Готовый перевод A'mai Joins the Army / Амай: Блокада. Мыслить шире. Присяга (1)

В начале одиннадцатого месяца второго года Эпохи Процветания, пока Шан Ичжи вёл свою армию на север, осадивший Тайсин генерал Северной Мо Чжоу Чжижень тоже не сидел без дела – он оставил Тайсин и окружил Юйчжоу. 

Конница Северной Мо взяла под свой контроль окрестности города, сообщение с Юйчжоу было полностью прервано. Из Юйчжоу многократно пытались прорваться гонцы. Кто знает, сколько их было убито, прежде чем один из них смог-таки доехать до Шан Ичжи.

В отчаянном положении был не только Юйчжоу. Если город падёт, армии Шан Ичжи будет некуда деться. 

Шан Ичжи изменился в лице, он невидяще смотрел на гонца и забыл отпустить его отдохнуть.

Никогда ранее Шан Ичжи не доводилось испытывать чувство поражения, и сейчас оно полностью поглотило его.

Когда Чэнь Ци уничтожил пограничную армию Цзинъяна, Шан Ичжи был всего лишь очень зол и глубоко сожалел. Но то поражение не было окончательным, ещё можно было побороться, и было чем нанести ответный удар. В то время война казалась захватывающей игрой, в которой Чэнь Ци выиграл раунд, в котором Шан Ичжи не принимал участия.

В новом раунде Шан Ичжи устроил засаду на войско Чэнь Ци и вынудил его отступить в Цзинъян. Но разве можно сказать, что он выиграл войну? Чжоу Чжижень окружил Юйчжоу, и теперь куда бы Шан Ичжи ни захотел увести свою армию, будь то Цинчжоу или в Тайсин, все дороги были для него перекрыты, ведь они шли через провинцию Юй.

Шан Ичжи вяло махнул рукой, разрешая охранникам отвести гонца отдыхать.

Когда охранники подошли к лежащему ничком гонцу, чтобы помочь ему встать, они обнаружили, что тот уже мертв. Из груди гонца торчал обломок стрелы, попавшей в него, когда он прорывался из окружения. Отломав древко, он скакал весь день и всю ночь, пока не добрался до лагеря Шан Ичжи. Гонец потерял слишком много крови и сил, и только сила духа и чувство долга поддерживали его. После того, как он доехал и рассказал всё, жизнь оставила его.

Шан Ичжи не раз видел, как умирают, но эта смерть потрясла его. Он молча смотрел, как охранники уносят тело.

– Генерал? – тихо обратился к нему Сюй Цзин.

Шан Ичжи пришел в себя и горько улыбнулся Сюй Цзину.

– Почтенный уже знает о том, что случилось?

Сюй Цзин ответил спокойным взглядом и молча кивнул.

Шан Ичжи поднял голову и тяжело вздохнул.

– С малых лет я привык, что всё идёт гладко и даётся легко. Я никогда не сталкивался с серьезными неудачами и считал, что могу дотянуться до неба, что для меня нет ничего невозможного. По правде говоря, мне всегда просто везло. Сейчас смешно даже думать об этом... Чжоу Чжижень сумел окружить Юйчжоу, а это значит, что проблем с провиантом и фуражом у него нет. От Хэ Юна до сих пор никаких известий, что также не предвещает ничего хорошего.

Сюй Цзин будто не услышал сказанного.

– Генерал пал духом? – спросил он.

Шан Ичжи обернулся, посмотрел на Сюй Цзина и вдруг рассмеялся.

– Что нам делать? Если бы у нас был Юйчжоу, его запасов хватило бы на то, чтобы спокойно продержаться два или три года. Юйчжоу мы покинули, оставили там Ши Дачуня и несколько тысяч ни на что не годных солдат. Они, пожалуй, и лук натянуть уже не могут. Как им удержать Юйчжоу? Что нам делать, когда Юйчжоу падёт?

– Генерал боится?

Шан Ичжи усмехнулся и ничего не ответил.

– В таком случае, Сюй Цзин хочет спросить: что было бы, если бы генерал остался тогда с армией в Юйчжоу? Что бы он тогда делал?

Шан Ичжи задумался.

Сюй Цзин усмехнулся и продолжил:

– Сюй Цзин спросит ещё: сколько у нас в Цзянбэе солдат?

Шан Ичжи поднял брови.

