Готовый перевод Yumegen: Лучший мир / Yumegen: Лучший мир: Глава 5 - Деревенские сказания

– О-ох, чего ж так рано-то? Даже солнце ещё толком не взошло.

Кайто в сопровождении Сегира направились в поле. Все были очень бодры и активны, лишь один Хикаро всё зевал да потягивался.

– А нам оно и не нужно. Работа ведь не ждёт, – по-доброму усмехался Сегир, указывая парню на происходящее вокруг.

«И правда, никто уже не спит. Все трудятся».

Они шли по центральной деревенской дороге, с которой отлично было видно каждый двор: мамы готовили детишкам кушать, пожилые люди выводили оставшуюся у них скотину, а мужчины точили серпы, – как-никак жатва началась.

– Слуш-шай, Эмили, – Мидо почесал затылок, робко отводя взгляд в сторону.

– Да-да?

– Я так и не поблагодарил тебя за спасение. Если бы не ты, мои кости уже доедали бы рыбы, так что… спасибо, что ли.

– Да ладно тебе, – усмехнулась девушка. – Я была обязана это сделать, мы ведь одна команда.

Парень резко обнял напарницу.

– Дай-ка я тебя расцелую!

«Что этот клоун себе позволяет?!»

Хикаро несколько разозлился и хотел уже врезать рыжему, но Эмили и сама оказалась не промах и хорошенечко надавала тому по затылку, от чего он упал на дорогу.

– Ещё раз ко мне прикоснёшься, и я тебя сама утоплю!

– Да чего ты, вчера ж сама меня целовала, – жаловался парень, поднимаясь и отряхивая одежду от пыли.

– Это было искусственное дыхание, идиот!

– Ладно-ладно, успокойся.

«А она хороша. Чувствую, эту Эмили завоевать будет так же сложно, как и прежнюю. Если не ещё сложнее».

Поскольку в деревне все всегда друг друга и обо всём знали, то люди постоянно поглядывали в сторону кайто и о чём-то шептались между собой. Как вдруг послышался недовольный голос из ближайшего двора:

– А-ну пшли к херам отсюда!

Двое замызганных, одетых лишь в ободранные штаны, мужчин с обвисшими пивными животами лежали на копне сена перед глиняной хатой. Один из них ткнул кулаком в сторону кайто.

– Чего серчаешь? Может, они путешественники? – ответил ему второй.

– Ага, хуешественники. Вот так поприходють всякие гады расфуфыренные да трахають наших девок. А как не чёрт родится, так чёрт пойми что. Не надобно нам такого, – мужчина настолько эмоционально махал руками, что с грохотом повалился наземь, да так, что аж забыл, о чём говорил. А друг его так расхохотался, что всё село не могло понять, у кого утка сбежала.

– Не обращайте внимания, – попросил Сегир. – Эти пьяницы только и умеют, что языком гадости молоть, а по делу что, так хрен там – руки отвалятся.

– Ничего. Нам не впервой.

«Даже не обернулся. Идёт спокойно, сложив руки в карманы. До чего же странный у нас наставник. Но что этой деревенщине не нравится? Мы же помогать пришли. Бли-ин…» – Долго ещё подниматься?

– Да нет, мы уже почти добрались.

Сегир вывел команду на возвышенность, где и находились поля пшеницы. Огромные участки разделялись лесопосадками. Но деревья так сразу и не заметишь, ибо рожь колосилась на таком расстоянии, что глаза слепило от золотистого цвета. Люди уже трудились, не покладая рук. – Кого это ты к нам привёл? – обернулся один мужик.

– Кайто солнца. Помогать нам будут.

Мужчина с отвращением посмотрел на каждого.

– Эти?

– О-о-о-о, здравия, – подбежал невысокий, полноватый, бородатый мужчина лет пятидесяти и принялся всем пожимать руки. – Мы ждали вас. Ух, работы ж здесь, как видите, мягко сказать, дохерища. Звать меня Футор Ефимович. Я – староста нашей славной Данасавы. А вас как позволите величать?

Сегир представил кайто, после чего тот самый недовольный мужчина продолжил возмущаться:

– Ну и имена у вас, столичных. Вот меня Мишко зовут. Здесь еще Ивко, Шимко, Петька, Софа, Данка и другие. Нормальные ж люди, ну.

Староста раздал кайто серпы и стал показывать, как нужно работать.

