Готовый перевод Connect / Connect: Делать всё, на что способен

Средняя школа Тейко. Середина января.

— Куро-кун, — Анзу, сияя улыбкой, подскочила к парте, за которой мирно сидел, смотря в окно, Куроко. — Надо же, сегодня не пропал.

— Такекава-сан говорит так, будто я приведение.

— Разве нет? — девушка склонила голову на бок. — Ты такой незаметный и пугаешь всех когда появляешься. Уверен, что не призрак?

— Я не могу быть призраком, потому что живой, — ответил Тецуя с серьезным выражением лица, но рыжую это не убедило:

— Ты уверен, что живой?

Разговоры с Такекавой Анзу всегда начинались странно и точно так же заканчивались. Если с ней вообще можно было закончить хоть один разговор потому что девушка болтала без умолку, но отвязаться от рыжей очень нелегко, поэтому, хочешь ты этого или нет, придётся терпеть ее компанию до тех пор, пока она не отвяжется сама. Вниманием Анзу не обделяла и Куроко, особенно после того, как начала вслед за Мидоримой приходить на баскетбольные тренировки.

Кажется, они с Шинтаро, не смотря на то, что он очень серьезен, а она легкая и воздушная, как бабочка, довольно-таки сблизились. Это немного удивляло, они ведь настолько разные, словно небо и земля, огонь и лед. Куроко удивлялся этому так же, как и все остальные знакомые с этой странной парочкой.

Девушка вдруг достала из кармана сложенную вчетверо медицинскую маску:

— Смотри, Мидори-кун мне сегодня талисман принес. Только что мне с ним делать… Ходить по школе в медицинской маске?

— Ты будешь выглядеть странно, — с лицом, не выражающим совершенно ничего, произнес Тецуя. Анзу обиженно, словно маленький ребенок, надула губы.

— Не страннее обычного, — бросил кто-то из одноклассников, стоящих около двери в класс, и тут же покинул помещение.

Анзу моргнула и махнула головой будто не услышав, что ей только что сказали. Она уже привыкла не обращать внимание на насмешки и подколки одноклассников и учеников других классов. Они считали ее странной, Анзу их не переубеждала, пусть думают, что хотят, и делают, что вздумается, она все равно не поменяется, им просто стоит привыкнуть, что Такекава такая, какая она есть, как привык баскетбольный клуб.

А может они просто и не собирались принимать ее такой, какая она есть. Людям свойственно судить всех по себе и вписывать в строгие рамки «нормальности для социума», записывая тех, кто не попадает в эти рамки, в «ненормальные».

Раньше Анзу думала, что они правы, и она действительно слишком ненормальная для людей вокруг, а значит, никогда не впишется, останется объектом издевок, маленькой надоедой, от которой отмахивались, как от насекомого, но в первом составе баскетбольного клуба Тейко, казалось, «ненормальными» были все: ленивый обжора Мурасакибара, беспардонный Аомине с его немного пошлыми шутками, экстраординарный, яркий Кисе, пришедший на смену вспыльчивому драчливому Хайзаки, строгий, но справедливый Ниджимура, мистическим образом всегда оказывающийся правым Акаши, невидимка Куроко и помешанный на гороскопах и суевериях Мидорима, а еще девочки — все индивидуальные, а если все «не такие», значит, никто не «не такой».

Кажется, в эту компанию иррационально мыслящая Анзу вписывалась прекрасно, что не могло не доставлять рыжей радости. Пусть она уже привыкла, что ее считают странной, в любом случае приятнее было находиться в обществе таких же чудаков, чем пытаться выживать среди «нормальных».

— Куро-кун, а почему вы с Мидори-куном не ладите? Это потому что ты Водолей, а он Рак? Или потому что у тебя вторая группа крови?

