Готовый перевод Дракон на поводке / Дракон на поводке: Глава тридцать четвертая, в которой Елена держит слово

Днем бандитская деревня выглядела, как богатый район в каком-нибудь небольшом городке. Дома главарей были построены на совесть и даже с неким шармом – было видно, что работал хороший архитектор. Я вспомнил дом, у которого мы с Жало впервые встретились – кривая халупа в несколько этажей, выглядевшая совершенно по-уродски. Видимо, когда рядом нет других вожаков, вкусы и аппетиты бандитов становятся на порядок скромнее.

Мы шли за низкорослым парнишкой лет шестнадцати, который, впрочем, вел себя не как подросток, а как заядлый вор с многолетним опытом. Лишнего не говорил, все делал быстро, четко, мгновенно оценивал ситуацию и был весьма убедителен.

За ним гордо вышагивал Жало. В хвосте шли я Елена и Наки. Нас вели на Совет.

Здание, в котором заседал высший совещательный бандитский орган, располагалось в самом центре деревни. Оно было большое, круглое и серое – похожее на гигантское ведро без ручки. В него запускали вожаков и их свиту по очереди. Причем, сначала впускали наименее маститых, а в самом конце – членов Узкого Круга.

Когда мы оказались внутри, выяснилось, что зал Совета был почти заполнен, что, конечно, делало честь Жало. Зал выглядел изнутри как перевернутый конус с тупым концом внизу. По кругу были расставлены стулья – всего десять колец. То, что возле стены – самое большое. То, что внизу, окружающее небольшую площадку, - самое маленькое. Там было всего пять стульев. Видимо, для членов Узкого Круга.

Если кольцо Узкого Круга считать первым, то Жало посадили в третье. Нас, как гостей, не обладающих статусом главарей, посадили на последнее – десятое.

Я пригляделся. Пим уже был в зале, его лысина бликовала в пятом кольце. Бандиты заходили один за другим, некоторые были с сопровождающими – но редко, и не больше одного. Видимо, для Жало и Елены сделали исключение.

Через какое-то время я увидел, как в зал входит Джар. Он даже не окинул других вожаков взглядом, хотя те, кто входил до него, долго жали руки, обменивались шутками, даже обнимались с другими криминальными главарями. Джар сел во втором ряду, сразу за Узким Кругом.

Когда все кольца заполнились, и пустыми остались только пять стульев, в центр на маленькую площадку вышел человек, напоминающий дворецкого со взглядом убийцы.

- Совет ожидает Узкий Круг! – громко сказал он.

Двери распахнулись, и в зал зашли пятеро. Первым шел тот самый Навар, про которого мне говорили, что он якшается напрямую с Хоакином и считается в Совете его негласным представителем. Низкорослый, крепкий, с пышной серой бородой, бакенбардами и маленькими глазами. Он был похож на карликового льва. Следом – Ким. Этот вожак чем-то напомнил мне Наки. Того Наки, что присягал Елене – с огнем ненависти в глазах и желанием пролить реки крови. Только Ким был крупнее, и его лицо из-за некой непропорциональности напоминало глиняную маску какого-то древнего варварского божества.

Двое других – Ко́бальт и Вирк – казались братьями, хотя никаких родственных связей у них не было. Да и родились они в разных концах Гретхома. Но при этом, оба были здоровые, широкоплечие, с неухоженными бородами, полностью закрывающими грудь и лицо. Они почти одинаково двигались и говорили – их голоса напоминали рык медведя, доносящийся из глубины пещеры.

Последним шел негласный лидер всех бандитов Ста Двенадцати Королевств: Абутураб, Отец Пыли. Его лицо было покрыто множеством мелких шрамов, часть из которых, видимо, терялась под редкой седой бородой. Его взгляд был наполнен чувством собственного достоинства, но в нем не было высокомерия, как у Джара.

Когда он шел мимо сидящих главарей, чувствовалось, что они перед ним преклоняются. Не из-за его возраста, статуса или былых заслуг. От него исходила странная энергия – он был словно строгий отец: сильный, мудрый, суровый, безусловный авторитет.

Когда они уселись, тот же «дворецкий» протрубил слегка гнусаво:

- Совет в сборе. Начинаем.

Абутураб, только севший на свое место, снова поднялся и вышел в центр – туда, где только что стоял гнусавый дворецкий.

