Готовый перевод Savage Divinity / Божественный дикарь: Глава 91

Глава 91. «Мне нужно, чтобы ты отрезал мой палец». Я произношу свою просьбу с уверенностью, которая быстро тает под взглядом Токты. Он молча смотрит на меня, его лицо бесстрастно, словно он оценивает каждую мою слабость. Мне становится неловко, хотя он ничего не говорит. Просто его взгляд словно говорит: «Ты снова собираешься сделать что-то глупое».

– Э-э... отрежь мне палец, пожалуйста? – повторяю я, уже менее уверенно.

Токта лишь кивает.

– Хорошо.

Согласно слухам, Токта настолько увлечен операциями, что в качестве своего первого духовного оружия выбрал обычный кухонный нож с закругленным концом. Я никогда не видел, как он им пользуется, но точность, с которой он сейчас режет мою плоть, убеждает меня: он действительно любит свое дело.

– Какой палец? – спрашивает он, и в его голосе слышится легкий интерес.

Я невольно отстраняюсь, протягиваю руку, но потом быстро сжимаю ее в кулак и прячу за спину.

– Подожди, разве тебе не нужно знать, зачем? Или, не знаю, подготовить нож, на случай если что-то пойдет не так?

– Не нужно, – отвечает он, все так же спокойно. – Просто протяни руку. Если не можешь решить, я выберу сам. Это займет всего секунду.

Он подходит ближе, его лицо по-прежнему выражает скуку. Видимо, добровольцы для ампутации – редкие гости.

– Послушай, я просто хочу, чтобы ты срезал кончик моего мизинца. Я хочу его снова прикрепить и посмотреть, что из этого получится.

– Все сделано, – говорит он.

Я даже не услышал звука лезвия. Ха, это было не так уж страшно. Я открываю глаза, чтобы посмотреть на его работу, и... вижу кровавый обрубок пальца, срубленный до самого сустава. Мой желудок сжимается, голова начинает кружиться. Весь палец... исчез.

Яркая, алая кровь хлещет из раны, забрызгивая халат Токты. Хотя, учитывая количество пятен на его одежде, это вряд ли кто-то заметит. Он наклоняется, берет отрубленный палец и протягивает его мне, покачивая перед моим лицом.

– Ты должен немедленно начать процесс исцеления. Чем больше времени пройдет, тем сложнее будет.

Я смотрю на него, не в силах вымолвить ни слова.

– Что с тобой? – спрашивает он, щелкая пальцами перед моим лицом.

– Что со мной?! – мой голос дрожит от возмущения. – Я сказал только кончик, а ты отрубил весь палец!

– Ба, – он машет рукой, все еще держа мой палец. – Нет никакой разницы, когда дело доходит до прикрепления. Мне проще работать с целым пальцем, чем с крошечным кусочком. Перестань жаловаться, так лучше.

– Хорошо, извини за неудобство! – я едва сдерживаю гнев.

– Извинения приняты. Теперь займись делом. У меня есть чем заняться, кроме как возиться с тобой весь день.

С большим усилием я успокаиваюсь. Возможно, кровопотеря тоже играет роль. Я сажусь на грязный пол, залитый кровью, глубоко вздыхаю и сосредотачиваюсь. Токта держит мой палец, ожидая.

Когда я начинаю процесс исцеления, с удивлением замечаю, что палец как будто все еще прикреплен. Кровь течет, словно из глубокого пореза. Я направляю энергию, стараясь замедлить процесс, чтобы изучить его. Кожа, плоть, сухожилия – все соединяется, как будто моя энергия принимает физическую форму. Кровеносные сосуды восстанавливаются, кость срастается сама собой.

Открыв глаза, я осматриваю палец. Он выглядит целым, хотя боль еще не прошла.

– Узнал что-нибудь полезное? – спрашивает Токта, размалывая что-то в ступке.

– Думаю, да, – отвечаю я. – Энергия не становится физической вещью. Она просто ускоряет процесс исцеления, как ветер толкает лодку.

– Верно, – кивает он. – Так что дальше?

