Готовый перевод I raised a nine-tailed fox wrong / Я неправильно вырастила девятихвостого лиса: Глава 7.1

Впервые он видел командира так близко, потому что раньше она была похожа на айсберг. Ее натуральная белая кожа и светлые волосы, которые при прикосновении пахли солнечным светом, тепло сияли перед ним. Удивленные круглые глаза были такими нежными, что он подумал, правда ли это глаза командира.

— Эй, что с тобой? — спросил Билли Ато, ткнув Лаунера в бок.

— К-командир действительно всегда так выглядела? Я знал, что она красивая, но…

— Сумасшедший.

Билли Ато покачал головой и ушел.

— Я пойду своими ногами, вы вдвоем возвращайтесь, — твердо приказала Сциллия.

Это был внутренний голос беспокойства о них двоих. Конечно, двое не понимали этого. Как и ожидалось, испугавшись, они склонили головы и исчезли.

Эрик следовал за ней до конца.

— Шула. Ты там?

— Что случилось?

К счастью, Шула была на своем рабочем месте.

— Я думаю, что командир сильно пострадала. Можешь взглянуть?

— Хорошо.

— Спасибо!

В процедурной повисла тяжелая тишина.

— Что ты там стоишь? — воскликнула Шула. — Подойди сюда и сядь. Командир, почему ты сама не пришла?

«Потому что неудобно», — подумала Сциллия.

— Ты избегала меня, потому что было неловко? — Шула ухмыльнулась и растерла лекарство.

Когда она так делает, то похожа на старика, который любит плохо шутить с маленькими детьми. 

— Ничего страшного…

— Ничего страшного? Странно, что горло еще не порвано. — Шула посмотрела на рану на шее Сциллии. — Это же кумихо?

— …

— Должно быть больно. Столько крови ушло! Наверняка из-за этого появилось головокружение.

Сциллия молчала.

— Воротник доспехов очень жесткий, — Шула продолжила, указывая пальцем на шею, — поэтому каждый раз, когда ты поворачиваешь голову, воротник, должно быть, впивается в рану.

— …

— Десятки, тысячи раз. Резаные раны терлись и снова терлись, но ты терпела боль.

— …

— Кажется, наш командир любит терпеть боль.

Шула смешала лекарство со скоростью, за которой и преступник не мог бы угнаться, мгновенно завернула его в бумагу и швырнула Сциллии.

Она взяла темно-зеленый конверт с лекарством и посмотрела на него. Запах был резкий.

— Извини, но ты не можешь перестать злиться?

— Давай, садись сюда. — Шула указала на табуретку перед ней и с улыбкой отдала приказ. Ее рот улыбался, но если присмотреться, можно было заметить пульсирующую вену на лбу. — Сейчас же!

Это лицо было более ужасающим, чем морда чудовища.

Сглотнув пересохшим горлом, Сциллия присела на низкий табурет.

— Поближе. Думаешь, я съем тебя? 

Сциллия чувствовала себя наполовину съеденной, но ничего не сказала.

— Прими лекарство, которое я дала, после еды.

— Хорошо.

— Если есть что-то, что беспокоит еще…

— Нет.

Сциллия прервала разговор, отталкивая Шулу с решительной силой. Шуле было все равно.

— Наш командир — волк-одиночка. Отталкивает всех. Выстроила железные стены, прямо как имперская крепость.

Конечно, ее рот не умолкал.

— Спасибо.

— Из того, что я видела, командир кажется очень застенчивой.

— Что?

— Если присмотреться, то командир милая.

— ?..

— В любом случае, ты собираешься продолжать его растить? Что, если что-то пойдет не так, и монстр убьет командира?

— Я не буду его убивать.

Сциллия покачала головой и накинула плащ.

— Лучше держать его рядом и наблюдать.

— Это из-за призрачного чутья? Чутья, что его нельзя убивать.

— Да.

Это чутье всегда было проблемой.

Может быть, это потому, что чутье Сциллии подало сигнал, она отправилась к богине, не убив девятихвостого лиса. Это действовало не как иррациональное предчувствие, а как твердый факт, связывающий Сциллию.

Пока Сциллия чувствовала, что его нельзя убивать, у нее не было возможности изменить его действия. Это потому, что ее «чутье» никогда не ошибалось.

Что-то вроде откровения?

http://tl.rulate.ru/book/49183/1826451