Готовый перевод Touhakuden ~ Maou Reijou kara Hajimeru Sangokushi ~ / Легенда о Дун Бай: Глава 1.3

Глава 1.3 Дун Бай-чан просыпается

＊＊＊

Дун Чжо. Второе его имя – Чжунин.

("Второе имя", является именем, традиционно данным китайским мужчинам в возрасте 20 лет, отмечая их достижение совершеннолетия.)

Этот человек увеличил своё влияние в месте под названием Лянчжоу на западе Китая. Лидер местной военной группы, типичной из истории Китая, воспользовавшись беспорядками, перебирается в Лоян и притесняет малолетнего императора, наращивая свою власть.

В отличие от Дун Бай, про Дун Чжо есть множество занимательных историй. И все они плохие, так что можно понять, какой он человек. Раздавал ложные обвинения богачам и казнил их, чтобы отобрать их имущество, осквернял могилы, чтобы отнять погребальные сокровища, по прихоти резал толпы людей, похищал женщин и богатства... и тому подобное.

Что-то мне не особо хочется встречаться с таким человеком.

Но с этим давлением, от пришедших за мной служанок, было понятно, что им не интересно, хочу я этого или нет, да и с предсказательницей как бы я не упирался, она с такой теплотой говорила: "Я беспокоюсь, так что пойду за тобой".

И так... шёл я по коридору в окружении служанок, непривычными для меня небольшими шажками.

... какого чёрта? Что за вонь?

Непонятный запах становился всё сильнее, пока я шёл по коридору. Вскоре подошли к широкой комнате.

И тогда я наконец осознал, что это за давление такое, испускаемое служанками, которые пришли за мной.

Это был ужас.

Все служанки присели перед комнатой, скрывая за бесстрастным выражением лица этот ужас. И вовсе не меня они боялись, их сильные страх был к тому, кто заходился по ту сторону дверей.

Одна из служанок произнесла твёрдым голосом:

– Господин Премьер-министр, мы привели юную госпожу.

– ... впусти. – краткий тяжёлый голос послышался из-за дверей.

Двери открыли. От нахлынувшего сгустка вони мне стало сложно продохнуть.

– Ты пришла, Бай?

Там был мужчина средних лет. Помимо того, что по росту он, можно даже сказать, был гигантом, так ещё и тело его было широким. Он был не просто тучным, с повсюду провисшим жиром, а всё его тело было подтянутым, как огромный шар. Фигура типа сумоиста, к которого под жиром была куча мышц.

Веяло от него какой-то дикостью, что отличалось от сумоиста или профессионального борца. Огромная скала, которая должна была быть где-нибудь в горах или в лощине, похоже без труда поместился в этой комнате. Половина лица была скрыта за бородой, и на голове высокая корона(гуянь). И она была единственным признаком цивилизации в его образе дикаря.

– Подойди.

Так было противно, но не только из-за устрашающей атмосферы Дун Чжо. Ещё от этих солдат в доспехах, находящихся позади него. И их было слишком уж много, вместе с громадиной Дун Чжо комната совсем казалось переполненной. Ко всему прочему, все они навевают дурное ощущение.

– Чего ты ждёшь, быстрее.

Стиснув губы, я приближался к Дун Чжо. С каждым шагом гнетущее чувство от воинов усиливалось и то, что так смердило, влияло на меня всё сильнее. Из-за недостатка света лица воинов казались такими бледными.

– Хмм...

Когда Дун Чжо резко хватает меня за плечи, из глубины горла вырвался "хи", похожий на девчачий визг. В то же время Дун Чжо своими толстыми пальцами водил и слегка постукивал там и сям по моему телу. Хотя предсказательница делала точно так же, сейчас я чувствовал ужасное отвращение и дискомфорт.

– ... хмм, хм. Чувствуешь где-нибудь боль или какой-нибудь дискомфорт?

– Эм? Да ничего такого...