— Группа крови? — Куроко с видимой заинтересованностью в голубых глазах склонил голову на бок. — Не думаю, что это оказывает большое влияние. И я бы не сказал, что Мидорима-кун мне не нравится…

— А он говорит, что у вас не очень хорошие отношения, — продолжала тараторить рыжая. — И кому мне теперь верить? Тебе или ему? Верить Мидори-куну мне больше нравится, но я не хочу чтобы вы не ладили…

— Я не говорил, что мы ладим, — возразил Тецуя, перебивая. — Просто сказал, что не испытываю неприязни.

— А как ты относишься к Гинши-тян?

Порой было непонятно, как работал мозг Такекавы, настолько она быстро переключалась от одной темы разговора к другой, будто у неё в раз отшибало память.

— Гинши-сан неплохая, — ответил ей Тецуя, доставая учебник. Точно, скоро ведь урок начнется, но девушка даже не начала повторять тему прошлого урока, а ведь сегодня у них тест.

Анзу будто это совсем не интересовало. Гораздо интереснее ей было узнать о взаимоотношениях между маленькой нелюдимой Кагуей и местным невидимкой, в которого по слухам была влюблена красавица Момои.

— Ну, честно скажи. Она тебе нравится? — девушка приблизилась к Тецуе вплотную, почти касаясь его носа своим, тот же абсолютно спокойно положил ладонь ей на лоб и отодвинул на приемлемое расстояние:

— Она хорошая. И спрашивать вот так о чужих взаимоотношениях некультурно.

Со стороны рыжей послышался заливистый смех. Очевидно, что сама Анзу в этом ничего некультурного не видела, так же, как и в том, чтобы взять со стола парня ручку и начать крутить ее в пальцах.

— Такекава. — голос Мидоримы из дверного проема заставил девушку подпрыгнуть, абсолютно все мысли, связанные с Куроко, мгновенно вылетели из головы, сразу заполнившейся размышлениями о Шинтаро:

— Мидори-кун! Куда идешь? Мне сходить с тобой? Прости, Куро-кун, потом поболтаем! — она помахала рукой, едва глядя на Тецую, и тут же повисла на локте у зеленовласого.

Он, кажется, к подобному уже привык, лишь хмыкнул и поправил очки, отводя глаза:

— Просто хотел сказать тебе не приставать к Куроко. И ты опять вырядилась в эти оранжевые чулки.

У Анзу было странное, такое же, как и она сама, чувство стиля. Девушка могла одеваться относительно «нормально», так, как большинство людей, но только на первый взгляд — обязательно будет элемент, выбивающийся из общей картины.

В школьной форме было тяжело выделиться. Такекава так же, как и все остальные девушки в средней школе Тейко, носила голубую блузку, белую юбку и пиджак, точно такую же ленту на шее и такие же туфельки, и лишь яркие неоново-оранжевые чулки, за которые от администрации школы девушке нередко получала выговоры, делали из Анзу не образцовую школьницу, а странноватую девочку-бунтарку, от которой у комитета, отвечающего за внешний вид, уже болела голова.

— Но мне нравятся эти чулки! Разве они мне не идут, Мидори-кун? — выбежав в коридор, Такекава провела пальцами по своим бедрам, красуясь.

Мидорима залился краской, закрывая глаза рукой — у нее совершенно отсутствует чувство стыда, если она может позволить себе так кривляться перед лицом противоположного пола на глазах у всей школы.

— Прекращай!

— Ты стесняешься? — рыжая склонила голову на бок. — Мидори-кун застеснялся!

— Веди себя пристойно! — ее схватили за руки, заставляя убрать ладони с обтягивающих бедра чулок, и потянули за собой.

Впервые Анзу не знала, что сказать — просто не успевала думать. Он что, разозлился? А если разозлился, то как успокоить этого серьезного, но такого забавного иногда парня? Ей же совсем не хотелось с ним ругаться, тем более его обижать — она ведь задала такой простой вопрос, нравятся ли ему ее чулки…

Девушку внезапно втолкнули в раздевалку, снаружи послышался щелчок — дверь закрыли на щеколду с той стороны — и низкий бас Мидоримы прозвучал почти приговором:

— Ты не выйдешь отсюда, пока не переоденешься.

