Готовый перевод Yoru no Bakemono / Ночью я обращаюсь в монстра: Глава 11. Вторник, ночь

С первой же секунды после трансформации я направился в школу. Понятия не имею, когда Мотода и его шайка планирует вылезти, а это значит, они могут заявиться даже сегодня. Группа парней и одна девушка сами по себе ночью – довольно серьезная проблема, выходящая за рамки издевательств.

Я зашел в класс с мыслями о том, как появление среди них монстра только усугубит положение. А вот Яно-сан все еще не пришла.

Странно, подумал я, ведь уже давно наступило время, которое она обозначила полуночным перерывом. Может, из-за произошедшего днем она впала в депрессию и не придет. Теперь, когда я изволил поразмыслить над этим, такой исход вполне объясним. Инцидент с Игучи одно дело, но тут же ее заклеймили виновником злодеяния с невозможностью доказать причастность; посыпались обвинения, и никто не подумает забрать их обратно.

— Уа!

— Гья-я-я-я!!!

Как всегда, я занял свое место в конце класса, когда раздался громкий выкрик позади меня. В то же время черные кляксы тела взлетели, разбрасывая ближайшие парты. Скрип, а затем удары столкновения перекрыли хлопнувшую дверцу шкафчика со средствами для уборки.

— Эй.

Спустя несколько секунд оклика шкафчик таки открылся. Внутри находилась злобно хихикающая Яно-сан с глазами-полумесяцами.

Во мне вновь вспыхнуло раздражение. Это уже превращалось в ночные происшествия. И вот я здесь, беспокоюсь о ней.

— Выходи. Исходя из всей информации, те ребята могут заявиться сегодня.

— Ты знаешь… когда день рождения у Ното-сенсей?..

— Слушай…

Ей действительно нужно относиться к этому серьезнее, подумал я, но проглотил эти слова. Эта ее дурная привычка не слушать, что говорят другие, укоренилась в ней за дюжину лет прожитой ею жизни. Я по глазам видел, мое предупреждение для нее было ничем.

Да и кстати, почему она заговорила о дне рождения Ното-сенсей?

— Не знаю. Когда?

— На… следующей неделе.

— И как ты узнала, когда у нее день рождения?

— Я… спросила ее. Ей будет… тридцать три.

Меня поразило две вещи. Первая, Ното-сенсей тридцать три. Касай мне уже как-то говорил, что ей за тридцать, но я был стойко убежден, будто ей слегка за двадцать. И так думал не только я – все ученики обращались к ней «Нон-чан», словно так и должно быть. Второе, между Яно-сан и Ното-сенсей были хорошие отношения, раз она обсуждала с ней ее день рождения. Может быть, она сбегала в медкабинет, когда дела шли не очень, что, собственно, весьма поощрялось самой Ното-сенсей.

Конечно, «дела шли не очень» можно интерпретировать по-разному.

Яно-сан вылезла из шкафчика и уселась за свою парту. Теперь мы расположились как обычно.

— Я подумывала… вручить ей… подарок.

— Серьезно?

Идея дарить подарки на день рождения учителя шокировала, но, если так подумать, довольно много девчонок давали шоколад юным преподавателям на день святого Валентина. Это не такая уж странность. Просто это собиралась сделать Яно-сан.

— Ну, думаю, это здорово?

— Ты… из тех людей, что дарят людям… то, что самому… нравится? Или даришь… то, что им самим… нравится?

— Я тот, кто дарит людям что-то подходящее для них, и что не вызовет проблемы.

— «Подходящее»… отличается от «нужное»?

«Ты как думаешь?», – хотел я спросить ее, но затем стряхнул головой.

— Подходящее, в смысле, когда размышляешь, как бы мог отреагировать человек на подарок, а затем подбираешь тот, что принесет хоть каплю счастья.

— Хм-м… Тяжеловато… жить, когда нужно думать о стольких разных… вещах.

