Чэн Цянье сложила полотенце из плотной ткани и положила его на белый мраморный настил рядом с источником.
- Не бойся. Расслабься и отдохни немного. - она легонько прикоснулась к голове Мо Цяошэна и мягко потянула ее вниз, на полотенце.
- Верь мне. Я не позволю тебе наглотаться воды.
Она терпеливо гладила его покрытые шрамами плечи, пока, наконец, не почувствовала, как его напряженные мышцы медленно расслабляются.
Чэн Цянье посмотрела на Мо Цяошэна, который мирно лежал в воде. Она также погрузилась в теплый источник и украдкой развязала стягивавшую грудь полоску ткани.
С облегчением вздохнув, она прислонилась к краю бассейна, наблюдая за тем, как, кружась в воздухе, мягко падает вниз осенняя листва.
Лицо, прислоненное к теплому белому камню и прикрытое плотной черной тканью было совсем близко.
- Ах, как уютно. Так спокойно, когда ты рядом. День без сражений - это очень хороший день.
Перед ее глазами стояло таинственное, восхитительное сапфирово-синее сияние. Ясное, без всяких примесей, полное чистоты и искренности, без следа лжи и обмана, точно такое же, как этот человек.
Тишина пустынной горы и весеннее тепло, казалось, заглушили всю суету и жестокость внешнего мира. Несколько дней Чэн Цянье жила подобно страусу в пустыне.
Источник Лунного Духа был поистине волшебным. Раны Мо Цяошэна практически исцелились, он уже достаточно окреп, чтобы ходить.
Путешествующий отряд спустился с западной горы и достиг городских стен как раз в тот момент, когда начало садиться солнце.
Там было много обычных людей и солдат, восстанавливающих городские стены, которые были сильно повреждены войной.
Войска других дворян отправились в путь еще до того, как Чэн Цянье поднялась в горы, так что все эти солдаты здесь были подданными государства Цзинь.
На открытом пространстве за городскими воротами был устроен простой навес для раздачи каши, чтобы обеспечить пищей беженцев, потерявших свои жилища в хаосе войны.
Сейчас они выстроились в длинные очереди перед навесом с кашей, терпеливо ожидая, когда им подадут еду. Хотя эти люди все еще были одеты так же бедно, как и раньше, их глаза больше не были безжизненными.
Потому что у них появилась надежда.
И пусть это была всего лишь миска жидкой овсяной каши для каждого человека, она сразу же пробудила в них надежду.
Чэн Цянье подняла занавес экипажа, когда их процессия проезжала мимо.
- Господин, это господин.
Солдаты на обочине опустились на колени в знак приветствия.
Те простолюдины, которые получали кашу, тоже один за другим опускались на колени на дороге.
- Это Маркиз Цзинь Юэ. Он так молод.
- Какая наглость! Обращайся к нему "мой господин"!
- Благодарю вас, мой господин, за бесплатную еду.
- Говорят, они предоставят нам временное жилье на зиму.
- В этот раз есть надежда для наших жен и детей.
- Наш Бяньчжоу получил великодушного правителя.
- В последнее время грабежей и убийств стало меньше.
- Мне так повезло, что я в Бяньчжоу.
***
Звуки разрозненных разговоров разнеслись по экипажу.
Оказывается, Сяо Цзинь и Чжан Фу на самом деле сделали так много дел от моего имени.
В эту эпоху власть имущие могли влиять на судьбы бесчисленного множества людей. Так много жизней, и спасти их или позволить им погибнуть полностью зависело от того, что делали или чего не делали эти дворяне.
Чэн Цянье посмотрела на свои руки, которые могли только музицировать. Значит, у этих рук была и такая сила.
Они проезжали через казармы как раз в то время, чтобы увидеть открытую арену вызова, устроенную в поле.
На арене был знаменитый молодой генерал, который только что принял чей-то вызов.
