— Здравствуй, Наруто-сан.
— Добрый день, Кабуто-сан. Как дела в госпитале? А в приюте?
— Огромное спасибо, хорошо. В госпитале Цунаде-сама провела реорганизацию и улучшила финансирование. А в приюте… Ты и сам знаешь.
— Ну, я всё-таки сам оттуда. Да и содержание обходится не в такую уж и огромную сумму, причём большая часть уходит на продукты. Вы ко мне по делу, или просто поболтать?
Наруто заканчивал напряженную тренировку — осознание того, что пока он отдыхает — Саске тренируется, очень мобилизовало, да и такие учителя как Анко-тян и Толстобровик-сенсей не давали особо расслабляться. И пусть они отбыли на миссии, Наруто себе послаблений не давал.
— Я слышал, что вы в свои ряды получили последнего члена клана Кагуя.
— «Мы», Кабуто-сан, мы. Вы не пленник и не заключённый, вы такой же член деревни как я или любой шиноби. «В свои ряды» — это громко сказано. Он абсолютно предан Орочимару. Чем его так зацепил змеиный придурок?
— Помнишь, ты рассказывал про своего друга Хаку? Орочимару точно так же подобрал Кимимаро, когда тому некуда было пойти, точно так же воспитал его. У него не было друзей, кроме Джуго, парня, который боится только себя, своего внутреннего зверя.
— Это тот со странным кеккей-генкаем, которого использовали для создания проклятых печатей?
— Похоже, тебе много рассказали, Наруто-сан.
— Кабуто-сан, а мы можем на «ты», а то у меня от непривычки сводит челюсть.
— Пожалуйста, Наруто-кун! И как ты собираешься поступить с Кимимаро?
— Мне он показался немного придурком. Этот фатализм, это «убью вас всех» по отношению к своим боевым товарищам, эти «Орочимару то, Орочимару сё». Я бы его даже отпустил обратно к его драгоценному Саннину, но есть множество «против». Пусть Саске и дезертировал, пусть ушел в нукенины, но он всё равно мой друг и напарник. И я не хочу, чтобы рядом с ним был человек, который убъёт его либо из желания угодить Орочимару, либо из ревности.
— Из ревности?
— Ну, костяной придурок только и мечтает отдать змеиному своё тело. Представляю, как его бесит, что Орочимару выбрал Саске, потому что его кеккей-генкай круче!
— А тебя не беспокоит, что через три года Орочимару заберёт тело твоего друга?
— Орочимару? Саске? Да ни капельки! Когда придёт время, Саске с лёгкостью наваляет даже Саннину.
— Кстати, Наруто-кун, как получилось, что Кимимаро не умирает? Я сначала подумал, что это искусство Цунаде-сама, но в деревню он прибыл уже здоровым.
— Знаешь, Кабуто-сан, техника теневого клонирования — одно из крутейших дзюцу в мире!
— Да, это очень полезная техника. Но какое отношение она имеет к ирьёниндзюцу?
— Теневые клоны могут использовать самоубийственные техники, ты это знаешь?
— Это общеизвестные сведения. Просто мало у кого хватает чакры.
— Не все киндзюцу — это взрывы и землетрясения, — рассмеялся Наруто. — некоторые позволяют исцелять за счёт своей жизни. Исцелять смертельные ранения и даже саму смерть, если в теле ещё происходит клеточная активность.
— Я слышал о подобном киндзюцу в Сунагакуре, — кивнул Кабуто. — Я был шпионом и там.
— Кстати, Кабуто-сан, ты говорил, что змеиный придурок пересаживал кеккей-генкаи, но из его подопытных мало кто выживал?
— Да, он пересадил кеккей-генкай Первого Хокаге и в живых остался лишь один из шестидесяти субъектов. Выживший работал в Корне, и Данзо лично тренировал его.
— Помнишь, ты говорил, что хотел изменить себя, стать сильным и шагнуть как можно дальше по пути познания?
— У тебя есть какая-то идея, Наруто-кун?
— А что будет, если человек после пересадки кеккей-генкая умрёт, но я верну его к жизни дзюцу? Что если я обеспечу его любым количеством чакры, чтобы тело приспособилось и развивалось? Что если у меня есть клетки Первого? Что если попросить Кимимаро дать немного крови или же просто его немножко подстричь? Что если взять немного клеток с Шарингана Учих? Что если я попрошу Хинату-тян или Нейджи дать немного своих ДНК?
