Готовый перевод Вильгефорц из Литтл Уингинга / Вильгефорц из Литтл Уингинга: Глава 47 Весёлые Каникулы

Окунувшись с головой в работу, я исследовал врата с полной отдачей, исчезая из поле зрения «друзей» целыми днями. Отчасти в этом были виновны не только новые секреты, манящие меня, просящие разгадать их побыстрее, и желание открыть для себя паутину мироздания, но и окружающие меня незрелые умы, детишки одним словом. Их писки, возгласы и вопросы очевидно способны загнать в психушку любого здравомыслящего человека.

Каждый раз, когда я появляюсь в большом зале, детёныши вопрошают у меня, с кем я пойду на святочный бал? Особо активничали в этом плане мелкие пигалицы. Стальная воля перекрывала моё бурное воображение в эти моменты, не позволяя мне блевануть сразу же, как я представлял себе такой позор.

— Как это, ты не останешься на Рождество? Дружище, ты головой ударился! Ты случайно не выпил то зелье, что мы вчера готовили у Снейпа? Может, тебе стоит поговорить с мадам Помфри?

— Нет, спасибо, я абсолютно здоров.

У рыжего не укладывалось в голове, как можно пропустить праздник, не имевший аналога за последние три столетия. Такая возможность выпадает один раз на всю школярскую жизнь. Стоит воспользоваться возможностями по максимуму. Он явно говорил о тех вейлах, которые запудрили ему мозги.

— Тебе не понять. Ты всю жизнь провёл в кругу большой, дружной семьи. У меня, до недавнего времени, такой возможности не было. Однако теперь у меня есть крёстный, и это Рождество я хочу провести с ним. — Я выдал очередную порцию лжи, предназначенной для ушей снующих туда-сюда учителей.

— Прости, я опять ляпнул что-то не подумав. Поступай как считаешь нужным, если тебе так будет лучше. С твоим уходом у простых ребят выбор будет шире.

— Рад за них, — на автомате выдал ответ, мыслями пребывая далеко от Хогвартса. Избавив себя от участи куда постыднее, чем смерть от ведьмачьего меча, я покинул школу официально, что не мешало мне по десять часов пропадать в недрах замка каждый день. Я перемещался между мануфактурами и Хогвартсом никого не стесняясь, и даже посетил убожество под названием святочный бал.

Дети, как обычно, пытались пародировать взрослых, у некоторых даже получалось, отчего они выглядели ещё уморительней, но большинство смотрелись нелепо, как маленькие разодетые болванчики, пытающиеся казаться чем-то большим, чем рука мастера им предназначала, и это ещё мягко сказано. Задержался я там ненадолго, выцепив взглядом из толпы Гермиону, танцующую с Виктором Крамом, и Рона, стоящего в отдалении вместе со смуглокожей девушкой.

Сравнивая святочный бал с пирами и собраниями волшебников во дворце Гарштанг, что на острове Танедд, я не ожидал победы первого по части разгула, но хоть в организационном плане Хогвартс должен был что-то противопоставить. Увы и ах, единственный балл заслуженно отошел еде, она была как всегда на высоте, хоть оценить её получилось с трудом.

В остальном же, я складывал дни в недели за финансовой работой, а так же работой магической. Порой мне казалось, что иметь дело с деньгами куда сложнее, чем с древней магией. Тайные искусства не могут ввести тебя в заблуждение, обмануть с ложными расчетами. Каждая неудача исключительно на собственной совести и некомпетентности.

Деньги же порой могут ввести в искушение слабовольных людей, заставить делать глупости чаще, чем приближающийся к разгадке магии вселенского масштаба чародей. Настал тот день, когда меня обокрали. Случившееся было неизбежно — очевидно, что расширение бизнеса включает в себя наём все большего количества сотрудников. Я не мог проверять каждого лично, особенно будучи в Хогвартсе. Разумным решением мне показалась передача части полномочий отдельным личностям, дабы ускорить бюрократический аппарат. Дать выход инициативе подчиненных.

Что меня собираются обокрасть, я узнал заранее, ещё двадцатого октября. Устроившийся работать зачарователем, Дин Клауз, специалист из Германии, был, подобно множеству других сотрудников моей компании, не совсем чист на руку. Однако, на этот раз я решил провести эксперимент, увидев в линиях будущего вероятность, при которой мужчина отказывался от преступной деятельности в пользу честной и законопослушной жизни. Не получилось.

В поисках работы герр Клауз первым делом обратился к моим знакомым в преступном мире, закадычным друзьям и совладельцам лавки тёмномагических артефактов Кьюриоусу и Марогону. Те дали ему наводку на пару лавок конкурентов рангом пониже. Немец шикарно справился, недаром мастер зачарования. На следующий день он жаловался нанимателям, что чары на сейфах оказались слишком простецкими, добычу получилось взять легко, без азарта.