– Вот, держите. У нас шо мужики, шо бабы пашут одинаково, – уточнял он, с подозрением глядя на Эмили. – Отделяешь, значит, серпом пшеницу от основной части, вот тут, внизу. Чуть выше хватаешь левой рукой и плавно серпом к себе, вот так вот. Складываете в небольшие кучки, а потом в снопы, перевязывая их стеблем, отако. Потом снопы складываете в одну огромную кучу и оставляете сушиться.

Мишко вновь отвлекся от жатвы, расставив руки в боки.

– Староста, ты хоть и староста, а хер моржовый. Не уж-то ты думаешь, шо эти работать пришли? Какой нам толк от четверых? Мы и без них справляемся. Они ща мечи достанут и погонють всех мужиков на фронт. А шо, не так, шо ли?

– И зерно всё заберут, – добавила одна женщина. – Да скотину нашу. Всё на войну отправят, гады. Гнать таких надо.

– Гнать, гнать! – подхватила толпа рабочих. – Не зря их белой чумой кличут. Хуже чудищ будут.

– Да девок они пришли трахать. Чё ж непонятного? – присоединился какой-то дряблый старик.

«Господи, что они несут?» – Хикаро с недоумением и раздражением смотрел на окружающих, но остальные кайто лишь слегка посмеивались, мол ничего особо странного в этом и нет. Однако староста не стал терпеть такого неуважительного отношения к гостям.

– Закройте рот! Закройте рот, я сказал! Да, часть урожая на фронт, ну а шо ж поделаешь, ещё за моего прадеда наше село всё королевство кормило. А кайто, значица, обладают скоростью да выносливостью. О как!

– Вот раз они такие быстрые да выносливые, то пусть каждый по участку на день себе и возьмет, – решил Мишко. – Ещё и в полдень пусть работают.

– Ты что? – возразила женщина. – Их же полуденница покарает.

– И шо мне, обосраться теперь? К тому же, они с нечистью могут бороться.

– Не-е-е, полуденница урожай дает, прогонять её никак нельзя, – вмешался дедуля.

– Так разве не этот его даёт, как его…

– Молчи, Мишко! – перебил Футор, сердито насупив брови. – Хватит балаболить. Мне решать. Староста я или кто? Пусть, значица, каждый по участку и возьмёть. В полдень отдохните маленько, перекусите и за работу. Сёдня во какой ветерок прохладный, работать – одна услада. Прямо по тропе идите, там найдёте свободные участки. Вечером будем принимать работу. Шоб всё собрано было!

– Хорошо, будет сделано.

– Ля, чертовщина какая, они и так могут? – люди удивлялись тому, как Судоши тут же телепортировал всех на свои участки.

– Староста уже объяснил, как это делается. Приступай.

– Подождите, учитель, – Хикаро дёрнулся, желая успеть договорить фразу до того, как Кантаке исчезнет.

– Что такое?

– То, что они говорили…

– Да, – вздохнул он. – Всё так. Но мы здесь не за этим, забыл?

– Тогда зачем нам собирать урожай? Как нам понять, здесь ли тот колдун, что призывает чудищ?

– Никто же не знает, зачем мы здесь. Делай, что они говорят, а я займусь остальным. И-и, берегись полуденницы.

– То есть, как? – Хикаро хотел было возмущаться, но Судоши уже и след простыл. – Вот это всё, – в ширину поле пшеницы было метров триста, а в длину ему конца и края не видно. – Я должен брать это сам?! И что ещё за полуденница, мне кто-нибудь объяснит?

Казалось, Хикаро у кого-то спрашивает, но вокруг не было ни души.

– Ла-а-адненько, как там он говорил? Берём пучок левой рукой и серпом… А серп выше или ниже руки? Вроде бы выше. А-я-я-я-я-я-я-а-а-а-ай! – Оказалось, ниже. Такигами сделал всё совершенно неправильно, тем самым надрезал себе кусочек кожи на тыльной стороне левой ладони. – Чёрт! Чёрт! Чё-ёрт! Как больно-то, а-а-а-а! Надо остановить кровь. Здесь есть что-нибудь? – парень заглянул в мешочек, который дал ему Судоши, и нашёл бинт. – Ура, я спасён.

Кое-как парень перевязал себе руку, после чего отошёл к краю леспопосадки.

– Если буду сейчас работать, кровотечение может усилиться, да и грязь занесу, так что отдохну немножко. Ну и жара!

