Готовый перевод Harmless Obsession for the Captivating Male Lead / Когда добрый главный герой одержим: Глава 19

Адриан.

Его кровь похолодела в тот момент, когда он услышал это имя.

Лувеллин посмотрел на Розению с застывшим выражением лица.

Ее щеки были слегка окрашены в розовый цвет, похожий на цвет ее волос, в то время как ее слегка густые золотистые ресницы трепетали, а маленькие губы изогнулись. Это было очень красиво и мило. До такой степени, что ему захотелось проглотить ее всю сразу.

И, более того, этими красивыми губами и с таким беззащитным лицом, Розения произнесла имя другого мужчины, а не его.

Хотя, напрасно говорить, что это имя ее брата. Этот факт для Лувеллина не имел значения. Что его волновало, так это то, что он не был самым важным человеком в ее подсознании.

Им был ее брат, Адриан Хилл.

— …

На бледных губах Лувеллина появилась холодная улыбка.

Когда Розения росла, здесь был не Лувеллин, а Адриан Хилл. Этот факт сильно раздражал его. Он хотел узнать о ней все как можно скорее. И если это возможно, занять место Адриана в ее сердце.

«Я хочу наполнить ее сердце только собой. От начала и до конца, все. Для меня, я хочу все это.»

Знакомая боль пронзила его сердце. Он встревоженно посмотрел на Розению.

Она крепко спала с ангельским выражением лица. Совершенно не подозревая об опасных мыслях, проходящих через разум Лувеллина, который прямо сейчас смотрел на нее.

«Моя прекрасная Розения.»

Чем больше Розения выглядела встревоженной, тем больше он хотел ее. Ему хотелось крепко обнять ее и проникнуть глубоко в ее теплое сердце.

Лувеллин подумал, что покорил ее сердце. Однако, глядя на ее спящее лицо, его охватило чувство сомнения. Лувеллин хотел не просто физических отношений. Во-первых, у него никогда не было такой детской идеи. Он хотел ее всю. Он хотел ее сердце и душу, пока она жива.

Лувеллин задавался вопросом, когда это желание, эта болезнь, называемая любовью, поселилась глубоко в его сердце.

Размышляя об этом, Лувеллин вспомнил, что все началось довольно давно. Задолго до банкета, который состоялся в королевском дворце четыре года назад. Лувеллин вспомнил, что это было в начале лета, когда в его герцогстве красиво и сладко цвела сирень.

В тот самый день, когда ему исполнилось тринадцать, Лувеллин, всегда честный и безупречный мальчик, попытался вырваться из этой обстановки из-за импульса. Юный герцог был хорошо известен своей откровенностью и прямодушием.

Все хвалили его, куда бы он ни пошел. Лувеллин Рейшин. Сирота, потерявший родителей и выросший в одиночестве, как только увидел свет этого мира. Люди сочувствовали его положению.

* * *

— Подарок на день рождения от графа Андрико, Ваша Светлость.

— …

Поэтому, когда приближалась дата его дня рождения, 25 мая, все поступавшие подарки и письма, как обычно выражали сочувствие.

Лувеллин, чувствуя легкое раздражение, взял письмо и молча прочел его. Это была вежливость – принимать и ознакамливаться с письмами от других высокопоставленных дворян.

Текст, как обычно, был наполнен похвалами замечательным достижениям юного герцога Рейшина и его безупречного честного характера. Было также упоминание о том, что с возрастом его внешность становилась все более ослепительной. И с очень аристократическим стилем письма, чтобы не обидеть, он закончился добрым словом заботы о юном герцоге.

Письма, которые получал Лувеллин, обычно были такими. Дворяне, которые были близки к покойным герцогу и герцогине Рейшин, понятия не имели, как помочь юному Лувеллину, хотя и сочувствовали ему.

Хотя он знал, что они хотели как лучше, Лувеллин был откровенно сыт всем этим по горло. И все же он всегда отвечал из вежливости.

— Вот, письмо.

Лувеллин, который аккуратно написал ответ графу Андрико без единой ошибки в своем письме, запечатал конверт и передал его управляющему. Стюард, как обычно, вежливо принял письмо, а затем тихо отодвинулся.

Как только управляющий ушел и все слуги были отосланы, в кабинете слышалось только дыхание Лувеллина. Это была мирная тишина.

Лувеллин находил знакомое молчание удобным посреди его раздражения.

Никогда не проявляя таких эмоций, люди думали о нем только как об очень добросердечном и спокойном ребенке. Однако это было неправдой. Только Лувеллин знал, что он совсем не такой.

«Меня это все уже достало.»

