Готовый перевод Дракон на поводке / Дракон на поводке: Глава сорок вторая, в которой мы говорим с мертвецом

Когда мы проехали через главные ворота Бигхома, день уже сходил на нет, но вечер еще не наступил. Нас пропустили без проблем – эту карету и сидящих в ней тут знали хорошо. Я сидел внутри, рядом со мной – Елена, напротив – Глемм. Жало устроился сзади – там, где сидел первый убитый мной центурион.

Бигхом был прекрасен. Улицы напоминали зеленые сады, здания пестрили красками, но не было ощущения архитектурного беспорядка, присущего другим городам и поселениям. По мере движения вглубь города, общий стиль построек менялся, но плавно и почти незаметно. Здания становились выше, фасады – строже, без ярких красок и рисунков, но солиднее. Скверы, парки, фонтаны, арки, люди, одетые со вкусом – даже не очень богатые горожане сочетали одежды правильно. Нищих и бродяг здесь не было вообще – по крайней мере, я их не видел.

Говорили, что солнце светило над Бигхомом почти круглый год. Кто-то приписывал это магии Хоакина, кто-то говорил, что так было и до его прихода. В любом случае, этот город он выстроил с нуля. Елена говорила, что раньше здесь располагалось несколько деревень. И что стало с их жителями, никто не знает до сих пор.

Когда мы подъехали к Великому Храму, служившему домом и одновременно рабочим местом Хоакину и высшей церковной знати Гретхома, сумерки едва начали касаться городского воздуха.

Мы просидели в карете несколько часов, ожидая, когда наступит время приема. Грай эти часы проводил, думается, либо в делах, либо в развлечениях, коих в Бигхоме было предостаточно. Но мы не могли себе этого позволить: выходить в город слишком опасно. Да и к тому же, дел у нас тут не было, а развлекаться не хотелось.

Стемнело. Мы вышли из кареты и двинулись по ступеням Великого Храма. На входе стояли четверо вытянутых по струнке охранников. Они словно не обратили на нас внимания. Пройдя через высоченные массивные двери, мы оказались в приветственной зале. Она по размерам напоминала площадь. Здесь были фонтаны, статуи, фрески, картины, повествующих о сражениях столетней давности.

Приветственная зала была центром паутины, от нее множеством нитей расходились многочисленные коридоры. Но нам нужен был лишь один. Мы видели его издалека: прямо напротив входа, на другой стороне залы, красная лестница, ведущая вверх.

Возле нее – центурионы, в доспехах, похожих на наши, но гораздо более внушительных. Когда мы подошли, они снова не обратили на нас внимания. Мы молча прошли мимо, поднимаясь по красной лестнице.

- Странно, - прошептал, Летос. – По моим данным, сопровождающих центурионов в эту часть храма не пускают.

Мы молча поднимались, пока не уперлись в широкую дверь.

- А здесь должна быть стража, - продолжал удивляться Летос.

Дверь поддалась, и мы оказались в зале приемов Великого Хранителя Церкви Ста Богов. Внутри было темно. Лишь несколько факелов горели по углам, но размер залы был таков, что их свет был слишком слаб, рассеивался, а середина оставалась темной.

Мы медленно начали двигаться туда, где должен был располагаться трон Хоакина – единственный истинный трон во всем Гретхоме, хотя троном его никто не называл.

- Что-то не так, - снова забеспокоился Летос. – Надо возвращаться!

- Поздно, друг, - немного грустно сказала Елена. – Если это ловушка, то нам уже не выбраться.

Когда мы дошли до середины, я увидел краем глаза, как на полу по углам загораются знакомые знаки. До того, как я успел понять, что происходит, меня прижала к земле и обездвижила древняя могучая сила.

Квадрат Сигха. Тот самый, который применил против меня Гадок под Ливерхоллом, во время нашей первой встречи.

Мои спутники обнажили мечи. Точный удар откуда-то из темноты выбил Симгвелл из рук Елены. Клинок Хозяина Солнца взмыл ввысь, пролетел над нашими головами, и лег в чью-то руку.

- Елена Одосская, - протянул до отвращения знакомый голос. – И снова здравствуйте. Ты же не думала, что меня так просто убить?

Гадок. Это невозможно. Мы все видели его отрезанную голову в руках бандитского главаря Кима.

- О, я вижу недоумение в ваших глазах. Я разочарован. Думал, вы сразу догадаетесь. После твоего эмоционального выпада, Елена, твоего… предупреждения, я решил, что рисковать не стоит. И отправил на вторую часть Совета своего жреца, владеющего искусством полиморфии и способного подать нужный знак. Именно его голову и отрезал покойный Ким.

- Я тебя не предупреждала…

- Ну как же! Ты не помнишь? «Ты не выйдешь отсюда живым, милый», - Гадок спародировал голос Елены. – Это была очень ценная информация, которой ты поделилась со мной из-за своей глупости.

Свет в зале стал сильнее, и мы увидели десятки арбалетчиков, жрецов и жуков, стоящих вдоль стен и готовых уничтожить нас. Гадок наклонил голову, разглядывая закованных в доспехи гостей.

- Вы же не думали застать здесь Хоакина? Тот камень, ключ портала, который вы нашли… Думаете, он попал к вам случайно? А отчет Хариуса, который перенесли специально ради вас? А стражники, которые у вас даже фамилию не спросили? Елена, Елена… Как же ты собиралась править королевствами, если у тебя мозгов, как у кролика? Ну да ладно. Мне интересно другое: кто из вас - кто? Тебя, Елена, я уже узнал – по голосу, если ты не догадалась. Но кто из вас Жало, а кто – куцианин? Дело в том, что тебя, Елена, мне приказано доставить живой, от Жало требуется только его голова – чтобы представить Совету. Остальных, включая дракона – просто уничтожить, без дополнительных пожеланий. Куцианина, я полагаю, мы просто сотрем в пыль, а дракона я завалю лично при помощи этого замечательного клинка.