– Ясно... хорошо.

На его обросшем лице появилась облегчённая улыбка. Эта улыбка была не такой уж и злобной, что сбило меня с толку.

– Когда я слышал, что ты воскресла, подумал, что это наверняка ошибка какая-то. А тут, получается, что это правда? Ты на самом деле Бай? Ах, как же я рад. На завтра были назначены твои похороны, планы изменились. Завтра праздник. Все будем праздновать благополучие моей внучки!

От вида его такой простой радости мне действительно стало жаль, что в теле Дун Бай была душа другого человека. Так и держа свои руки у меня на плечах, Дун Чжо несколько раз кивнул головой.

– Дедушка рад видеть тебя в добром здравии. Оо, точно. Ты должна выбрать себе что-то в качестве подарка.

– По-послушай, Дун Чжо... в смысле, дедушка. Я, нет, я...

(первое "я" в муж. роде)

– Я всё понял, можешь дальше не продолжать. ... ну и, кто?

– Что? Кто?

– Угу. Чью голову ты хочешь?

... давно такого не было в жизни у меня, чтобы я терял дар речи. И даже понимание того, что под фразой "Чью голову ты хочешь?" имеется в виду "Кого ты хочешь убить?", пришло ко мне с опозданием.

– Можно выбрать того, кто трудится в особняке, кто тебя не нравится, или кто тебя раздражает. Или же даже гость какой-то, кто посещал до этого особняк. Чьё лицо тебе не пришлось по душе, чью манеру речи ты терпеть не можешь, да кто угодно сойдёт. Просто скажи мне.

– Н... нет, послушай, дедушка...

– Что случилось, ты чего скромничаешь. Да пустяки же, для девочки в твоём возрасте вполне нормально иметь желание убить какого-нибудь взрослого. Так что можешь спокойно мне сказать. Что случилось? Почему ты не говоришь?

С оскалом пальцы Дун Чжо врезались в мои плечи. Я попытался отступить, а он наоборот меня притягивал. Я мог лишь отвернуться, пока лицо Дун Чжо, как у онигавары, приближалось ко мне. Его лицо постепенно искажалось от нетерпения.

– Ради тебя я любому срублю голову с плеч. Потому что я Премьер-Министр. А ты моя любимая внучка. Я так сильно люблю тебя. Ты же тоже любишь меня? Да? Это же так? Даже если остальные люди в мире питают отвращение ко мне, ты же ведь будешь любить меня? Что такое, Бай, почему ты не отвечаешь?

– Бо-боль...!

– Давай, говори. Говори. ГОВОРИ! ПОЧЕМУ НЕ ГОВОРИШЬ! Странно что-то, а, паршивка...

Его налитые кровью глаза расширились, пожелтевшие зубы мелькали между искажённых от подозрительности и злобы губ.

– Паршивка... ты действительно Дун Бай?

Твою ж.

Я напряг все свои извилины в поисках отговорки, лжи или же как развести, чтобы замять подозрения Дун Чжо. ... но вообще ничего в голову не приходило.

И это естественно. Я же ведь не знаю, какие у Дун Бай были привычки, характер, или даже манера говорить.

– Да что такое? ПОЧЕМУ ТЫ НИЧЕГО НЕ ГОВОРИШЬ!

Пальцы Дун Чжо вгрызались в моё плечо, от этой боли слёзы наворачивались на глазах. Из первых рук ощущаю хрупкость тела ребёнка. Если Дун Чжо этого захочет, то я уверен, он спокойно сможет разорвать на части это худенькое маленькое тело Дун Бай.

И у меня способа никакого не было этому сопротивляться. Даже если бы я всерьёз треснул ему по лицу, думаю, у него бы даже кровь из носа не пошла.

Т-так... он же реально может меня убить...!

В тот момент, когда в моей голове мелькнул трагический исход этой ситуации, в комнате раздался громкий шум.