Он снял куртку и прилёг под ближайшим деревом. Умостившись на мягкой травке, Хикаро сорвал один стебелёк и начал его жевать, пристально рассматривая причудливые голубоватые облака.

– Подумать только. Я всю жизнь мечтал очутиться в подобном мире, и вот – я здесь. Да, я лишился сил Бога, зато не знаю, что меня ждёт в будущем. Может случиться что угодно. И это чертовски круто! К тому же, придурок в чёрном, называющий себя Магатами, приглядывает за мной. Уверен, он принесёт мне ещё немало «сюрпризов». И я – избранный проклятый мечник… должен убирать рожь в какой-то деревне. Мда-а, такой себе расклад. Ещё и Мидо пристаёт к Эмили… Хотя, он просто дурачок. Такие, как он, никаким образом не могут нравиться моей Эмили. Теперь-то она уж точно будет моей. Я приложу к этому максимум усилий. И никакой, м-м-м, – Хикаро замахнулся рукой, но на миг приостановил её движение и легонько ударил по земле. – А где сейчас Цукиске? Точно! – парень резко приподнялся. – Химицу же был королём, значит Цукиске должен быть в Эренрайзе! Хах! – улыбаясь, он вновь упал на траву и поднял правую руку, сжав её в кулак. – Значит, мы ещё сразимся с тобой. Жди меня! Чёрт… чего ж спина так чешется?

Непривычный режим дал о себе знать – парень и моргнуть не успел, как уснул. Проспал он аж до полудня.

«М-м-м, жарко как. Чувствую себя яйцом на сковородке».

– Твою ма-ать! – Такигами резко вскочил и тут же принялся косить рожь. И так ловко у него получалось, что и вспоминать наставлений старосты не пришлось. – Как я мог столько проспать? Сколько сейчас времени? Хрен поймёшь, солнце постоянно за облаками. Но по жаре кажется, что где-то середина дня. Если постараюсь, ещё можно успеть всё сделать, – парень замедлился и поднял голову, чтобы осмотреть весь участок. – Хотя-я.

– Эй, чего работаешь в полдень-то?

В этот момент Хикаро застыл на месте. Он не знал, что и думать. Кто это мог быть? Ещё подкралась так незаметно.

– Ты полуденница? – еле проговорил он, повернувшись к златовласой девушке, одетой в лёгкое белое платьице.

– Кто? – засмеялась она. – Нет. Меня Настасьей зовут, а тебя – Хикаро, верно?

– Ага, – кивнул Такигами.

– Смешное имя. Меня деревенские к тебе отправили, дабы я проследила, чтобы ты отдыхал в это время.

– Нельзя. Я полдня проспал и ничего не успел сделать.

– Что ж поделать. Подожди часок-второй, и вернёшься к работе.

– Никак не могу, – возразил Хикаро. – Прости. Возвращайся к остальным, – парень взял серп и продолжил жатву.

Девушка постояла, насупив брови, пару минут потерпела невежество кайто, после чего резко рванулась к нему да серп из рук выхватила.

– Ты что делаешь? Отдай, мне работать надо!

– Нельзя! Нельзя работать! Полдень! – сердито молвила она не своим голосом, замахнулась на парня серпом, напугать чтобы, рявкнула и на утёк далась.

– Верни! «Да что с ней такое?»

Парень бежал-бежал за девушкой, но никак её догнать не удавалось. Казалось, вот-вот он её схватит за рукав, как вдруг она будто от земли отрывалась и метров на пять вперед отдалялась. Спустя какое-то время, девушка упорство его оценила и остановилась.

– Ух, – Хикаро нагнулся, пытаясь отдышаться. – Отдашь серп? Пожалуйста, мне работать надо.

– Отдам! Но сперва загадки мои поотгадывай. Три штуки всего.

Парень поднял брови от удивления.

– Какие ещё загадки?

– А вот такие: растеклось на милю, а не речка, разлилось по долине, а не озеро.

Оглянулся парень по сторонам да ответил:

– Поле. Оно ведь?

– Правильно, неглупый ты оказался, – усмехнулась Настасья. – Вот вторая: к солнцу тянется, на землю зарится, созреет – на стол ляжет хлебом да кашей.

Оглянулся парниша ещё раз.

– Да чё ж угадывать тут? Зерно, конечно же.

