Готовый перевод The Maid In The Reverse Harem Game Wants To Quit / Служанка в игре с обратным гаремом хочет уйти: Глава 27

Шарлотта Юнис, которая не ходила самостоятельно по полу с трех лет, впервые испытала страх смерти.

«Я слышала, что Лавренти такая семья…»

Она снова крепко зажмурила глаза, вспоминая грубые звуки, которые все время слышались снаружи вагона минуту назад. Однако закрытые глаза не могли скрыть рыбного запаха крови.

По дрожащему лицу Шарлотты от страха потекли слезы.

«Еще совсем недавно здесь было так много людей».

В этом переулке, куда мог проникнуть только один лучик света, теперь неживых людей было больше, чем живых. И вот единственный надежный человек, оставшийся в этой ситуации, Вероника Лавренти, уже давно попала под удар, выбегая с атакой из пистолета.

Шарлотта пряталась в карете, изо всех сил задерживая дыхание.

«Мне так страшно!.. Я не хочу умирать! Я пришла сюда не для того, чтобы так напрасно умереть!»

Вспомнив кровавый шум возле кареты минуту назад, Шарлотта снова всхлипнула и изо всех сил вцепилась в угол.

Она боялась, потому что снаружи было слишком тихо.

Очевидно, что Родион Лавренти, виновник этого хаоса снаружи, должен держать ухо востро.

Она не видела его с тех пор, как все время торчала в карете, но он, должно быть, выглядел ужасающе, поскольку был создателем этого хаоса. У него также могли быть порезы на лице…

«Пожалуйста, сделай вид, что не знаешь, сделай вид, что не знаешь…»

Но в этот момент…

Реальность предала ожидания Шарлотты.

С громким треском, похожим на треск ломающегося дерева, то, что раньше было дверцой кареты, упало на пол.

Бах.

При звуке приближающихся шагов, наступавших на кровь на земле, Шарлотта почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

Она точно умрет.

«Надеюсь, он убьет меня быстро, и я не почувствую боли…»

— Что, здесь есть еще кто?

Кап.

Слезы, которые все это время затуманивали зрение Шарлотты, быстро скатились на пол, когда она моргнула. И в этот момент она увидела…

Красивого юношу, который еще не потерял ребячливого вида.

Он обратился к Шарлотте.

— Давай, вставай.

Луч света, просачивающийся в переулок, освещал его сзади.

У него были длинные ресницы и худые щеки, которые можно было бы назвать женскими, вырезанными на свету. Нейтральная внешность и томный голос, как у полноценного льва. Наряду с его нежным взглядом и черными глазами, сияющими, как обсидиан, он выглядел довольно дружелюбным.

— Ну же.

По мягкому побуждению Шарлотта потянулась, словно одержимая, и взяла его за руку.

— Т-ты меня не убьешь?

— А зачем? Ты тоже собираешься драться со мной?

— Ох, нет! Ни в коем случае!

— Тогда зачем мне тебя убивать?

Словно услышав забавную шутку, молодой человек невинно улыбнулся и вытащил ее из кареты, прежде чем продолжить.

— Эй, я не убил свою тетю, так что возьми ее с собой. Это район Личпена, так что найти кого-нибудь, кто сможет помочь, не составит труда.

Давай больше не встречаться.

Он добавил напоследок медленно и исчез из переулка.

Шарлотта безучастно смотрела ему в спину, а когда он наконец исчез из ее поля зрения, она рухнула на землю.

Ее бьющееся сердце никак не утихало.

Шарлотта безучастно смотрела вперед, проговаривая его имя.

— Родион… Лавренти.

Имя, казалось, было с каким-то сладким привкусом.

* * *

Фью!

Кулон на левой груди Отиса нестабильно резонировал. Глядя на нее, он усмехнулся и пробормотал, прикрывая кулон ладонью.

— Все равно, Родион, ты очень любишь шалить…

— Что ты сказал, милый?

В то же время дверь напротив Отиса открылась.

И тут появилась соблазнительная женщина средних лет с пепельно-русыми волосами, выглядящая в точности как Отис. Несмотря на то, что на ее лице была нежная улыбка, она производила несколько опасное впечатление.

Отис цинично посмотрел на ее лицо, похожее на него, и улыбнулся.

— Мне казалось, я уже сказал, что не хочу больше ступать в этот грязный особняк, мама.

— Ну уж прости. В любом случае, ты снова здесь.

— Мне кажется, я задохнусь здесь от запаха гнилого опиума.

— О, мой прекрасно воспитанный сын не должен задыхаться. Хеймос, не мог бы ты открыть окно?

— Конечно, мадам.

Молодой человек по имени Хеймос слегка поцеловал ее в щеку и накинул шубу на плечи пожилой женщины, Генриетты.

Как бы хорошо он ни выглядел, он был простым слугой. Это была формальность, которую нельзя было рассматривать как таковую. Очевидно, что он был любовником Генриетты.

«Это новый любовник, которого я не знаю».