– Гарнизон Цзинъяна уничтожен. В нашей армии осталось тридцать тысяч солдат, ещё около тридцати тысяч на стенах Тайсина. В прочих городах гарнизоны незначительны, их можно не брать в расчет.

– Получается, что в Цзянбэе у нас не более шестидесяти тысяч солдат. Так?

Шан Ичжи кивнул.

– Каковы же силы Северной Мо? Сколько в Цзянбэе солдат у них?

Шан Ичжи задумался, а потом посмотрел на Сюй Цзина.

– Не менее чем двести тысяч.

– Генерал из семьи военных, он должен лучше Сюй Цзина понимать текущую обстановку в наше стране. Может ли Южная Ся ради возвращения потерянных земель отправить на север другую армию?

Шан Ичжи нахмурился.

– Боюсь, это невозможно. Большая часть сил Цзяннаня сейчас усмиряет Юньси. Двести тысяч крепко увязли там, им не до Цзянбэя.

– Считает ли генерал возможным, что императорский двор соберет другую армию и отправит её на север? – резко спросил Сюй Цзин.

Шан Ичжи презрительно усмехнулся.

– Между нашей страной и Юньси нет никаких естественных преград, на которые можно было бы положиться. От Юньси до столицы всего несколько дней пути. Императорский двор скорее откажется от Цзянбэя, понадеется на Ваньцзян и бросит все имеющиеся силы против Юньси.

Сюй Цзин улыбнулся.

– Если генерал понимает всё это, то чего ради он хочет вернуться в Юйчжоу? У нас в Цзянбэе всего шестьдесят тысяч пехоты, а у Северной Мо двести тысяч – пехота и конница. К тому же Северная Мо ведет сейчас только одну войну, она может сосредоточить все свои силы на нас. Не исключено, что у них в тылу есть ещё сто тысяч солдат, или даже двести, а может и больше. Почему Чжоу Чжижень оставил Тайсин и окружил Юйчжоу? Это вовсе не спонтанное решение и расчет застать город пустым и беззащитным, нет. Они действуют по заранее составленному плану. Сначала они ложной осадой Тайсина выманили пограничный гарнизон и захватили Цзинъян, а затем они будут по частям уничтожать наши оставшиеся силы и шаг за шагом продвигаться дальше. Зачем нам возвращаться в Юйчжоу? Чтобы оказаться запертыми там?

Слова Сюй Цзина будто пролили свет – сознание Шан Ичжи прояснилось, его глаза заблестели.

– Если генерал не хочет оказаться в положении, из которого уже не спастись, Сюй Цзин может сказать ему еще кое-что.

– Пусть почтенный говорит.

Сюй Цзин погладил бородку.

– Покинув Юйчжоу, мы больше не ограничены его стенами, мы можем мыслить шире. Генерал должен думать не о потерях и приобретениях отдельных городов. Северная Мо пришла к нам вовсе не для того, чтобы захватить один или два из них. Северянам нужен весь наш Цзянбэй, а затем и Цзяннань. То же самое можно сказать и про генерала.

Шан Ичжи внимательно посмотрел Сюй Цзина, а затем вдруг поклонился ему и почтительно сказал:

– Ичжи благодарит почтенного за наставление.

Сюй Цзин дождался, пока Шан Ичжи совсем не согнулся в поклоне, а затем торопливо помог ему подняться.

– К чему все эти церемонии, Сюй Цзин недостоин их!

– У почтенного уже есть мысли о том, в какой город нам следует идти? Прошу почтенного научить меня.

Сюй Цзин посмотрел вдаль. Его рука привычным движением разгладила бородку. Он так делал всегда, когда волновался или был доволен собой.

В тот день армия так и не пошла дальше. От командования пришел приказ, гласивший, что за последние дни армия проделала очень тяжёлый путь, и ей необходим отдых.

Солдаты обрадовались и начали разбивать лагерь, а у Амай были некоторые подозрения и радоваться она не спешила. Мелким сошкам в пехотных батальонах не докладывают о том, что там происходит на самом деле, если интересно – попробуй вызнать сам. Амай придумала подходящий предлог, получила позволение ротного командира покинуть расположение лагеря и отправилась искать Тан Шаои. Найдя и выслушав его, она была потрясена.

– Всё действительно так? – почти беззвучно спросила она.

Тан Шаои кивнул и с сочувствием сказал:

– Гонца похоронили. У него было множество ран, по пути он потерял много крови и смог продержаться только до прибытия к генералу.

