Офелии.

Сантэ заметил это выражение лица Алея, которое говорило о том, что он терпеть себя не мог.

Сантэ резко осознал, что заставило Алея проявить такое недовольство на своём лице.

Это было отвращением к себе.

Алей прикрыл ладонью своё встревоженное выражение лица, вздохнул и заговорил:

– Я знаю, что ей это не понравится. Если она подумает, что это ужасно…

– Тебя выбросят, да.

– Спасибо тебе большое за проницательное наблюдение, – хоть Алей поблагодарил Сантэ, его тон был невозмутимым, без намёка на признательность.

Алей никогда не упускал возможности ответить своему другу резкими словами, даже в тот момент, когда он выглядел таким жалким, и это было так забавно, что Сантэ расхохотался:

– Я не знаю, сколько твоих секретов я уже храню. Почему бы тебе не поблагодарить меня лучше, а?

– Прекрати свои шутки. Я не в настроении.

– Тогда почему бы тебе просто не пойти к Офелии и не поговорить об этом, – скрестив руки на груди, Сантэ завис в воздухе в сидячем положении.

Благодаря своей мане, позволяющей ему парить, он выглядел так, словно неторопливо развалился в подвесном гамаке.

– Предполагаемая встреча Офелии, она с тобой, не так ли? – спросил Сантэ, указывая пальцем на Алея.

– …как ты узнал?

– Я не знаю, сколько раз я должен рассказывать тебе о многих годах, которые я прожил. Вы оба всегда об этом забываете, – горько усмехнулся Сантэ, бормоча о том, что он не такой слабоумный, как Асэлло и его братья и сёстры.

Мысленно он вспомнил, как выглядела Офелия, когда говорила об обещанной встрече.

– Сантэ, давай встретимся снова на закате.

– Должен ли я отложить встречу?

– Нет, с этим ничего не поделаешь. Я встречусь с другим человеком позже, когда вернусь, – говоря это, Офелия пристально вглядывалась в западную линию горизонта.

Её голос был спокоен, но черты лица были полны печали.

Её стремление было очевидным.

Возможно, Офелия даже не знала, что у неё было такое выражение лица.

Иногда вещи более очевидны для тех, кто смотрит со стороны.

И Сантэ был особенно увлечён, когда дело доходило до чтения подобных вещей.

Он не был ни бестактным, ни невежливым – просто, казалось, не знал, какую часть информации ему сделает держать при себе.

В течении всех своих лет жизни, которые он провёл до знакомства с Офелией, Сантэ слишком хорошо научился читать эмоции благодаря множеству незнакомцев, которых он встречал.

Потому что когда-то он жил среди людей.

То, как Сантэ погрузился в человеческое общество, было довольно просто.

Из-за того, что он несколько раз убивал людей, или из-за того, что он также доставлял письма, Сантэ легко становился доверенным лицом тех, кто занимал высокие посты.

Однажды он разговаривал с близкой помощницей одного высокопоставленного чиновника.

Проблема заключалась в том, что высокопоставленный чиновник любил кого-то другого.

– О чём ты думаешь, вот так смотря на улицу? Я уже говорил тебе. Этот ублюдок не придёт к тебе.

– Я знаю. Но есть определённые эмоции, которые просто невозможно контролировать. Кто-то вроде тебя, наверное… не понимает этого.

– У вас, людей, это хобби – обращаться с нами, сиренами, как с тупицами? Мне надоело отовсюду слышать, что я что-то «не понимаю».

– Я действительно рекомендую не закатывать тебе истерику, когда ты сталкиваешься с вещами, о которых ты не знаешь или не понимаешь. Сирена, чем больше ты делаешь это, тем больше раскрываешь, насколько ты поверхностна.

Тон ближайшей помощницы был не очень резким, но эти слова действительно глубоко запали в душу Сантэ.

С тех пор прошло более пятидесяти лет, но он всё ещё отчётливо помнил это. Должно быть, это было болезненное воспоминание.

Возможно, именно поэтому, даже когда он не мог вспомнить имя ближайшей помощницы, Сантэ всё ещё мог вспомнить лицо этого человека.

В этот момент солнце опускалось за горизонт.

Лучи послеполуденного солнца освещали его лицо так, что всё было видно со всей очевидностью. Было много эмоций, которые Сантэ не мог распознать в то время, когда он смотрел в лицо этого человека, ожидавшего другого человека, который не придёт к нему.

Прошло много времени с тех пор, как я думал об этом.

Тогда Сантэ впервые стал свидетелем чужой любви.

Эта двусмысленная привязанность и тоска были одинаковыми между той близкой помощницей и Офелией.

Так как же он мог не узнать эти чувства?

Единственный раз, когда у Офелии было такое выражение лица, это когда она смотрела на Алея.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/60064/1924886