Я кашляю, собираясь с духом.

– Мне нужно потерять зуб. Я хочу посмотреть, как он заживет.

Токта улыбается, и я быстро добавляю:

– Один зуб, только один! Не бей меня в рот, просто удали его, оставив корень. Ты же говорил, что он отрастет?

– Ты и твоя странная фиксация на зубах, – качает головой Токта. – Не понимаю, но помогу.

Он выглядит слишком довольным. Мне бы хотелось, чтобы он хотя бы притворился нерешительным.

Его пальцы нервно постукивали по столу, пока он сидел в ожидании. Его готовность причинить мне боль была очевидна. Прежде чем я успел собраться с духом и спросить, что происходит, в комнату вошёл страж. Он принёс небольшой ящик с инструментами и фарфоровый кувшин, поставив их на стол перед Токтой. Страж задержался на мгновение, но Токта резко оттолкнул его, словно тот мешал. Затем он достал из ящика странный изогнутый железный инструмент с деревянной ручкой. На конце инструмента был тупой крюк, который выглядел устрашающе. Токта крепко сжал рукоять, так что железный прут и крюк торчали из-под его пальцев. Он встал со стула и жестом велел мне сесть. Возможно, это была ошибка.

Я осторожно подошёл к стулу, а Токта тем временем налил себе вина из кувшина, ополоснул чашку и снова наполнил её.

– Выпей это, – сказал он, протягивая мне чашку. – Сначала прополощи рот.

Я взял чашку, почувствовав резкий запах напитка. Сделав глоток, я чуть не задохнулся от крепости. Вино обожгло горло, заставив меня моргнуть и кашлянуть. Я протянул чашку обратно, но Токта лишь внимательно посмотрел на меня, словно оценивая, как лучше поступить. Затем он налил мне ещё, на этот раз больше, и снова протянул чашку.

– Что это за штука? – спросил я, едва сдерживая отвращение. Напиток был настолько ужасен, что я поклялся себе больше никогда его не пить.

– Слёзы Матери, – ответил Токта с гордостью. – Мой личный запас. Неразбавленный, чистый. Пять раз перегнанный на пару из лучшего ячменя, выдержанный в глиняных кувшинах двадцать лет. Привезён из Восточной провинции.

Он налил себе чашку и выпил её залпом, смакуя каждый глоток.

– Вкусно. Будь благодарен, что я делюсь с тобой. Этот кувшин стоит целое состояние. Это напиток императора.

На вкус это было что-то совершенно непонятное. У меня пересохло во рту, но я промолчал из вежливости. Кто бы мог подумать, что Токта окажется тем, кто любит подражать своим героям. Интересно, есть ли какая-то книга, где всё это подробно описано?

Токта широко открыл рот, словно демонстрируя, что делать дальше, и начал вставлять крючковатый конец инструмента мне в рот. Затем он отступил, оставив у меня во рту металлический привкус.

– Одно предупреждение: не пытайся исцелить зуб магией. Пусть заживает сам. Если опухоль разрастётся, мне придётся снять тебе челюсть, и это будет неприятно для нас обоих. Есть ли конкретный зуб, который ты хочешь удалить, или я выберу сам?

Я колебался несколько минут, прежде чем наконец заговорил, всё ещё не уверенный, хочу ли я продолжать.

– М-м... Нижний третий зуб справа, сзади. На нём полость, и его всё равно нужно удалить.

Крючок снова оказался у меня во рту. Токта возился с механизмом на ручке, затягивая металл, что вызывало у меня дискомфорт. Он крепко схватил деревянную рукоять и строго посмотрел на меня.

– Держись, – предупредил он, прижимая руку к моей груди.

Затем он начал двигать ручку взад-вперёд, вырывая зуб из десны. Я сжал зубы, чтобы не закричать, но из губ всё равно вырвался стон. Моя рука вцепилась в брюки, я изо всех сил старался не вскочить и не оттолкнуть его. Я знал, что лучше терпеть, чтобы он быстрее закончил. Токта не любил оставлять дела незавершёнными.

