Готовый перевод The General Only Fears the Maiden’s Escape / Генерал боится только того, что девушка сбежит: Пролог

В его ясных глазах появилось недовольное выражение.

Он холодно смотрел на тех незнакомых старух, исключительно деловито сновавших перед ним туда и обратно.

Вспомнив последние несколько дней и старух, которые постоянно сновали по его дому, он обнаружил, что все они носили малиновую одежду. Оживленная атмосфера, которую они приносили с собой, не требовала от него больших раздумий, он был в состоянии понять, что они все, скорее всего, были известными городскими свахами.

Но каким бы тугодумом он ни был, Чай Шэсяо понял, что во всем этом было что-то не так.

Он всегда ненавидел женщин, а еще больше ненавидел женщин, которые свободно разгуливали по его поместью. Даже когда его замужние сестры иногда возвращались в поместье погостить, он избегал их, как мог.

Женщины шумные, всегда беспокоят его до такой степени, что он чувствует себя не в своей тарелке, отчего ему хочется по-настоящему разозлиться.

Только что проходившие мимо старухи внезапно разошлись с улыбками, и эти огромные улыбки только омрачили выражение его лица.

- Проклятье! - Чай Шэсяо нетерпеливо выругался себе под нос. Хотя он хотел и дальше не обращать на это внимания, но, видя, как свахи непрерывно снуют туда-сюда, он знал, что его мирные деньки не продлятся долго.

Если бы он позволил матери продолжать в том же духе, может быть, однажды он потерял бы сознание, а проснувшись, обнаружил бы, что привязан к незнакомой девушке и стоит на коленях у алтаря, собираясь жениться на ней.

После того, как он безрезультатно просетил покои матери, Чай Шэся повернулся, чтобы пройти в покои отца. Хотя на его лице было ясно написано не приближаться, главная служанка, не боявшаяся смерти, преградила ему путь, когда он уже собирался ворваться в покои отца.

- Господин и госпожа отдыхают, молодому господину следует вернуться позже!

Впившись взглядом в улыбающуюся главную служанку, он приподнял уголки рта и холодно бросил:

- Прочь с дороги!

Сегодня он планировал заставить матушку объяснить, что она проворачивала в последнее время. Он не хотел быть слишком грубым со старой служанкой, но в нетерпении отбросил ее прочь.

Он проследовал прямо в зал в такой внушительной манере, что, даже если бы они захотели, слуги были бы слишком напуганы, чтобы остановить его.

- Матушка, в какую игру вы играете? - пребывая в дурном настроении, Чай Шэсяо пренебрег своим воспитанием и заорал во внутренний зал, изо всех сил толкнув массивную деревянную дверь.

Услышав громовой голос своего сына, старый генерал Чай Мусю был сбит с толку. Его глаза расширились, он сердито повернулся, чтобы встать с постели и преподать урок своему непочтительному сыну.

Но когда он сел, пара мягких рук высунулась из-под теплых одеял и обхватила тело Чай Мусю.

- Муж, я разберусь с ним.

Госпожа Чай, Жуань Гуйлинь, лениво улыбнулась. Видя эту улыбку, даже старый генерал, человек со стальной силой воли, невольно смягчился.

- Этот мальчишка становится все более и более неразумным. - несмотря на то, что улыбка жены уняла его гнев, Чай Мусю не мог удержаться, чтобы не сказать несколько слов.

- Его вывели из себя. - Жуань Гуйлинь чарующе и хитро улыбнулась. Она уже знала, зачем пришел ее сын.

- Что ты сделала на этот раз? - пусть в последнее время в поместье появилось слишком много пожилых женщин, домашними делами всегда занималась его любимая жена. Старый генерал никогда не вмешивался, поэтому и не знал, что именно произошло.

- Муж, ты же хочешь подержать на руках внука?

- Конечно хочу! - при этих словах нежная выражение сентиментальной тоски появилось на героическом и доблестном лице Чай Мусю.

Его сын уже давно достиг брачного возраста, но по-прежнему упрямо отказывался жениться. Сколько бы они с женой ни угрожали и ни уговаривали, он был непоколебим, из-за этого появилось множество слухов и сплетен. Как это могло не вызывать беспокойства?

- Раз мой муж хочет внуков, то не стоит беспокоиться. Просто спокойно подожди меня здесь.

Жуань Гуйлинь неспешно оделась. Подняв голову, она мельком увидела встревоженное лицо мужа и быстро изобразила уверенную улыбку на лице, чтобы успокоить его.

- Муж, не волнуйся, я знаю своего ребенка. Пусть у него и взрывной характер, но только с посторонними. В конце концов, я все еще его мать. Он в любом случае будет относиться ко мне с некоторым уважением.

При этих словах беспокойство в глазах Чай Мусю немного уменьшилось. Этот мальчишка, Чай Шэся, не боялся ничего на свете, и единственным, что могло хоть немного его сдержать, была его любимая жена.

В итоге, убежденный, он посмотрел на свою опрятно одетую жену, которая подняла руку и опустила занавески вокруг кровати. Он продолжал удобно лежать и сквозь занавески наблюдал за тем, как гибкая и грациозная фигурка его жены приближается к их сыну, поднимает руку и безжалостно бьет его по голове.

