Готовый перевод Hard to Escape / Трудно сбежать: Глава 37

Неделю спустя я снова начала танцевать.

Как и в прошлом, взгляд из тени все еще падал на меня, когда я танцевала. Но это уже не было настолько собственническим, чтобы я практически могла чувствовать его на себе. В эти дни взгляд был легким и мимолетным, как крылья цикады. Когда я сосредоточилась на танцах, я даже не заметила этого. Только когда я повернула голову, я увидела там Инь Ли, который молча стоял.

Однако когда я всерьез начинала танцевать, я забывала о своем окружении. Когда зазвучала музыка, и я толкнула дверь в студию, мне показалось, что я открываю дверь в другой мир. Я молчала, пока играла музыка, но мои руки, ноги и каждая часть моих конечностей двигались в гармонии с музыкой и выражали величайшую радость. Мои ноги были заостренны—это были трудности, которые я перенесла, и талант, которым я была благословлена. Иногда мне просто хотелось потанцевать, и в те времена я не жалела о своих вещах и переживаниях.

Но большую часть времени я была недовольна собой. Танец интерпретирует музыкальное произведение, в котором есть жизнь, а не какой-то мертвый, безжизненный ритм. Балерина должна использовать свое сердце, чтобы чувствовать музыку. Некоторые движения должны быть продолжительными, а некоторые - укороченными. Мне никогда не удавалось овладеть этими нюансами.

После десяти дней отработки одной и той же сцены и безрезультатности я закрылась в студии и практиковалась в одиночку. Инь Ли тихо сидел в комнате для гостей. Он ничего не сказал и оставил меня в покое. Но я очень хорошо знала, что за два дня до этого он пожертвовал большую сумму денег детскому дому, чтобы улучшить их питание и общежитие. В эти дни он также начал подготовку благотворительного гала-концерта и процедур усыновления для сирот.

- «Я хочу лучше относиться к этим детям». Когда я спросила, почему, он был спокоен. –«Я не филантроп. Просто когда я вижу этих детей, я думаю о твоем детстве. Если бы ты встретила кого-то вроде меня в то время, захотела бы ты исчезнуть? Испытала бы ты столько разочарований и трудностей?» Инь Ли придвинулся ближе и погладил меня по голове. –«Позже я сам отправился в детский дом. Когда эти дети посмотрели на меня, они, казалось, запаниковали. И все же они очень явно хотели доставить мне удовольствие. Когда я сел и спросил их об их жизни, несколько детей налили мне чаю. Некоторые даже принесли пепельницу и сказали, чтобы я не обращал на них внимания, позволяя мне курить. Затем они поделили со мной порцию своих нормированных фруктов».

- «Все они были такими милыми, и все же я не мог не испытывать этого душераздирающего чувства. Умение читать других - это навык. Но быть способным сделать это в таком юном возрасте и быть таким внимательным - довольно трагично. В каком сценарии обычному ребенку понадобилось бы читать выражения лиц других людей? Я подумал, что, возможно, ты тоже чувствовала то же самое и по необходимости овладели этим навыком. Я просто не мог больше сидеть и ничего не делать”.

Я все еще помнила выражение лица Инь Ли, когда он произнес эти слова. Он не напрашивался на похвалу. Он был просто теплым, добрым и торжественно почтительным.

Я спокойно приняла его ответ, но на практике старалась еще усерднее. Ву Ке снова начала инструктировать меня.

-«Янь Сяо, смотри. В этой сцене, где умирает лебедь, ты танцуешь с большей глубиной, чем раньше. Раньше ты была слишком мрачной; отчаяние и нежелание лебедя перед смертью были слишком преувеличены. Хотя это было эмоционально трогательно, это было немного поверхностно. Но теперь, помимо горя, есть еще и жизнелюбие. Лебедь устал и измучен, но все еще машет крыльями, надеясь коснуться неба. Ты запечатлела это отчаяние на всю жизнь». В настоящее время Ву Ке переписывала записи Фрэнка и сравнивала их с моими текущими движениями. Ее оценки были резкими и точными.