– ... э?

Когда я взглянул, заметил, что один из воинов, стоящих в глубине комнаты, рухнул. И что странно, воин так и упал с оружием в руках, даже слегка не пошевелился. Скорее правильнее даже будет сказать, что он скатился, нежели упал.

– Да чтож такое. Я вроде хорошо зафиксировал.

Просто отпустив меня, Дун Чжо направился к упавшему воину. Затем схватил воина за руку, которая была в том же состоянии, прям как у манекена, поднял его и поставил на место.

Тут до меня дошло... тот воин не был живым.

Фиолетовый цвет лица, зрачки расширены, губа опущена, обнажаю нижнюю десну. В конечности что-то вбили, похоже на длинные гвозди, и металлические скобы, испачканные все в крови, торчат в районе локтей.

... это ведь ложь?

Я в неверии оглядывал воинов, стоящих на заднем плане в комнате. Стоят ровно в руках с оружием и ни на дюйм не двигаются... и все они мертвы?

В Японии 21-го века вот так запросто увидеть труп случай не подворачивался. А тут их столько.

– Ужасают эти ребятки? Они мой щит. Врагов у меня много, обычное и частое дело, когда ко мне засылают убийц. Даже среди тех, кто служит мне в этом особняке, смешались убийцы, которые нацелены на мою жизнь. Эти трупы – как напоминание служит этим идиотам. Боятся этого, значит боятся и... Бай, ты, так ты всё-таки меня...!

Труп, труп, труп, труп – только поехавший будет украшать комнату трупами. Когда моя психика достигла предела, зашло дальше, чем просто ужас от нападок, я почувствовал, как внутри меня щёлкнуло.

Хреново... не успел я додумать, как язык уже сам собой повернулся.

– Слуушай, а может быть ты это... сам из пугливых?

– ... что ты сказала?

Он бы мог одной силой взгляда убить человечка со слабым сердцем. Лицо, как у онигавары, распухло от враждебности и ярости. Хоть я и был до жути напуган, но мной уже овладела "дурная привычка" и рот просто не закрывался.

– Причина, по которой ты тут всё трупами завесил, в том, чтобы запугивать убийц, так? Это по сути-то выходит из-за опасений быть убитым? Другими словами, ты до жути напуган....

*БАМ-БАМ-БАМ-БАМ*

Тело Дун Чжо, походящее на огромный мяч, с ловкостью, не подходящей его размерам, добралось до меня. С разгневанным лицо, и впрямь подобающее образу дьявола, смотрел на меня сверху. Его дыхание, смердящее, как и эти трупы, направлено было на моё лицо.

– Мелочь. Ты посмела сказать, что я страшусь чего-либо?

Нормальный человек давно бы уже заткнулся. Но у меня уже сорвало крышу. Меня так трясёт, что я скоро под себя мочиться начну, но вот рот двигается по своей воле.

– Ну ты ж это "щитом" называешь, да? Тогда они тебя от чего-то да защищают?

Эта моя дурная привычка... да нет, это "болезнь", которую даже смертью не вылечить.

Я вспомнил тот момент, когда меня вышвырнули из компании. Когда проект завершился из-за огромнейшей оплошности, и нужно было найти того, на кого повесят всю ответственность, и этим козлом отпущения был избран всеми ненавистный я. При разборе этой ситуации, на встрече с руководителями компании, неожиданно на меня ополчились свои же.

Если бы я тогда всё спокойно объяснил и привёл контраргументы, возможно, ситуация бы обернулась в мою пользу. Но нет, мой язык предпочёл отплатить предателям, нежели нажить себе сторонников. А потом полетели личностные оскорбления в моих коллег, которые невыносимо было слушать.

Результатом стало увольнение. Я осознавал, всё в моей жизни порушится, и в то же время никак мне это не удавалось остановить. Чем сильнее страх и стресс наваливался на меня, тем агрессивней становился мой язык.

