Готовый перевод I Will Seduce The Northern Duke / Я соблазню Северного Герцога: Глава 80.

Глава 80.

Сегодня был день, когда барон Джион решил нанести визит.

Кальцион уже несколько раз разговаривал с ним, но не обнаружил никаких особых моментов, связанных со случившимся. Поэтому был сделан вывод, что Селена должна приблизиться к Барону, чтобы создать для него неудобство.

– Сегодня я надену что-нибудь нежное. То же самое касается и макияжа.

– Вы собираетесь куда-то? – испуганно спросила Джуна.

Барон Джион – отец Ирэль, а я – новая женщина Кальциона. Это неприятная встреча. Мне не стоит торчать в комнате и просто ждать, как обычно.

– Да. Я не сделаю ничего плохого.

Я должна знать, являются ли целью барона Джион лишь деньги. В остальном, он единственный человек, имевший представление об Ирэль.

Для простого визита в коридорах было больше людей, чем обычно.

– Вот, почистите тут ещё немного!

– На входе грязь. Тщательно уберите её.

– Переместите светло-зелёный горшок с листьями, символ барона Джион, вперёд.

Даже если это был простой визит, для того, чтобы забрать мебель, слуги были чрезмерно загружены работой.

От имени дворецкого, которого ещё предстояло нанять, Миссис Джанет обходила особняк и раздавала указания. Когда она указала на занавески в коридоре, то обнаружила Селену, стоящую в одиночестве.

Селена думала, что та что-то скажет, но Миссис Джанет просто поприветствовала её лёгким кивком головы и отвернулась.

Значит, теперь ты решила отстать от меня? – Селена, которая была убеждена, что Миссис Джанет точно что-то знает, была разочарована.

Если бы она продолжила затевать ссоры, то могла бы случайно проболтаться.

В этот момент Селена услышала, как карета барона Джион въехала в главные ворота.

Даже после прохождения через ворота оставалось время, которое требовалось, чтобы добраться до дверей особняка.

Слуги, которые работали на своих местах, быстро собрали инструменты для уборки и встали в шеренгу у дверей. В конце стояла Миссис Джанет.

Селена проскользнула обратно в комнату.

Ещё не пришло время показать себя.

Визит барона Джион был не по приглашению Кальциона, скорее оно было данью его просьбе. Поэтому, хоть его вежливо приветствовали, хозяин дома не был обязан лично встречать его. Так Кальцион заперся в кабинете.

Селена, вошедшая в комнату, затаила дыхание и навострила уши в сторону коридора.

Миссис Джанет сказала что-то официальное, а барон Джион кратко ответил, после этого он поднялся прямо по лестнице и направился в комнату, где раньше жила Ирэль. За ним последовало несколько тяжёлых шагов, возможно, его слуг.

Сразу после этого послышался шум передвигаемой мебели. Звук тяжёлого дерева, волочащегося по полу, продолжался какое-то время.

Селена досчитала до определённого числа и открыла дверь.

Слуги несли мебель, такую как шкаф и стол, вниз по лестнице.

Миссис Джанет какое-то время отсутствовала, поэтому барон остался наедине со своими слугами.

– Эй, будьте осторожны на поворотах! Если стена поцарапает их, то стоимость упадёт вдвое.

Прислонившись к двери, Селена ждала, когда барон обратит на неё внимание.

– Будьте осторожны, когда проходите мимо двери…! Агх, – наконец взгляд барона Джион остановился на ней.

Селена уступила дорогу слугам, проходящим мимо с мебелью, и слегка поклонилась барону:

– Я услышала громкий шум, поэтому вышла посмотреть. Рада снова увидеть Вас.

– У меня не было намерения нарушать Вашу спокойную повседневную жизнь. Мебель Ирэль скоро перенесут. Я прошу Вашего понимания до того момента.

– Вы можете не торопиться. Я просто вышла посмотреть, что случилось.

– Спасибо за Ваше внимание.

Барон не выказал никаких эмоций, даже когда увидел Селену.

Возможно, ему нужно было скрываться от множества глаз на банкете, но ему не нужно намеренно делать это, когда мы одни.

– Я надеюсь, что моё присутствие не заставит Вас чувствовать себя некомфортно.

Когда Селена сказала это, барон Джион кивнул, приподняв одну бровь:

– Здесь нет ничего такого, из-за чего можно было бы испытывать дискомфорт.

– Даже несмотря на то, что я займу место Вашей дочери?

И брови Барона снова сдвинулись, вот только он по-прежнему не проявлял никакого видимого волнения.

– Я сомневаюсь, что что-то изменилось бы, если бы я сожалел о месте моей умершей дочери.

В этот раз Селена наклонила голову:

– Это не то, что я имела в виду.

– Тогда что Вы имели в виду?

– Эмоции. Они не управляются тем, что Вы считаете головой.

Барон Джион на мгновение замер от шока, но в этот раз сердце Селены было спокойно.

Несмотря на то, что Кальцион заранее объяснил ей, что это из-за денег, Селена подумала, что барон, возможно, потерял свои чувства, потому что потерял собственного ребёнка. Даже если Барон не плакал, Селена думала, что он всё равно был бы взволнован, увидев кого-то на месте своей дочери.

Однако барон вёл себя лишь как человек, который пришёл, чтобы найти то, что ему доверили, и не проявлял никаких чувств к Ирэль.