— Это может быть интересно, Наруто-кун. Но ты не боишься отдать мне такую силу? Не опасаешься, что придумаю как обойти проклятую печать…
— ...которую поставили только по твоей просьбе!
— …и снова предам тебя и Лист?
— Нет, зачем это тебе? Может я и плохо разбираюсь в людях, но ты мне показался хорошим человеком, который, попав в сложную ситуацию, пошел по пути тьмы. Я тебе навалял, вернул к свету. Ты разобрался во всех причинах, которые заставляли тебя становиться говнюком, поэтому нет смысла бояться. Ну а если ты отступишь от верного пути, я тебе наваляю снова.
— А вдруг я захочу власти или богатства…
— Так это замечательно! Хочешь я тебе отдам корпорацию Гато? Много денег и много людей! Сам заниматься я этим не хочу, а все остальные отказываются!
— Я просто так спросил! — скрытые очками глаза Кабуто округлились в ужасе.
— Вот, и ты тоже! Никому не хочется возиться с бухгалтерией!
— Хорошо, Наруто-кун. Я принимаю твоё предложение…
— Отлично, корпорация Гато — твоя! — обрадовался Наруто.
— Нет-нет, я о предыдущем предложении, — быстро поправился Кабуто. — Но есть некоторые трудности.
— Какие же?
— Нужно помещение и оборудование для лаборатории, нужны материалы и персонал.
— Персоналом я обеспечу, у меня много клонов! — рассмеялся Наруто. — А вот с лабораторией проблемы. Помещение есть — моя Цитадель, а оборудование… Кабуто-сан, а как ты смотришь на то, чтобы немножко ограбить твоего бывшего учителя? У него должно быть всё для любых бесчеловечных экспериментов. Только нужно это сделать так, чтобы не особо привлекать внимания — к схватке с Саннином я пока что не готов.
— Думаю, что знаю такую. Бывшая лаборатория Орочимару на острове Демона в Стране Моря. Но у меня к тебе вопрос, Наруто-кун. Для чего ты это делаешь? Почему идёшь навстречу мне, предателю? Ты и так сделал много, но теперь это не просто помощь оступившемуся товарищу, не просто попытка устранить несправедливость. Ты идёшь навстречу моим амбициям, невзирая на риски. Так почему?
— Всё очень просто, — улыбнулся Узумаки. — Ты — коллега-учёный. Если убрать с твоего пути препятствия, это будет не только благом для тебя, но и выгодно для Листа и человечества в целом. Но некоторые препятствия всё-таки будут.
— Какие же?
— Пока техники и препараты не опробованы, никаких экспериментов на людях и прочих разумных существах. Ну а потом использовать только добровольцев! Если экспериментировать, то на каких-нибудь животных, лучше всего на медведях!
— Но почему именно на медведях?
— Очень просто! Медведи — зло!
* * *
— Как думаешь, с Нейджи будет всё в порядке?
— Всё будет отлично!
— А Хината-тян уже готова?
— Конечно!
— А Карин-тян?
— И с ней тоже проблем не будет, её чакра сильна.
— А сестрёнка Таюя?
— Несомненно! Она по чакре — неплохой токубецу джонин, ты поднатаскаешь её в дзюцу и тактике, она по уровню будет равна полному джонину, а со всеми стихиями — и того выше.
— А как там Толстобровики с их проклятыми печатями?
— Наруто, — разозлилась Мито-тян. — если ты не готов, то так и скажи.
Наруто скривился. Он отлично понимал, что тянет время. Сведения, полученные от сестрёнки Таюи позволяли вывести проклятую печать Толстобровиков на второй уровень, а таблеток, доставшихся от Саске хватило бы на небольшую армию, к тому же Кабуто и так знал рецепт. Усердные тренировки с последующей передачей чакры подняли силу Хинаты-тян и позволяли повторить ту же процедуру, что и с Нейджи. Ну а второй глаз Нейджи проблемой не был даже в принципе. Нет, Наруто вынужден был признать, он просто трусил. Вскрытие печати, искусственная симуляция высвобождения восьми хвостов была прыжком в неизвестность. И пусть Узумаки никогда не боялся бросаться сломя голову, но теперь его поджилки тряслись.
— Хорошо, — сцепил зубы Наруто. — начинай, Мито-тян.
