Готовый перевод В поисках вечности / В поисках вечности: Кровь. Много крови. (С мира покровинке – алхимику в пробирки)

Когда Трист вернулся, Ингрид уже нетерпеливо бегала по деревне, осматривая выздоровевших селян и расспрашивая их о симптомах болезни. Заполучив долгожданные пробирки, она сразу же хотела приняться за сбор крови, и только напоминание Фанпайна заставило ее отвлечься. И правда: Трист вернулся настолько измотанным, что мог сорваться в любой момент. А тут ему еще и со сбором крови помогать? Пришлось девушке унять нетерпение и дать вампиру насытиться. Тем временем, Фанпайн созвал всех, кто держался на ногах, к своему дому.

Видно было, что процесс взятия крови пугает людей, но авторитет старца в деревне был неоспорим, и люди подчинились необходимости. После этого Ингрид и Фанпайн навестили тех, кто еще не мог подняться с постели. Трист остался в доме сторожить собранную кровь и уничтожать винные запасы хозяина: хотя жители деревни и видели их хорошие отношения с Фанпайном, но все же неохотно впускали в дом вампира.

К закату все было закончено, и Ингрид с Тристом собрались выдвигаться.

Хотя Фанпайн, как целитель, и был против отъезда, девушка уже достаточно оправилась, чтобы воспротивиться попытке очередной раз уложить ее спать. У нее было очень мало времени, она чувствовала, как непонятные неприятности грозят наступить ей на пятки.

Несмотря на ее нетерпение, Фанпайн настоял на прощальной беседе. Пришлось смириться и присесть «на дорожку».

Старик вздохнув, посмотрел на девушку:

– Извини, девочка, но, поскольку вы с этим терабостес связаны контрактом, я раскрою твою тайну вам обоим, считаю это честным. Ты ни в коем случае не должна более встречаться с твоим приемным отцом. Никогда. Чем дольше ты будешь избегать этих встреч, тем дольше проживешь.

– Почему? – девушку нельзя было назвать удивленной, скорее, заинтересованной.

– Ты знаешь, что такое «печать алхимика»?

– Смутно припоминаю: что-то такое на мне выводили, когда я была маленькая. Сначала мой приемный отец, потом учитель несколько раз. Очень неприятный процесс. А что?

– Но на тебе ведь нет этой печати, так?

– А разве это не какое-то временное заклинание для улучшения способностей алхимика? На меня оно действовало несколько дней вначале. А потом совсем перестало, так что учитель перестал его использовать.

– Перестал. А потом плакался мне тут несколько дней. Имей в виду, Ингрид, эта печать ставится раз и навсегда на всех членов ордена Алхимиков при посвящении лично Анре деллаЛеони уже сотни лет. Оба его заместителя также умеют ее наносить, но это просто мера предосторожности – для сохранения преемственности в будущем. Именно эта печать является причиной того, что алхимики не могут применять магию в бою, зато способны контролировать сложнейшие алхимические процессы. Именно эта печать влияет на членов ордена таким образом, что они начинают игнорировать большинство других сторон жизни. Я помню, до основания Ордена большинство человечества – и власть имущие, и простые бродячие маги, – жили по принципу: увидел алхимика – убей алхимика. Мой народ дал некоторым из них приют и возможность проводить исследования в Роще. В том числе и старику Андре. Впрочем, тогда он был твоим ровесником. Ну, приблизительно, я никогда не мог хорошо угадывать человеческий возраст. Слишком мало живут. Андре был чрезвычайно амбициозным, умным и увлеченным алхимиком. Пока эти несколько человек спокойно жили среди нас, вне рощи разразилось несколько бедствий, что поставили под угрозу существование человечества. Рагнар назвал эти бедствия «бактериологической войной». И повинны в этом были несколько алхимиков, получивших неплохую мзду от властителей той поры. Не стоит удивляться, что мнение человечества об этой науке не улучшилось. Начались массовые гонения. Люди были так напуганы, что даже отвар от простуды нельзя было сварить без угрозы для жизни: было растерзано много деревенских знахарей. Вот тогда и произошла судьбоносная встреча. Дальвинг, отвоевавший кусок земли у республики Анрест, приехал в Рощу налаживать с нами отношения и встретился там с деллаЛеони. Не помню, сколько они выпили на радостях, но в итоге у них появилась идея создания Ордена Алхимиков со столь жесткими правилами, что никому бы и в голову не пришло заподозрить его членов в глобальных бедствиях в будущем. Более десятка лет ушло на создание печати алхимика, еще несколько десятков лет деллаЛеони собирал в Роще костяк ордена и завоевывал репутацию, помогая Дальвингу основывать его академию и истреблять алхимиков, не пожелавших присоединиться к Ордену. Те, кто присоединялся, получали убежище в Нейтральных землях и некоторую финансовую помощь для организации их исследований. Но взамен соглашались на жесткий контроль со стороны главы Ордена и нанесение печати. И лет через двести алхимики смогли выйти в мир и получили неприкосновенность в других государствах.