Жуань Гуйлинь нисколько не заботило то, что ее сын занимал высокое положение при императорском дворе, являясь великим генералом первого ранга. В глазах своей матери он все еще оставался ребенком.

- Из-за чего ты поднимаешь такой шум, где твои манеры?

- Матушка... - Чай Шэсяо не предполагал, что еще до того, как он начнет задавать вопросы, он будет деморализован демонстрацией силы своей матери. Он был сражен с первого удара и только беспомощно вздохнул.

- О чем ты вздыхаешь, неужели я так тебя воспитывала? Какое неотложное дело может оправдать то, что ты вот так ворвался сюда? Вообще никаких манер!

Смотря сквозь на слегка колышущуюся вуаль, Чай Шэся в глубине души понимал, откуда исходит сильный гнев его матери, но по отношению к тому действу, которое он прервал, он ни в малейшей степени не чувствовал себя виноватым. Задыхаясь от ярости, он повернулся к матери, чтобы спросить: - Матушка, ответь мне, что все эти свахи делают в нашем доме?

Зная, какой хитрой была мать, он не дал ей ни малейшего шанса уклониться от вопроса и сразу перешел к делу.

- Конечно, я пригласила их сюда, чтобы подобрать тебе пару. Что еще это может быть? Или ты думаешь, они здесь для того, чтобы найти наложницу твоему отцу? - полностью игнорируя пугающее выражение лица своего сына, сказала Жуань Гуйлинь, нисколько не скрывая.

При столь откровенных словах даже Чай Мусю, который прятался в одеялах, покрылся холодным потом от беспокойства за жену, но разумно не издал ни звука и продолжал спокойно слушать дальше.

Поскольку образ будущего внука витал в его голове, Чай Мусю всем сердцем поддерживал свою жену.

- Я не говорил, что хочу жениться. - холодно сказал Чай Шэся, бросив сердитый взгляд на свою мать.

- Да, ты ничего не говорил, но я хочу, чтобы ты женился. Я породила тебя, так что должен прислушиваться ко мне. Хочешь ты того или нет, но на столе лежат портреты девушек, которые принесли свахи. Ты можешь выбрать среди них сам, или же я выберу за тебя, но в любом случае через полгода ты женишься и родишь мне внука.

Ее совершенно не волновало разъяренное выражение лица ее сына, и она высказала свое решение слово в слово. Благодаря той напористости, которую она переняла от мужа за все последние годы, она ни за что не проиграет своему сыну.

- Я не буду выбирать... - слова Чай Шэсяо полетели в сторону его матери, подобно ледяным иглам, сопровождаемые свирепейшим взглядом.

Ожидая, что ее сын отреагирует таким образом, Жуань Гуйлинь пожала плечами и, не дав ему закончить фразу, сказала:

- Конечно, ты можешь не выбирать, я не против выбрать за тебя.

В любом случае, на этот раз она была полна решимости заставить своего сына взять себе жену, иначе с его все более и более возрастающей ненавистью к женщинам, она в конце-концов может и не дождаться внуков в этой жизни.

Подумав об этом, она без лишних слов подошла к письменному столу, взяла портреты, которые принесли свахи, и всучила их все в руки своего сына.

- А теперь можешь идти!

- Матушка...

Вены на лбу Чай Шэсяо пульсировали. Он не ожидал, что его мать будет настолько упрямой и непреклонной. У него возникло плохое предчувствие.

Не обращая внимания на то, как лицо Чай Шэсяо то зеленеет, то бледнеет, Жуань Гуйлинь взглянула внизу вверх на своего гораздо более высокого сына и сказала: - Запомни, я даю тебе только полгода.

Бросив эти слова, она нелюбезно подняла ногу, что выглядело так, словно она хотела вышвырнуть своего сына за дверь.

Чай Шэся был так зол, что его лицо в конце-концов стало пепельным, но он не знал, что делать, поэтому мог только скрипнуть зубами и вызывающе бросить матери:

- А если я не соглашусь, сможешь ли связать меня и заставить встать на колени у алтаря?

Жуань Гуйлинь, не уступая своему сыну, сказала:

- Можешь попробовать, если хочешь. Если ты так решительно настроен не называть меня больше своей матерью, можешь идти своим собственным путем.

Столкнувшись со столь яростными словами матери, Чай Шэся в конце концов потерял дар речи и мог только с несчастным видом развернуться и уйти, не желая больше тратить слова впустую.

Во всяком случае, он не думал, что в состоянии взять верх над собственной матерью.

- Мой господин, как вы думаете, на этот раз получится? - видя, что ее сын наконец-то ушел, торопливо спросила Жуань Гуйлинь, нервно похлопав себя по груди и повернувшись к кровати.

После того, как он выслушал все от начала и до конца, Чай Мусю мог только беспомощно посмотреть на нее и сказать:

- Это твой сын!

Откуда ему было знать, получится или нет?

Он никогда не желал слишком многого в этой жизни и мог только надеяться на то, что за все те годы, что ему еще остались, он не станет свидетелем того, как эта взрывоопасная парочка матери и сына в конце-концов уничтожит друг друга.

http://tl.rulate.ru/book/59805/1537116