Готовый перевод Nightfall / Да будет Ночь: 1 – В Вэйчэне идёт дождь, а у юноши есть служанка (1)

Предисловие к Тому: Эта страна называется Тан, и в ней живёт юноша, который рубит дрова.


П/п: Первая часть названия главы – отсылка к стихотворению Ван Вэя «Отправить посланника Юань Эр в Аньси».

«Утренний весенний дождь в Вэйчэне смочил лёгкую пыль, а ветви и листья ив вокруг гостевого дома были зелёными и нежными.

Старый друг приглашает вас выпить ещё одну чашу прекрасного вина. Трудно встретить старых друзей, когда вы едете на запад из Янгуаня».

Это стихотворение о расставании и глубокой привязанности и беспокойстве о друзьях.


Весной тринадцатого года эпохи Тяньци Империи Тан в Вэйчэне шёл дождь.

Это был военный пограничный городок, расположенный на северо-западной оконечности обширной территории Империи для предотвращения вторжение степных варваров. Он настолько тесно был застроен со всех сторон, что это выглядело как сплошное земляное ограждение.

В засушливый сезон почва на стенах выдувалась северо-западным ветром и мечами, опадая на простые казармы и тела солдат, превращая весь мир в землисто-жёлтый цвет. Когда люди ложились ночью спать, поднималась целая песчаная буря от встряхивания своих постельных принадлежностей.

Этот дождь пришёлся как нельзя кстати во время весенней засухи и был тепло встречен солдатами. Моросящий с прошлой ночи и до сегодняшнего дня дождь смывал с крыш пыль и, казалось, даже омывал глаза людей, делая их ярче.

По крайней мере, глаза Ма Шисяна в этот момент сияли.

Будучи высшим военным офицером Вэйчэна, он вёл себя в это время очень скромно. И хотя жёлтые грязные следы на дорогом покрывале и вызвали у него некоторое недовольство, он сумел замаскировать это недовольство намёком на правильную долю озабоченности.

Он почтительно поклонился стоявшему рядом с ним старику в грязном халате и прошептал: «Почтенный старший, я не знаю, есть ли у благородного человека в палатке какие-либо другие потребности. Если вы настаиваете на отъезде завтра, то я в любой момент могу предоставить вам для сопровождения эскорт в сто человек. Я немедленно сделаю запись и отправлю её в военный штаб».

П/п: Ма Шисян употребляет «гуй жэнь», что означает: 1) дворянин: высокопоставленный чиновник; 2) женщина-чиновник в древнем дворце.

Старик мягко улыбнулся и покачал головой, указывая на фигуру в шатре в знак того, что у него не было своего мнения. В этот момент из палатки раздался холодный и гордый женский голос: «Не нужно, занимайтесь своими делами».

После того как сегодняшним ранним утром караван другой стороны ворвался под дождём в Вэйчэн, Ма Шисяну не потребовалось много времени, чтобы угадать личность благородного лица в караване, поэтому он никак не прокомментировал гордое безразличие другой стороны и не осмелился высказать какое-либо мнение.

Человек в палатке на мгновение замолчал, а потом вдруг заговорил: «От Вэйчэна до столицы дороги в этом районе Миньшаня труднопроходимы, и, похоже, ещё несколько дней будут идти дожди, так что, возможно, некоторые горные дороги будут размыты… Пришлите мне армейского проводника».

Горы Миньшань

Ма Шисян был ошеломлён, подумав о некоем противном парне, и после минутного молчания опустил голову и ответил: «Есть годный кандидат».

*

За пределами казарм несколько капитанов смотрели друг на друга с разными выражениями лиц: некоторые с сожалением, другие с неохотой, кто-то был счастлив, а кто-то шокирован, – но было ясно, что никто из них не ожидал, что Ма Шисян действительно решит отпустить этого человека в качестве проводника для знати.

«Генерал, вы действительно собираетесь вот так просто его отпустить?» – удивлённо спросил капитан.