Он держал двухметровое копье, сделанное из чистой стали и волчьего клыка. Восемь рядов железных шипов плотно располагались на рукоятке, а конец был снабжен треугольным лезвием.
Молодой генерал обладал необычайной силой. Он так доблестно и мастерски орудовал копьем, что его противники не могли оказать серьезного сопротивления, и он до сих пор оставался непобежденным.
Чэн Цянье взглянула на ярко-оранжевую ауру вокруг его тела и поняла, что это был Юй Дуньсу, которого она продвинула лично.
Поэтому она остановила экипаж и встала поодаль с двумя или тремя спутниками, чтобы наблюдать за битвой, не пугая других зрителей.
Когда Чэн Цянье только переселилась, она полностью полагалась на свое чутье и назначала людей только судя по цвету их ауры. Потом она постепенно уяснила для себя применение этой Системы.
Теперь, стоило ей включить Систему, тела всех живых людей в пределах ее поля зрения немедленно расцвечивались слабым светом разных оттенков.
Эти цвета разделялись на "основные" и "эмоциональные". Тело человека всегда было окутано "основным цветом", который был связан с его характером и способностями. Но как только эмоции человека претерпевали сильные изменения, "основной цвет" ауры окрашивался в "эмоциональные цвета", отражающие его внутренние изменения.
Чэн Цянье уже достаточно хорошо понимала "эмоциональные цвета" и в принципе могла их различать.
Больше всего ей был знаком сероватый оттенок, который она часто видела в эти дни. Пока "основной цвет" человека смешивался с этим цветом, он показывал его внутреннее разочарование и презрение.
Всякий раз, когда Чжан Фу смотрел на нее, пепельный "эмоциональный цвет" поднимался от его аметистового "основного цвета".
У Мо Цяошэна, который поклялся ей в верности и преданности, был сапфирово-синий “основной цвет” с золотой каймой “эмоционального цвета”.
Золото означало верность, нежно-розовый - любовь и влечение, ярко-желтый - высокомерие, красновато-фиолетовый - боль и страдание, серовато-черный -печаль и смирение...
Чэн Цянье могла понять “эмоциональный цвет”, который отображал постоянно меняющиеся эмоции человека, но “основной цвет”, который отражал истинную природу человека, был очень сложным и трудным для определения.
В настоящее время она имела об этом лишь приблизительное представление. Например, некоторые люди выдавали себя за грациозных и достойных людей, но их истинная природа была мерзкой и порочной, поэтому их “основной цвет” был соответственно грязным, например, как у Хуа Юй-чжи и Хань Цюаньлиня.
У большинства людей были весьма заурядные “основные цвета”, некая тусклая и неясная смесь красок.
Например, люди с дружелюбным и устойчивым характером имели “основные цвета” желтого цвета, смешанного с небольшим количеством черного и зеленого, в результате чего цвет ауры был похож на оливково-зеленый. У некоторых людей с более утонченным характером красный цвет смешивался с небольшим количеством синего. А у некоторых людей, которые были сильными, были фиолетовые цвета с небольшим количеством черного.
Только когда их эмоции сильно изменялись, они обретали яркий “эмоциональный цвет”.
Однако были некоторые люди, обладающие “основным цветом”, который был особенно роскошно ослепительным, чистым и ярким.
По наблюдениям Чэн Цянье за все это время, эти люди обладали некоторыми выдающимися способностями в отличие от других обычных людей.
Например, аметистовый цвет Чжан Фу мог свидетельствовать о его мудром и непростом характере. И в самом деле, он был очень мудрым и несравненным стратегом.
А землисто-красный цвет ауры Сяо Цзиня отражал его мягкий и аккуратный характер.
Цвета ауры большинства знаменитых генералов имели тенденцию быть особо интенсивными и яркими. Например, Фэн Су, генерал рядом с Ли Вэньгуаном, обладал багрово-красным цветом ауры, похожим на бушующее пламя. Другой знаменитый генерал под командованием маркиза Бэйгуна, Гунсунь Нянь, обладал сияющей павлинье-голубой аурой.