- «Я думаю, что сейчас тебе не нужно репетировать сцену по частям. Ты можешь попробовать пробежать соло Одетты от начала до конца». Она улыбнулась мне. – «Мы можем участвовать в конкурсе с этим вариантом, если ты хочешь».

-«Это престижное соревнование. Хотя ты можешь поставить свою собственную сцену, у нас мало времени. Кроме того, ты не ошибешься, если станцуешь классическую пьесу». Как только Ву Ке закончила говорить, вошел Инь Ли. Затем она улыбнулась и ушла.

Я посмотрела на Инь Ли и увидела, что в его руках был контейнер с едой. Вероятно, это был медленно кипящий суп, приготовленный специально диетологом.

- «Не чувствуй давления. Соревнования проводятся каждый год, и нет необходимости беспокоиться». Он тихо заговорил и передал полную ложку супа.

Я почувствовала себя довольно неловко. – «Это я хочу соревноваться. Это была не идея Ву Ке». Я выпила ложку. – «Мадам Тейлор будет в составе судейской коллегии в этом году. Она соглашается судить в среднем только раз в пять лет».

И у меня не было еще пяти лет, чтобы ждать. Жизнь балерины была не такой уж долгой. Балет был танцем для сильных. Это было требовательно к телу и разуму.

Инь Ли понял мой скрытый смысл. – «Даже так, не дави на себя слишком сильно. Ву Ке даже сказала, что ты нашла свою собственную интерпретацию Одетты. Не волнуйся слишком сильно. Я знаю, что ты хочешь иметь свою собственную сцену и быть признанной, особенно твоим учителем. Это произойдет».

- «Инь Ли, ты занят сегодня вечером?»

Он был немного удивлен этим вопросом, но все же покачал головой.

-«Тогда хочешь остаться и посмотреть, как я танцую?»

Инь Ли даже не смог скрыть улыбку. – «Да, я очень хочу посмотреть».

В тот вечер, когда он увидел, как я вышла в украшенной блестками белой пачке и белых атласных туфлях, он был в восторге. Я надела свой костюм для выступления, сделала прическу и нанесла макияж.

Я хотела, чтобы он увидел меня с лучшей стороны. Я хотела танцевать для него и использовать свое тело, чтобы выразить свою любовь. Ради него я погрузилась в сон Одетты. Каждый мой шаг был легким и невесомым, как у лебедя. Под музыку я словно превратилась в лебедя—с изящной длинной шеей и блестящими белыми перьями. Каждый изгиб моего тела был изящным и красивым, и в нем было то ледяное благородство, но в то же время элегантное поведение.

Движения Одетты были нежными и беззаботными, запечатлевая ее юную невинность. В конце концов, она была принцессой, даже если только любовь принца могла спасти ее. Встречи Одетты и принца протекали естественно.

Одетта была чистой, в то время как Одиллия была злой. В конце концов принц полюбит Одетту.

Я медленно, но грациозно развернулась. Мои руки были моими крыльями. Моргание моих глаз и положение моей головы были как у птицы. Я хотела запечатлеть сущность лебедя.

Инь Ли пристально посмотрел на меня глубоким взглядом. Но он отличался от всех остальных зрителей. Он не просто наблюдал за Одеттой. Он смотрел сквозь внешнюю оболочку Одетты, он смотрел на меня.

По какой-то странной причине я прыгнула и выполнила движение, известное как движение Одиллии. Это нарушило гармонию между музыкой и мной. Я попыталась объединить движения Одетты и Одиллии, чтобы сохранить представление. То, что началось как импульсивный неверный шаг, закончилось прекрасным финалом.

После нежных движений танцующей Одиллии я энергично подпрыгнула в воздухе. Я плавно перешла из гранд-жете в знаменитые 32 фуэте "Лебединого озера". В "Лебедином озере" Одиллия танцевала фуэте, соблазняя принца. Они были интенсивными, мощными и эмоциональными.