Для меня сложно жить без обдумывания этих аспектов, но об этом я говорить не собирался.

— Я хочу жить… несколько проще…

— Яно-сан… тебе не кажется, что будет как раз лучше, если ты будешь думать?

Подобное предложение, мне кажется, неплохо подходило.

— Но тогда для меня… станет тяжело… как и для тебя.

— …Моя жизнь не такая уж тяжелая.

«Не как твоя» – имел я в виду.

— Все нормально. Не беспокойся так… сильно, Аччи-кун.

Нет, я просто говорил, что моя жизнь не тяжелая. Хоть бы раз меня послушала. Это ее напрасное утешение бесило.

Я попытался нацепить недовольную мину, но Яно-сан продолжила:

— Ното-сенсей сказала… кое-что.

— Что? — спросил я.

Яно-сан похлопала себя по груди, все еще сидя лицом ко мне.

— Сложные вещи могут быть… и хорошими. Продолжай… жить. Ты сможешь жить немного… более свободно, когда повзрослеешь.

— …

— Что… думаешь? Трогает… да?

Яно-сан была так поглощена сказанным, что ошибочно посчитала молчание за глубокое понимание.

Но я не из-за этого молчал. Меня озадачила гордость, прослеживаемая за ее словами.

Ното-сенсей знала о происходящем с Яно-сан и дала ей совет. Каким-то образом она знала все: отношение класса к ней, ее повседневную жизнь в школе.

Только раз она знала, почему ничего не сделала? Почему она только сказала те слова вместо того, чтобы вступиться за нее? Она ведь учитель. Взрослый.

Тело содрогнулось.

— Что… не так?

— Ничего, — ответил я.

Честно, я понял. Я все понял. Если Ното-сенсей знала, она, наверное, не могла вмешаться. Что касается класса и чувства единства, учителя и другие взрослые были не более чем аутсайдерами. Мы – те, кто варились в этом котле – понимали это лучше, чем кто бы то ни был.

Извне проблему не решить. Вмешайся кто-то, и тогда могло стать еще хуже.

— Ты… злишься?

— Погоди, я тут подумал, разве разговор о Ното-сенсей не относится к теме о происходящем днем?

Я указал ей на ее типичную отмазку, попутно ухмыльнувшись своим монструозным ртом. Конечно, я не собирался на самом деле обижать ее. В первую очередь я подумывал, что ее обычная таинственная логика найдет выход или, возможно, она снова будет делать вид, будто не услышала меня, и тогда сменит тему. Любой из вариантов смог бы отвлечь ее от моего молчания, так что меня это устраивало.

Однако…

— Это не о дневном времени, так что все… нормально, — сказала Яно-сан.

— …Это как?

— Да брось ты, Аччи-кун, давай поправим… парты. Ты же их всех… отбросил… бедняжки.

Как обычно, ее совсем не интересовал разговор, – я больше ничего не сказал и молча начал править парты. Яно-сан пыталась неуклюже помочь, но в ее руках они скользили и выпадали. Мне было искренне жаль мебель, страдающую от ее рук.

— Будь осторожна. Что будешь делать, если кто-то услышит шум?

— Кто?

— Охранники или те ребята, если они все-таки придут.

— Разве это не хорошо, если втор…жен…цы найдут нас?

У меня заняло добрых десять секунд на реконструкцию слова «вторженцы» в голове. По правде говоря, этот термин лучше подходит кайдзю.

— Ты хочешь, чтобы они нашли нас?

— Так иначе как… тогда ты прогонишь их, Аччи… кун?

— А, понял. Если я не испугаю их, они могут обосноваться здесь.

— Да… оче…видно.

Серьезно?

К сожалению, она не ошиблась. Я проглотил комплимент, подобравшийся уже в глотку, и выпалил свой лучший способ разобраться с вторженцами.

— Я оставлю клона у передних ворот.

— Твою Те…нь, да? Тень.

— Когда они зайдут, я заманю их в здание и выйду к ним, — продолжил я.