Когда эти два генерала сражались, их тела испускали ослепительные лучи света. Чэн Цянье с трудом могла смотреть на них.
Теперь было доказано, что генерал Юй, которого она продвинула, действительно был воином, искушенным в боевых искусствах.
Чэн Цянье смотрела на эту храбро сражающуюся на арене фигуру, которая, казалось, вот-вот воспламенит все вокруг бушующим пламенем, сияющим вокруг его тела, и думала: позже я буду подбирать именно таких людей.
Два офицера стояли в стороне от толпы и тихо разговаривали. Они не заметили Чэн Цянье и остальных, стоявших неподалеку.
- Я слышал, что этот генерал Юй был повышен лично нашим господином, когда он был еще обычным солдатом. Я не ожидал, что наш господин так проницателен.
- Наш господин - влюбчивый обрезанный рукав. Я никогда не видел, чтобы он занимался чем-то серьезным. Не знаю, что больше приглянулось нашему господину, лицо этого генерала или его боевые искусства.
- До вас уже дошли слухи? Я слышал, что господин обменял того доблестного бурого коня, оставленного старым маркизом, на домашнего питомца от маркиза Вэйбэя.
Другой солдат вздохнул и сказал:
- Эх, кто же не знает об этом. - он понизил голос и прошептал на ухо своему спутнику: - Я слышал, что он отправился на западную гору купаться в горячих источниках вместе с двумя красотками.
Не успел он закончить говорить, как увидел, что глаза его спутника выпучились, а потом его тело полетело вперед после удара в живот и ударилось о кирпичную стену.
Солдат не успел среагировать, как почувствовал сильную боль в руке, которая в одно мгновение была вывихнута, из-за того что ее вывернули и прижали к земле. Пара больших рук сжала его шею, подобно клещам. Всего лишь одно нажатие - и его жизнь оборвется.
Чэн Цянье видела только темную тень, промелькнувшую мимо нее. Он разразился подобно буре, в мгновение ока отправив одного человека в полет, а другого уложив на месте.
Раненый солдат сплюнул кровь и прислонился к стене, а человек, которого душил Мо Цяошэн, захрипел, его лицо побагровело.
Мо Цяошэн посмотрел на Чэн Цянье, все его тело наполнилось убийственной ледяной аурой.
Казалось, стоит только ей кивнуть головой, и он сожмет руки и лишит жизни того солдата.
Как я могла забыть, что океан может быть тихим и спокойным в один миг и холодным и жестоким в другой?
Чэн Цянье вдруг поняла, какая аура у Мо Цяошэна.
- Остановись, Цяошэн. - поспешно сказала она.
Мо Цяошэн отпустил мужчину и вернулся к Чэн Цянье. Он опустился на одно колено и поднял голову, со страхом глядя на нее. Он беспокоился, что его хозяин недоволен его несдержанностью и самовольными действиями.
Чэн Цянье посмотрела в его блестящие глаза, которые еще минуту назад были холодными и полными убийственного намерения.
Сейчас он боится только потому, что ему небезразлично, что я подумаю. По его мнению, человеческая жизнь - это ничего не стоящая вещь. Вздох. Этим вещам можно постепенно научить его позже.
Почему-то в глубине души я все еще немного счастлива. Чэн Цянье в задумчивости погладила себя подбородку. Мои три взгляда на мир, должно быть, уже перевернуты с ног на голову этими древними людьми.
- Встань. Не становись на колени. Их вина не заслуживает смерти, ты уже достаточно наказал их.- Чэн Цянье коснулась головы Мо Цяошэна, заставив его подняться на ноги, и обернулась.
- Почему ты здесь? Разве ты не должен отдыхать в карете? Все хорошо? Твои раны не открылись?
Мо Цяо Шэн покачал головой, опустив взгляд
- Все в порядке, я... я просто никогда раньше не отдыхал так долго после ранения. Кроме того, я просто использовал кулаки. Я не использовал силу ног.