Ингрид, ты чрезвычайно одаренный алхимик: когда Рагнар нашел тебя в лесу, ты была совсем крохой, ничего о себе не помнила и не могла говорить. Рагнар рассказывал, что раньше, чем ты выучила свое имя, ты научилась воспроизводить несколько его опытов, которыми он пытался тебя развлечь. Андре тогда гостил здесь и был в шоке и восхищении. Он сразу же наложил на тебя печать и удочерил.

– А почему ее не удочерил сам Рагнар, он же гораздо больше походил на ее отца, чем тот старый хрыч? – удивился Трист.

– Уже тогда было ясно, что долгая жизнь Рагнару не светит, потому он и уехал сюда. Хотел прожить последние годы в свое удовольствие. Андре пытался его вернуть. Он очень его ценил, пожалуй, даже был привязан к нему: всего за пять лет он продвинул Рагнара до своего первого заместителя – неслыханное дело. Поэтому он и не стал забирать у него Ингрид, просто дал ей свою фамилию – как страховку на черный день. Но девочка, – обратился Фанпайн к Ингрид, – как бы он ни любил Рагнара и как бы он ни ценил тебя, более всего он любит и ценит единственного своего настоящего ребенка – Орден Алхимиков. А само существование этого ордена зависит от исполнения Устава. И первое, главное и нерушимое правило: каждый член ордена носит печать алхимика. До твоего появления ни у кого и мысли не закрадывалось, что от нее можно избавиться – так и должно оставаться. Если Глава Алхимиков узнает, что на тебе ее больше нет, устранит тебя незамедлительно и безо всяких сожалений. Какой бы способной ты ни была, против него тебе не выстоять. Даже с поддержкой Триста. Что уж там, даже Буребиста предпочел с ним не связываться. За свою долгую жизнь деллаЛеони вдоволь поиздевался над своим телом и психикой и я не уверен, можно ли сейчас называть его человеком. Так что прячься, прячься очень хорошо. Твое приключение на болоте выдаст тебя с головой, если подробности дойдут до старика Андре. К счастью, ты там вдоволь своих зелий пролила и это собьет со следа дознавателей, но впредь будь очень осторожна. И последнее, что я хочу сказать: хотя отношения между Рощей, Академией Магических тайн и Орденом Алхимиков довольно сильно охладели, они сохраняются до сих пор. Так что ни в Роще, ни в Нейтральных землях для тебя небезопасно. Возможно, Республика Анрест или герцогства терабостес – наилучший вариант скрыться для тебя.

– Самое большое количество шпионов ордена как раз в Анресте. ДеллаЛеони считает, что Империя и сама неплохо справляется с «дикими» алхимиками. А в землях терабостес… ну, вы и сами понимаете.

– Значит, будешь прятаться в Империи?

– Не знаю, там посмотрим. Я чувствую, что времени мало. Приемный папочка пытался применить ко мне свою «дипломатию», но терпения у него надолго не хватит, особенно после этой странной «эпидемии».

– Это какую же «дипломатию» он применил? – удивился Трист. – На моей памяти он на всякие реверансы не заморачивался.

– А ты можешь себе представить, чтобы алхимик моего уровня за год с трудом мог наскрести сотню золотых? У меня много уникальных рецептов и еще многие достались от учителя. Обычно, когда учитель умирает или просто выходит из дела, его клиенты переходят ученику. Но не в моем случае. Только один раз пришел старый клиент. Но ему деваться было некуда, такой рецепт есть только у меня. Когда я спросила, почему он больше ничего не покупает, раньше ведь раз в месяц приходил, он мялся и отводил глаза, но я выдавила правду: деллаЛеони «посоветовал» у меня ничего не покупать. Конечно, по местным жителям никто не бегал – уровень не тот, так что весь мой навар с деревенских жителей и горожан. Для алхимика это – нищета. Честно говоря, я подозревала что-то подобное, и как только получила доказательство, решила исчезнуть из поля зрения моего «папочки». Я строила много планов, собиралась сначала подготовиться, но не вышло. Оно и к лучшему: если бы я следовала своим планам, я бы вырыла себе могилу, как я понимаю. Все, что мне нужно сделать перед исчезновением, так это разобраться с вашей бедой, отправить обязательное сообщение в орден и поквитаться с тем старым придурком, что подставил меня.

– Что за обязательное сообщение? – удивился Трист.

– Раз в три месяца мы отправляем сообщение в штаб-квартиру, в котором уведомляем, что живы-здоровы и при необходимости сообщаем важные новости.

– Тогда тебе следует поспешить. – сказал Фанпайн и грустно улыбнулся. – Отправляй свое сообщение и беги. И запомни мой совет: ты жила не совсем обычной жизнью, и, хотя твое знание людей куда лучше, чем у твоего старшего компаньона, вы оба одинаково асоциальны, так что держите расстояние и не сближайтесь ни с кем, пока не поднаберетесь опыта.

– Да ну тебя, старик, – вмешался Трист, – не кудахтай, мы справимся.

– А ты изменил бы цвет глаз, в Империи еще хорошо помнят, что означает «черно-золотой».

– Правда? Какие люди злопамятные. Ладно, я даже облысеть могу для пользы дела, но не сейчас. Ингрид, нам пора, или ночь закончиться слишком быстро .

http://tl.rulate.ru/book/4423/1347557