Готовый перевод The Black Horse / Тёмная лошадка: Глава 11 Упорная Бай Шици

Небо все еще оставалось темным. Йю Цзиньшэн, который работал под руководством Шу Чанфэна и лучше всех собирал информацию, постучал в дверь комнаты, где вчера вечером расположилась молодая глава Бай. Узкая и низкая дверь каюты со скрипом распахнулась. В комнате была кромешная темнота. Йю Цзиньшэн зажег лампу и обнаружил, что на кровати никого не было, одеяло было наполовину свернуто. Окно было широко распахнуто, и прохладная вода брызнула ему в лицо. Он прикоснулся к кровати и обнаружил, что она еще теплая.

***

– Ты говоришь… Бай Шици пропала? – произнес Чжао Уцзю, ждавший на палубе восхода солнца. Холодный ветер пронизывал насквозь, и Шу Чанфэн, опасавшийся, что тот простудится, накрыл его ноги пледом. Он был рад, что в последнее время господин часто выходил из каюты, и всем сердцем благодарил за это Бай Шици.

В армии Йю Цзиньшэн был экспертом в сборе информации. Кто бы мог подумать, что, попав на корабль Цзянсу, он неоднократно столкнется с нападками со стороны Бай Шици. Она практически растоптала его золотую репутацию. Он опустил голову, чувствуя стыд, и произнес:

– Подчиненный, наблюдавший за каютой, в которую вошла Бай Шици, не спал всю ночь. Рано утром, когда он постучал в дверь... Видимо, молодая глава сбежала через окно.

Окно каюты Бай Шици выходило на реку. Йю Цзиньшэн не собирался сдаваться:

– Маловероятно, что молодая глава Бай… Упала в канал, верно?

Чжао Уцзю вытащил Чжао Цзихэна с кровати. Он сидел на палубе, притворяясь мертвым. Услышав сказанное, Чжао Цзихэн скривил губы:

– Не волнуйтесь, даже если Шици упадет в канал, она не утонет.

Он склонился к инвалидной коляске и закричал:

– Двоюродный брат, у меня температура! Вчера я промок с ног до головы и заболел, как ты можешь заставлять меня тренироваться?

Слегка холодная рука Чжао Уцзю коснулась его лба:

– Да, небольшой жар есть, – ответил он. – Это из-за плохой физической подготовки. После хорошей тренировки температура спадет.

Чжао Цзихэн жалобно заплакал, и двое охранников тут же подняли его, чтобы отправить на тренировку...

***

Ночью на носу корабля повесили фонари. Время тянулось медленно, слышны были только вздохи Чжао Цзихэна. Небо казалось черным как смоль котлом, крышку которого слегка приоткрыли, чтобы в него попал маленький луч света. Сельскохозяйственные угодья и деревня по обе стороны канала расплывались в темноте. Постепенно пейзаж прояснился. Тьма, словно отлив, исчезла в мгновение ока, и небо стало необычайно ярким. Солнце, не щадя усилий, поднималось над горизонтом, бросая золотые лучи по берегам реки.

Шу Чанфэн тихо сторожил Чжао Уцзю, наблюдая, как жители деревни ведут своих коров по берегу реки, напевая сельские песни. Время шло медленно и мирно, казалось, оно способно избавить от всех тревог. Лодочники просыпались и начинали передвигаться по палубе один за другим, сменяя своих товарищей, дежуривших ночью, оживляя таким образом весь корабль.

Наконец Чжао Уцзю приказал Чжао Цзихэну прекратить утреннюю зарядку. Все тело Чжао Цзихэна было мокрым от пота, и, несмотря на то, что все эти дни он тренировался, мышечную массу так и не удалось набрать. Его ноги дрожали, из последних сил он направился к Йю Цзиньшэну, чтобы тот мог проводить его в каюту. Как только они ступили на верхний этаж, послышался ленивый голос Бай Шици:

– Тот, кто первым увидит великую мечту, поймет, кто я такой…*

П.п.: Тот, кто первым увидит великую мечту, поймет, кто я такой…* – строка из написанного в XIV веке романа «Троецарствие»; является одним из четырёх великих классических романов древнекитайской литературы.

Пресс и ноги Чжао Цзихэна больше не болели, но дыхание было по-прежнему тяжелым. Он раздраженно толкнул дверь каюты. Его взору предстала Бай Шици. Девушка, прислонившись к изголовью кровати, скрестив ноги и прикрыв их пледом, изображала только что проснувшегося человека. Заметив молчаливых гостей, она улыбнулась и помахала им:

– Двоюродный брат, доброго утречка! Цзихэн, тебе тоже доброе утро!

– Бай Шици… – недовольно произнес Цзихэн.

Бай Шици быстро перевернулась на другую часть кровати, и похлопав по свободному местечку, заботливо поинтересовалась:

– Ты устал? Хочешь прилечь и отдохнуть? Поторопись, скоро будут подавать завтрак.

Чжао Цзихэн спросил:

– Ты все еще мой друг?

Бай Шици очень удивилась.

– Почему ты говоришь эти слова? Если бы мы не были друзьями, я бы прыгнула в реку, чтобы спасти тебя? – произнесла она со снисходительным взглядом. – Тц, Цзихэн, ты действительно неблагодарен. Это так ты относишься к своему спасителю?