Лувеллин был сыт по горло празднованием своего дня рождения и подарками. Он был сыт по горло ежегодным грандиозным банкетом и церковной службой, которая проводилась после этого для его покойных родителей. Он был сыт по горло тем, что все думали, что он, возможно, испытывает чувство вины за смерть своих родителей. Чувство вины за то, что стал причиной смерти его родителей. Такого рода чувство вины.

«Все это бред.»

Хотя Лувеллин изо всех сил старался уважать и благодарить своих покойных родителей, никогда даже не видя их лиц, ему было трудно испытывать к ним какую-либо привязанность.

Родители, рано покинувшие его, были ему незнакомы. Несмотря на это, люди хотели верить, что он любящий и добрый мальчик, который скучает по своим родителям, которых он никогда даже не видел. К сожалению, это было не так. Это просто их заблуждение.

«25 мая они снова будут смотреть на меня с жалостью.»

Когда вокруг никого не было, улыбка Лувеллина превратилась в ту, которую он никогда не показывал на публике.

По правде говоря, вместо того, чтобы готовиться к банкету и службам, Лувеллин хотел отправиться куда-нибудь 25 мая. Он думал, что это освободит его от всех этих утомительных вещей.

«Однако это лишь выдача желаемого за действительное.»

У Лувеллина всегда были такие мысли по привычке, но, как шепот змеи, сомнения возникали одно за другим.

«Это действительно принятие желаемого за действительное?»

— …

Лувеллин откинулся на спинку стула, мечтая однажды вырваться на свободу. Прекрасный пляж, сверкающие морские волны, ослепительное солнце, где-то сад, полный цветов, других кроме сирени. Лувеллин хотел попасть в место своей мечты.

Но он знал, что это полное безумие. Если он исчезнет, замок перевернется вверх дном.

Даже если бы Лувеллин оставил письмо, возникли бы подозрения, что его похитили противоборствующие политические партии. Но зная о таком риске, он все еще хотел убежать.

Лувеллин хотел оставить эту скучную и обыденную жизнь, чтобы впервые испытать чувство свободы. Чтобы ощутить  ее вкус, он должен был сделать то, на что он не осмеливался, и действовать импульсивно.

Лувеллин хотел рискнуть.

«В любом случае, даже если я уеду на несколько дней, все будет в порядке, как только я вернусь. А вернусь я, как только закончу наслаждаться своим быстрым перерывом. До 25 мая еще есть время, так что уйти на три дня – это нормально.»

Лувеллин подумал, что никто не посмеет обвинить его, герцога Рейшина, в том, что ему было скучно и он сбежал. В конце концов, он был хозяином этого замка, прилегающей территории и всех, кто ему служил.

«И я собираюсь это сделать.»

В тринадцать лет Лувеллин Рейшин поднялся на ноги, впервые в жизни повинуясь импульсу. Он был далек от страха, но его сердце колотилось в предвкушении своего решения вырваться на свободу.

Лувеллин быстро и незаметно закончил все приготовления. Затем, оставив единственное письмо, он покинул свое герцогство. Час спустя замок герцога Рейшин был покинут.

Лувеллин переоделся.

Даже за пределами его замка довольно много людей узнали бы его, поэтому он не мог ходить без маскировки.

«Мои слуги, должно быть, сейчас носятся по замку. Извините, но я не собираюсь раскрывать свое местонахождение.»

Тщательно скрывая все следы, он планировал провести свои идеальные три дня.

По этой причине образ Лувеллина Рейшина теперь представлял собой девочку в аккуратном платье с длинными вьющимися волосами, перевязанными лентой. Естественно, волосы были париком.

Сначала Лувеллин чувствовал себя немного неловко, пытаясь выглядеть как девочка, но смог успокоиться после того, как приспособился. Ему даже показалось это забавным. Вырвавшись на свободу, он рассмеялся в изумлении от того, как это было весело.

«Иногда можно побыть безрассудным.»

Теперь Лувеллин находился к югу от территории Рейшин, на станции Айвз. Он использовал магический инструмент передвижения, чтобы подлететь прямо к Айвзу. Это был лучший способ не попасться.

Стоя на платформе вокзала, Лувеллин сел в только что прибывший поезд. Его тело двигалось даже не зная, куда направляется поезд. Сидя в неудобном кресле и испытывая это впервые, он наклонил голову и задремал.

Поезд остановился на последней остановке часа через три-четыре. Лувеллин сошел с него, стараясь больше не думать о подобном опыте.

Поезд был действительно быстрым, так как он приводился в действие магией. Он проделал весь путь до южной границы.

Лувеллин медленно вышел из станции, размышляя над внезапной проблемой.

Этот район контролировался семьей Хилл.

http://tl.rulate.ru/book/48314/1431977