- Приветствую вас, вожаки, - сказал он. Казалось, он не напрягался, чтобы говорить громче, но при этом его голос разносился по всей зале, как будто он использует специальное устройство, вроде того, что я видел на арене Гроттерхейма, когда сражался с Наки, бывшим тогда на службе у Абаля.

- Нам есть что обсудить. За год многое поменялось, вопросов немало. Но прежде, нужно разрешить главный.

Абутураб сделал паузу. Оглядел Узкий Круг, прошелся взглядом по дальним рядам. Остановился на Елене.

- Грядет война. Точнее, война уже началась. Церковь пошатнулась. И нас, детей дороги, хотят в эту войну втянуть. Возможно, у нас нет выбора. Возможно, нам придется сегодня решить, на чьей мы стороне. А может и нет. В споре мы должны родить истину. Но, чтобы было о чем спорить, выслушаем наших гостей. Первый из них – Елена Одосская, правнучка того, кого Церковь окрестила Великим Предателем. Другие помнят его, как Трегора Доблестного. Елене удалось собрать серьезные силы. Каждый из сидящих здесь слышал о сопротивлении, растянувшемуся по всему Гретхому. Каждый сидящий слышал о смерти Лимана Грога… И о драконе. Итак, Елена, расскажи нам то, чего мы еще не знаем.

Абутураб сел на место. Елена незаметно вдохнула, встала и двинулась в сторону площадки для выступающих.

- Совет вожаков, - начала она. – Я здесь, чтобы заключить договор. Абутураб прав, война идет. И вас она затронет в любом случае. Вы все это понимаете. Вопрос в том, что будет, когда эта война закончится. Где будет ваше место, и кто окажется по ту сторону закона? Церковь Хоакина, которая с каждым годом сжимает ежовые рукавицы, в которые вас загнала? Или сотня независимых королевств, как было раньше? Где вам проще будет существовать? В тоталитарной империи, где плащи, жуки и прочие законники как единый организм истребляют все, что не вписывается в их государственную систему? Или в мире, где свободные королевства занимаются своими делами, не претендуя на мировое господство?

- Лирика, - прервал ее Навар. – Что конкретно ты нам сулишь?

Елена окинула взглядом Узкий Круг. Потом остальных бандитов. Она размышляла. Потом ка будто решилась, и заговорила:

- Я отдам вам Хоупхолл, - сказала она, и по залу прокатилось недоуменное гудение. – Он и так ваш, это лишь формальность. Но у вас будет свое королевство. Местный король – пьяница и марионетка Церкви. Людям будет проще здесь жить, если порядок наведут те, кто в этом что-то понимает.

Узкий Круг зашептался. То же делали и многие другие бандиты.

- Как и сказал Абутураб, мои силы велики, - продолжала Елена. – Война вот-вот начнется. Решайте, господа.

- А если мы не впишемся? – крикнул кто-то из зала. – Что тогда?

- Тогда я пойду на Хоакина одна. А когда закончу с ним, пойду на тех, кто выбрал его сторону.

- Кто не с нами, тот против нас, да, Елена? – раздалось из другого конца залы.

- Нет. Я не стану преследовать Совет и его вожаков. Лишь тех, кто встал на сторону Церкви.

- Хоупхолл – вонючая дыра. Давай-ка нам что-нибудь на юге, у моря, а? – не унимались вожаки с задних рядов.

- Для тебя, Сыр, и Хоупхолл – слишком роскошно. Если хочешь, после победы выделю тебе отдельный нужник где-нибудь в Серой Яме, будешь там посетителей принимать.

Совет расхохотался. Елена улыбалась – кажется, все шло неплохо, хотя выводы делать еще рано.

- Что ж, мы услышали тебя, Елена Одосская, - сказал Абутураб, когда в зале стало тихо. – Время выслушать другого гостя.

Из-за входной двери, которая была слегка приоткрыта, вышел человек. Знакомая походка, знакомые движения. Его лицо скрывала тень, но я понял, кто это, еще до того, как свет упал на его физиономию.

Гадок.

Елена злобно усмехнулась и уступила трибуну представителю плащей.