— Звучит… здорово.

Я быстро подготовил клона и послал его к воротам. Он не мог менять размеры, как и дышать огнем. Кроме того, если пошлю дальше того места, он испарится – возможно, причина в том, что в тот первый раз я представил его полезность только в школе.

— Кстати об… этом, кто это был? Вче…ра? — спросила Яно-сан.

Вопрос прозвучал совершенно внезапно, что мне потребовалось время, дабы понять хоть, о чем она говорит.

— О, точно, тот, кто активировал тревогу во дворе?

— Мо…жет какой идиот с нашего… класса?

По началу я пытался понять, почему Яно-сан пришла к такому выводу, но затем вспомнил кое-что – хотя и не по своей воле.

— Накагава-сан сказала, что кто-то выбросил ее обувь во двор. Может быть, это как раз тот, кто проник вчера.

— Тема затрагивает днев…ное время.

— Но выбросили-то их, возможно, ночью, — указал я ей.

Яно-сан молчала, несмотря на свой первоначальный протест, как бы приняв мое объяснение.

— Можешь… доказать?

Я же проигнорировал ее ребяческий ответ.

— Если это кто-то из нашего класса, то интересно, кто именно.

— Кто-то, кто ненавидит Юри…ко-чан.

Под Юрико-чан она подразумевает Накагаву. Когда я начинаю думать о том, кто может ее ненавидеть, на ум сразу же приходит один человек. Не монстр, а человек.

— Какой вы…вод ты сделал, Де…тектив Аччи-кун?

Уверен, я даже близко не подошел к «выводу», но мне хотя бы точно известно, что виновник – не я, поэтому начал отталкиваться от того убегающего силуэта прошлой ночью. Человек невысокого роста – но не столь низкий, как Яно-сан, – а волосы не доставали до плеч.

— Парень. Вроде Касая… — сказал я.

— Могла быть и… девушка.

— В нашем классе нет девушек с таким ростом и короткими волосами.

— Может… укоротила. Впрочем, Аччи-кун, твой вы…вод – Касай…кун?

— М-м, то есть, я не думаю, что он это сделал.

— Почему… нет?

— Он не из тех людей.

Яно-сан не знала в той степени Касая. Я попытался объяснить ей так, будто в его теле нет той самой кости зла. Естественно, я опустил попытку Накагавы-сан совершить злодеяние, а также чувства Касая к Мидорикаве. Яно-сан по крайней мере знала, что он никогда прямо не издевался над ней, поэтому мой образ наложился на созданное ею впечатление.

Пока я продолжал односторонний рассказ, Яно-сан вздохнула.

— Хм… хм-м. Какой он… обходительный, — произнесла она.

Я не был до конца уверен, что она имела в виду под «обходительный».

— И, к тому же… умный.

— Вообще-то оценки его так себе. Ему не сильно нравится лезть в дебри размышлений.

— Это я и… представляла, — продолжила она.

Ее голос звучал разочарованно, хотя она толком не знала всей картины. Она ничего не знала о Касае.

— Он похож… на человека, который никогда… и ни за что не… влюбится.

Видите? Ничего не знает.

— Не такой как ты, Аччи…кун, — сказала она.

— …Понятие не имею, о чем ты.

— Я говорю о… Игу…чан. Той, кто тебе… нравится.

Совершенно незаинтересованный в этой невнятной болтовне, я тут же сменил тему:

— Почему бы нам не посмотреть, что представляет собой библиотека ночью?

Даже если те ребята покажутся, там есть довольно много мест, где мы сможем спрятаться, – к тому же не займет много времени, чтобы добраться до туда.

Я предложил это лишь как способ убить время, но ответ Яно-сан…

— Звучит… как полный отстой.

— Не желаю слышать это от тебя, — выплюнул я.

— Это был комп…лимент.

И что именно в ее фразе должно было намекнуть на комплимент?