Чжао Цзихэн не смог привести никаких убедительных аргументов. Пока Бай Шици лениво спала на удобной кровати, его тело ужасно болело и было измучено. Как он мог чувствовать себя счастливым? Он взглянул на Чжао Уцзю в надежде, что тот его поддержит:

– Двоюродный брат…

 Чжао Уцзю толкнул инвалидную коляску и с неодобрительным выражением лица сказал:

– Шици, в такой хороший день ты осталась в каюте, чтобы избежать обязанностей. Ты должна понимать, что совершенства можно добиться только с помощью усилий, но ты пренебрегла практикой ради развлечений…

Услышав тон его голоса, по всему телу Бай Шици пробежали мурашки. Она поспешно вскочила с кровати и взволнованно произнесла:

– Двоюродный брат, у меня много дел, и еще нужно организовать следующее соревнование. Пусть Ваше уважаемое «я» позавтракает с Цзихэном, а я пойду работать.

Охранники Чжао Уцзю преградили ей дверь. Тогда она распахнула окно и быстро выпрыгнула, заставив остальных опешить.

– Шици, не прыгай! Это опасно! – испуганно прокричал Чжао Цзихэн.

Окно каюты выходило на реку, а сама каюта находилась на верхнем этаже корабля. Можно сказать, она прыгнул прямо в реку. Чжао Уцзю поспешно подтолкнул инвалидную коляску и бросился к окну, Чжао Цзихэн последовал за ним. Братья высунули головы и увидели Бай Шици, свисающую из окна этажом ниже. Она, словно обезьяна, продолжала корчить рожи братьям. Прямо под ней быстрым течением бушевала река. Огненно-красный наряд девушки развевался на ветру, и, словно птица, она ускользнула в канал. Чжао Цзихэн вскрикнул от испуга и закрыл глаза. Чжао Уцзю много лет сражался на поле боя и столько раз был близок к смерти, но даже он почти весь вспотел от испуга. Краем глаза он заметил, что девушка отошла в сторону и зашагала по бортику рядом с каютой. Выступающая сторона борта корабля была шириной всего в ладонь взрослого человека. Однако, не обращая внимания на людей вокруг, Бай Шици прошлась по бортику, как по острию ножа. Она протянула руку и ухватилась за балку. Заметив взгляд Чжао Уцзю из каюты, она снова скорчила рожицу, прежде чем огненное одеяние спустилось и девушка исчезла.

Чжао Цзихэн все еще прикрывал глаза. Слегка дрожа от страха, он спросил:

– Она… Она упала?

Вспоминая события вчерашнего дня, когда он наглотался речной воды, он почувствовал дрожь по всему телу. Чжао Уцзю похлопал младшего брата по голове и произнес:

– Все в порядке, она ушла.

Когда Бай Шици прыгнула, он задержал дыхание. В тот момент он понял, почему глава Бай воспитывал свою дочь именно таким образом, ведь с ее характером по-другому было нельзя. Как можно назвать Бай Шици неженкой? Она была той еще засранкой. Ее лицо было непреклонным, ее притягивала опасность. Неудивительно, что Йю Цзиньшэн понес много потерь от ее рук. Она прошлась по опасному борту, как если бы шла по тропинке, большинство людей на такое не были способны. Поразмыслив над этим, Чжао Уцзю понял, что обычная утренняя зарядка не сможет ее сдержать. Впервые он смог признать поражение.

Вскоре на кухню подали завтрак. Двоюродные братья сели рядом, и Чжао Цзихэн снова и снова спрашивал:

– Двоюродный брат, Шици действительно в порядке?

Чжао Уцзю хотел ударить его по голове и раздраженно ответил:

– Ты правда думаешь, что с ней может что-то случиться?

– Ты прав… Даже если Шици упадет в реку, она не утонет.

Тем не менее, он несколько восхищался способностями своей подруги. Чтобы восстать против притеснений его двоюродного брата и уклониться от утренней зарядки, она готова прыгнуть в реку. К сожалению, у него не хватило смелости сделать то же самое. Если бы только у него была половина храбрости Шици, возможно, его бы не заставляли каждое утро выполнять упражнения, после которых жить не хочется. Тем не менее, дальше головы его идеи не продвинулись.

После вчерашних событий он все обдумал. Когда они вышли на палубу, он отказался от участия в оставшихся соревнованиях. Он решил довольствоваться позицией зрителя. Увидев взволнованную Бай Шици, он обнял ее.

– Шици, как и ожидалось, с тобой все в порядке!

– Цзихэн, ты сегодня не участвуешь? – удивленно спросила девушка.

Сегодня Чжао Цзихэн выглядел ничем не хуже Бай Шици. На его талии висел нефритовый кулон, на голове красовалась золотая корона. Украшениями были мантия с широкими рукавами и складной веер из костяного нефрита в руке. Если бы ему принесли перо, чернила, бумагу и чернильный камень, он мог бы стать настоящим писателем.

– Участвовать? Нет, сегодня я просто посмотрю. А почему ты не участвуешь? Все лодочники тебя нахваливали, почему бы тебе не показать свои умения? – спросил Чжао Цзихэн. Внезапно, он кое-что понял:

«Кажется, подъем на мачту — это слишком просто для молодой Главы Бай».

http://tl.rulate.ru/book/51381/1360187