Готовый перевод My Hot Pot Restaurant in the Underworld is Officially Open for Business / Мой ресторан Хого в Подземном мире официально открыт: Глава 138.

Третий пункт — местоположение Цинь Линцзюнь.

Эти места были подготовлены самой Цинь Линцзюнь, так что она знала их досконально. Без лишних усилий она заняла свое место и, кивнув, посмотрела на Мэн Сяони. Обе они были готовы к этому моменту, ожидая его много лет.

Корабль направился к четвертому пункту — месту, которое занимал Гуйфэн.

Гуйфэн, будучи фениксом, легко и естественно оказался на своем месте. Осмотрев знамена рядом, он перевел взгляд на Мэн Сяони.

Мэн Сяони ответила ему легкой улыбкой. Гуйфэн слегка приподнял уголки губ и едва заметно кивнул.

Пятый пункт принадлежал Королю Янлуо.

Король Янлуо, капитан корабля, выровнял судно, чтобы оно идеально соответствовало направлению, а затем оставил его и спустился на землю, терпеливо ожидая момента, когда все должно начаться.

Когда все пять точек были заняты, пустой корабль, без капитана, но четко установленный на нужной позиции, доставил Мэн Сяони в центр, где пять точек сходились в одну — на пустую, бескрайнюю поверхность моря.

Волны бушевали, то поднимая судно, то опуская его в бездну. У моря не было разума, оно не знало меры и играло по своей прихоти.

Мэн Сяони опустила якорь, надежно закрепив корабль. В руке у нее был меч. Она шаг за шагом медленно поднялась на верхнюю палубу.

Небо над морем было чисто-голубым, с легкими облаками. Время года уже вступило в весну, хотя ранняя весна еще не радовала теплом. Даже в разгар дня, когда солнце светило наиболее ярко, холодный морской ветер заставлял зябнуть.

Ходят слухи, что постоянный морской ветер затемняет кожу.

Мэн Сяони представила, как станет смуглой, и вздохнула с сожалением. Почему она тогда не сообразила быть проворнее и выбрать такое же совершенное тело, как у Цинь Линцзюнь? Хотя, если бы ей досталось красивое тело, ее жизнь могла бы пойти совсем по-другому.

Во-первых, ее могли бы не забрать родители Мэн. Во-вторых, она могла бы не открыть свой ресторан с горячим горшком, а заняться чем-то иным. И, возможно, вместо этого она рано бы встретила обычную любовь, пережила бы расставания и примирения, а потом, возможно, судьба вновь свела бы ее с Гуйфэном.

Мэн Сяони покачала головой, осознавая, что перед решающим моментом она думает о пустяках.

Если бы Гуйфэн знал об этом, ревность наверняка бы затопила все это море.

Она подняла глаза к небу.

Час дня. Все идет гладко. Никаких дурных предзнаменований.

Мэн Сяони вытащила длинный меч, осторожно проведя по его лезвию кончиком пальца.

Меч, острый настолько, что разрезал бы волосок, в этот миг окропился свежей кровью. Эта кровь пробудила древнюю жажду к хаосу и убийствам, дремавшую в клинке долгие годы. Голод, свойственный обитателям адской бездны, накрыл меч с головой, и он начал вибрировать, издавая рев дикого зверя.

Учуяв запах крови, меч огляделся вокруг, но обнаружил, что кроме Мэн Сяони здесь нет никого из плоти и крови. Этот меч, созданный в безумии убийств и пропитанный кровью, внезапно принял решение пойти против своей хозяйки.

Мэн Сяони почувствовала это намерение. Ее взгляд остался холодным, она лишь равнодушно посмотрела на клинок в своей руке. Затем она взмахнула мечом, устремив его прямо в небо.

Свет меча прорезал небо, устремляясь прямо в небесный свод.

Небо так высоко, что его невозможно достичь обычным мечом. Все оружие, созданное в этом мире, предназначалось для борьбы с другими существами, но почти никогда — для противостояния самому Небесному Закону.

Этот демонический меч не осознавал своего бессилия, а когда понял, что не способен вырваться из власти Мэн Сяони и уж тем более убить свою хозяйку, его охватила ярость. Однако хороший меч остается хорошим даже в гневе, и его ярость подняла вокруг него бурю силы.

И внезапно мир изменился.

Небо, ранее ясное и безмятежно-голубое, тут же заволокли густые тучи, клубящиеся волнами и разной высоты, в которых заиграли вспышки молний.

Мэн Сяони и подумать не могла, что гнев меча способен вызвать такой отклик у самого Небесного Закона. Она с легкой улыбкой на губах произнесла:

— Я думала, ты избран для борьбы с Небесным Законом, а оказалось, что твое предназначение — лишь привлечь его внимание.

