Готовый перевод Napoleon in 1812 year / Наполеон в 1812 год: Глава 103

Газета Оксфорда: Режим изменился, но экономика Британии по-прежнему в упадке… Граждане Лондона говорят: "Виги и тори все одинаковы!’

Еженедельные новости: Лоуренс Фотогивер (высокопоставленный член партии вигов) сказал: ‘Партия вигов прилагает все усилия для нормализации экономики. Именно тори и коррумпированные капиталисты мешают этому.’

Daily Current(п.п. Американская): Обещание прекратить войну с Францией - единственное, что сдержало правительство… Но на войну с Соединенными Штатами королевство потратило почти 100 миллионов фунтов стерлингов…

Журнал "Джентли": Позор красных мундиров! Ужасы самого страшного поражения в британской истории, битвы при Новом Орлеане.

Новостное письмо: лондонские капиталисты неохотно инвестируют, говоря: "Под Дуврским проливом есть лучшее место для инвестиций, есть ли причина тратить деньги здесь?’ Министр финансов назвал это ‘актом предательства’.

До 1817 года, который, казалось, никогда не закончится, оставалось всего 70 дней. Атмосфера Лондона была буквально на грани взрыва.

Даже глядя на тон лондонских СМИ, который был необычно резким, можно было увидеть бурное течение, протекающее вокруг Вестминстера.

Члены Партии вигов и партии тори обвиняли только друг друга, кабинет министров был сбит с толку, королевская семья была последовательна в своем невежестве, а капиталисты вкладывали деньги в зарубежные страны в поисках собственного способа жить.

Жалобы из всех слоев общества стали настолько распространенными, что критиковать кабинет Чарльза Грея стали обычным делом для университетских профессоров, выдающихся художников и высокопоставленных аристократов.

Если экономика и политика работали напрасно, они должны были компенсировать это в других областях. Взглянув на другие правительства в истории, можно увидеть, что они исправляли свои ошибки с помощью внешних экспедиций или колонизации. Однако нынешний кабинет министров не смог этого сделать.

Великая стратегия Великобритании, возглавляемая Чарльзом Греем, лидером партии вигов, занявшим пост премьер-министра, заключалась в том, чтобы как можно быстрее подчинить Соединенные Штаты, подписав перемирие с Францией.

Амбиции и стратегия по подавлению Соединенных Штатов, с которыми было трудно справиться из-за войны с Францией и из-за физического расстояния, и, следовательно, по сокращению любых антибританских сил за океаном, казались в то время очень разумными, поэтому партия тори также поддержала их.

Британской армии и военно-морских сил было достаточно, чтобы сокрушить Соединенные Штаты. Британцы больше не распыляли свою мощь для борьбы с Францией, поэтому они могли сконцентрировать ее сильнее и сокрушить Соединенные Штаты сразу.

Но все произошло по-другому. В частности, было тяжело видеть, как британская армия одерживает верх над Соединенными Штатами. Вот так война затянулась.

Партия вигов и Чарльз Грей использовали средства массовой информации, чтобы переломить ухудшающееся общественное мнение. Сосредоточившись на экспансии Ост-Индской компании, они намеренно восхваляли достижения только Южной Азии, говоря: ‘Мы наконец-то отдали Индию в наши руки, как мы и надеялись!’

Поначалу это сработало, но плохие результаты в американо-британской войне были вещами, которые нельзя было скрыть, как бы они ни старались. Граждане Лондона уже выразили сильное недоверие и недовольство кабинетом министров. У членов партии вигов не было времени на отдых.

Лондон Пост: Начало новой смены режима? Премьер-министр Чарльз Грей провел встречу с Его Высочеством принцем-регентом (Георгом IV)

При таких темпах их сокрушительное поражение на всеобщих выборах через девять месяцев было почти неизбежным. Люди ожидали, что Чарльз Грей уйдет с поста премьер-министра в знак покаяния и сделает политический ход, чтобы сохранить хотя бы малую толику мест, которые виги могли бы получить на выборах.

Однако всего четыре дня спустя в Вестминстере высказывания Чарльза Грея превзошли ожидания людей.

“...опущено… Было четко доказано, что французские шпионы в Лондоне и Манчестере систематически ущемляли национальные интересы Королевства и имущественные права наших добропорядочных граждан. Кабинет министров решительно осуждает невежественное и бесстыдное поведение Франции и хочет извинений французского правительства и законной компенсации за нанесенный ущерб. Если не удастся найти соглашения по этому поводу, то Мадридский договор, подписанный в 1813 году, окажется под большой угрозой. Королевство обеспокоено тем, что может произойти что-то неприятное”.

Чарльз Грей, лидер партии вигов и премьер-министр Соединенного Королевства, выступил с резкой критикой Франции на церемонии открытия в Вестминстере.

Выражение его лица, когда он перечислял случаи нарушения патентных законов, систематически совершаемых Францией, было выражением политика-патриота, который хотел защитить интересы своей страны.

Использование сильных и страстных слов, таких как "невежественный" и "бесстыдный", без дипломатической риторики также показывало, насколько серьезно и неприятно британский кабинет относился к этому вопросу.