Чэн Цянье обнаружила, что его лицо слегка покраснело.
Такой застенчивый человек, который так мало говорит, неожиданно становится таким непреклонным, когда хочет кого-то убить. Эта жестокая эпоха на самом деле создает такие противоречивые черты человеческого характера.
После такого большого переполоха все обнаружили, что прибыла Чэн Цянье.
Юй Дуньсу спрыгнул с арены и первым бросился к ней. Он отбросил копье в сторону, прежде чем опуститься на одно колено и сложить кулаки в приветствии:
- Этот слуга приветствует моего господина.
Его голос был громким и звучным, полным волнения.
О, он хочет, чтобы его похвалили.
- Ты хорошо справился. Не уронил моего лица.- Чэн Цянье начала вести себя по-королевски величественно. - Продолжай прилагать всевозможные усилия, не позволяй другим людям говорить за моей спиной, что я недальновиден.
- Этот слуга будет соответствовать ожиданиям моего господина!
Чэн Цянье взглянула на молодого генерала сияющими глазами. Гордый оранжевый цвет ауры его тела вспыхнул яркой золотой окаемкой.
О! Верность и преданность.
Какой приятный сюрприз.
Отряд вернулся в лагерь.
В ворота правительственного здания входили и выходили бесчисленные занятые люди. Там были чиновники с документами и солдаты с военными припасами.
Все в спешке суетились.
Чэн Цянье почувствовала себя немного пристыженной после того, как несколько дней пряталась в горячих источниках.
Она привела себя в порядок, прежде чем отправиться в зал заседаний. Сяо Цзинь и Чжан Фу что-то тихо обсуждали между собой, когда увидели ее. Они поднялись на ноги и отсалютовали ей, прежде чем поприветствовать:
- Мой господин.
Чэн Цянье почесала себя за нос, чувствуя себя немного смущенной.
- Я только что вернулся в город и увидел, что ситуация в городе уже намного лучше. Вы хорошо потрудились.
Чжан Фу улыбнулся и поклонился в знак приветствия.
- Этот слуга просто выполняет свой долг. Если этот слуга и может чего-то добиться, то только благодаря доверию моего господина.
По мнению Чжан Фу, с этим молодым господином было довольно легко справиться. Все его мысли были написаны на лице, его можно было раскусить с первого взгляда.
Он был посредственен и некомпетентен еще с юности, обладал буйным темпераментом. В последнее время Чжан Фу не знал, стал ли тот немного робким и трусливым из-за обрушившихся ударов судьбы, но этот молодой господин даже льстил и заискивал перед таким слугой, как он сам.
Чэн Цянье посмотрела на Чжан Фу и решила больше не уклоняться от его презрительного отношения.
Она посмотрела Чжан Фу прямо в глаза, указала на стул рядом с собой и прямо высказала свое мнение:
- Я знаю, все, что мне нужно делать, это тихо занимать свое место и не причинять никому никаких неприятностей. Тогда я, по крайней мере, смогу сыграть свою роль в умиротворении людских волнений.
Она использовала два пальца, чтобы провести аналогию.
- Но я думаю, что должен делать больше. Я думаю, что могу сделать немного больше, чем только это.
- Хотя сейчас я ничего не понимаю, мне бы хотелось научиться.
Чжан Фу слегка приподнял брови, на его лице отразилось легкое удивление...
Чэн Цянье повернулась к Сяо Цзиню и искренне поклонилась ему, подняв сложенные вместе руки.
- Брат Сяо, пожалуйста, научи меня. Я готов начать с малого. Позволь мне пойти к городским воротам раздавать кашу.
Сяо Цзинь удовлетворенно взглянул на Чэн Цянье и опустился на колени, чтобы ответить на ее приветствие.
- Мне очень повезло служить такому правителю, как мой господин.
http://tl.rulate.ru/book/51810/1381135
Сказали спасибо 86 читателей
Спасибо за перевод!