- Жи́то Гадок, - сказал вдруг Летос Глемм, отчего Ловкач вздрогнул. – Сколько лет… Я помню тебя еще мелким воришкой, которого рвут на части бездомные псы.

Гадок замолчал, пристально посмотрел на закованного в доспехи Глемма.

- Летос, - удивленно выдохнул он. Но тут же собрался, и ехидная улыбка вернулась на его физиономию. – Вот уж не ожидал… Настолько отупел рядом с предательницей, что сам полез в поле? Что ж, этого следовало ожидать. А что касается собак… Я отбился бы от них и без тебя. И в плащи попал бы без твоей помощи. Я ничего не должен тебе, Глемм. Но даже если бы это было не так… Пощадить тебя – не в моей власти.

Гадок взмахнул рукой, и один из жрецов запустил в Летоса странное заклинание – что-то вроде маленькой зеленой молнии. Летос покачнулся, едва не упал, но удержал равновесие. Потом повернулся к Елене.

- Я верю в тебя, Елена, - как будто через силу проговорил он. И рассыпался в прах.

«Вы уж верните его живым», - сказала нам на прощание его жена. Что ж, выходит, мы солгали, когда кивали ей в ответ, пока Летос целовал маленького сына.

Я вскипел. Энергия белого огня наполнила меня, я чувствовал ее, даже несмотря на магические столбы, блокирующие мою магию. Я напрягся, и почувствовал, как из моих пальцев вырвалась волна энергии. Столбы заколебались, словно их что-то сдувает.

- Гляньте-ка, уважаемые жрецы, наш дракон сопротивляется. Не угодно ли приструнить его?

Один из жрецов начал петь какое-то длинное заклинание, держа перед собой что-то вроде цепочки. Когда заклинание закончилось, он бросил ее в мою сторону. Я не знал, что это за артефакт, но цепочка обволокла мою шею, и я свалился на пол. Квадрат Сигха на меня больше не действовал. Но и прежней силы во мне не было. Видимо, цепочка была «крючком», как называли такие артефакты колдуны древности. Крючки применялись против существ, владеющих полиморфией. Например, если дракон превратился в мышь, его опоясывали специальной нитью, и он действительно становился мышью. Все его способности пропадали, а без магии мозг мыши не способен даже мыслить.

Я, слава богу, был в теле человека, и мог мыслить. А значит, мог придумать, как избавиться от цепи. Но сначала – покинуть квадрат Сигха.

- Так кто же у нас остался? Кто прячется под шлемом центуриона?

- А ты догадайся, говнюк.

- А-а, уважаемый Емельян Жало. Значит куцианин не с вами. Очень жаль. Хотя не очень. Без великой Елены и могучего дракона вы лишь кучка неудачников. Итак, начнем с дракона.

Гадок сделал шаг по направлению ко мне. Я к тому моменту уже поднялся на ноги и осматривался в поисках изъянов и ошибок нападавших. Впрочем, безуспешно.

Гадок подходил медленно не торопясь. Он вертел в руках Симгвелл, и, похоже, меч начинал его слушаться.

- Магия огня. Кто-то из старых жрецов говорил мне, что эта стихия – самая неуправляемая, и существа, рожденные в огне, всю жизнь усмиряют свою сущность, чтобы не выгореть изнутри. Скажи дракон, так ли это?

- Огонь невозможно усмирить, Гадок, - сказал я спокойно. – Я и есть огонь. А бороться с собой глупо. Это занятие свойственно лишь людям.

Жало, стоящий в стороне, резко, словно атакующая кобра, бросился на Гадока. Ловкач едва успел отскочить, но оказался слишком близко ко мне, я вскинул правую ногу и пнул Гадока по пальцам, которые сжимали Симгвелл. Клинок выпал прямо ко мне под ноги. Я видел, как загораются недобрые огоньки на кончиках пальцев жрецов, как арбалетчики начинают давить на спусковые крючки.

Даже полностью превратившись в человека, я был быстр и ловок. Меч Хозяина Солнца оказался у меня в руке раньше, чем нас атаковали. Елена, увидев происходящее, упала на пол, Жало, которого Гадок огрел сапогом по голове, и так валялся.

Клинок заполыхал. Он подчинялся мне, как и прежде, когда я был драконом. Я поднял его над собой и начал раскручивать. Вырвавшееся пламя было настолько мощным, что стены рушились. А за их пределы выносило жрецов и солдат. Часть из них все же успели бросить в нас заклинания и выпустить стрелы, но волна пламени, которую я высвободил сразу, как только коснулся меча, отбросила их назад. Когда я закончил, зал приемов напоминал руины. От жрецов и солдат почти ничего не осталось. Гадок ползал среди пыли и смеялся.

- Браво! Ха-ха, браво! Вы продлили себе жизнь на целых десять минут! Какое достижение!

- Нет, Гадок, - ледяным голосом сказала Елена. – Достижением будет то, что я сделаю сейчас.

На этот раз сомнений быть не могло: кинжал вонзился именно в сердце Жито Гадока. А значит, стало одним врагом меньше. Но, учитывая их количество вокруг нас, это вряд ли могло серьезно повлиять на расклад сил.

http://tl.rulate.ru/book/42337/1003441