“Франция определенно должна объяснить эту ситуацию. Королевство может в любой момент вернуть свое оружие на поле боя, чтобы защитить свою честь. Важно иметь в виду, что постоянный мир в Европе может поддерживаться только при правильном соблюдении негласных обычаев и международных законов”.

Серия жестких высказываний премьер-министра Чарльза Грея быстро распространилась по британскому обществу за пределами Лондона в экстренных новостях. Одной этой речи удалось сразу обратить общественную критику британского кабинета министров и премьер-министра в сторону Франции.

“Накажите лягушатников, которые грабят британскую собственность!”

“Львы никогда не терпят оскорблений!”

“Давайте повесим шею Наполеона на мосту через Темзу!!”

Соперничество, которое они испытывали по отношению к Франции, врожденное негодование после проигрыша войны и их гнев, когда они узнали, что их имущество было украдено, сложились воедино. Граждане Лондона были чрезвычайно взволнованы трусливым и хитроумным воровством, которым Франция занималась в темноте, и взывали к войне.

Тем временем Министерство иностранных дел Великобритании, как будто оно ждало этого, завершило войну с Соединенными Штатами, сократив линию фронта и еще больше разжигая общественное мнение для войны.

Атмосфера в Западной Европе, которая еще месяц назад была спокойной, изменилась в одно мгновение. Как будто европейский мир был установлен до 1817 года, над Дуврским проливом начала нарастать напряженность.

===

Над Лондоном шел дождь из смеси воды и дыма. Кабинет министров и конгресс, которые были подкуплены капиталистами, хранили молчание об опасностях этих черных дождей, но все граждане вокруг промышленного комплекса знали это, почувствовав на собственной шкуре в течение многих лет.

Выделения дьявола, которые вызывали выпадение волос, гниение кожи и боль в глазах и дыхательных путях, содержались в черном дожде, обрушившемся на Лондон.

“Сегодня тоже ужасная погода. Как это соседство может быть таким последовательным ...”

Лисармон Виктор Колин закрыл шторы, прищелкнув языком. Это было единственное место, где повторяющаяся погода заставляла людей чувствовать себя подавленными, просто глядя на нее.

Лисармон Виктор Колин был фактическим правителем одного из ведущих финансовых конгломератов на лондонском фондовом рынке, L.V.C. group.

Его истинной личностью был замаскированный предприниматель, которому были доверены фиктивные фонды из Франции, или Наполеона Бонапарта, и которому было поручено легально высасывать золото у врага.

Отношения между Наполеоном и L.V.C. group были тщательно завуалированы и не было никаких прямых транзакций, таких как перевод капитала.

Тем не менее, L.V.C. group постоянно отправляла поддержку за пределы Дуврского пролива, делая такие вещи, как покупка облигаций или гарантийных чеков у Французской империи или инвестирование в производственные площадки.

Поскольку экономика Франции развивалась плавно, облигации и чеки, приобретенные L.V.C. group, стабильно приносили прибыль.

Благодаря этому, помогая своей стране, L.V.C. group получала похвалы от биржевых маклеров, у которых не возникало даже малейших подозрений. Однако объем товаров постепенно снижался из-за недавней эскалации военной атмосферы между Великобританией и Францией.

“Вздох… Если подумать, то прошло уже пять лет с тех пор, как я приехал сюда”.

Всего через год после основания корпорации в лондонском финансовом автономном округе L.V.C. group создала собственный капитал без внешних притоков, а еще через год она приобрела силу и влияние, позволяющие ей свободно перемещаться по всему лондонскому финансовому рынку.

В это время Колин всерьез задумался о том, чтобы предать Французскую империю и Наполеона Бонапарта и пойти своим путем. Его семья, взятая в заложники в Париже, была проблемой, но с богатством и славой он мог разрешить ситуацию в любое время.

В конце концов, деньги могли быть использованы для подкупа имперских чиновников и офицеров, которые следили за его семьей. Если бы он беспокоился о том, что его убьет мстительный французский шпион, он мог бы заплатить крупное пожертвование британской королевской семье и попросить защиты.

‘Еще несколько лет назад я серьезно рассматривал этот вариант. Хотя сейчас я отказался от него.’

Атмосфера в Лондоне была очень мрачной, как и его погода. Мрачная атмосфера центра города, холодный уличный пейзаж и цвета фабрик были близки к серому.

Это была сцена, которая могла бы проиллюстрировать экономику Лондона, которая страдала от спада после катастрофы лондонского фондового рынка в 1813 году.

Результаты заморской экспедиции и провал экономической политики привели к смене режима, при которой правящая и оппозиционные партии поменялись местами, но былое великолепие и достаток не вернулись. Тем не менее, внешний вид лондонских горожан, все еще разыгрываемый СМИ и политиками, был не пафосным, а жалостливым.

Несмотря на черный дождь, Колин не утратил улыбки, глядя сверху вниз на горожан, собирающихся перед Сент-Джеймсским дворцом (резиденция британской королевской семьи) и призывающих к войне.