Амай опустила голову и пыталась осмыслить услышанное. Если Юйчжоу окружен, то что им тогда делать? Куда им идти?

Тан Шаои знал, что Амай не из тех, кто будет болтать лишнее, но всё же напомнил:

– Ситуация очень серьёзна. Когда вернёшься к себе, никому ничего не рассказывай. Если про Юйчжоу станет известно, боюсь, в армии начнутся беспорядки.

Амай кивнула, она понимала, насколько эта новость опасна. У многих солдат и офицеров армии Юйчжоу в городе есть родня. Если они узнают о том, что Юйчжоу в опасности, Шан Ичжи не сможет удержать их, армия Юйчжоу выйдет из-под его контроля.

Тан Шаои нахмурился и тихо вздохнул.

– Чэнь Ци действительно гений. Он очень хорошо всё просчитал.

Услышав про Чэнь Ци, Амай застыла. Смотря на далёкие вершины гор Уланьшань, она сказала:

– Это совпадение, а не расчет. Пожалуй, если бы всё шло так, как он того хочет, мы были бы сейчас заперты в Юйчжоу.

– А? – Тан Шаои не понял, почему Амай так сказала.

Она скривилась, опустила голову, с усилием раздавила сапогом какое-то растение и тихо сказала:

– Неважно... Думаю, то, что нас сейчас нет в Юйчжоу, не так уж и плохо. Пока генерал не даст этим новостям ходу, проблем не будет. Вопрос в том, как мы перезимуем?

Да, как им продержаться без поддержки из Юйчжоу? У солдат есть только та одежда, что на них, как им пережить холодную зиму Цзянбэя? А ещё еда. Они захватили обоз, но на сколько им его хватит?

Тан Шаои нахмурился, он всё ещё не вполне понимал сказанное Амай. Она улыбнулась и сказала:

– Забудь, не беспокойся об этом, я всего лишь незначительный десятник. Старший брат, я должен вернуться. Премного благодарен тебе за штаны.

Тан Шаои улыбнулся и проводил её взглядом, а затем обернулся туда, куда она только что смотрела, туда, где поднимались и опускались вершины гор Уланьшань, за которыми раскинулись бескрайние дикие степи Сиху.

Сначала Шан Ичжи созвал своих штабных офицеров, а затем вызвал капитанов всех батальонов. Когда капитаны вернулись от него, они собрали командиров своих рот. Вот так, шаг за шагом, собрание за собранием, новости и разошлись. Вскоре про войско Северной Мо под стенами Юйчжоу знали уже все солдаты.

Произошло именно то, чего опасалась Амай.

В батальонах Цинчжоу было спокойно – большая часть солдат в них была родом из провинции Цин, и лишь небольшое количество новобранцев, таких, как Чжан Эрдань, из провинции Юй. Потери среди новобранцев обычно выше, чем среди ветеранов, многие из них погибли в Волчьей лощине. Тех, кто остался, было недостаточно для того, чтобы поднять кипишь, и потому в лагерях батальонов из провинции Цин было тихо, солдаты сидели по своим местам и ждали приказа.

Ситуация в батальонах Юйчжоу была совсем иной – почти все солдаты в них были из провинции Юй, кто-то из самого Юйчжоу, кто-то из его окрестностей. Услышав о том, что войско Северной Мо окружило Юйчжоу, они сразу же переполошились, начались волнения.

Амай слышала доносившийся из лагерей батальонов Юйчжоу неясный шум и не могла не волноваться. Когда они покидали Юйчжоу, в армии Цинчжоу было пятнадцать тысяч солдат, а в армии Юйчжоу двадцать пять тысяч. Когда пехота выстроилась поперек Волчьей лощины, Шан Ичжи, дабы избежать напрасных подозрений, поставил в самый центр батальоны Цинчжоу. Таким образом, приняв на себя основной удар, армия Цинчжоу стала ещё меньше. Из оставшихся тридцати тысяч солдат более двух третей были из армии Юйчжоу. В случае бунта даже такой, как Шан Ичжи, ничего не сможет сделать.