– Оох, что за стыдоба. Сам Дун Чжо, от упоминания которого не только в Лояне, но и во всей стране вздрагивают, не может спокойно спать, пока у своей кроватки не выстроит кучку мертвецов.

– Я использую мертвецов для...

– Потому что нельзя доверять живым людям, да? Ну тут ве-ерно, ведь появление неконтролируемых страхов приходит к человеку вместе с величием. А в действительности ты просто не можешь справиться с этими страхами, и при этом у тебя даже мужества не хватает показать эту свою слабину, верно? Вот ты и трусишься тут, запугивая: "Я такой сильный и страшный дьявол"! Бедняжечка~

– ...

Да заткнись ты уже. Хватит! Он же убьёт тебя.

У трезвомыслящей части меня возникают подобные мысли, пытаясь наживать на тормоз, но это не прекращается. Так что привычка эта скорее болезнь.

– Не переживай, я никому не расскажу. Я не собираюсь распускать слухи, что Дун Чжо, которого все так боятся и видят в нём дьявола, на самом же деле до жути пугливый, трусится даже в спальне собственного особняка, вот такой он бедняжка. Я скорее тебя даже похвалю. Ты хорошо справился с такой мелочью. Молодец, молодец.

Даже вытянув руку полностью, я мог максимум достать до плеча, так что вместо головы погладил его бороду. Думаю, по отношению к взрослому мужчине это наивысшее оскорбление, но Дун Чжо просто так и стоял. В этой причудливой сцене, где ребёнок как малыша утешает здоровяка, цуккоми не появится.

Да куда там, глаза Дун Чжо, источающие до этого адское пламя, неожиданно вернулись к спокойному виду. На удивление спокойный голос послышался из-за бороды:

– ... значит это действительно ты, Бай?

– Э? Н-ну а кто ж ещё, если не Бай?

Почему он сейчас меня об этом спросил?

Сомнение протрезвило меня. Теперь Дун Чжо выглядел вменяемым. Не знаю, когда у него снова щёлкнет и он подрубит режим дьявола. Пока есть возможность, я должен его смягчить.

– Во-вообще-то я только недавно пробудилась от этой болезни, так что некоторые воспоминания ещё спутаны! Может быть я говорю что-то странное или...

– Нет, ты Бай. Если бы кто-то другой мне сказал нечто подобное, что говорила ты, я бы его тут же убил. Но с тобой всё нормально. Следовательно, ты Бай.

Не очень-то разумное основание. Но раз он меня так принял, говорить ничего не буду.

Дун Чжо крикнул в сторону двери:

– Кто-нибудь! Уберите все эти трупы отсюда!

На его голос явились все сопровождающие. Возможно, они уже привыкли к подобным сумасбродным приказам Дун Чжо, потому как трупы выносить, не проронив ни единого слова.

Дун Чжо обнял мои плечи. Как когда он убедился, что со мной всё хорошо, в той же манере доброго дедушки к своей внучке, он сказал:

– Прости, что вызвал тебя, хотя тебе ещё нездоровится, Бай. Сегодня бы тебе лучше поскорее идти отдыхать. Завтра ведь устраиваем грандиозный праздник. Будем с нетерпением ждать это торжество.

– А, да... так и сделаем.

Я вышел из комнаты, прежде чем совсем размяк. Вдохнул полной грудью свежий воздух в коридоре, когда вырвался из этого смердящего запаха.

Рискованно было. Одна малейшая ошибка, и он бы меня задушил.

При этой мысли сердце моё начало колотиться с ужасающей силой. Пот полился рекой, и дыхание стало грубым. Когда заметил, что уже началась гипервентиляция, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов.

И тут внезапно почувствовал персиковый аромат.

– Я тут пришла посмотреть, как у тебя дела идут... но, кажется, всё хорошо прошло, да, Дун Бай-чан?