На вопрос, что ей надеть, под дверь просунули пару женских черных чулок — его сегодняшний талисман.

Весь оставшийся день Шинтаро проходил с двумя кусками ярко-оранжевой хлопчатобумажной ткани в карманах пиджака, а на следующий день они вернулись их законной владелице — выстиранные и выглаженные. И можно было только догадываться, какое лицо было у Мидоримы Шинтаро, собственноручно, чтобы никто из домочадцев не узнал, стиравшего этот предмет белья.

***

Гостиница. Начало августа.

Место, куда баскетбольный клуб Шутоку приезжал для тренировок каждое лето, оказалось очень старым и довольно обшарпанным, пусть и рядом с морем. Анзу широко зевала, плетясь следом за Мидоримой и Такао — заехали они в гостиницу рано утром, а девушка любила поспать до обеда, бодрствуя ночью.

Рыжая не понимала почему, вместо более приличного места клуб Шутоку все равно продолжает ездить в обшарпанную гостиницу — школа ведь не бедная, довольно престижная, правда, слишком на ее взгляд помешанная на традициях… Столько времени прошло, уже стоит приобщиться к современности, а не хватать Анзу каждый раз в коридоре и не отчитывать за яркие носки и заколки. Этого ей хватало и от зануды-Мидоримы, которого от нотаций о ее неподобающем внешнем виде отвлекали только подколки Такао, называвшего его ханжой и старым дедом.

— А куда мы завтракать пойдём? Я кушать хочу. — девушка потерла кулаком глаза.

Рядом потягивался с недовольным лицом Такао:

— Такое ощущение, что в этом месте водятся привидения…

— Привидения? С чего ты взял? — рыжая удивлённо повернулась к Казунари. Тот состроил загадочное выражение и вытянул вперед руки, завывая:

— А ты не слышишь, как в этих дряхлых стенах воют? Наверняка это предсмертные завывания учеников, которые не справились с адскими тренировками.

— Звучит потрясно!

Анзу такие вещи не пугали, совсем наоборот — они вызывали в ней дикий интерес. Такао, кажется, ожидавший не такой реакции, лишь неловко хохотнул и почесал затылок, спустя некоторое время, снова начав причитать:

— Мы что, и правда останемся в этой развалюхе?

— Просто заткнись, Такао. — Мидорима, кажется, выглядел бодрее всех, хотя время было совсем раннее. И как умудрился выспаться за такой промежуток времени?

— Ты не боишься приведений, Мидори-кун? Можешь поспать со мной, если будет очень страшно... — Анзу хотела сказать что-то еще, но ее, кажется, уже не слушали.

Оба ее спутника во все глаза глядели на заспанного Куроко с гнездом но голове, и держащего в руке кружку и зубную щетку Кагами.

— Привет. Рад встрече. — приветствие Куроко было холодным, но доброжелательным, однако, разрядить обстановку никак не помогло. Мидорима не глядел на него, он открыто пялился на удивленного столь внезапной встречей Тайгу.

— А вы что тут делаете?!

Сама рыжая радостно смотрела сначала на Куроко, затем на Кагами и лишь потом на Шинтаро. Она искренне не понимала, почему мальчишки так раздосадованы — хорошо ведь, когда друзья встречаются в подобной непринужденной атмосфере, где нет победителей и проигравших, врагов или соперников, все объединены общей бедой — условиями дешевой гостиницы и тренировками, словно в аду. Еще во время заезда Такекава подумала о том, что это место напоминает дом из фильмов ужасов. Судьбоносная встреча главных героев фильма случилась только что, осталось лишь найти маньяка, который будет гоняться с ними с окровавленным ножом.

Ну, или просто дождаться Айду Рико.

Ее появление было действительно эффектным и запоминающимся. С окровавленным ножом в руке, багряными пятнами на фартуке, лице и футболке, ну чем она не маньяк из фильма? Анзу была в восторге — она всегда хотела поучаствовать в подобной сцене — а вот о Такао и Мидориме подобного сказать было нельзя.