Ещё через неделю Клауз пришел наниматься ко мне на работу, точнее ограбить меня. Он рассудил, что справится максимум за пару недель работы. Обычно он работал пару часов, забирая куш, достаточный для пары месяцев безбедной жизни. На этот раз он сделал исключение, справедливо решив, что полученный в итоге куш превысит ожидания. Имея рекомендации уважаемых зарубежных магов, документы казались настоящими, а биография незапятнанной. Каждая бумажка шла в разрез с вариантами будущего Дина Клауза, поэтому я поинтересовался у тех, кто вертится в низах общества, о его истинной личности, а потом взял на работу. Меня заинтересовала сама возможность нанять преступника не в качестве охранника, а полноценного ремесленника. Выдал ему сразу двойной оклад, и повысил ещё на пятнадцать процентов зарплату по прошествии месяца.

Мои действия колебали грань будущего. Я менял судьбу человека лёгким взмахом руки, одаривая того подачками, процентами и галлеонами. Тем не менее исправить деньгами Клауза не получилось. Я пришел к неутешительному выводу, что деньги слишком слабая мотивация для перекройки состоявшейся личности. Может быть, лояльность зачарователя все же имеет свою цену, однако явно не ту, на которую он решил меня обставить.

А ведь помимо навыков зачарователя, герр Клауз обладал незаурядными навыками обливиэйтора. Он изначально нацелился только на самое необходимое, уделяя изрядную долю внимания только важнейшим, по его мнению, членам коллектива. Создание рам и полировка уже заколдованых дальнозеркал его не волновали. Клауз не оценил важность последних штрихов, думая, что всё это лишь декорация, призванная взвинтить цену для заколачивания сверхприбыли.

Не было никаких отзеркаливаний аврорам, никто из сотрудников даже не заподозрил неладное, когда Клауз во вторник не пришел на работу. Никто из обманутых не понял, что их секреты стали достоянием вора. Чистая работа с одной стороны и я, дожидающийся в качестве таинственного покупателя, с другой. На этот раз я принял вид статного аристократа, одетого по последнему писку моды, списав часть образа у небезызвестного Люциуса Малфоя.

Кьюриоус и Марогон любезно согласились найти покупателя. Клаузу было плевать, кто заинтересуется технологией зачарования дальнозеркал, он назвал сумму и повелел найти состоятельного клиента. Доверившись репутации дуэта, герр Клауз не заподозрил западни, явившись на встречу без должной подготовки. Я ожидал парочки телохранителей за спиной, всё-таки не секрет производства сахарной ваты собирается продать, однако немец чувствовал себя вольготно. Недолго правда.

Подчинить его империусом на глазах у толпы не получится, зато я подчинил таким образом официанта в пабе. Дин Клауз заказал выпивку, в которой ему подсыпали то же зелье, что и Волан-де-Морт хлебает по утрам. Уже через пятнадцать минут торгов, мы сошлись на весьма выгодных для обеих сторон условиях. Я не плачу ему ничего, пока он не удовлетворит моё любопытство, приоткрыв завесу тайн. А так как говорить в пабе на столь секретные темы, по меньшей мере глупо, мы проследовали ко мне. Где находится это «ко мне» Клауз не спрашивал. После зелья он стал очень доверчивым, не подконтрольным мне, но легко внушаемым. Задавай любой вопрос, не солжет. И я задал.

На следующий день, уже находясь под действием Империуса, Клауз пришел ко мне в офис, желая оформить заявление об увольнении по причине семейных проблем. Я честно выплатил ему отработанные часы, после чего мы пожали руки, и он ушел. Больше никто в жизни не видел Дина Клауза, ну так наверняка бы сказали в будущем, стань эта история достоянием общественности, что весьма сомнительно, ведь немец оказался бывшим сотрудником отдела тайн. Это объясняло его навыки зачарователя.

Покопавшись в его памяти, я узнал, откуда у него появилось настойчивое желание узнать секреты компании «VTT». Его к этой мысли плавно вели уже больше полугода. Друзья из отдела за пинтой пива рассказывали множество интересного об инновационных методах борьбы с утечкой конфиденциальной информации — охранные чары, в принципе не поддающиеся стандартной классификации. Всё это добро в одном месте, дожидается лучшего мастера-вора в стране.

В общем, его банально взяли на слабо, подвели к мысли, что неплохо бы провернуть невозможное, а то и вписать своё имя в историю. Вот только, когда дело дошло до настоящей магии, взмахи палочкой, заученные заклинания, даже индивидуальный подход к неизвестным чарам, не принесли результата.