Я открыл глаза. Без понятия, когда предсказательница успела ко мне подойти. Прикрывая рот рукавом, она хихикнула.

– Ты просто нечто. Надо же, таким способом усмирила разгневанного Дун Чжо.

– Да мне самой интересно, почему я ещё не умерла. Обычный собеседник по среди этого разговора бы мне врезал.

По правде говоря, прямо во время собрания мой коллега, который получил порцию оскорблений от меня, и, хотя это было на глазах у начальства, ударил меня и для него это ничем не закончилось. В следствие чего меня расценили как "проблемный для координации компании" и "угроза гармонии в команде", так что уволили без отягчающих обстоятельств.

– Вполне нормально. Речь взрослого мужчины и маленькой девочки одинаковы, но звучит-то это по-разному. Не говоря уже о том, что ты миленькая внучка для Дун Чжо. И манеру своей речи послушай, разве не стала она ближе к девичьей природе? Доказательство того, что воспоминания и душа, наполнившие плоть, гладко прижились.

– Хаа... серьёзно?

– Удивительно, но ты хорошо сошёлся с этим телом. Как и ожидалось, путь, который указал Тайзан Фукун, был верным.

Что она там напридумывала. Сама же сказала, что положилась на гачу в выборе.

Пока мы разговаривали с предсказательницей, один за другим из комнаты Дун Чжо выносили трупы в доспехах. С трезвой головой взгляд на всё это напоминает о жестокости Дун Чжо. Он всё-таки ненормальный.

– А, аааа!

Одна из служанок, которая так же как и я наблюдала за всей этой ситуацией, внезапно рванула вперёд и вцепилась в мёртвое тело. Обхватив этот труп, она называла чьё-то имя.

Она знакома с умершим?

Её скорбь была так сильна, что казалось, это был кто-то из её семьи, возлюбленный или же очень близким человеком. Другим служанкам всё-таки удалось её убедить и оттащить от тела.

Наши взгляды с ней встретились.

Это было лишь мгновение, и служанка тут же спрятала своё лицо в ладонях и зарыдала.

Один лишь миг, но эта ненависть, направленная на меня, была болезненна.

И я её понимаю. Сколько же всего натворил Дун Чжо и вся его семья? Насколько же были запуганы все окружающие люди? После личной встречи с ним это можно легко представить.

И это только в особняке, а что же за ненависть питают жители Лоан к Дун Чжо и всей его семье? Если бы не защита от его влияния и военной мощью, даже представить не могу, что бы тогда они сделали.

– Госпожа Дун Бай, вам пора возвращаться в свою комнату.

– А, да...

Поторопили меня служанки, и я двинулся дальше. Пройдя некоторое время по коридору, я почувствовал, как "смерть", которая до этого не была для меня реальной, где-то внутри обрела свою форму. Как та служанка вцепилась в мёртвое тело и рыдала... должно быть это и есть правильная реакция на смерть.

До недавнего времени я может и до конца не мог принять в себе смерть в реальности. В Японии 21-го века иначе, нежели в эту эпоху, где насилие не просто метафора, а фактическое убийство.

Почему же все эти мёртвые тела в доспехах погибли? Или же их убил Дун Чжо? По какой-то абсурдной причине? Страдали ли они, когда умирали? По мере того, как смерть для меня приобретала осязаемую форму, нынешнее чувство реальности становилось размытым. Ноги чувствовались ватными и неясными. Казалось, что снится мне сейчас ужасный сон.

В этом подвешенном состоянии приходили образы того, чем может обернуться будущее.

Если Дун Чжо умрёт и пропадёт его покровительство, и меня наверняка убьют. И боюсь, что убивать меня будут не с комфортом.

Это уж точно не будет так, как когда мою душу забрали с помощью амулета Тайзан Фукун. По сравнению с этим, смерть придёт более жестоким и кровавым способом.

http://tl.rulate.ru/book/46423/1103652