— Что у тебя за школа, Куроко!? — лицо Шинтаро, наполненное ужасом, исказилось, очки сползли на кончик носа, волосы, казалось, встали дыбом.

— Старшая школа Сейрин, — ответил Тецуя с напускным спокойствием - рыжая могла поклясться, что пару мгновений назад видела его встревоженное выражение лица.

— Я не про это!

Рыжая засмеялась, ухватившись за стену, чтобы вдруг позорно не упасть. Какие же мальчишки забавные — девушка будто вновь вернулась в ту атмосферу веселья и забавных чудачеств, окружающую "Поколение Чудес". Стоит встретить хотя бы двоих из этих чудиков, как начинает происходить нечто очень веселое, странноватое, интересное — такое, как Анзу любила.

Но тут же в голове пронеслась другая мысль: если здесь Куроко, то наверняка и Кагуя где-то рядом. Если Кагуя рядом, значит с ней, в отличие от этих помешанных на баскетболе мальчишек, можно поболтать о своем, о девичьем, поэтому Такекава без зазрения совести оставила приходящих в себя после лицезрения окровавленного тренера Сейрин Такао и Мидориму, и направилась туда, куда эта самая тренер звала своих подопечных — в столовую. Куроко и Кагами звали туда, значит, и Кагуя должна быть там.

Как выманить Гинши оттуда рыжая пока что не знала, но надеялась придумать в процессе. Выдумывать, к счастью, не пришлось — после завтрака тренеру Сейрин пришла в голову гениальная мысль в качестве тренировок устраивать каждый день игры с Шутоку. Тренер Накатани с Айдой согласился, пусть игроки подобной возможности были не очень рады, выбора у них в любом случае просто не было.

Поэтому, когда Кагуя села на скамейку к ней молниеносно подбежала Такекава, тут же усевшись рядом, устраиваясь поудобнее. Пусть они менеджеры разных команд, тренеры ведь общаются тоже, проблемы в этом не было? И говорить они собирались не о тренировках, Анзу пусть и была похожа на девушку, у которой в голове гуляет ветер, важной информацией никогда не разбрасывалась, иначе ее уже давно сняли бы с должности.

— Кагуя-тян, я так рада тебя видеть! Ужасно соскучилась! — рыжая попыталась обнять Гинши, но та ловко увернулась от рук Такекавы, отодвигаясь на край скамейки. — Вредина. Так жалко, что мы не смогли встретиться после вашей игры с Тоо.

— Ты была на игре? — Гинши повернулась к рыжей. Та с улыбкой кивнула головой и повернулась к площадке, туда, где играли друг против друга две команды.

— Ага! Мы с Мидори-куном пришли в чёрных очках! Прямо как шпионы, представляешь? Мидори-куну идут темные очки, он сразу такой загадочный становится. — Такекава заболтала ногами, обтянутыми до колена кислотно-зелеными капроновыми гольфами.

Сидевшая рядом Гинши лишь закатила глаза — со временем привыкаешь к странному вкусу рыжей. И в парнях, и в одежде — ни тех, ни другое, выбирать она не умела, иначе как можно было объяснить то, что девушка всерьёз увлеклась этим строгим, категоричным, гордым отаку гороскопов, изо всех сил пытающимся выглядеть как можно серьезнее?

— Приятно, что вы пришли на игру.

— С нами ещё были Кисе-кун и Кирарин. — Рыжеволосая захихикала, вспоминая: — Кисе-кун сказал, что мы с Мидори-куном идеальная пара. Это правда, как ты думаешь?

— Понятия не имею, — беззлобно произнесла серебровласая, блуждая взглядом по площадке, следя за игроками. Кажется, без Кагами Сейрин действительно уступают Шутоку в силе...