Деятели партии вигов втянули Францию в это дело, чтобы скрыть свои политические неудачи. Вот почему только сейчас выяснилось, что Франция крала патенты и секреты у британских государственных компаний и частного бизнеса, хотя они знали об этом раньше.

Граждане, которые первоначально объявили бы забастовку и сидячие забастовки, чтобы добиться повышения заработной платы, улучшения обращения с рабочими и отмены военных налогов, теперь протестовали, говоря: ‘Давайте победим Францию!’

Неужели они даже не помнили, как трепетали на войне всего несколько месяцев назад? Как глупо.

Колин был убежден, что создание внешнего врага останется лучшим способом переломить общественное мнение, и в то же время это был пример ограниченности тупых масс, которые могли видеть только то, что было прямо перед ними.

Огромные заморские колонии, земли, которые были в безопасности от вторжения иностранных врагов, развитие прав частной собственности, возникновение механической революции и развитые политические и экономические системы.

Это были причины, по которым такая маленькая островная страна продолжала быстро расти и стала богатейшей страной Европы, с которой невозможно сравнивать.

Но это было уже не так. Ее взрывной экономический рост надолго замедлился, и Франция, которая считалась намного ниже этого уровня, пугающими темпами догоняла Великобританию.

Было много различий между французскими экономическими законами, законами о налогах и тарифах и британскими, и само французское правительство не давало преференций капиталистам.

Но тот факт, что он продолжал быстро расти, компенсировал все его недостатки. Другими словами, Франция стала привлекательным рынком, который мог заменить Британию, рост которой замедлился.

Лондонские средства текли в Париж. Вероятно, именно поэтому британский кабинет нервничал по поводу успехов Франции.

Лондон Пост: Оказывается, что причиной экономического спада, который пришел в Соединенное Королевство, являются серьезные нарушения патентных прав, систематически совершаемые Францией… Потенциальный ущерб близок к 430 миллионам фунтов стерлингов…

Кабинет министров, включая партию тори, ловко переложил ответственность за экономический спад на Францию.

Говорили, что французская продукция, произведенная с использованием несанкционированных патентов или путем их вымогательства, нанесла большой ущерб внешнеторговому балансу Британии… Но в глазах Колина это была всего лишь иллюзия.

Однако он сыграл роль агитатора британцев, чтобы заставить их еще больше сойти с ума и одичать. Разрыв перемирия между Британией и Францией и начало новой войны казалось неизбежным.

Это были причины, по которым Колин оставался кротом, спрятанным в финансовом районе Лондона, не предав в конце концов свою страну и Наполеона.

Франция продвигалась вперед, реорганизуя свою национальную систему пугающими темпами, одновременно прекращая все войны и отдыхая. Под огромным центральным руководством Наполеона Бонапарта она демонстрировала Европе бесконечные возможности и потенциал.

С другой стороны, Британия не показала никаких впечатляющих результатов во внешних экспедициях и продолжала отставать из-за непрекращающейся войны. Вестминстер был преобразован в место, где государственные лидеры перекладывали ответственность друг на друга.

Никто не обращал внимания на конструктивные политические дискуссии или неотложные экономические вопросы. Публика танцевала, как клоуны, находясь под влиянием политических разговоров, и ее агитация была бонусом.

‘Это эпоха потрясений, в которой мир меняется день ото дня. Чтобы сохранить то, чем я владею сейчас, мне придется вверить себя победителю, который возьмет верх над этой эпохой’.

Врожденным чутьем Лисармона Виктора Колина была его способность улавливать природу продукта и предсказывать его взлет или падение. И это также можно было бы применить к динамике и национальной мощи, потенциалу роста и т.д. между странами.

Самым решающим различием между Францией и Британией, по мнению Колина, была компетентность лидеров, управляющих странами.

На одной стороне был нынешний французский кабинет во главе с Наполеоном Бонапартом, а на другой - британский кабинет, члены которого лишь разыгрывали грязные политические трюки друг над другом.

Картина того, как последний избивает первого, не могла быть нарисована в его голове. И было еще кое-что.

‘Французская армия проигрывает этим невежественным и глупым британцам? Это невозможно’.

Колин долгое время находился в Лондоне и был свидетелем уродства британской политики ближе, чем кто-либо другой во Франции. Все фантазии, которые у него были о Соединенном Королевстве, были разрушены.

Благодаря этому Колин смог отказаться от мыслей о предательстве и выполнять свои обязанности, следуя указаниям Наполеона, не говоря ни слова.

“Я доверю свою страну в этом. И я ставлю свою судьбу на вас, ее лидера”.

Бормоча подобным образом, Колин подготовил письмо. В нем было изображено, как нынешний Вестминстерский парламент намеревался нацелиться на Францию и с какими планами. У него было много забот, прежде чем сделать выбор, но однажды сделав его, он никогда не оглядывался назад.

Колин, запечатавший верхнюю часть письма сургучом, вскоре обнаружил, что ему предстояло сделать на начавшем возвращаться кровавом колесе. За победу Франции и Наполеона.

http://tl.rulate.ru/book/59703/3326328