Красноволосая девушка, руками, словно сделанными из закалённой стали, ухватила его за плечо и уложила на широкий стол. Задрав его футболку, и резко воткнув светящиеся чакрой пальцы в брызнувшую символами печать, она воскликнула:
— Искусство печатей: Печать Четырёх Символов! Высвобождение!
Наруто увидел, что он теперь находится не в одной из лабораторий Цитадели. Но это и не было пространство печати. Вокруг, куда только ни простирался взгляд, был тёплый желтый свет и пустота. И внезапно по тому, что служило этой пустоте полом, закружилась огромная спираль Узумаки. Из спирали во все стороны брызнули символы, змеясь и расползаясь во все стороны. Наруто резко обернулся. Рядом с ним, погрузив в спираль руку, стояла прекрасная зрелая женщина в белом кимоно, чьи алые волосы были собраны в два пучка, напоминающие уши панды.
— Мито-тян, ты прекрасна… — прошептал Наруто. — но почему ты выглядишь именно так?
— Понимаешь, Наруто-кун, — улыбнулась красноволосая богиня. — это пространство, созданное скорее воображением, чем существующее где-либо. И тут мы выглядим так, как себя ощущаем. Взгляни лучше на себя.
Небрежный жест изящной руки и перед Наруто возникла огромная уходящая в небо зеркальная плоскость. Наруто глянул в неё и едва воздержался от удивлённого возгласа. Перед ним стоял не генин Конохагакуре, перед ним стоял Доктор Узумаки, Хокаге и великий учёный. Он был высок и широкоплеч. Массивности его фигуре придавали угольно-чёрные доспехи, стыки пластин которых пылали оранжевыми линиями. Тёмно-оранжевый плащ с чёрными языками пламени лишь подчёркивал исходящее от этой фигуры спокойствие и уверенность. Перед ним был не суетливый подросток, перед ним был столп силы, та точка спокойствия, вокруг которой вращается весь мир. Глаза пылали голубым огнём уверенности и могущества. За своей спиной Наруто увидел неясные тени, в которых он узнавал множество друзей, учителей и знакомых, людей, которых он любил и ради которых вышел бы против всего мира. Над их головами возвышалась исполинская фигура, девять хвостов которой легкомысленно махали из стороны в сторону.
— Знаешь, Наруто-кун, — весёлый голос Мито-тян вырвал его из оцепенения. — если бы я так не любила Хаши-куна, у твоего гарема не было бы и шансов.
— Это не… ладно, забудь!
— Каждая из них любит тебя. Каждая из них, отдаст за тебя жизнь. За каждую из них отдашь жизнь ты. И пусть ты пока что не готов это признать, но… Поверь молодой, но очень мудрой женщине, Наруто-кун. Представь, что кто-то из твоих так называемых ассистенток выходит замуж… да пусть даже за Кибу Инузуку. Хината, Аяме, Карин, Тентен или Ино.
Наруто задумался и понял что его зубы сцеплены, а руки крепко сжаты в кулаки.
— Вот-вот, — усмехнулась Мито-тян.
— Но что же мне делать? Нельзя любить многих женщин!
— Для того, чтобы любить многих, просто нужно иметь большое сердце, Наруто-кун. И у тебя с этим всё в порядке. Чего тебе не хватает, так это мозгов.
— Я выучил дзюцу теневого клонирования за час! У меня отличные мозги, я буду Хокаге и учёным!
— Именно об этом я и говорю. Ты болван!
— Мито-тян, этот разговор мне не очень-то и нравится!
— Раз так, приготовься. Сейчас всё начнётся. Не беспокойся, я подстрахую!
— Но… — Наруто смотрел как Мито-тян положила руку на ветвящуюся цепочку символов и они загорелись оранжево-алым огнём. Мгновение, и Наруто пропал из этой бесконечной солнечной белизны, он стоял перед вратами, с замком, прикрытыми листиком с надписью «Печать».
Наруто бездумно подошел к вратам и взглянул в пылающие алым светом глаза того, кого он считал своим близким другом, того, кто был с ним с самого рождения, был причиной всех его неприятностей, но при этом оберегал и защищал его.
— Ты точно уверен, Наруто?
Наруто кивнул, протянул руку к листику и решительно потянул за край. Пусть ему было страшно, но доктор Узумаки не идёт на поводу у своих страхов.
На руку, снова выглядящую как и положено тринадцатилетнему подростку, легла широкая мужская рука.
— Не время, сын, — раздался приятный голос.