Шестеро, находившиеся здесь, прожили свои жизни, избегая Небесного Закона, скрываясь от него и выживая. Никто из них до сих пор не привлек внимания небес.

Но этот меч, едва ощутивший вкус крови, впал в ярость и сразу вызвал на себя Небесный Гнев.

Вот это и было правильным способом открыть двери Небесного Закона.

Небо забушевало. Из его глубин с яростью ударила первая молния, устремляясь прямо в Мэн Сяони. Мэн Сяони, не проявляя ни капли сочувствия, швырнула меч вверх, прямо в небеса, позволяя молнии разрядиться на него.

Меч взревел от гнева! Он хотел вернуться и убить Мэн Сяони, но, осознав, что молния нацелена уничтожить его, меч вынужден был сражаться с ней. В порыве ярости он тут же разделился на четыре клинка, каждый из которых занял свое место.

Но небо ответило, и из одной молнии возникли четыре, чтобы преследовать каждый из клинков.

Меч в ответ еще сильнее разозлился и превратился в восемь клинков.

Молнии разделились на восемь разрядов, продолжая неотступно преследовать их, словно не успокоятся, пока меч не будет уничтожен.

Мэн Сяони, глядя на это трагическое зрелище, едва сдерживала смех.

— Ну и неудачник же ты, — пробормотала она. — До чего надо довести меч, чтобы даже Небесный Закон возненавидел его.

В это время от пяти направлений к центру засияли лучи света, устремляясь к Мэн Сяони. Она босиком прыгнула вверх, с невероятной для человека силой схватив один из клинков, и безжалостно направила его в удар молнии.

Меч, почувствовав, что Мэн Сяони помогает ему, собрал оставшиеся клинки вокруг нее, образуя защитный круг, чтобы удержать ее в воздухе. Свет, исходивший из пяти направлений, сосредоточился на ней, вливаясь в ее душу и оружие. Мэн Сяони атаковала снова и снова. Один удар рассеивал молнию, второй разрушал ее, а третий отражал.

Но человеческое тело хрупко и не создано для таких битв. Всего через несколько секунд кровь начала проступать по всему телу Мэн Сяони, пропитывая ее одежду и доспехи. Капли падали на палубу, оставляя алые пятна.

— Сколько крови может быть в одном человеке? — мелькнула мысль.

Конечно, простое человеческое тело вскоре теряет слишком много крови. Ее зрение затуманилось, и тьма начала заволакивать ее сознание.

Меч, напоенный ее кровью, впал в ярость, не желая сдаваться. Он горел жаждой жизни, как и Мэн Сяони.

Кто в этом мире хочет умереть без причины?

Время текло, и даже сами небеса, провозглашающие справедливость, утверждают неизбежность рождения, старения, болезни и смерти. Но это еще терпимо.

Но чтобы поддерживать цикл перерождений, Небесный Закон воссоздавал жажду бессмертия, а затем сокрушал ее, принося войну, разрушение и мрак, используя методы еще более жестокие, чем те, что возможны в глубинах ада.

Это напоминало историю, как небеса создали мужчину и женщину, чтобы они продолжали род, но затем осудили их за бесстыдство. А позже заставили женщину забеременеть лишь от следа ноги.

Небесный Закон всегда говорит о справедливости: добро вознаграждается, зло наказывается.  У людей есть добро и зло, и решение их судьбы лежит в руках земного суда — в аду.

Но кто судит о добре и зле самого Небесного Закона?

Мэн Сяони не знала ответа.

Она, первая из Асур, переродившаяся в человеческом теле, не могла принимать столь великие решения. Все, что она хотела, — это чтобы Гуйфэн мог прожить свою жизнь, как любой другой, и чтобы ее народ, Асуры, хотя бы однажды смогли увидеть небо внешнего мира, вместо того чтобы навеки исчезнуть в недрах Подземного мира.

Они не боялись течения времени, ни рождения, ни смерти. Их жажда битвы не превращалась в слепую жажду крови. Их любовь к красоте не перерастала в жадность или насилие.

Мэн Сяони больше не видела и не слышала ничего вокруг.

Ее человеческое тело стало обузой. Она чувствовала, как сам Небесный Закон возненавидел ее за сам факт ее существования, стремясь уничтожить ее душу и дух.

Силы в ее теле истощались, но тут же восполнялись, вступая в яростную борьбу с Небесным Законом и одновременно сливаясь с ним.

Мэн Сяони не осознавала, что ее тело в этот момент сияет, как раскаленный шар, и ее свет стал самым ярким во всей вселенной, не уступающим солнцу ранней весны. Никто не мог смотреть прямо на нее.

