Готовый перевод I raised a nine-tailed fox wrong / Я неправильно вырастила девятихвостого лиса: Глава 6.1

— Как тебе? Нравится?

«Ран».

Снова послышался забытый звук.

«Человек, который назвал меня по имени».

Ран.

Это было имя, которое ему лично дала его покойная мать.

Сциллия снова дала Рану имя Ран.

[«Если ты встретишь человека, который назовет твое имя, не упусти его».]

[«Что, если мое имя угадают случайно?»]

[«Случайно это или нет — скажет твоя душа».]

— Ран. Как насчет этого? Тебе нравится? — спросила Сциллия, глубоко заглядывая Рану в глаза.

Ран не мог утверждать, что ему это совсем не нравилось. Ведь это было имя его души. Оно проникает глубоко в сердце и распространяется.

— Кажется, нравится.

«Что ты такое, черт возьми?»

Это было странно с самого начала. Откуда простой человек узнал и точно определил силу духов, наполняющих кровь монстра?

Не жрица Восточного континента, не святая Западного континента… Тогда каким образом?

— Я подумала, что тебе подходит. Это имя не подошло бы никому, кроме тебя.

«Это совпадение. Это должно быть совпадением», — отказывался верить Ран.

В глазах Сциллии он выглядел как обиженный котенок.

Она подняла Рана и принесла охлажденный сладкий картофель.

Ран отвернул голову, но…

«У него подергивается нос…».

Сциллия закусила губу, сдерживая смех, разделила сладкий картофель кончиками пальцев и внезапно сунула его Рану в морду.

«Сумасшедший человек!»

Хоть Ран все еще детеныш, но он — монстр. Если махать руками перед его мордой, он может и откусить палец.

Лизь.

Сладко.

Он облизнул весь палец, и она снова раздавила сладкий картофель, и его кусочек снова попал ему в рот. Ран недовольно хмыкнул и облизал палец, будто ему это не нравилось и он делал одолжение.

В конце концов Сциллия рассмеялась.

— Почему ты такой милый? — пробормотала она и поцеловала Рана в макушку.

«Что она творит?!»

Она не знала, что так сильно полюбит лиса.

Как будто плотина любви, которая до сих пор стояла в застое, лопнула, и сдерживаемые раньше чувства устремились к лису, словно только этого и ждали.

Ран, который внутренне ругался, говоря, что он не боится, не знал, как ткнуть Сциллии в палец.

Из-за серебристого меха у нее в руках было ощущение, будто она держит небольшой комочек серебра. Глаза тоже были похожи на драгоценности — такого великолепного золотистого цвета. Казалось, что в золотом кубке сверкали бриллианты. Мысль о том, чтобы однажды отпустить его, уже ранила ее сердце.

«Но я должна отпустить. Что, если ты пострадаешь из-за меня? Если это повторится снова…»

Сциллия заставила себя улыбнуться.

«Я слишком устала даже для того, чтобы защищать саму себя».

Она ​​отбросила все свои тревоги и страхи.

 «Давай жить этим моментом. Чтобы не грустить, когда мы расстанемся…»

— Милый, красивый, хороший, — радостно пробормотала Сциллия, потершись щекой о шерсть Рана. 

Ужасы плена и жестокого обращения со стороны людей длились около двадцати лет.

Казалось, что он не сможет простить себя, если сдастся вот так просто. Было трудно принять, почему отталкивать ее ласку становилось все труднее и труднее, и почему было приятно, когда она называла его имя. Это не могло так легко уложиться в его голове.

— Не нравится? — угрюмо спросила Сциллия.

После чего с расстроенными глазами посадила Рана в клетку и закрыла дверцу.

В ней было довольно удобно, так как внутри лежало мягкое пуховое одеяло из качественной ткани.

Лис присел в углу.

— Спокойной ночи, Ран, — сказала она, когда легла на кровать рядом. — Если тебе приснится кошмар, я разбужу тебя. Так что не волнуйся.

Ран даже не сделал вид, что слушает.

Однако Сциллия была человеком, который всегда выполнял то, что говорит. Она разбудила Ран от кошмара, затем ласково похлопала его по спине, чтобы помочь снова уснуть.

— Ш-ш-ш, все в порядке. Никто тебя не обидит.

Девушка говорила певучим негромким голосом, с нежным прикосновением, так что у Рана даже не возникало желания сопротивляться.

* * *

Сциллия впала в раздумья, когда направлялась в гарнизон.

«Интересно, что случилось?»

Ран в эти дни стал странным. Он реагировал дико, как будто делал это специально, и атаковал, не раздумывая. Убеждать его не делать этого было бесполезно.

«Неужели так будет лучше?» — Сциллия уговаривала себя не торопиться.

http://tl.rulate.ru/book/49183/1563495