Раньше я боялась  пытаться сделать этот шаг. Это было чрезвычайно требовательно к ногам. В фуэте стоящая нога не могла выйти за пределы узкого круга по окружности ваших бедер. Вам нужно было не только выполнить 32 фуэте, вы также должны были держать эту стоящую ногу в пределах этого узкого круга. Все это время вы должны были обращать внимание на детали своего танца и соединять все элементы в одном гармоничном действии.

Несмотря на это, мне, по-видимому, это удалось.

Тридцать два фуэте были эталоном для главной танцовщицы. Если бы сейчас передо мной была целая театральная аудитория, раздались бы бесконечные оглушительные аплодисменты. Однако у меня был только Инь Ли. Он не хлопал. Он просто сосредоточился на мне.

Я вспомнила много моментов, которые промелькнули у меня в голове. Когда я тренировалась в одиночестве и заканчивала сцену, я кланяласьв пустоту. Я часто фантазировала о том, какие аплодисменты я получу в будущем. Тогда я бы уверенно сказала себе, что хочу такой жизни. Это заглушило бы возникшие темные сомнения.

Для чего я здесь стою?

По правде говоря, это не из-за аплодисментов. В мои самые одинокие времена то, что действительно подтолкнуло меня танцевать следующий шаг, не было ожидаемой славой. Я стиснула зубы и поставила все на карту. Это была я.

Однако Инь Ли присутствовал.

В этот момент мне захотелось танцевать исключительно для него.

Поэтому я спрыгнула со сцены и станцевала перед ним на ковре.

Из-за фуэте мое тело было горячим, как в огне. Будь то Одетта или Одиллия, возможно, то, чего они обе желали, было просто любовью.

Я посмотрела Инь Ли в глаза и высокомерно протянула руку. Если вы готовы всем сердцем любить меня, вы, возможно, сможете заслужить мою любовь.

Это была гордость балерины и признание балерины. Даже когда дело касалось любви, мы не могли опустить головы. Когда дело касалось балета, я должна быть королевой.

Инь Ли встал и хотел взять меня за руку, но я хитро отскочила.

Я танцевала, кружась вокруг него. Я была необуздана в своем выступлении. Я выразила свое глубокое стремление к свободе. Это были не движения Одетты или Одиллии. Это был мой собственный хаотичный способ самовыражения. Это был шифр моего тела. Мне не нужно было идти по чьим - то стопам. Я, наконец, заново открыла для себя это нежное, но гладкое чувство. В этом был истинный смысл танца.

Я танцевала свою собственную жизнь. Я танцевала в замешательстве, которое испытала после несчастного случая с амнезией. Я танцевала любовь, которую получила, и точно так же боль, когда обнаружила, что любовь была фарсом. Я танцевала от ужаса, узнав правду. Наконец, я станцевала покой и напряженность этого самого момента. Мне нужно было слишком много рассказать Инь Ли, поэтому я использовал более знакомый язык, чтобы выразить себя.

Я была и хорошей, и плохоц. Я была нежной и страстной. Во мне жила надежда и отчаяние.

Я постоянно меняла свои шаги, но мои глаза не отрывались от него. Его глаза уже горели эмоциями. Он был околдован.

Я могла представить себя в этот момент. Я высвободила свою злую, соблазнительную сторону и показала свою невиновность, а также свою темную сторону. Каждый мой шаг был оружием. 

Ярко-красиво.

Чтобы поддержать художника мирового уровня, нужно пять человек, работающих полный рабочий день.

Я была одним из тех художников, которые использовали свои две ноги, чтобы соблазнить других.

Я так посмотрела на Инь Ли. Я не прикасалась к нему, но с каждым шагом уговаривала его.

Почему ты не обслуживаешь меня?

Мой танец выразил ему это ясно как день.

Когда музыка подошла к концу, я сделала последний круг, убрала ноги и снова протянула руку Инь Ли.

На этот раз его глаза загорелись, когда он посмотрел мне в глаза. Он изящно встал на колени у моих ног и смиренно поцеловал кончики моих пальцев.

Он будет служить мне.

Затем он поднял голову. Его рука все еще была в моей, он посмотрел на меня и сказал: - «За все, что я сделал в прошлом, за все, что Сюань Сюань, моя сестра, сделала в прошлом, за всю боль, которую я тебе перенес. Прошу прощения ».