Вэйчэн не был большим городом, и в нём было не более 300 офицеров и солдат вместе взятых. Военный лагерь, расположенный вдали от оживлённого района, иногда больше напоминал логово бандитов. Да и так называемый Генерал был всего лишь генералом самого низшего ранга. Однако Ма Шисян был чрезвычайно строг в управлении армией, другими словами, главарь бандитской шайки Вэйчэна любил, когда его называли Генералом, поэтому даже в повседневных разговорах его подчинённые не смели забывать добавлять слово «генерал».

Ма Шисян вытер дождь с лица, посмотрел на коричневатую застоявшуюся воду вокруг казарм и с чувством вздохнул: «Мы не можем продолжать оставлять его в этом дерьмовом месте, где даже птицы не гадят. Прошло уже почти полгода с тех пор, как пришло рекомендательное письмо, у этого парня большое будущее. Он всё равно собирается в столицу на предварительные экзамены в Академию, и так получилось, что ехать ему по тому же маршруту, что и группе того благородного лица, так что будет неплохо заодно и оказать им услугу».

«Я не думаю, что этот благородный человек это вообще оценит…», – сердито ответил капитан.

Дверь казармы позади них распахнулась, и вышла красивая служанка, холодно посмотрев на Ма Шисяна и капитанов, и сказала: «Проводите меня к этому проводнику».

В конце концов, это была личная служанка знатного человека, стоявшего лицом ко двору, и она не скрывала своего лёгкого высокомерия.

Привратник премьер-министра, приближённая служанка благородного человека, слуга князя – это были самые хлопотные роли в чиновничьей среде, вызывающие недовольство вблизи и неприятности вдалеке. Ма Шисян действительно не хотел иметь дело с такими людьми, поэтому после нескольких непринуждённых слов он махнул рукой, подозвав капитана, и велел тому сопроводить эту благородную служанку в её самостоятельных поисках проводника.

Дождь на некоторое время прекратился, и город стал выглядеть особенно свежим после лёгкого дождя, и две или три ветви ивы у дороги даже расцвели весенней зеленью. Но, хотя пейзаж и был хорош, город был слишком мал. Через несколько шагов капитан уже привёл служанку к месту назначения – простым, но оживлённым казармам.

П/п: Кстати, ива в Китае символизирует расставание.

Прислушиваясь к шуму и проклятиям, доносившимся из-за двери, девушка-служанка слегка нахмурилась, подумав про себя о том, что неужели кто-то осмелился пить в казарме средь бела дня? Ветер приподнял занавеску, и голоса внутри стали отчётливыми. Там действительно шла игра на кулаках, но это не был традиционный Хуацюань – слушая содержание выкриков, на красивом лице служанки промелькнул румянец гнева, и она тайно сжала в рукавах кулаки.

П/п: Хауцюань (дословно: угадывающий кулак) – традиционная китайская застольная игра. По правилам два игрока одновременно вытягивают пальцы, указывая ими число (от 0 до 5), и выкрикивают число от 1 до 10. Выигрывает тот, кто называет число, суммарное показанному пальцами обоими игроками, а проигравший наказывается выпивкой.

«Давай ударим кулаком разврата! Кто шлюха – ты шлюха! Кто шлюха – я шлюха! Кто шлюха, тот и шлюха!…»

Череда непристойных выкриков непрерывно разносилась взад и вперёд. Было много шума, и потребовалось много времени, чтобы определить победителя. Выражение лица служанки становилось всё более злым и некрасивым. Она приподняла угол занавески и заглянула внутрь крайне недобрыми глазами, с первого взгляда увидев молодого человека за квадратным столом.

Юноше было около пятнадцати или шестнадцати лет. Он был одет в стандартную хлопковую рубашку обычного военного покроя. Спереди рубашка была вся в масле. У него были чёрные волосы, только неизвестно был ли это его натуральный цвет или же результат того, что их не мыли несколько лет, но они тоже были несколько сальными. И только лицо была вымыто чрезвычайно чисто, что делало его брови и глаза особенно чёткими, а несколько веснушек на щеках очень заметными.