– Что Вы хотите от меня услышать? – с цинизмом спросил Барон подходя ещё на шаг ближе. – Эй, леди.

Селена думала о нём только как о тощем, потрёпанном старике, однако в его глазах была и жестокость. Это было то, что видели все на банкете.

– Просто живите своей жизнью. Когда мы все хотим одного и того же, кто-то падает и умирает, а кто-то, к счастью, ловит это.

– …

– Вам не нужно моё разрешение, чтобы занять эту позицию. Или ты хочешь, чтобы я обнял девушку и заплакал, потому что она думает о моей дочери? Будете ли Вы чувствовать себя комфортно? Если я поступлю так с Вами, Вы позаботитесь о моих расходах, как это сделала бы моя дочь?

Снова. Деньги, деньги.

Хоть я слышала, что семья барона достаточно бедна, сейчас они свободны от забот о том, чтобы зарабатывать деньги на жизнь, благодаря поддержке Кальциона. Однако барон говорит лишь о деньгах.

– Я думала, Вам будет грустно из-за Вашей дочери.

– Мне грустно! Знаете ли Вы, сколько денег попало бы в мои руки, если бы она не умерла напрасно! Я собирался стать родственником Герцога! Всё пропало! Разве я не кажусь Вам грустным?! – закричал барон Джион. В нём не было ни капли скорби именно о смерти Ирэль.

– …мне не следовало поднимать этот вопрос.

Я даже не знаю, была ли Ирэль хорошей или плохой. Я никогда не видела её лица. Однако барон человек, вовлечённый в её прошлую жизнь.

Было ли это самоубийство или убийство, смерть Ирэль была печальной, но никто не кажется печальным. Даже её родной отец. Этот факт ужасен, – Селена преодолела тошнотворное чувство и отвернулась.

– Могу я дать Вам совет, леди?

Селена промолчала, когда барон спросил это.

– Я живу, следуя случившемуся. Вам будет больно, если Вы не осознаете этого.

Это из-за Ирэль или это что-то такое, что он говорит сам о себе? – однако, не вдаваясь в подробности, Селена склонила голову:

– Благодаря Вас за совет, – после этого она, наконец, скрылась с места происшествия.

Как только Селена поспешила в комнату, её охватило раздражение.

– …этот мужик.

Было неудобно, но отвратительное чувство тошноты не покидало её тело.

После того как Селена вернулась в комнату, потирая живот, вернулся Кальцион.

– Ты ощущаешь себя некомфортно? – внезапно спросил он.

– Это… – Селена села рядом с ним с глубоким вздохом.

Отложив документы, которые он держал в руках, Кальцион снова посмотрел на неё. Селена выдавила только пару слов, решив для начала успокоиться:

– Это так странно. Как может отец ничего не чувствовать, когда выносит мебель из комнаты, где умерла его дочь?

– Хм… – Кальцион провёл пальцем по линии подбородка.

Селена подняла голову, когда он не ответил:

– …разве это не странно?

– Возможно, но не в аристократическом обществе.

– Этот мир странный, – Селена была вдвойне шокирована тем, что даже Кальцион не проклинал барона Джион вместе с ней. – Но его ребёнок умер. Он воспитывал её два десятилетия. Как он может быть таким спокойным? Неужели все такие?

– Естественно, есть люди, которые очень любят своих детей и заботятся о них. Однако в большинстве семей детей обычно считают инструментами.

Когда Кальцион сказал это, его слова напомнили ей о том, что он говорил, когда играл роль больного. Детство, в котором он никогда не показывал боли, потому что был преемником Герцога.

Возможно, он понял это, потому что сам вырос таким же образом.

– Брак – это также контракт. Родители рассматривают его как инструмент для своих семей. Есть ли в этом мире что-то, называемое привязанностью?

– Где-то, должно быть, есть.

По крайне мере, не рядом с Кальционом. В его сердце, как и ожидалось, этого нет.

– Её смерть была несправедливой, но никто не печалится.

– Смерть приходит к каждому.

– Вас не печалит смерть Ирэль?

– У нас не было таких отношений, чтобы грустить.

Сердце Селены снова сжалось от его спокойного признания.

– Ты выглядишь так, словно все в твоём мире скорбели бы о твоей смерти.

– В сравнении с тем, что здесь, это так и есть. Если бы я умерла, бесчисленные поклонники по всему миру были бы очень опечалены. Они бы много плакали.

Эта мысль напомнила Селене о том, что она считала само собой разумеющимся.

Нет никаких сомнений, что людям в моём мире было бы очень грустно. Но что с того? Что потом? Как долго они будут помнить меня?

С появлением на сцене новых персонажей мысли о пропавших становятся размытыми. Словно этого не происходило. Десятилетия спустя они просто скажут: ‘О, был такой человек’, просматривая старый фотоальбом.

Там у меня тоже нет никого близкого, как и здесь. Ни семьи, ни друзей.

– Селена?

– Если подумать об этом… Не думаю, что там всё будет сильно по-другому.

– Что?

– Потому что моя смерть не может стать всем в чьей-то жизни, – Селена посмотрела на Кальцион с горькой улыбкой.

Так совпало, что он был первым человеком, который так глубоко узнал о её жизни. Селене вдруг стало любопытно.

– Если я умру, Герцог будет опечален?

Пальцы Кальцион, аккуратно лежавшие на коленях, внезапно дёрнулись.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/44765/2021205