Поняв, что в перспективе он может остаться с голыми руками, Клауз пошёл по грубому пути леггилименции и обливиэйта. Он рассудил так: главное узнать основу создания зеркал, остальное — ненужные декорации — бессмысленно, не стоящая внимания пыль, брошенная в глаза. Часть знаний он вообще получил по контракту, осталось только разговорить ещё двоих работяг и дело в шляпе.

Клауз втерся к ним в доверие, пригласил выпить после рабочего дня. Он подливал им кружку за кружкой, спаивая до состояния беспамятства, а потом копался в их черепушках. Следы пребывания он удалил обливиэйтом. Обманутые работники ничего не заподозрили, списав провалы в памяти на алкоголь. Гениально.

Закончив эксперимент неудовлетворительной оценкой, я собирался потратить оставшееся свободное время на самосовершенствование и работу с компанией, но дальше спускать на тормозах проблемы с отделом тайн нельзя…

***

В преддверии нового года, министерство магии ничем особым не выделялось на фоне остальных рабочих дней в году. Здание министерства представляет собой восьмиэтажное сооружение, скрытое под землей. Помещение, через которое осуществляются все входы и выходы, зовётся атриумом. Именно здесь больше всего бросались в глаза новогодняя обстановка и обилие рабочих. В центре атриума, недалеко от фонтана Магического Братства, установили ёлку, разукрасив её движущимися магическими бусинами всех цветов и оттенков. Их мерцание не было статичным, наоборот, одни иллюзии затухали, другие зажигались с переменной скоростью, устраивая таким образом настоящее светопреставление из различных зверушек, лазящих по дереву.

Джеффри Карпентер был одним из многих магглорожденных волшебников в магической Британии. В одиннадцать лет ему, как и большинству магглорожденных волшебников, повезло получить письмо из Хогвартса, возвысившее его на ступень выше обычных смертных. Можно сказать, до четвертого курса парень считал себя счастливчиком, попавшим в пантеон богов, но чем больше он взрослел, тем яснее становилось: средь богов он прислуга.

Джеффри не хватало усидчивости, таланта в магии, в конце концов — чистоты крови, или что ещё там отвечает за магический потенциал. На фоне даже других магглорожденных заклинания давались ему с большим трудом. Первые несколько лет он честно учился, зубрил теорию магии, разучивал заклинания, практиковался с волшебной палочкой даже после отбоя, но даже так разница между ним и менее усердными однокурсниками с каждым годом становилась всё отчетливее. К пятому курсу от бесконечного энтузиазма и распираемой изнутри гордости осталось только унылое отчаяние. Не получилось из Карпентера великого мага, врожденный дар был слишком незначительным.

Закончив пятый курс, Джеффри не пошел учиться дальше. Минимальные знания он получил, а на большее, с его то талантами, рассчитывать не приходилось. Жизнь очень рано дала ему под дых, и шестнадцатилетний паренек согнулся пополам. Будучи сыном потомственных фермеров, он не собирался жить как предки, а попытал счастье в магическом мире ещё раз.

Первую работу он нашел в аврорате. Туда принимали даже самых ущербных в магическом плане колдунов. Его проблему поняли и даже нашли решение, к его собственному великому удивлению. Нет, Джеффри Карпентера не натренировали до состояния архимага, ему всего лишь позволили применять непростительные, а точнее Аваду Кедавру на преступниках, представляющих реальную опасность. Убивающее проклятие потому и запретили. В своей простоте изучения её может освоить кто угодно. Три года постоянных занятий довели это умение у Карпентера до уровня рефлекса.

Карпентер применил Аваду на первом же задании по задержанию пожирателя смерти, вот уже девять лет успешно притворяющегося законопослушным магом. Он сторожил черный ход особняка, когда из окна второго этажа выпрыгнул бывший пожиратель. Его вынудили использовать ультимативное проклятие, против врага многократно превосходящего Джеффри по силе и умениям. Пожиратель, убив двух товарищей новоиспеченного аврора, решил поразвлечься, однако Аваду Джеффри успел применить первым.

Потом были ещё несколько стычек, закончившихся с похожим исходом. Новичку в аврорском корпусе просто не хватало умений для задержания преступников без летального исхода. Для заучивания этих умений уже не доставало таланта. В итоге Джеффри по тихому попросили уйти со службы, оставив ему неплохую пенсию.

Вторым пристанищем в мире магии стала работа на министерство… В качестве охранника. Гордиться ему нечем, но крохобор вроде него не мог похвастаться широтой выбора, повезло что взяли на относительно тёплое местечко. Новые обязанности заключались в проверке и регистрации всех магов, не относящихся к министерским сотрудникам. У тех имеется при себе особое удостоверение личности, жетон, магическим образом отводящий взгляд Карпентера от очередного сотрудника, на газету Ежедневный Пророк.