– Зерно, верно. А сможешь ли третью отгадать? Паренёк молодой, а бабку держит вниз головой.

«Кто ж это может быть? Насильник какой? Явно извращенец. Или же она другой смысл в это вложила? Тогда… внук. Нет, бред какой-то. Может, растение? А чёрт его знает»

– Понятия не имею.

– Как я и думала – дико засмеялась девка и побежала дальше. Всё бежала да посмеивалась.

– Стой, гадина! – взорвался Хикаро и принялся вдогонку.

После очередной получасовой пробежки по полю, парню всё-таки удалось догнать девушку.

– Ага, попалась!

– Молодец, – прошипела Настасья не своим голосом.

Парень схватил её сзади и своим телом наклонил головой к земле. Одной рукой крепко удерживал за талию, а второй выворачивал руки.

«Осталось отобрать серп».

Девка вмиг похудела, вся сморщилась да похолодела.

– Ура! – парень выхватил серп, но вместе с костяной ладонью. – Вот сука! – он брезгливо отбросил оторванное в сторону и отошёл назад.

– Так кто держал бабку вниз головой? – дико смеялась старуха, поправляя правое око. Старой она по правде не была, но её мёртвое тело было сильно сморщено.

– Я-а, – проговорил Хикаро дрожащим голосом.

– Что? Не нравлюсь тебе? Противная стала?! – заорала полуденница громко-громко, да как подскочит к парню, что тот чуть не упал от страха. – Противная, спрашиваю?! Отвечай! – она подставила свою морду прямо перед лицом Хикаро.

– Нет.

– Нет? – вновь засмеялась старуха, да так, что слюной плевалась. – А чего тогда ты на меня не смотришь? Давай же! Схвати меня за талию, как только что. Мои затряхлые булки почувствовали что-то твёрдое в тот момент. Мне понравилось. Можем заняться этим прямо здесь и сейчас.

– Не могу…

– Лжёшь! – дико заорала женщина. – Всё ты можешь, да только красивой я должна быть. Ну ладно, – в сей момент бабуся превратилась в молодую красивую Настасью и прилегла на пшеницу, расставив ноги.

– Прости, не могу…

– Опять не можешь?! Всё ещё видишь перед собой уродину?!

– Нет! – парень уверенно бросил взгляд на лежащую перед ним девушку. – Дело не в твоей красоте. Ты прекрасна. Будь я в другой ситуации, обязательно насытился бы твоим телом, но… мне есть кем наслаждаться, – он присмотрелся внимательнее и подранное платье ему показалось свадебным. – Ты тоже кого-то любила при жизни, верно? Так вот и я верен своему выбору до конца! А за нарушение правил твоих прости. Неосведомлённый я в этом деле. Хочешь, я обед тебе свой отдам в качестве дара?

Девушка удивлённо посмотрела на него, успокоилась и поднялась. Больно затронули слова парня её полуживое сердце.

– Давай. Что там у тебя?

– Иди за мной, наставник мне кое-что оставил.

Парень побежал к лесопосадке, а девушка подняла серп и медленно пошла за ним.

– Вот, держи! – протянул он Настасье всю торбу.

– Отведай со мной, – сказала полуденница. – Давно мне обедать с хорошими людьми не приходилось.

Парень улыбнулся и согласился – как-никак, сам был очень голоден. В торбе был квас, хлеб и каша зерновая. Всё это они поделили да разговор завели:

– Избранница твоя, случаем не черновласая девица?

– Да, а ты откуда знаешь?

– Дак она через один участок отсюда работает. Красивая. Вы только не удумайте свадьбу здесь играть. Знаю, не местные вы, так воротитесь лучше, откудова пришли.

«Мы и не думаем, хах».

– Но почему здесь нельзя свадьбу устраивать? И ты разве не в свадебном платье?

– Проклята эта земля. Предательством да черной кровью проклята. Играла я свадьбу, а сестра моя зарезала меня – отомстить захотела. Только вот Бог тоже расплатился со мною, сделав полуденницей.

– И чем же ты провинилась?

Девушка отвернулась, еле сдерживая слёзы.

– Не твоего ума дело! Говорю, воротитесь обратно, пока не поздно!

– По правде говоря, от меня это не зависит. Нашей команде поручено узнать, не обитает ли здесь какая-то ведьма, колдун или ещё какая херь, что нечисть в округе разводит и на столицу насылает.