Будучи десятником, Амай сидела крайней в ряду. Она опустила голову, застыла подобно старому погрузившемуся в медитацию монаху и думала о войне, о цепочке случившихся событий. Сидевший рядом Ван Ци вдруг незаметно толкнул её. Амай удивленно посмотрела на него. Ван Ци указал взглядом на соседнюю роту. Амай обернулась и увидела, что на неё смотрят. Смотрят очень недобро. Смотревшие были крайними в своих рядях – должно быть, тоже десятники. Когда они заметили, что Амай смотрит на них, выражение на их лицах стало еще более недобрым. Казалось, что они хотят заживо содрать с неё кожу.

Амай нахмурилась, отвела от них взгляд и опять, словно монах, погрузилась в свои мысли. Она сидела с таким безразличным видом, что Ван Ци толкнул её ещё раз. Амай тихо одёрнула его:

– Сиди и не нарывайся.

Сказала она не громко, но не допускающим возражений тоном. Ван Ци вздрогнул и робко отдёрнул руку. В тот момент ему показалось, что сидящий рядом с ним человек и тот подросток, с которым он когда-то подрался, совершенно разные люди. В обычное время Амай вела себя с другими людьми всё так же дружелюбно, но сейчас на её лице была холодная отстраненность. Это выражение принадлежало не вспыльчивому своенравному подростку, а тому, кого действительно следует опасаться.

Амай опустила голову. Она сразу же поняла отчего на неё так смотрят. Это были выжившие после Волчьей лощины десятники из второй роты, командира которой она убила. Амай полагала, что нет никакой необходимости обращать на них внимания, ведь теперь никто из них не осмелится открыто подойти к ней и побеспокоить. Да, они могут ударить в спину в бою, но прямо сейчас их можно не бояться.

Вечером из лагеря генерала пришёл приказ всем собраться. Амай была командиром самого низкого ранга, её дело – подчиняться приказам, поэтому она без промедления повела свой отряд на место сбора.

Шатры лагеря Шан Ичжи были уже давно сняты и убраны, на их месте возвели высокий помост. Перед самым помостом собрались батальоны армии Юйчжоу, они ещё не выстроились и шумели. В голосах солдат была хорошо слышна охватившая их тревога. Солдаты подошедшей армии Цинчжоу заметили это, беспокойство начало охватывать и их ряды. Взмахивая плетью и громко ругаясь Лю Ган выстроил свой батальон к востоку от помоста.

Батальоны армии Цинчжоу продолжали подходить, они плотным строем окружали площадь перед помостом. Амай с безразличным видом наблюдала за тем, как пехота и лучники выстраиваются длинными рядами. Под конец Тан Шаои привёл конницу и тихо встал позади армии Юйчжоу, заблокировав её.

Амай было интересно, что Шан Ичжи собирается делать.

Наконец, люди впереди пришли в движение. Окружавшие помост охранники расступились, на него уверенным шагом поднялся Шан Ичжи. Он был в тяжелых боевых доспехах, за его спиной трепетал на ветру багряный, словно драконова кровь, плащ.

Амай достаточно много времени провела в охране Шан Ичжи, но редко видела, чтобы он так одевался. Ему нравились изысканные вещи тонкой работы, а положенную ему массивную и надёжную броню он не любил. Облачившись в неё сегодня, он выглядел воинственным и грозным. Видя эту броню, люди забыли про то, каков он сам, про его изящную красоту. Казалось, что во плоти сошло божество. Перед помостом стало тихо.

Шан Ичжи заговорил, его голос звучал громко и уверенно. Сначала Амай просто слушала его, но постепенно выражение её лица стало серьёзным и сосредоточенным. Вопреки ожиданиям, Шан Ичжи стал не успокаивать армию Юйчжоу, а распалять её. Тревога солдат обернулась решимостью ринуться в бой. Амай предполагала, что Шан Ичжи будет избегать столкновения с войском Чжоу Чжиженя, а потом попробует отвоевать потерянное. Кто мог бы подумать, что он выступит за то, что следует вернуться, защитить родные дома и дать жёсткий отпор войску Чжоу Чжиженя?

Разворачивающаяся перед её глазами сцена была очень похожа на торжественную церемонию приведения войск к присяге. 

Амай была озадачена, она не понимала, что на самом деле задумал Шан Ичжи. Или же, если быть точнее, что собирается делать Сюй Цзин. Неужели их измотанная тридцатитысячная армия выйдет против стотысячного войска Северной Мо? Можно даже не гадать, чем это закончится. Шан Ичжи и Сюй Цзин повредились рассудком?

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/43904/1192514