- Я коротко, - начал охотник на нечисть, даже не представившись. Видимо, все присутствующие и так знали, кто он такой. - У вас три варианта. Первый – самый очевидный: не вмешиваться. С одной стороны, все правильно: зачем вам чужая война? Зачем лезть в политику? Зачем рисковать, выбирая сторону, которая может проиграть? Все так. Но перейдем ко второму варианту: помочь Елене Одосской. Все вы представляете себе мощь Хоакина и Церкви. Все вы знаете, как работает государственная машина. До недавнего времени, Елена была лишь одной из множества разыскиваемых преступников. Террористов. Диверсантов. Сумасшедших. Недавно она перешла в новый статус, когда лишила Церковь одного из ее защитников. И теперь ее сметут. И всех, кто встанет рядом с ней. Выберете ее сторону – погибните. Ибо Хоакин не прощает предательства. И третий вариант: поддержать Хоакина. Схватить Елену Одосскую прямо здесь, сдать ее мне, вместе с ее слугами. Большего от вас не требуется. Не нужно вступать в войну, помогать давить бунты, которые неизбежно произойдут после ее казни – с этим прекрасно справятся плащи и «жуки». Просто отдайте ее – и на этом закончим. В награду Совет получит телегу золота – две с половиной тонны, если быть точнее. Можно купить целое государство. И не вонючий Хоупхолл. Решайте, господа. Я верю в ваше здравомыслие.

Гадок вел себя уверенно, даже немного развязно. Он завел руки за спину и стал ждать вопросов. Я посмотрел на Елену. Она улыбалась, в ехидных глазах плясал огонек ненависти.

После долгой паузы, свидетельствующей, что вопросов к Гадоку у вожаков нет, со своего места поднялся Абутураб, Отец Пыли.

- Мы услышали обе стороны. Теперь прошу гостей покинуть зал. Вас позовут, чтобы объявить наше решение.

Сидящие в десятом кольце дружно поднялись и направились к выходу. Я оглянулся. Гадок шел последним.

Тот же гнусавый дворецкий проводил нас в соседний зал. Он был поменьше и без уклонов – тут стояли накрытые для гостей столы и лавки. Я сел между Еленой и Наки. Жало остался на Совете. Конечно, не составило труда предположить, что Гадок усядется неподалеку от нас. Он сел напротив.

- Неожиданная встреча, - сказал он, глядя на Елену. – Не думал, что придешь лично…

- Иначе захватил бы армию? – сказала Елена.

- А кто тебе сказал, что не захватил? – Гадок отправил в рот виноградину. – Я вот одного понять не могу. Ты всерьез думаешь, что победишь? Одолеешь Церковь? Я до последнего думал, что это какой-то тупой план – набрать политических баллов, пошантажировать, договориться, выбить себе какое-нибудь королевство… Вроде Санхолла. Или как оно там раньше называлось… Илания?

Елена молча смотрела на то, как Гадок поглощает виноград и спокойно улыбалась.

- Но нет. Ты перешла границу, после которой никаких переговоров быть не может. Укокошить Грога… Я бы на это взглянул.

Гадок хохотнул.

- Вообще, Елена, ты необычайно полезна. Благодаря тебе, Гретхом изменился. В лучшую сторону. Если раньше Церковь смотрела сквозь пальцы на всяких прохиндеев, недоколдунов и мамкиных революционеров, то теперь они быстро отправляются куда следует. Нам, плащам, переданы невиданные ранее полномочия. В Сто Двенадцать Королевств наконец-то приходит порядок. Все благодаря тебе.

Елена улыбнулась еще шире и сделала максимально милое лицо: кокетливые глазки, подбородок – на переплетенных пальцах ладонями вниз, плечи приподняты. Тот, кто ее не знает, подумал бы, что она пытается соблазнить Гадока.

- Ты ведь понимаешь, что не выйдешь отсюда живым, милый?

Гадок на секунду перестал жевать. Потом несколько секунд сверлил Елену взглядом, пытаясь понять, пустая ли это угроза или за ней что-то стоит. Потом расхохотался.

- Да, Елена, ты умеешь поддержать разговор, - сказал он. Елена все еще была в кокетливой позе. Охотник на нечисть старался выглядеть уверенно и расслабленно, но после фразы Елены что-то в нем изменилось. Я чувствовал это. Все-таки удивительно, как эта обычная с виду женщина могла сломить самообладание самого матерого воина одной лишь фразой.

- Скучно с вами, - сказал вдруг заметно посерьезневший Гадок. – Пойду, найду что-нибудь выпить… Пристойное.

http://tl.rulate.ru/book/42337/994806