Наруто резко развернулся и увидел фигуру того, кого он часто видел на портретах, скульптуре которого он не раз подводил глаза, рисовал спирали на щеках и дорисовывал сопли под носом. Перед ним стоял Араши Узумаки, он же Минато Намиказе, он же Четвёртый Хокаге Конохагакуре.
Он стоял гордо, в своём белом плаще, развевающемся от невидимого ветерка, его золотистые волосы непокорно торчали во все стороны, а голубые глаза горели мудрым огнём.
— Здравствуй, папа! Я давно хотел тебе что-то сказать!
— Что же, сын?
— Великий Вихрь Листа! — ноги Наруто нескончаемой серией ударов подбросили отца вверх, а затем послали вниз, в землю перед вратами.
Минато выбрался из образовавшегося кратера, весь в земле и в траве, он выглядел совершенно не так уж и величественно.
— Я понимаю, почему ты это сделал, — горько сказал Минато. — Но я верил что ты, мой сын, выдержишь эту ношу, что ты…
— Дерьмо! Сраное дерьмо! Нихера ты не понимаешь!
— Что?
— Знаешь, в манере речи сестрёнки Таюи что-то действительно есть.
— Что?
— Я тебе ввалил не из-за того, что ты сделал меня джинчурики. Не из-за того, что ты пожертвовал жизнью и я стал сиротой. Не из-за того, что вся деревня ненавидела меня, пока я не стал круче всех. В конце концов, ты Хокаге и должен принимать сложные решения.
— Но почему?
— А потому, сраный долбаный говноед, что ты разодрал живое существо, разумное настолько же, как ты и я…
— Гораздо разумнее!
— Заткнись, Курама, у нас воссоединение семьи! Душу разумного существа на две части! Ты не верил, что твой сын сможет вынести ношу, как его мама или Мито-тян? Ты думал, что мои трудности будут стоить искалеченной сути моего друга?
— Мда. Знаешь, когда я запечатывал свою чакру в Печать восьми триграмм, ожидал чего-то другого.
— А-ха-ха-ха, представляю себе! Я такой весь, в смертельной опасности, выпускаю восемь хвостов Курамы, Демонический Девятихвостый Лис пытается вырваться на свободу, а тут героически появляется Минато Намиказе и говорит своему сыну, который вообще не знает о своём наследии: «Сынок, мой уши по утрам и чисти зубы, ешь больше овощей и мяса, и ни в коем случае не помогай в исследованиях Эро-сенсея!»
— Я планировал ещё починить печать!
— Дерьмовый план!
— Следи за языком!
— Ты мне не оте… Ой! Ты мне действительно отец. А-ха-ха-ха-ха!
Минато смотрел на катающегося по земле Наруто и, не выдержав, рассмеялся следом.
— Ты очень похож на свою мать. Настолько, что будь у тебя красные волосы, ты был бы вылитой Кушиной-тян.
— Знаешь, па, если уж решил запечатать Кураму ценой своей жизни, лучше бы ты появился, когда мне было лет восемь. Я тогда был ещё тем мелким надоедливым засранцем, а мнение Четвёртого Хокаге многое значило бы для меня. Не подумай, что я жалуюсь и не рад тебя видеть. Кстати, за тобой куча дзюцу, которым ты меня должен научить.
— К сожалению, теперь это невозможно, — сокрушенно вздохнул Минато. — Я запечатал лишь немного своей чакры, которой хватило бы лишь единожды поправить печать. И теперь, когда ты каким-то образом меня освободил, моё время скоро подойдёт к концу.
— Па, а ты знаешь башню в Лесу Смерти?
— На тренировочном полигоне 44? Конечно знаю, а что?
— Потому что тебе придётся там провести много времени. Ты задолжал мне тринадцать лет трогательных моментов между отцом и сыном. Так что чувствуй себя как дома, мебелью я обеспечу!
Наруто подошел к ничего не понимающему отцу и обнял его. Минато обнял его в ответ. Внезапно руки Наруто засветились бледно-голубым светом.
— Техника передачи чакры! — Наруто крепче прижал отца к себе и почувствовал, как фигура в его объятиях наливается плотностью и объёмом, как ощущение касания становится более отчетливым и неотличимым от реальности.
— Это так трогательно, я сейчас расплачусь!
— Иди нахер, Курама! И знаешь, похоже Таюя-тян на меня действительно плохо влияет.