На словах, его участь в мире, так и не ставшем родным, звучит ужасающе, прямо-таки страдалец, обделённый фортуной, однако Джеффри Карпентер был вполне доволен своим положением в обществе. Он смирился, нашел свой дзен, свою тихую гавань. Карпентер ежемесячно получал пенсию за работу аврора, плюс зарплату за работу охранника в галлеонах у магов. Золотые монеты менял на фунты у гоблинов. Деньги тратил у магглов. Грубо говоря, работал в магическом мире, жил в мире обыкновенном. По меркам второго, Карпентер являлся состоятельным джентльменом, холостяк тридцати годов от роду, не знающий отбоя от девушек.

В общем, неполноценным он себя не ощущал, конкретно сейчас он чувствовал себя раздраженным. Скоро новый год, но, как назло, четыре рабочих дня кряду выпали аккурат во время праздников. Точно так же в прошлом году выпало его коллеге. Тогда он сочувствовал ему, теперь сам же испытывал новогоднее одиночество в полной мере. Мерзкое ощущение!

Чтобы хоть как-то скоротать часы до прибытия смены, Джеффри взял с утра несколько газет ежедневного пророка и несколько книг в жанре фэнтэзи. Сам, будучи магом, он мог насладится иронией ситуации. Время от времени один из каминов вспыхивал зелёной вспышкой, появлялись посетители, с которыми предписывалось обращаться согласно протокола. Ему приходилось отрываться от весёлого времяпровождения, дабы совершить положенный ритуал или процедуры, смотря каким языком говорить.

Ничего сложного, всего лишь осмотр мага на наличие запрещённых артефактов, зелий или литературы, потом проверка его волшебной палочки с помощью специального устройства. Если всё в порядке, маг не объявлен в розыск, не является преступником или персоной нон-грата, Джеффри выдавал ему временный пропуск и дальше пинал балду до прихода очередного посетителя.

Сегодня камины горели зелёным с большими интервалами, праздники на носу, как-никак. В основном приходили сотрудники министерства. Обычные колдуны, на счастье Карпентера, предпочитают не работать в канун нового года.

— Наконец-то минута отдыха, — сказал Джеффри после того, как проверил целую дюжину посетителей. Что им не сиделось дома? Наверняка пришли сегодня чтобы специально досадить ему, поиздеваться над бедным проверяющим и его положением. Улыбнувшись нехитрому мысленному брюзжанию, он вновь поднял газету со стола, вчитываясь в пробегающие перед глазами слова.

Минута отдыха превратилась в пять, потом в десять, пятнадцать, прошло больше половины часа. Поначалу Джеффри обрадовался нетипично долгому отсутствию посетителей, но вскоре насторожился, когда в течении одного часа никто не пришел. Он уже собирался отзеркалить начальству, ведь на его память таких прецедентов не случалось раньше. Бывало, один камин из множества отключался от общей каминной сети из-за изнашивания чар. Тогда вызывали мастера зачарователя, и спустя пару минут проблема решалась. Но все камины разом… Эх, как бы потом избежать проблем. В том, что они будут, Карпентер не сомневался, однако он даже представить себе не мог, какие…

Джеффри успел достать дальнозеркало из кармана, лицо волшебника с другой стороны начало проступать на туманом стекле, как во всех каминах атриума, единовременно вспыхнул зелёный огонь. А потом ещё раз! Маги и ведьмы вышли из каминной сети в двух группах. Они носили мантии черного цвета смутно знакомого фасона, зато маски сразу бросились в глаза. Пожиратели смерти!

— Пожиратели смерти напа… — Не успел он предупредить начальство, как зелёная вспышка непростительного прервала жизнь Джеффри Карпентера.

Через его тело переступил в общем числе тридцать один волшебник. Они шли отдельными группами по шесть человек, и вёл их сам Лорд Волан-де-Морт, однако никто не мог этого знать. Нападающие, все до одного, скрывали свои лица под масками. Потом, когда пыль уляжется, выжившие посчитают потери и однозначно скажут только об одном. Это несомненно были прихвостни тёмного лорда, и они пришли убивать!

Более умные маги даже предположат, что атака имела вполне конкретную цель, ведь больше всего урона понёс отдел тайн. Больше двадцати его сотрудников были убиты с особой жестокостью, а от главы отдела, Манфреда Ланшера, остались лишь обугленные кости левой руки. В этот день отделу тайн был нанесён непоправимый ущерб. Вскоре, по приказу министра магии, он был расформирован.

http://tl.rulate.ru/book/47633/1366859