Нет существа более яркого, чем то, что осмеливается бросить вызов самим небесам.

На других точках схожие процессы разворачивались с теми, кто стоял на местах.

Цинь Линцзюнь, чье тело и так было временным, первой не выдержала натиска. Эта утонченная оболочка, позаимствованная на короткое время, теперь старела и увядала под натиском Небесного Закона. Ее тело истончалось, высыхало и, наконец, превратилось в черный прах, который тут же исчез под порывами морского ветра. Осталась лишь ее душа, вспыхнувшая ярким светом. Это было возвращение Хоуту, и ее сила возросла еще больше.

Король Янлуо почувствовал, как его тело становится все медлительнее. Он тяжело вздохнул, но не сожалел о своем выборе быть здесь. Все, что хотела сделать Хоуту, он поддерживал без раздумий.

— Из бесчисленного множества душ именно мне выпала честь быть рядом с ней, — подумал он. — Как можно жалеть о таком?

Сяо Лу, преобразовавшийся в женьшень, превратился в его сухую форму, теряя свою прежнюю оболочку.

— А что, если теперь они меня не найдут? — задумался он с досадой. — Может, стоит попробовать принять другую форму?

И несмотря на то что он выкладывался на полную, снабжая всех оставшимися силами, умудрялся отвлекаться на подобные размышления.

Судьба каждого из них была уникальна, но их объединяло одно: никто из них не жалел о своем пути.

Маленький белый дракон и Гуйфэн уже давно приняли свои истинные облики. Они смотрели на сияющий световой шар вдали, их глаза теплились последним отблеском эмоций, но вскоре стали холодными, словно механизмы без души. Их силы без устали поддерживали Мэн Сяони в ее отчаянной борьбе.

Пять цветов — красный, желтый, синий, зеленый и золотой — создавали столь яркую опору, что Небесный Закон немедленно обратил на них внимание.

Разразился ливень золотисто-пурпурных молний, каждая из которых несла в себе зловещую мощь Небесного Закона. Пурпурный оттенок, вплетенный в молнии, символизировал присутствие фатальной небесной энергии — фиолетового дыхания Дао.

Грохот был оглушительным. Все море разорвало на тысячи волн, устремившихся в хаотическом танце во все стороны.

Алые знамена, уже заранее расставленные, развернулись под ветром, образуя над своими владельцами защитный барьер, столь плотный, что даже молнии Небесного Закона не могли их пробить.

Небесный Закон пришел в ярость. Его сознание, будто волна, нарастало, стремясь понять, кто посмел бросить ему вызов. Еще тысячи молний и огненных ударов обрушились вниз.

Тело Мэн Сяони упало с неба, рухнув на палубу корабля. Ее плоть, напоенная кровью, в момент обратилась в пепел. Человеческое тело оказалось слишком хрупким для такого противостояния.

Осталась лишь ее душа.

Мэн Сяони, улыбаясь дерзко и торжествующе, смотрела на окружающий хаос.

— Я родилась из Мрачной реки, и в нее же возвращаю свое тело. Разве я когда-либо полагалась на плоть?

Поддерживаемая своими близкими, любимыми и друзьями, она взлетела к небу, стоя на демоническом мече. С силой, которая разрушала молнии, рассеивала облака и, наконец, позволила ей встретиться лицом к лицу с самим Небесным Законом.

Меч, раздробившись на тысячи теней, каждая из которых казалась одновременно реальной, перевернул мир, превращая его в хаос.

Цинь Линцзюнь когда-то в Мохэ лишь пробила небольшую брешь в небе, оставив несколько трещин на его завесе. Но тогда Небесный Закон не обратил на это внимания — небо в Мохэ было слишком слабым.

Теперь все иначе.

Мэн Сяони даже не пыталась сохранить небесный порядок.

— Когда-то ты позволил разрушить первобытный хаос, и перед нами открылось вот это зрелище, — насмешливо сказала она, глядя на невидимое воплощение Небесного Закона. — Все во вселенной смертно, ничто не может избежать конца. Так почему ты, Небесный Закон, избегаешь перерождения? Тебе тоже пора войти в Колесо Сансары!

Шесть путей перерождения не должны оставлять никого за пределами.

Мир начал рушиться. Порядок дал трещину, и Небесный Закон, словно демонический меч до него, впал в ярость. Он готов был уничтожить Мэн Сяони и всех ее союзников любыми средствами, даже пожертвовав поддержанием мирового порядка.

В это время, в подземном царстве.

Пять Императоров Подземного Мира с изумлением смотрели на небеса.

Небо, которое всегда оставалось неизменным — без солнца, без луны, без звезд, — теперь было разорвано.

http://tl.rulate.ru/book/54677/5401558