* * *
— … после чего я запечатал остатки своей чакры и чакры Кушины-тян вместе с половиной Кьюби в своего новорожденного сына.
— То есть мама тоже тут? — обрадованно воскликнул Наруто.
— Я запечатал её чакру, чтобы она помогла тебе одолеть Кьюби, когда вам придётся столкнуться.
— У Кьюби есть имя! — возмутился джинчурики.
— Вообще-то я не разрешал его использовать даже тебе!
— Курама, перестань входить в режим засранца!
— Я из него и не выходил!
Минато Намиказе и Наруто Узумаки откинулись в удобных шезлонгах на поляне перед вратами, за решеткой которых Курама, рассевшись в позе лотоса и опираясь на свои хвосты, с удовольствием уплетал соответствующие ему по размеру данго.
— Пап, а как мне увидеть маму? Я так её хочу увидеть, мне столько есть ей сказать!
— Она освободится, как только будет открыта печать.
— Значит дело за малым! Открывай!
— Не так просто, Наруто. Ключ к печати хранится у Героторы на горе Мьёбоку! И открыть печать я тебе не позволю.
— Извини, пап, но с тех пор, как я стал генином, мне может приказывать лишь мой джонин-сенсей, да и то на миссиях. Ну ещё может запретить Хокаге, а раз бабуля Цунаде не знает, то и приказать не может. Взаимоотношения с Курамой — это дела клана Узумаки, членом которого он является чуть меньше сотни лет.
— Как будто я просил эту ужасную женщину меня запечатывать!
— Мито-тян хорошая! И весёлая!
— И пугает тебя до жути!
— И это тоже!
— Наруто, я теряю нить разговора. Впервые Кьюби…
— Кураму!
— ...Кураму запечатала Мито Сенджу и она умерла древней старухой, когда мне было десять лет.
— Пап, твои сведения слегка устарели. Прекрасная, несравненная, пугающая до дрожи в поджилках Узумаки Мито-тян — та, кто выпустил тебя из печати. И моли всех богов, чтобы она никогда не услышала о «древней старухе».
— Похоже тебе многое есть о чём рассказать.
— Как и тебе пап, как и тебе. Знаешь, с учётом того, что пока в печати проходят часы, снаружи — лишь мгновения, у нас с тобой есть всё время мира. Ты сможешь рассказать всё о своей жизни, узнать всё обо мне, научить меня всем своим крутейшим дзюцу, пусть твой главный секрет, твою скорость, я разгадал и сам. Кстати, ты знаешь, что я выучил Разенган за три дня? А ещё через две недели создавал его без клонов!
— Я очень горжусь тобой, но что ты говорил о скорости? У меня нет никакого секрета, я просто много тренировался.
— Но тогда как же Полёт Летающего Бога Грома? Как ты поражал всех своих врагов? Такое не мог делать даже Второй Хокаге, который это дзюцу придумал!
— Я сенсор, в режиме отшельника чувствительность намного улучшается, к тому же у меня хорошая реакция. Если ты знаешь где находится враг и хорошо ощущаешь пространство, ты сможешь очень многое. А что за несуществующий секрет ты раскрыл?
— Я думал, что у тебя стихия Вьюги! То есть стихия Скорости!
— Я слышал о таком кеккей-генкае, был вымерший клан в Кумо. Но вынужден разочаровать, у меня, а значит и у тебя его нет.
— Знаешь, пап, у меня действительно есть многое о чём тебе рассказать.
* * *
— Пап, расскажи о этом придурке в маске, который был причиной вашей смерти.
— Это был Мадара Учиха. Только у него была сила контролировать биджу.
— Это дерьмо!
— Кратко, но метко. Курама знаком с силой Мадары, при нападении на Коноху был кто-то другой.
— Это был шиноби огромной силы. Он использовал пространственно-временное дзюцу, превосходящее даже мой Полёт Летающего Бога Грома. У него был Мангекё Шаринган.
— Какой?
— Это высшая форма Шарингана, которую…
— Я знаю что такое Мангекё и как его получить! Какой узор был в его глазу? Он ведь использовал при тебе додзюцу?
— Во время применения пространственно-временной техники его зрачок менялся.
Наруто возбуждённо выскочил из шезлонга, развеял чашку с чаем и приблизил лицо к лицу отца. Быстро использовав технику Трансформации, он преобразовал глаз в додзюцу Мадары Учихи.
— Это он?
— Нет, не похоже.
— Тогда это точно не Мадара, а какой-то самозванец.