Не то чтобы Кагуя не была рада видеть Анзу — хотя по ней этого, конечно же, не скажешь — сейчас на душевные разговоры у неё просто не было сил. После поражения всем в Сейрин было непросто, и менеджеру — тоже. Хотя игроки, кажется, уже почти пришли в норму, и лишь Куроко метался в неопределенности, из которой отчаянно стремился найти выход, напоминания о том дне отдавались болезненным покалыванием в области сердца.

— Я видела там Ханако-тян... — спустя продолжительную паузу вдруг произнесла Анзу, не отрывая взгляда от площадки. На кого именно она смотрела, было понятно без слов. — Она куда-то убежала к концу. Как думаешь, Ханако-тян плакала?

Кагуя вздохнула и пожала плечами: в тот момент девушка была занята борьбой со своим собственным всепоглощающим отчаянием. Как бы ни было горько и тошно, обидно людям вокруг, хуже всех всегда проигравшим, тем, кто вложил в эту игру все свои силы, боролся до конца, до последнего издыхания, не сдаваясь, пока не прозвучит финальная сирена — это то, чего никто из них не понимал в Тейко просто потому, что они никогда не оказывались на месте проигравших и не чувствовали этого горького, противного, словно лекарство, вкуса поражения, и такого же полезного.

Если бы не та игра, у Сейрин не было бы толчка к становлению сильнее, чем они есть. Даже у проигрышей есть свои плюсы, как бы обидно от них ни было.

— Слушай, — Анзу вскинула голову к потолку, на ее губах появилась спокойная, мягкая улыбка, такое выражение лица редко можно было увидеть у этой непоседливой девицы. — Ты слышала о клятве, которую дали мальчишки после церемонии выпуска? Что в старшей школе они выяснят, кто из них сильнейший. Мидори-кун рассказал мне недавно, что Куро-куна тогда с ними не было, но я подумала, ты можешь знать, раз он все же ввязался в это.

— Я понятия не имела. — как всегда прямой и однозначный ответ. Кагуя вздохнула, переводя взгляд с улыбающегося Киеши на утирающего пот со лба краем футболки Куроко.

Так значит, те пятеро дали подобную клятву? Гинши не была удивлена тому, что Тецуя не стал присоединяться к подобному глупому соревнованию — на тот момент он уже полностью разочаровался в команде, к которой ранее был привязан так сильно. Девушка с замиранием сердца наблюдала за тем, как парень словно неприкаянный ходил по школе, приближался к спортзалу и тут же уходил, сжимая кулаки.

— Я знаю от Мидори-куна, тогда Акаши-кун сказал, что Куро-кун в любом случае присоединится к этому соперничеству. — услышав имя Акаши, Кагуя инстинктивно вздрогнула. Заметив это, Анзу прикрыла рот рукой: были в их компании те, при ком нельзя было произносить это имя, и Гинши была в их числе. — Прости, прости... Я... Ну, в общем, думаю, ты поняла о чем я. Он все-таки в итоге оказался прав. Куро-кун ведь уходил из баскетбольного клуба, но в итоге все равно снова играет, и противостоит им...

— Это не так. — сказанные слова прозвучали грубее обычного, но Кагуе сейчас было совершенно все равно. Она была готова на что угодно, перебить, заставить замолчать рыжую, невзирая на то, что они были подругами, лишь бы больше не слышать того, что Акаши Сейджуро снова, в который раз, так же, как всегда, прав. — Куроко не пытается доказать, что он сильнейший. Ему ведь просто хочется, чтобы его баскетбол, командный, наконец признали...

Воцарилось неловкое молчание. Анзу отвернулась, переводя взгляд на свою обувь — да, не так она представляла их разговор. Наверное, не стоило говорить о той игре — для Сейрин она стала больной мозолью, на которую лучше не наступать. Следовало бы перевести разговор в другое русло, но голова внезапно опустела, рыжая вдруг не знала, что ей сказать и на что перевести тему.