Настасья бормотала недовольно что-то себе под нос, отворачивая голову, и всё-таки ответила:

– Эх, есть такой один...

– Правда?

– Только не лезьте к нему, коль хотите шкуру сохранить. Он неимоверно силён. Он тут всем управляет, грозы да засуху насылает. Или урожай приносит, если задобрить. Вот деревенские ему живыми людьми и плотят. Это всё, что я знаю.

– Людьми?! Вот чёрт. Надо рассказать об этом наставнику. Спасибо тебе, Настасья.

– А чего ж не рассказать хорошему человеку? Сейчас таких мало. Эх, пропадёшь ты, пропадёшь… Только вот что, раз вы уходить не собираетесь…

– Что? Говори.

– Сестру мою Бог тоже покарал – теперь она полуночница. Этой ночью придёт в деревню за ребёнком. Не дайте ей погубить невинную душу.

– Хорошо, мы сделаем всё, что потребуется! Но куда конкретно она придёт?

– Не знаю, пора мне. Держи серп и прощай.

Хикаро молча наблюдал, как молодая девица убежала вдаль, превращаясь в духа, и полностью исчезла в закате.

«Пронесло… Ещё немного, и она бы точно меня изнасиловала, а потом сожрала. Дикая херь, аж мурашки по коже».

– Ты чего, сука, нихера не сделал?!

«Чёрт, уже вечер?!»

– М-м-м, простите, – Хикаро ничего не оставалось, кроме как нелепо улыбнуться разъярённой толпе работяг.

По дороге в деревню парень подробно объяснил, что с ним приключилось. Конечно же, никто из деревенских ему не поверил. Не смотря на существование различной нечисти, полуденница для них являлась чем-то вроде божества, которое никто не видел. Реальное её существование большинство отрицают. О колдуне и жертвах парень умолчал, ибо такое нужно говорить лично Судоши. По прибытию в село, он рассказал о просьбе полуденницы, на что деревенские отреагировали весьма неоднозначно.

– Полуночница за дитям придёт, говоришь? – возмущался Мишко на всю улицу, присев на деревянный забор возле хаты. – Чушь это всё! Жила у нас пару лет назад сирота одна сумасшедшая. Пришла к Морфе, царствие ей господне, а у той как раз ребёночек уж месяц иль больше, как хворал, она и знать не знала, что делать с ним, вся изволновалась. Так ещё и сука эта пришла да говорит, мол дочка я ваша, а это чурбан, оставленный полуночницей. Выхватила дитя и кинула об порог.

Толпа застыла.

– И что?

– Что-что, – увёл взгляд Мишко. – Нихера не чурбан это был, – он отхаркнулся и плюнул себе под ноги. – Избавилось дитя от страданий, а у матери его сердце не выдержало. Посему чушь не неси – нет у нас ни полуденниц, ни полуночниц!

– Пасть закрой! – внезапно подслушивающая разговор старушка ударила клюкой по голове Мишко.

– Вы чего, бабуся?

– Правду говорит малец! Ещё когда мне лет семь было, жили здесь две сестры – Настасья да Марина. Первая добрая такая была, златовласая, весёлая. Игрушки для меня плела и всяческие забавы придумывала. А у второй душа чернющая, как её патлы. Что не посмотришь на неё, чуть в обморок не падаешь, так она тебя всеми гадостями проклинала. Обоим уже за двадцать было, а детей своих не имели и замуж никто не кликал. Одной ночью Настасье дитя подкинули новорожденное. Кто подкинул – никто не знал, но некоторые поговаривали, что ведьма от демона нагуляла и людям ребёночка сбросила. Настасья обрадовалась и воспитывала дитятко как своего. Около месяца она его из дому не выносила, чтоб лихой глаз не заметил, да приболело дитя. Пошла она в полночь к знахарю молодому – Ивану. И так целую неделю по ночам к нему бегала. Один раз сестру её бессонница мучила, посему гуляла она по окрестностям деревенским и дитя заметила у сестры. Зависть её тут как заела, подбежала она к сестре сзади, и давай выхватывать ребёночка. А Настасья сестру не признала в темноте и держит дитятко дальше. Кричало-кричало оно, пока сестры пополам его не разорвали. Горевали они год-второй, а всё село их презирало. Позвал Иван Настасью замуж, значица, согласилась она, свадьбу знатную сыграли, да только по её окончанию Мария нож сестре в спину и воткнула. Во всём она ей завидовала. Иван как увидел, тут же молот схватил и башку ей разнес в дребезги. Опосля того Бог наказал сестер, одну сделал полуденницей, а вторую полуночницей. И это я не просто сама придумала. Как раз в то время полуденницу и почитать стали, урожай у неё просить. И дети начали по ночам от бессонницы страдать. Вот ты, Мишко, молодец, что про сумасшедшую вспомнил, да только в моей молодости была похожая история, но с другим концом. Полуночницы и правда, чурбана могут подложить, так что не смейся тут.