Наруто по очереди показал отцу додзюцу Шисуи Учихи, тот мотнул головой. Глаза Наори и Наки Учихи, показанные Мито-тян, тоже не нашли в отце отклика. Наруто показал зрачок Итачи, так же безрезультатно. Отчаявшись, Наруто продемонстрировал додзюцу Саске и, поколебавшись, додзюцу Какаши-сенсея.
Отец, увидев глаз Какаши, внезапно подобрался, напрягся и воскликнул:
— Это он!
— Теперь понятно почему этот засранец нас ничему не учил и постоянно опаздывал! Ему нужно было время для своих предательских злодейских дел! Циничный ублюдок после Страны Волн, когда я сказал что хочу получить еще миссию А-ранга, насмехался: «Ты получишь такие миссии, когда выучишь больше ниндзюцу!». Подонок!
— Наруто, ты знаешь этого человека?
— Да, это твой любимый ученик, Какаши Хатаке! Теперь понятно, он ходит в маске...
— Наруто!
— ...чтобы скрыть кровожадный оскал злодейства! Мы с Саске…
— Наруто!
— ... и Сакурой-тян столько раз пытались узнать, что у него под мас…
— НАРУТО!
— Что?
— У человека в маске Шаринган был в другом глазу!
— Ой! Но все равно Какаши — засранец и учитель из него, как из дерьма — кунай! Но если это не Какаши, то кто? Как звали его напарника, от которого достался Шаринган?
— Обито Учиха. Он погиб во время миссии по уничтожению моста Каннаби, как и напарница Рин Ноихара.
— Похоже сведения о кончине этого засранца оказались слегка преувеличены.
— Это мог быть кто-то другой, пересадивший глаз погибшего Обито.
— Какаши уничтожил труп своего друга? Он забрал тело?
— Нет. Там было слишком много врагов и пришлось отступить.
— Знаешь, пап… Похоже у всех великих шиноби один из учеников должен стать подонком. У Второго был Данзо, у дедули Хирузена — Орочимару, у тебя — Обито, а у Эро-сенсея — тот Узумаки, который хочет моей смерти и шлёт за мной S-ранговых нукенинов.
— Под Эро-сенсеем ты подразумеваешь Джирайю, твоего крёстного отца?
— Он мой крёстный?
— Конечно! Мы назвали тебя в честь персонажа его книги, неужели он не говорил? Кто бы ещё научил тебя всем этим дзюцу, которыми ты так хвастался?
— Знаешь пап, для человека, которого считают умнейшим человеком поколения, ты слишком уж идиот. Не знаю о чём ты думал, делая моим крёстным живое олицетворение трёх грехов шиноби. Я познакомился с Эро-сенсеем перед третьим этапом чунинского экзамена. И чтобы он меня начал учить, пришлось его подкупить. И подкупить не деньгами, а телом.
Глиняная чашка в руке Минато разлетелась осколками и брызгами чая.
— Я не знаю как это сделаю, — сказал он тихим пробирающим до костей холодным голосом. — но я выберусь отсюда и убью его. И умирать он будет очень долго.
* * *
— Мой отец извращенец!
— А что я мог ещё подумать?
— Нет, не могу поверить, что в голове отца, в голове Четвёртого Хокаге могут быть такие мысли!
— Тебе стоило лучше подбирать слова.
— Мой отец! Мой родной отец! И подумал о таком!
— Ты сам виноват!
— Чтобы я и Эро-сенсей... Как ты мог?
— Наруто, мы уже выяснили что твой отец — идиот. Как, впрочем, и ты! А-ха-ха-ха-ха!
— Заткнись, Курама!
— Наруто, тогда что ты имел в виду?
— Я использовал своё Секси-дзюцу, чтобы привлечь внимание Извращённого Учёного. Иначе он бы меня никогда бы не начал учить — ведь столько пляжей и горячих источников не исследовано.
— Секси-дзюцу?
— Можно я не буду тебе показывать? Пусть у меня останутся хрупкие иллюзии о своём папе.
— Тогда если не убить Джирайю-сенсея, так хотя бы сломать несколько рёбер! Он твой крёстный, как-никак.
— Не стоит, пап. Всё-таки, пусть он и мой крёстный отец, но он мне не особо обязан. С действительно важным, с ненавистью окружающих, он бы ничего не сделал, если уж дедуля Хирузен не смог. И, в конце концов, он дал мне подписать контракт с жабами Мьёбоку и научил двум отличным дзюцу, Разенгану и манипуляции волосами. И только благодаря ему я познакомился с Курамой, а за это можно простить что угодно.