— Знаешь, я рада, что мы все ещё общаемся несмотря на то, что произошло тогда, — говорит Анзу и не узнаёт свой голос. Почему-то на душе стало так невыносимо тоскливо, будто всю энергию в раз истратили, но девушка все равно продолжила, как заведённая, не в силах прекратить говорить. — Я вами всеми дорожу. Мидори-куном, тобой, Куро-куном... Каждым из вас. Я не хочу, чтобы игра стояла между нами. Мы ведь можем вне площадки быть просто друзьями, а не соперниками? Мне бы так этого хотелось...

— Я понимаю. Мне тоже этого хочется.

Голос у Кагуи стал вдруг спокойным, приятным, даже немного ласковым, из-за чего на душе моментально перестало быть тоскливо. Хотелось бы ее обнять, но ведь не дастся же: Гинши Кагуя редким людям позволяла к себе прикасаться, и прилипчивая Анзу, к сожалению самой рыжей, в это число не входила.

— Знаешь, мне нужна альпака.

Мысли снова, будто по щелчку пальцев, словно ей не было тоскливо минуту назад, уплыли куда-то в другое русло, и теперь в голове Анзу была лишь прелестная, пушистая альпака. Рыжеволосая лучезарно заулыбалась, видя, что игроки на площадке взяли перерыв, и соскочила со скамейки:

— Тренер, давайте купим альпака и нарядим в нашу баскетбольную форму!

— Такекава, ты опять... — Накатани Масааки издал протяжный вздох, выслушивая новую невообразимую идею рыжеволосой девчушки, которая, присоединившись к клубу, стала головной болью всей команды.

— Будет нашим талисманом, поднимет боевой дух!

— Такекава. — голос Киеши Мияджи заставил менеджера подпрыгнуть от испуга: настолько он был грозный. — Мне сейчас внезапно так абрикосов захотелось.

По коже поползли мурашки — любые угрозы Мияджи всегда являлись намеками в очень своеобразной форме, и сейчас он явно давал понять, что Анзу не поздоровится, если сейчас она не замолчит. У них вообще были довольно натянутые отношения — для того, чтобы разозлить Мияджи, не нужно было прилагать огромных усилий, и у Анзу это получалось с завидной регулярностью. Как у Мидоримы с Такао.

Всего у Мияджи-семпая было три главных раздражителя: атакующий защитник из Поколения Чудес, невыносимый разыгрывающий защитник и менеджер себе на уме. По-отдельности их можно было терпеть, но втроем они составляли абсолютно гремучую смесь.

— Мидори-кун, мне страшно! — Анзу подбежала к зеленоволосому, бесцеремонно цепляясь за его руку и тут же брезгливо фыркая: — Фу, потный. Ты бы хоть не потел так сильно, чтобы я тебя за ручку держала.

— Такекава, дай игрокам отдохнуть, — беззлобно произнес Оцубо, похлопывая девушку по плечу. Та вздохнула и кивнула: капитан, конечно, зануда, но его нужно было слушаться, потому что он всегда справедливый и всегда желает добра всем в команде.

Так странно, раньше Анзу не думала, что сможет сблизиться с кем-то кроме своих знакомых из Тейко. Она же ненормальная, ее место рядом с такими же, как и она, а теперь девушка всем сердцем радела не только за Мидориму, но и за забавного Такао, и за своих занудных, чересчур серьезных семпаев. Они приняли ее, и она приняла их в свое сердце.

Команда Шутоку действительно нравилась рыжеволосой. Рядом с ними она впервые в жизни почувствовала себя "нормальной".

"Это ощущение настолько незнакомое, что каждый день, проведенный среди этой команды, становится просто сказочным. Пусть семпаи бывают чересчур серьезными и часто ругаются, и тренер смотрит со снисхождением, я сделаю все, на что способна, чтобы не подводить их. Я могу совсем немногое, но даже этот вклад, я знаю, они оценят, потому что все стараются на пределе своих возможностей. С того времени, как наша команда проиграла Сейрин, игроки стали куда сильнее благодаря упорству и труду. Так же, как и они, я буду стараться, и тогда, совершенствуясь, идя вперед, мы больше никогда и никому не проиграем".

http://tl.rulate.ru/book/54004/1392187