«Кто шлюха – ты шлюха!»

Вопреки содержанию «вульгарного кулака», выражение лица подростка в это время было чрезвычайно сосредоточенным и серьёзным. В нём не только не было ни малейшей непристойности, но даже в его бровях и глазах был святой и благородный дух. Его правая рука продолжала жестикулировать перед собой «камнем», «ножницами» и «бумагой», нанося удары со скоростью ветра и рубя с убийственным намерением, как будто победа или поражение в этом поединке Хауцюань были важнее его собственной жизни.

Несколько мясных мух, выживших в суровых условиях на северо-западе, пытались приземлиться на испачканную маслом хлопковую рубашку паренька, но их всегда отгоняли ветер его кулака и намерение меча.

«Я победил!»

Долгий кулачный бой, который, казалось, выдавил весь воздух из лёгких двух сидящих за столом, наконец, подошёл к концу. Темноволосый подросток энергично взмахнул правой рукой, объявляя о своей победе с чрезвычайно счастливой улыбкой и милой ямочкой на левой щеке.

Противник подростка, однако, отказался признавать поражение, настаивая на том, что сменил кулак в конце, когда кричал, кто шлюха, поэтому в комнате внезапно вспыхнула ожесточённая ссора. У солдат, наблюдавших за битвой, были свои собственные позиции, и никто никого не мог убедить. В этот момент неизвестно кто воскликнул: «Согласно старым правилам, слушаемся Сансан!»

Все взгляды обратились в угол комнаты, где девочка лет одиннадцати или двенадцати держала ведро воды. Она была невысокой и худощавой, со смуглым цветом лица и обычными бровями и глазами. Она была одета в форму служанки, откуда-то украденной её хозяином, которая была ей явно слишком свободна: подол волочился по полу, – и с очевидным трудом несла ведро воды, которое, вероятно, было тяжелее её самой.

Маленькая служанка по имени Сансан опустила ведро и обернулась. Солдаты нервно смотрели на неё, совсем как лоточники в казино, ожидающие, когда крупье примет окончательное решение, и похоже, что эта сцена происходила не в первый раз.

Маленькая служанка нахмурилась и взглянула на молодого человека, затем посмотрела на всё ещё возмущённого солдата через стол, и серьёзно сказала: «В двадцать третьем раунде ты выкинул “ножницы”, а он “камень”, но ты сказал, что он был шлюхой, так что к тому времени ты уже проиграл».

В комнате раздался взрыв смеха, и все разошлись. Солдат выругался и отдал деньги. Юноша взял их со счастливой улыбкой, вытер рукой жирное пятно на груди, а затем похлопал противника по плечу, выражая искреннее сочувствие.

«Я должен признаться, во всём Вэйчэне… Нет, кто во всём этом мире может победить меня, Нин Цюэ?»

Лицо служанки было уродливым, поэтому капитан, который стоял рядом с ней и тайком за ней наблюдал, тоже напрягся. Он ухватился рукой за занавеску, глубоко вздохнул и уже собирался дважды кашлянуть, когда был остановлен суровым взглядом служанки.

Не давая капитану предупредить другую сторону, девушка-служанка последовала на расстоянии за молодым человеком и его служанкой, всю дорогу из казармы молча наблюдая. Капитан не знал, что та хотела сделать, но списал это на обычную осторожность и странные привычки людей, приближенных к благородным людям.

По пути юноша по имени Нин Цюэ ничем особенным себя не показал. Он купил немного еды и поздоровался с толстой тётушкой в придорожной таверне. Он выглядел очень праздным. Единственное, что заставляло служанку чувствовать себя странно и делало её лицо всё более некрасивым, было то, что худенькая служанка с трудом тащила за ним ведро, но парень и не думал ей помогать.

Империя была страной строгой иерархии, но народ был простым. Даже в помпезном мраке столицы Чанъаня даже самый равнодушный благородный человек не мог бы смотреть на тяготы худощавой девчушки 11 или 12 лет и оставаться равнодушным.