— Как будто мне нужно знакомство с таким придурком!
— Было лучше в старой печати?
— Гр-р-р-р-р!
— Да признайся уже, что я тебе нравлюсь!
— Отстань!
Курама демонстративно отвернулся от двух блондинов и сосредоточился на новом данго.
— Ладно сынок, я доверюсь твоим суждениям. Правда сенсею лучше никогда не умирать — если он встретит Кушину-тян в Чистом мире, ему не позавидуешь. А пока что пусть побудет безнаказанным.
— Кто сказал, что Эро-сенсей избежит наказания?
— Э-э-э, ты?
— Не совсем. Извращённый Учёный мне крепко задолжал.
Минато Намиказе посмотрел внимательно на своего сына и на мгновение увидел в нём другую фигуру. Вместо небесной голубизны в его глазах плескалась глубокая синева океанской бездны. Вместо солнечно-желтой непокорной причёски, девятью алыми хвостами развевались кроваво-алые волосы. Сын был настолько похож на Кушину, что Минато посочувствовал Джирайе-сенсею. На мгновение. На очень-очень краткое мгновение.
Беседа отца и сына длилась очень долго. Минато рассказывал о своей юности, о учёбе и о войне, о жизни и о любви. Наруто делился историями своего детства, признавался в своих упущениях и хвастался достижениями. Девятихвостый демон время от времени вставлял свои ехидные комментарии. Но такой проницательный человек, как Минато Намиказе, не мог не видеть, что Наруто на плечи давит какой-то нерешенный вопрос, какая-то тяжелая забота.
— Наруто, в чём дело? Тебя угнетает предстоящая схватка с S-ранговыми нукенинами? Я помо…
— Да нет, придуркам я чуть позже наваляю, ведь я тренируюсь!
— Трудности отношений с девушками?
— Ну со своим гаре… со своими ассистентками я как-то разберусь!
— Не знаешь как подступиться к непосильной задаче? Как принести на землю мир?
— Пап, я не один, со мною будут друзья, со мною будут те, кого я люблю. Я справлюсь, сколько бы времени ни понадобилось.
— Тогда что на тебя так давит?
— Пап, скажи, ты теневой клон?
— Не совсем. Я просто скопление чакры, принявшее форму в пространстве печати. Много общего с теневыми клонами, но есть и различия.
— Что бы произошло, не знай я технику передачи чакры? Не умей я подстраиваться под чужой тип? Вернулась бы память к тебе в Чистом Мире, животе Шинигами, или же где находится твоя душа? Или же ты бы просто погиб, а я потерял бы отца повторно, на этот раз на моих глазах? Что бы произошло с чакрой мамы, после того как она помогла справиться с Курамой, как ты задумывал изначально?
— У вас бы все равно не получилось!
— Курама, пожалуйста, потом. Так что бы произошло с двумя личностями, с сознанием двух людей, которых я люблю больше всего на свете?
— Не уверен, но чакра Кушины могла бы попасть в Чистый Мир и тогда она бы всё вспомнила. Я же запечатан с помощью Печати Мёртвых Демонов, поэтому исчез бы навсегда.
— Это неприемлемо, а значит не случится. Мои родители не умрут, даттебайо!
— Прости Наруто, тут ничего не поделаешь.
— Знаешь, папа, первое правило Узумаки? Все проблемы можно решить фуиндзюцу. А техника призыва — это одна из граней нашего семейного искусства.
— Надеюсь ты хорошо взвесил все «за» и «против», сын.
— О да, ещё как! Папа, ты говорил, что поставил свою шики на человеке в маске.
— Да, во время сражения один раз мне удалось это сделать.
— Как долго эта печать могла существовать?
— Теоретически — сколько угодно.
— Значит она до сих пор на нём? Отлично! Полёт Летающего Бога Грома — я иду к тебе!
— Наруто, пусть это не Мадара, но я сражался с этим человеком и знаю его силу. Он невероятно силён и у него Мангекё Шаринган.
— Знаешь, пап, что я когда-то говорил это отцу Хинаты-тян? Даже обладатели Легендарных Додзюцу должны когда-нибудь спать.
http://tl.rulate.ru/book/47948/1191445
Сказали спасибо 4 читателя