– Не знаю, что и сказать, – задумался ошарашенный Мишко.

– В какой дом придёт полуночница? – уточнял Судоши.

– Не знаю. Она не говорила.

Староста недовольно скрутил руки на груди.

– А чо ж ты не спросил?

– Да она, вроде как, сама не знает.

– Тьфу-ты.

– Полуночницы приходят за новорожденными, – объяснял Кантаке. – У кого недавно родился ребёнок?

Из толпы вышел Сегир.

– У Рамайла пару седмиц назад жена родила. Ну как жена, они вот на днях только свадьбу играть будут.

– Пошли к нему. Показывай куда, – Судоши уже сделал несколько шагов, после чего обернулся к деревенским. – Не все: только мои кайто, Сегир, староста и… ты, – указал пальцем на Мишку. – Тоже пригодишься.

– Я? – ухмыльнулся он. – Ну, как скажешь.

Люди пришли ко двору Рамайла. Там никого не было, лишь с одного маленького окна лился тусклый свет свечи.

– Рамайло! – крикнул староста.

– Чего орёте? – хозяин вышел из хаты, осторожно закрывая входную дверь, и подошёл к забору возле остальных. – Дитя мне разбудите, Аннушка только его уложила.

Люди рассказали, за чем пожаловали. Мужчина долго верить не хотел, но больно сильно за семью свою переживал.

– Если какое чудище войдет в мой двор, оно будет иметь дело со мной лично.

– Это не тот случай, – возразил Судоши. – Тебе не удастся даже прогнать её без последствий, с такой нечистью лишь кайто могут справиться. Хм-м, подождите, – на секунду задумался Кантаке. – Других вариантов быть не может? Новорожденный в деревне только у тебя?

– Да вроде как. Самому мелкому после нашего лет семь, наверное.

– Значит нет… Ответь мне тогда, ребёнка вы не оставляли одного?

– Нет, конечно, ты что – Аннушка всегда с ним.

– Пустую зыбку не качали?

Рамайло удивлённо пожал плечами.

– Чо ж мы, дураки, такой фигнёй маяться?

– Это всё усложняет. Обычно полуночницам нужна причина, хороший момент, чтобы забрать ребёнка. Почему к вам, да ещё и в эту ночь? Ничего не понимаю. Хм-м, разве что ей кто-то приказал.

– Так может паренёк ошибся, – откуда не возьмись, вышел Дик Эмбирский. – Мало ли, что ему на солнцепёке причудилось?

Рамайло легонько отодвинул Дика рукой в сторону, мол его и не слушал. А сам подошёл ближе к Судоши.

– Есть у нас то ли колдун, то ли демон…

– Молчи! – выкрикнул староста, чем вызвал кучу подозрительных взглядов со стороны кайто.

– Нечего такое чужакам знать, – озлобился Дик и стукнул рукой по забору так, что чуть не свалил висящие на нём глиняные горшки.

Рамайло в ответ тоже повысил голос:

– Плевать мне, кто они! Дело касается моей семьи! Что ж я за отец, если не могу защитить своё дитя? Хоть они и кайто, а помочь хотят. Значит, имеют право знать. Если кто посмеет мне перечить, хутко отмандохаю! – хозяин двора посмотрел грозным взглядом на деревенских. Никто и слова не сказал – боялись они руки Рамайла сильной. – Так вот, слушай, Судоши, или как там тебя. Долгие сраные годы эта деревня жертвует своими людьми ради хорошего урожая да удачи невиданной. Если в небе грозовые тучи сгущаются сильнее обычного, да на воротах села красный платок висит – на ночь нужно обязательно кого-то в лесную таверну отправить. Как понимаешь, более этот человек никогда оттуда не возвращается. Хочет не хочет мужик, а если его деревенские затолкали в лес, то сами деревья его в таверну понесут. О как! Бывает это когда редко, когда часто. Но уже сил терпеть нету! Хоть иди да башку руби демону проклятому.