«Солдатам в армии разрешено держать служанок?» – изящная служанка силой подавила свой гнев и спросила стоявшего рядом капитана.

Капитан почесал голову и ответил: «Несколько лет назад в провинции Хэбэй была сильная засуха. Бесчисленные мигранты стекались на юг и в пограничные уезды. Повсюду на обочинах дорог лежали трупы. Я слышал, что Нин Цюэ подобрал тогда Сансан из кучи мёртвых тел. Нин Цюэ же тоже сирота. С тех пор они и стали жить вместе».

«Позже он записался в армию, и единственным его условием было привезти эту маленькую девочку в Вэйчэн, – он взглянул на служанку и осторожно пояснил. – Я знаю, что такого рода вещи не допускаются в армии, но их ситуация немного особенная, и нет никакого способа не загнать иначе маленькую девочку в безвыходное положение, поэтому все просто делают вид… что не видят этого».

Услышав это объяснение, лицо служанки стало немного лучше, но когда она увидела Нин Цюэ, болтающегося вокруг с половинкой жареной курицы, а затем увидела маленькую служанку с красными щеками в нескольких метрах позади него, изо всех сил пытающуюся тащить ведро, её настроение снова испортилось, и она холодно сказала: «Где же тут совместная жизнь, он ведь явно хочет жизни этой девочки».

Вэйчэн действительно очень маленький городок, и прошло совсем немного времени, прежде чем они вчетвером оказались возле дома где-то на юге. Рядом с окружённым простым забором домом была небольшая каменная площадка. Служанка и капитан стояли за забором и заглядывали внутрь.

Маленькая девочка-служанка пододвинула ведро, лишь вдвое меньше её роста, к баку с водой, затем встала на скамейку рядом с ним и с большим трудом, используя всю свою силу, налила воду в бак. Сразу же после этого она помыла овощи и рис, а пока рис варился, взяла тряпку и начала протирать столы, стулья, двери и окна. Вскоре от воды поднялся пар и окутал её худое тело.

Хотя прошлой ночью и шёл дождь, он не был достаточно сильным, и жёлтая земля, скопившаяся на дверях и окнах, не смылась, а превратилась в неприглядный потёк из грязи и воды. Эти мутные следы были быстро удалены тряпкой юной служанки, и небольшой дворик внезапно стал чистым и светлым.

Было очевидно, что она выполняла эту домашнюю работу каждый день, выглядя очень умелой и расторопной. Всё ещё будучи ребёнком, маленькая чернокожая служанка была трудолюбива и деловита, как муравей, бегая повсюду, как пожилая служанка: усталая, потная и с раскрасневшимся лицом. Это выглядело немного забавно, но в то же время и вызывало сочувствие…

Парню по имени Нин Цюэ явно не хватало обеих этих эмоций. Он спокойно, а точнее, удобно возлежал в бамбуковом кресле, держа в левой руке старую книгу и перелистывая её, а в правой – жёсткую ветку, продолжая царапать ею мокрую грязь. Время от времени глубоко задумываясь, он отбрасывал ветку и протягивал руку ладонью вверх. Через некоторое время закипел чайник, и у него на ладонях оказался хорошо заваренный горячий чай.

Солдаты в Вэйчэне уже давно привыкли к повседневной жизни в этом маленьком дворике, поэтому им это и не казалось странным. Однако глаза стоящей за оградой благородной служанки постепенно холодели, особенно когда она видела, что юная служанка занималась готовкой и уборкой, но при этом и не смела забывать обращать внимание на требования молодого солдата, готовая в любой момент заварить чай и налить воды, постучать по спине и размять ноги. Иней на её лице становился всё тяжелее и тяжелее, словно собирался сгуститься.


Пожалуйста, не забывайте ставить лайки и «Спасибо». Переводчику очень приятно. <(_ _)>

http://tl.rulate.ru/book/533/11587

Обсуждение главы:

Всего комментариев: 1
#
О, интересная расстановка социума
Развернуть
Чтобы оставлять комментарии Войдите или Зарегистрируйтесь