Отис попытался посмеяться над предположениями, на сколько месяцев он с ней останется на этот раз, но перестал думать. Так как каким бы ни был ответ, он не смог бы стряхнуть с себя это грязное чувство.

Мать, которая ни в малейшей степени не интересовалась своим сыном, развлекаясь со своими любовниками.

На самом деле, он смог понять это, идя до этого сто раз на уступки. Однако причина, по которой Отис решительно пренебрегал Генриеттой, заключалась в том, что она начала пользоваться им, когда он вырос.

…Потому что она не собиралась так просто отказываться от медового положения хозяйки Лавренти.

«Ха-ха».

Очень жадный род.

— Я не планирую оставаться надолго, поэтому начну с дела. Мой брат просил передать вам, что он получил письмо, отправленное через тетю, — заговорил Отис с ухмылкой, как бы насмехаясь.

— О, боже мой. Ты зашел так далеко, потому что получил письмо? Эта мать счастлива.

— Ни за что, матушка? Я здесь, чтобы сказать вам, чтобы вы не делали глупостей.

Сказав это, Отис кончиками пальцев коснулся аккуратно отделанных деревянных подлокотников дивана. Рука, медленно подметающая обеспыленную поверхность, была дотошна, как нож.

— Днем тетя издевалась над Лавренти и вредительствовала. Вы знали, что это произойдет?

— Ни в коем случае. Я не знала, что она причинит вред служанке.

— Я и слова не сказал, что пострадала служанка, хм?

— …О, боже мой. Тогда она бы навредила тебе? Если она такой натуры, то, должно быть, это была служанка.

— А вы умеете хорошо говорить. В конце концов, вы не можете жить без этого рта и языка, поэтому, конечно, это естественно.

Рука, подметавшая диван, внезапно остановилась.

— Тетя заплатит за это. Для этого отправился Родион. Я, однако…

«Как твой ребенок…»

Я хотел тебе сказать.

Увидеть тебя.

Разрыв между матерью и сыном, который возникал всякий раз, когда обрывались слова, мало-помалу сокращался.

— Матушка.

Руки Отиса в перчатках схватили Генриетту за плечи.

Теперь на его лице не было улыбки.

Его пронзительные черные глаза свирепо сверкнули на Генриетту.

— Ничего не делайте.

— …Ты не знаешь, что я сделала, правда?

— Вы еще ничего не сделали.

«Поэтому я прошу тебя оставаться в таком положении. Ничего не делай…»

— Разве тебе недостаточно прикоснуться ко мне? А, матушка?

— …Ха. Так что, хочешь убить Ахибальта, как я сказала? Ты говоришь, что мне нужно вести себя жестко. Но тогда это все для тебя.

— Это не для меня, а для вас. Для собственного комфорта, — холодный голос презрения достиг ушей Генриетты.

В этот момент Отис улыбнулся и выпрямил согнутую спину, прежде чем убрать руку с ее плеч.

— Поэтому если вы хотите покоя, матушка... Ничего не предпренимайте.

«Тогда, по крайней мере, я позабочусь о том, чтобы ты умерла целой и невредимой».

Добавив это, Отис, как обычно, добродушно улыбнулся.

Лицо, которое улыбалось и тихо смеялось, было довольно заманчивым, но пугающим. Если бы это был кто-то другой, они бы быстро опустили хвост к этой кровавой и суровой улыбке, но, к сожалению, Генриетта не была таким сговорчивым противником.

Генриетта, которая смотрела на лицо, в точности похожее на нее, мягко улыбнулась.

— Тогда, Отис, почему бы тебе не жениться вместо Ахибальта?

— Что?

— Ты сказал, что ты единственный, кто может прикоснуться к нему. Я создала много социальных позиций, чтобы представить моего сына, так что можешь просто пойти туда!

«Хорошо! Он может это сделать!»

Генриетта хихикнула и хлопнула в ладоши.

— Я скоро пришлю тебе приглашение к Лавренти, так что учти это! Та служанка еще жива?

Отис, собирающийся развернуться, резко замер. Но, это было только на момент.

— Она так удачно выбирала для тебя одежду! Если ты позовешь ее и позволишь делать всю работу…

— Сделай это сама.

— Хорошо, но ты уже уходишь? Отис.

— Я ухожу. Мне кажется, я заболею, если поговорю с тобой еще хоть немного. Родион забрал на себя все самое интересное, а мне досталась такая скучная роль.

«Ну, так как я закончил говорить, мне все еще нужно быть в этой гребаной комнате?»

Он открыл дверь, пожав плечами, добавив что-то, что вспомнил перед уходом.

— Забыл кое о чем. Мы собираемся зачистить территорию, которую вы заняли. Кажется, это Седьмой район. Пожалуйста, скажите вмешиваться только тем, кто не хочет больше использовать свои органы и глазные яблоки.

— …Что? Седьмой район?

Лицо Генриетты впервые побледнело.

http://tl.rulate.ru/book/57664/2330283