Несмотря на несогласных, вскоре мы вдвоем направились в библиотеку, повторяя ту же процедуру, как при выходе из класса – я отпираю, а затем запираю дверь.

— Я думала, это может быть… Кудо…чан.

Мы шли по коридору, когда раздался ее легкомысленный, громкий голос.

— Она также не из таких людей.

— Хм… хм-м. Как я сказала, Аччи… кун. Полный… отстой.

Наконец, до меня дошли ее подколки; поняв, что я на них повелся, приложил усилия и успокоился. Взбесить меня – вот что хотела Яно-сан.

Мы дошли до библиотеки, и Яно-сан пошла в припрыжку. Я последовал за ней в умеренном темпе, который контролировался моей сдержанностью. Как и медкабинет, в библиотеке – надо сказать, я уже давно сюда не заходил – витал специфичный аромат, отличающийся от остальной школы. Уникальная атмосфера, запах и тишина ночи слегка приподняли мой настрой.

Когда я приходил сюда, меня постоянно тянуло мыслями к одной нашей однокласснице, но эту тему поднимать я не стал. В конце концов, это будет разговор о дневном времени, так что лучше оставить это.

— О, здесь Гарри… Поттер.

Я взглянул в направлении ее взгляда и увидел серию на экране. Это однозначно доказательство того, что читать Гарри Поттера не столь странно. И я успокоился.

Яно-сан начала расхаживать по библиотеке. Спустя несколько минут я вдруг понял, как это муторно следовать за ней, поэтому решил подождать ее возле входа. Если кто-нибудь покажется, я буду уже в идеальной позиции, чтобы отпугнуть их.

Пока что я еще не засек любой намек на вторжение, смотря на ворота глазами клона. Ночка казалась довольно спокойной. Все любят тишину и покой с наступлением темноты.

Переведя взгляд в погруженную во мрак библиотеку, я внезапно почувствовал, как наступил определенный момент. Конечно же, вскоре я услышал звон из телефона Яно-сан. Ее голова мелькнула между полок, прежде чем она окончательно вернулась.

— Не нашла… ничего, чтобы мне захотелось почитать, — сказала она.

— Ты разве не говорила, что в принципе не читаешь?

— Да, но ты сказал, среди книг есть ин…тересные.

Я был удивлен, пусть и не продемонстрировал это на лице. Не припомню, чтобы говорил подобное, да и тяжело поверить, будто она действительно примет эти слова за чистую монету.

— Но книги… состоящие просто из множества слов… не кажутся ин…тересными.

— Ты не можешь судить книгу, только разок взглянув на нее.

— Мне нравятся вещи, которые можно оценить… только разок взглянув на нее.

«Скажи это писателям», – подумал я, провожая ее к выходу. Я запер дверь проверенным способом.

— Хм?

— Что… такое?

— Когда мы пришли, ты шла передо мной.

— Да?

— Дверь была заперта?

— Не-а.

Может, кто-то забыл запереть ее. Охранники, возможно, вернулись бы. Я отозвал клона с ворот и направился ко входу, не пренебрегая бдительностью. Яно-сан же напевала про себя, полностью лишенная чувства самосохранения. Я предупредил ее, на что она в ответ нараспев произнесла:

— Игу-чан возненавидит тебя… если ты всегда будешь таким нервным.

Ее ждало второе предупреждение – на следующий день я притащу с собой полотенце или что-нибудь еще и заткну ей рот силой, если потребуется.

Да, я увижусь с ней снова, в то же самое время завтра.

— Увидимся завтра, — сказал я, перейдя через ворота.

— Ладно, — ответила она, кивнув со странно-серьезным выражением лица.

Потом я тайно проследовал за ее великом с беспокойством о том, что может произойти, если на пути она столкнется с теми парнями. И впервые я узнал, насколько ее дом был близок к моему. К слову, вполне обычный дом с садом.

И не то чтобы у меня было в планах заходить туда.

http://tl.rulate.ru/book/56402/1466324