После мучительной вечности я почувствовал и услышал треск. Зуб сломался под давлением, и мой рот наполнился кровью. Токта вытащил крюк, теперь уже красный от крови, и позволил мне наклониться вперёд, чтобы сплюнуть. Он протянул мне чашку воды.

– Прополощи рот.

Моя грудь вздымалась от боли. Токта заставил меня сесть снова, на этот раз с другим инструментом – тонким, как игла, с острым концом и пинцетом. Он начал выдирать остатки сломанного зуба. Слёзы катились по моему лицу с каждым болезненным движением.

– Мы закончили. Ты в порядке? – спросил Токта, на этот раз с искренним беспокойством.

Боль в челюсти пульсировала, распространяясь по всему лицу. Мой рот едва закрывался после того, как его так долго держали открытым. Я сидел в оцепенении, пытаясь собраться с мыслями. Слёзы текли по щекам, я осторожно вытирал их рукой, стараясь не касаться рта.

Всё моё тело ощущалось как одна сплошная рана. Каждое движение причиняло боль. Я мечтал о том, чтобы Токта просто исцелил всё магией и дал мне какое-нибудь лекарство, чтобы боль ушла. Но я знал, что так не будет. Мои мечты и амбиции не позволяли мне просто плыть по течению.

Если бы этот мир был обычным, без магии, я бы, наверное, стал торговцем или фермером, жил бы спокойно и безопасно. Жизнь была бы проще без моральных дилемм, испытаний на людях и животных. Но, к сожалению, я родился с совестью.

Кто бы мог подумать, что удаление зуба будет настолько болезненным? Я снова потянулся, осторожно направляя энергию на исцеление рта. Травма челюсти и синяки на деснах подсказывали, что, возможно, стоит попросить Токту сделать это снова. Но я понимал, что этот инструмент не предназначен для здоровых зубов – он причиняет слишком много повреждений. Лучше уж сделать всё за один раз.

Я уже знал, чего ожидать. Зубы у меня вырастали несколько раз, но, к сожалению, я никогда не обращал внимания на этот процесс. Теперь я осторожно исследовал пустоту во рту, сравнивая её с окружающими зубами, пытаясь представить, как всё будет заживать. Корень всё ещё был на месте, переплетаясь с кровеносными сосудами, но десна вокруг была пустой.

Я был уверен на сто процентов, что в обычном мире я бы уже давно остался без зубов. Но здесь всё иначе. Однако я не мог поверить, что регенерация зубов – это естественное явление для обычных людей этого мира. Почему что-то настолько незначительное должно быть другим?

Я решил выяснить, почему существует такая разница. Возможно, это даст ключ к чему-то более важному. На протяжении всего процесса неизменное вещество продолжало отделяться от моей крови, формируя основу для нового зуба, несмотря на его сложный состав.

Хотя это и не так удивительно, ведь кровь обычно используется в самых разных процессах заживления. Обычно между этапами восстановления проходит много времени. Например, при простом порезе сначала кровь сворачивается, затем образуется коллаген, потом ткань, и только после этого начинает формироваться кожа. Это многоэтапный процесс. Но здесь всё происходит иначе. Я наблюдаю, как неизвестное вещество превращается в сложную структуру зуба всего за один шаг. Как будто это вещество — универсальное средство, способное стать чем угодно, что от него потребуется.

С трудом сдерживая возбуждение, я продолжаю следить за процессом. Чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, насколько важным может быть это вещество. Возможно, оно уникально и предназначено только для роста зубов. Но если окажется, что оно действительно способно превращаться в любую ткань моего тела, то это позволит мне пропустить множество этапов регенерации. Конечно, это не то бессмысленное возрождение, о котором я мечтал, но всё же это может сэкономить мне кучу времени и сил.

Мой зуб полностью восстановился. Это сработало? Из моего рта вырывается смех, сначала тихий, а затем перерастающий в громкий хохот. В этом смехе слышится и радость, и лёгкое безумие. Редкое чувство успеха наполняет меня гордостью. Это чертовски сработало! Сон жив.

http://tl.rulate.ru/book/591/86910