– Точно сказано, – поддержал Сегир, насупив брови.

– Он различной нечистью заправляет да духами всякими. Посему и поклоняются ему все, – объяснял староста. – Ибо коль запротивимся – горе деревне будет. Урожай пропадёт, да хворь наступит.

– Всё с вами ясно, – холодно ответил Судоши. – А где находится эта таверна?

– В Ебенях. Далеко отсюда.

– Кхм, понятно.

– Но мы туда не суёмся. Боязко нам, боязко.

– Бывало ли такое, что вы не подчинились демону?

– Конечно бывало, потому то мы и знаем, что ждёт нас за это, – резко ответил Дик. – Последний раз тоже ему никого не отправили, вот поэтому торун коров и сожрал.

– Вот оно что. В таком случае, полуночница и правда служит демону. Нам лучше спрятаться и подождать её прихода.

– А прятаться то зачем? – не мог понять Мишко. Давайте тут подождём.

– Не пойдет. Мы лишь спугнём, её и она придёт следующей ночью. Предлагаю вот что…

– Так-так-так, – заволновался староста. – Мутите тут, шо хотите, но я не при делах. Всего доброго.

– Ишь как бежит, ссыкло, – засмеялся Сегир. – От него всё равно не было бы толку.

Быстро и максимально просто Судоши объяснил каждому план действий. Многие ничего не поняли, но свою задачу выполняли, как могли.

Рамайло лежал неподалёку от ребёнка, прикидываясь спящим. Если что-то пойдет не по плану, и полуночница всё-таки проберется через окно в комнату, ему нужно хватать ребёнка с женой и бежать из дому прочь.

Наступила полночь. Сегир сидел в сарае возле хаты и смотрел за входной дверью да окнами. Как вдруг видит: девушка черновласая в сером подранном платье медленно вошла во двор и в окна заглядывает. Юхлинс тут же дверцу свою приоткрыл и стал камни кидать в стог сена неподалеку.

«Ну же, подымайся, пьяная тварь. Твой выход».

– А-а, оньк, – из сена поднялся пьянющий Мишко с бутылкой самогонки.

«Как только полуночница к окну подойдет, буди Мишко, – рассказывал Судоши ранее. – Пусть пристанет к ней. А когда она на него обратит внимание – пускай бежит по улице со всех ног. Она не любит, когда ей пиршество прерывают, а пьянчуг на дух не переносит».

Девушка испугалась маленько, как шорох сена услышала, и поглядывать в ту сторону начала. А Мишко как растянет дурную улыбку с зубами выбитыми, что при лунном свете страшнее призрака любого будет, и начинай балаболить:

– Девушка, а девушка, а чего вы одна ночью то шастаете, м-м-м?

Полуночница насупила брови и ближе к мужику подошла. Посмотрела на него кривым взглядом, понюхала и скривилась.

«Беги, Мишко, беги!» – мысленно кричал Сегир.

– Ха-а, может тебя приголубить? – то ли охмелел, то ли просто заигрался, а на миг забыл Мишко, что делает. Думал, правда, закадрит сейчас деваху. Да только усмехнулась она на секунду, и лико мёртвое проявила. – Ну нахер! – В этот миг мужик как дал дёру, чуть ли не переворачивался, а полуночница за ним угналась.

«Ох, живым бы ещё остаться».

«Мишко, как только окажешься за воротами – падай на землю. Только не струсь – она обязательно должна тебя коснуться. Тогда она материализуется, а Мидо с Эмили схватят её за руки. И вот здесь самое главное: Дик, я с Хикаро будем находиться в другом конце деревни, с которого хорошо видно окрестности. Тебе нужно подкинуть этот факел максимально высоко и прямо над ними. Это же не будет проблемой? – после этой фразы Дик слегка озлобленно взглянул на Судоши, но ничего говорить не стал. – Я уже сделал на нём надрез. Моя обычная телепортация ограничивается пятьюдесятью метрами, но я так же могу перемещаться на более дальнее расстояние к тем предметам, на которых есть надрез моего клинка».

– Стой, нечистая! – крикнула Эмили, удерживая ту за руку.

– А для мёртвой она очень даже ничего, – выдал Бетсай.

«Надеюсь, это сработает» – как только Мидо и Эмили схватили полуночницу, Дик так подкинул факел, что с поля казалось, будто огонь достал до луны.

