Готовый перевод The Twilight Saga: The Official Illustrated Guide / Сумерки. Сага. Официальное иллюстрированное руководство: О Поиске Сюжетных Идей

ШХ: Люди часто спрашивают меня — и я уверена, что тебя тоже спрашивают: Откуда у тебя появляется столько идей? Как только ты начинаешь писать, идеи просто продолжают умножатся.
CM: Аха. Я ненавижу путешествовать, но я вижу так много историй в аэропортах. Мы были, кажется, в Чикаго, ждали рейса, и вся эта история разыгралась прямо у нас на глазах. Там были мужчина и женщина, и она всё время льнула к нему и прикасалась к нему, а он всегда понемногу отстранялся от неё и не встречался с ней взглядом. И было так очевидно, неравенство в их чувствах, и куда я представляла их будущее, я чувствовала, что могу продолжить эту историю. Когда ты проводишь время в окружении людей, ты знаешь, что существует так много историй, что это просто может свести тебя с ума, когда тебе хочется записать их все.

ШХ: Аха, никогда не бывает проблем с поиском идей; лишь нужно найти время, чтобы написать её, и слова, чтобы выразить её.
CM: Для меня основная проблема — это время. Обычно я не испытываю того писательского тупика, о котором говорят люди. Мой тип писательского тупика — это когда я знаю, что должно произойти, и это лишь мой камень преткновения — некий переход, который я не могу преодолеть.
Самая долгая часть написания Ломая Рассвета заключалась в написании сразу после всех последовательностей действий. Белла становиться вампиром — это было очень просто — но после этого раздела мне пришлось пропустить четыре месяца вперёд. И этот переход занял у меня больше времени, чем любой другой раздел книги. Это всего лишь пол главы — не очень много слов — а количество времени на каждое слово, вложенное в этот раздел, вероятно, в десять раз больше, чем в любой другой части книги.
Есть лишь некоторые вещи, которые не являются захватывающими, но мне нравится писать минуту за минутой. И когда мне приходится написать, «И вот три месяца спустя»,  меня это убивает.

ШХ: [Смеется] Я не верю в писательский тупик. Я как бы принимаю его, что ощущается хорошо. И это не значит, что писать не сложно, или что иногда не бывает моментов, когда я не могу придумать правильный способ сделать что-то. Я преодолеваю его, позволяя себе писать действительно ужасно, а потом я много переписываю. Первый черновик для меня — самый худший. Я ненавижу писать первые черновики — для меня это довольно болезненно — но время истории для меня приходит в переписывании. У меня уже есть что-то вроде глины, с которым можно поработать, а потом я переписываю. Но твои первые черновики, я думаю, совсем иные для тебя.
CM: Я люблю писать первые черновики. Я не думаю о том, что делаю. Мне трудно возвращаться назад и вносить изменения. Я вижу, что это необходимо, так что у меня больше хлопот — может, потому, что он не ощущается как глина. А больше похож на мрамор — я должен откалывать его по кусочкам.

ШХ: Тогда знаешь, что нам нужно сделать? [Смеется] Тебе нужно написать первые черновики, а потом я их перепишу. И тогда мы обе будем счастливы.
CM: Что ж объединим усилия.

ШХ: Но потом ты увидишь книгу, во что я её превратила, и ты будешь такая: Что?!
CM: Ну, тогда ты в момент, когда получишь мои черновик, подумаешь: Я не хочу ничего с этим делать! [Смеется]

ШХ: Ты бы когда-нибудь сотрудничала с другим писателем? Как ты считаешь, ты могла бы это сделать?
CM: Не знаю, смогу ли я. Ты знаешь, иногда я задаюсь этим вопросом, потому что это выглядит очень весело. Мне, правда, нравятся другие писатели, их идеи и их процессы. Это захватывающе.
Может, если бы это было нечто, где мы отключаем голоса… Но я просто не думаю, что смогу написать персонажа другой личности, потому что меня действительно должно это заботить, чтобы быть способной писать. Если меня не заботит персонаж, я не смогу его закончить. Или если по какой-то причине персонаж стал для меня несчастливым местом пребывания, то я просто не смогу туда пойти.
У меня был черновик примерно из пяти глав истории, которая действительно была человеческой — никакой фантастики, что всегда является для меня недостатком — а потом в моей семье произошло нечто, что сделало её очень болезненным местом пребывания. Это было нечто, чего я не ожидала. Я не думала, что это когда-либо будет иметь какое-либо значение к моей жизни таким путём. И это стало слишком болезненным местом для работы.
Так что я должна находиться в нужном месте, чтобы иметь возможность писать. С чужим персонажем… Я просто не думаю, что смогу достаточно глубоко заботиться о них, чтобы приложить усилия, необходимые для написания истории.

http://tl.rulate.ru/book/52023/1488271