Я опустила голову. Глаза Инь Ли загорелись. Он смотрел не только на мои танцы, но и на меня. Он спокойно впитал историю, которую я рассказывала, и, следовательно, он знал, что я танцую свою собственную жизнь. Он извинялся за всю суматоху в моем танце.

Все, что произошло между нами, было слишком драматичным и сложным. Я любила его и не хотела оставлять его. Но, вспоминая прошлое, было много мелких мелочей, сделавших дорогу более ухабистой. Он привез меня из Парижа и был довольно бессердечен, когда хотел, чтобы доктор ампутировал мне ногу. Похоже, его даже не заботило, живу я или умру. Даже после того, как я проснулась, он дал мне статус «невесты», чтобы лучше меня контролировать.

Он просил у меня прощения за все это. Он хотел прощения за то, как холодно он относился к другим и каким эгоистичным он был, когда дело доходило до защиты своей семьи. Выражение его лица было искренним и красивым.

Как завороженная им, я погладила его лоб и обрисовала черты его лица. Это лицо превратилось из чужого в знакомое. Я остерегалась этого, а потом я зависела от этого. Медленно, по крупицам. Он был наполнен следами и воспоминаниями о наших отношениях. Я слышала, как я сказала: - «Я прощаю тебя».

Затем я присела и сжала руки Инь Ли.

-«Простите и ты меня». Я тоже посмотрела ему в глаза.

Прости меня за то, что я хотела исчезнуть и вызвала все эти недоразумения. Инь Сюань ненавидела меня, и я была должна ей извинения. Если бы я не бросилась перед ее машиной, у нее была бы мирная жизнь. Более того, возможно, я была несправедлива к ней. Не так давно я даже изобразила себя жертвой и хотела отомстить своему «обидчику».

Инь Ли, Инь Сюань и я были виноваты. В своей жизни мы все совершали ошибки. Судьба переплела нас и позволила исправить эти ошибки.

Я посмотрела на Инь Ли. Он откинул мою мокрую от пота челку и легонько поцеловал меня в лоб.

-«Я прощаю тебя».

Мы смотрели друг другу в глаза, наши руки были сцеплены, а пальцы переплетены. Это было похоже на религиозный обряд. Я использовала танец, чтобы выразить свои чувства - свои противоречивые эмоции и сожаление. Он понял, и мы простили друг друга и признали, что у всех были недостатки.

Я положила голову на плечо Инь Ли и услышала его тихий смешок.

-«Ян Сяо, больше никогда не танцуй передо мной так. Боюсь, я не смогу удержаться от того, чтобы снять тебя со сцены ».

В голосе Инь Ли слышался оттенок опасности, но я не боялась. - «Ты уже снял меня со сцены на полпути».

Инь Ли тоже рассмеялся. –«Поэтому я решительно изменил твою жизнь так, чтобы она соответствовала моей. С этого уровня разве я не была бы твоей Одилией? Ты благородный принц. Ты первая познакомились со своей Ли Цзин, своей Одеттой. Я замаскировался и использовал коварные методы, чтобы соблазнить тебя, и я разлучил тебя и Одетту». Он погладил меня по лицу и пробормотал: - «Мне всегда не нравилось Лебединое озеро. Почему принц должен быть с Одеттой? Только потому, что Одиллия злая, означает ли это, что она не имеет права гоняться за своей любовью? Принца явно влечет к Одиллии. Он больше любит истинное лицо Одиллии. Он всего лишь принц с желаниями».

Он крепко держал меня за руки. –«Вот почему в моей истории принц должен закончить с Одиллией. Может, это и не формальный финал, но они все равно заканчивают счастливо. Если бы я был Одиллией, я бы так не ушел». Его голос был мягким, и он легко сказал: -«Ты моя, мой принц».

Взгляд и тон Инь Ли были сильными и высокомерными, но в этот момент мое сердце наполнилось теплом.

Я улыбнулась и обняла его в ответ.

-«Ты тоже мой, моя Одиллия».

http://tl.rulate.ru/book/43340/1580796