«Так-с, главное – вонзить меч в полуночницу. Но, как я понял, придётся падать на неё вниз. Надеюсь, будет не очень высоко-о-о-о», – Хикаро долгое время стоял наготове с мечом в руках, а Судоши придерживал его за спину, чтобы в нужный момент телепортироваться. Когда факел начал падать, кайто оказались в воздухе.

– А-а-а-а!

Маневр удался как нельзя успешно. На всём лету Такигами вонзил проклятый клинок прямо в спину полуночницы. Та заорала, миганием превращалась то в мёртвый, то в полуживой облик.

– А-а-арх-а-а! – внутри неё будто образовался солнечный взрыв, и она испарилась в воздухе, оставляя за собой лишь безумный крик.

– У-у-ух, вот это да. Вот так приключения на мою сраку, – Мишко всё еще не мог поверить в то, что с ним только что произошло.

Сегир и Рамайло уже прибежали к остальным.

– Получилось?

– Да вроде как.

– Только нахрена мне пришлось бросать этот факел? – негодовал Дик. – Ты ведь мог сидеть где-нибудь на крыше и переместиться когда захочешь.

По лицу Кантаке пробежала тень негодования – у него не было ни малейшего желания отвечать, поэтому Мидо вступился за учителя:

– Так было нужно.

Дик удивился, скривив недовольное лицо, сделал пару шагов к Мидо и слегка нагловато выставил голову.

– Я не к тебе обращался, малец. Молчи, когда старшие разговаривают, ни то и по зубам могу врезать.

– А ты попробуй, – слегка улыбнулся Бетсай, но взгляд его был до ужаса серьёзен.

Дик не стал разбрасываться словами и тут же залетел парню прямо по… руке, которой тот моментально заблокировал удар. Мидо улыбнулся ещё больше, а Эмбирский продолжал корчить недовольную морду.

– Нечисть могла почувствовать силу клинка Хикаро, поэтому стоило соблюдать расстояние. Вероятность этого не так велика, однако нужно ведь быть осторожными.

– Скажи спасибо подруге, – ехидно улыбаясь, Дик задержал взгляд на Мидо, будто произносил тем самым «я ещё с тобой разберусь» и резко повернулся к Судоши. – Сложно было сказать? Мд-а, а что особенного в твоём мече? – обратился он к Хикаро.

– Я, вроде как, проклятый мечник.

На рожах деревенских отразилось заметное удивление, однако Мишко отреагировал ярче всех:

– Он ещё, сука, и проклятый? Сынок, не уж то ведьма постаралась?

– Нет, – ухмыльнулся Такигами. – Просто я избранный. Владею стихией света и прочими прибамбасами.

– А-а, вон оно как. Мы то – людь простой, такой херни не слышали.

–Хэй, – перебил Рамайло. – Спасибо всем вам за работу проделанную, спасли вы дитя моё. С меня причитается, по сему приглашаю вас на свадьбу мою с Аннушкой. Отказов не приму. А теперь давайте по домам и спать, завтра же опять работать.

– Хорошо, спасибо за приглашение. Мы обязательно придём.

Все разошлись по домам, а Рамайло решил проводить кайто к их хате. Как-никак, ещё плохо местность знают. Когда остальные уже зашли, Хмельнис приостановил Судоши, чтобы переговорить с ним:

– Я вот чего боюсь… Она ведь не умерла?

– Нет. Обычно, чтобы избавиться от полуночницы, нужно сжечь её кости, а так же то, к чему она всё ещё привязана. Однако душа этой полуночницы настолько очернена, что, боюсь, отправить её в мир иной уже не выйдет.

– А не вернётся ли она ещё более озлобленной?

– Теперь её и силой в эту деревню не загонишь. Нечисть очень боится проклятой стихии, а вот насчет демона вашего ничего сказать не могу.

– Вот оно как. Что ж, будем надеяться на лучшее. Ещё раз спасибо тебе.

– Это моя работа, и мне за неё заплатят.

– Разумеется, – он пожал руку Кантаке и направился домой.

И ночь стала спокойнее. Сверчки приятно играли на скрипках, создавая колыбельную для наших героев. Лунный свет освещал деревню, поле, а также лесную тропу. На другом конце которой уже захлопнулась дверь таверны, и верный слуга понёс красный платок.

http://tl.rulate.ru/book/43353/997262