Готовый перевод Shadow Queen / Тень Императрицы (KR): Глава 75

ГЛАВА 75

Елена была весьма смущена ненормальным поведением Сиана, ведь у него не было причин для этого. Мужчина, стоявший долгое время, повернулся и пошел прочь. Выражение лица этого человека, который до последней минуты не мог отвести взгляд от Елены, выглядело очень растерянным. Словно он не встречал ее раньше.

«Ты ведь не узнал меня, да?»

На мгновение так и показалось, но Елена быстро проигнорировала это. Разница между красотой Люции, замаскированной в парик и очки, и Еленой, одетой по высшему разряду, была настолько велика, что ее можно было принять за совершенно другого человека. Кроме того, голос был изменен определенным образом, так что возможность исследовать его была крайне мала. В любом случае, первая встреча с Сианом, которую она провела в облике Вероники, оставила у нее лишь странное чувство. Елена вернулась к основной теме и посмотрела на название работы, написанное под портретом Рафаэля.

— «Белладонна»... старший считает меня очень красивой.

На императорском языке «Белладонна» означало «красота. Рафаэль был обеспокоен тем, что если поместить в название имя натурщицы Люции, то оно будет на слуху у всех. Учитывая это, похоже, что он назвал свою работу подобным образом, вкладывая в это определенное значение.

— …Рафаэль? Почему этот художник столь безызвестен? — Елена, некоторое время не отрывавшая взгляд от портрета, выразила свои переполнявшие ее чувства. Было смешно хвалить портрет, но это было необходимо. — Сэр, этот портрет сам по себе загадка. Художник оставил то, что должно быть у леди - целомудрие и зрелость - и вписал внутреннюю красоту. — похвалила принцесса.

— Сама картина безупречна, но он использовал технику, которая является уникальной в истории искусства. О, как это возможно? Он сломал рамки живописи, которые существовали до сих пор. Техника перспективы и контраста действительно...

Деятели искусства, которые слушали отзыв Елены, кивали. Они не могли отрицать, что это был новаторский шедевр, который оставит след в истории искусства. Девушка оставила похвалу, чтобы дать роскошь подарить крылья такой Белладонне.

— Я возьму это на себя. Если бы я была художником, я бы не смогла больше рисовать, увидев эту картину. Интерпретация произведений? Это бессмысленно. Само существование этого портрета целительно.

· · • • • 🕷︎ • • • · ·

Стоящего в отдалении Рафаэля впустила леди Вероника, которая стояла перед Белладонной и продолжала восхвалять. Опьяненный ее смертоносной красотой? Нет, потому что он был ближе к чему-то более значимому, чем казалось.

— ... Мисс Люция? — Это имя выскочило изо рта Рафаэля, когда он смотрел на Веронику.

Найти общий язык было сложнее, потому что эти две женщины совершенно не походили друг на друга ни внешне, ни по атмосфере, но в глазах мужчины они казались одним и тем же человеком.

— Почему мисс Люция притворяется принцессой Вероникой… — Рафаэль недоверчиво заикался.

Никто больше не знал, но его глаза нельзя было обмануть. Он смотрел только на Люцию по несколько часов в день, чтобы написать ее портрет. Если смотреть достаточно внимательно, то привыкаешь видеть даже самые тривиальные внешние особенности, которые другие вынуждены не замечать.

Неважно, делала ли она густой макияж, носила ли очки или имела другой цвет волос. Морщинки вокруг глаз, линия челюсти, глаза, форма ушей, толщина губ и т.д... были образами ее уникальных черт, которые знал только Рафаэль благодаря долгому наблюдению.

— О-она не может быть? Это не может быть правдой. Не может быть. П-почему...

Рафаэль отрицал это, говоря, что видел все неправильно. Но чем больше он это делал, тем больше Люция и Вероника появлялись в его глазах.

Принцесса продолжала свои благожелательные комментарии о Белладонне. У нее был высокий голос, который звучал так, словно она восхищалась картиной. С другой стороны, она никогда не теряла своей элегантности и сохраняла спокойный и аккуратный тон. Эта манера говорить сильно отличалась от манеры Люции, которая говорила в дружеской манере, но сейчас приобрела важный тембр голоса и привычку к правильному произношению. Дальнейшая несправедливость казалась бессмысленной.

Люция - это Вероника. Вероника - это Люция.

Не имело значения, кто из них настоящая. Эти двое были одними и теми же людьми. Потрясенный, Рафаэль был не в состоянии принять это и впал в панику.

Он развернулся и покинул библиотеку. Художник, который вернулся в мастерскую, словно убегая, опустился перед мольбертом. Настоящая реальность все еще была невероятной и ошеломляющей.

— Лишь едва…

Он собирался набраться храбрости.

Рафаэль даже потерял решимость. Леди Вероника была слишком далекой. Она была женщиной в таком месте, что даже если бы он стал хозяином своего времени, то никогда не протянул бы руку и не притронулся к ней. Внезапно в памяти всплыли слова, которые он сказал Сиан.

«С эмоциями приходит ответственность».

Эти слова вернулись бумерангом и вонзились в сердце Рафаэля. Это были не просто слова, сказанные Сиан. Эмоциональная ответственность также требовала готовности к самоанализу. Если бы он был кем-то, кто осмелился даже взглянуть, он должен был бы подумать о том, как другой человек может отнестись к его эмоциональной силе.

— Я...

Рафаэль склонил голову с горечью в голосе. Он даже не шелохнулся, пока солнечный свет, просачивающийся через окно подземного коридора, не исчез, и студия наполнилась кромешной тьмой, в которой трудно было различить его лицо.

Сколько же времени прошло..?

Рафаэль встал и зажег все фонари в студии. Затем он решительно надел рабочий фартук, который повесил на стену. Мужчина, сидевший перед мольбертом с палитрой в одной руке, уставился на белый холст.

— ...

Вскоре после этого Рафаэль, держа в одной руке кисть, начал писать, смачивая масляные краски на холсте. Все, что он чувствовал сейчас.

· · • • • 🕷︎ • • • · ·

Волна, поднятая в мире искусства фестивалем искусства, была действительно близка к революции. Потрясение, полученное коллекционерами, знатными любителями искусства и художниками, было более чем сильным. Невиданные до сих пор приемы перспективы и контраста были настолько велики, что можно было сказать, что они на несколько ступеней превзошли уровень картин, которыми занимались в мире искусства.

Напротив, некоторые деятели искусства говорили, что такие работы не должны быть представлены. В мире искусства, где доминировали картины, основанные на реализме, в которых вещи изображались такими, какими их видели, появление «Белладонны» вызвало опасения, что она снизит ценность более ранних работ и приведет к их резкому падению. Мир искусства стал коррумпированным, и те, кто в нем работал, были готовы на все, чтобы защитить свои корыстные интересы.

Проблема в том, что «Белладонна» - это шедевр, который разрушит и выведет из строя экосистему мира искусства, которая поддерживалась до сих пор. В результате несколько арт-дилеров, оценщиков и коллекционеров, имеющих влияние в мире искусства, согласились с тем, что работу следует приобрести как можно скорее, чтобы предотвратить публикацию.

Это было связано с тем, что если появление «Белладонны» снизит стоимость существующих работ и коллекционеры не захотят их продавать, то большой удар сам по себе неизбежен. Однако их планам не суждено было сбыться. Причиной тому стала принцесса Вероника.

Она посещала библиотеку четыре дня подряд и продолжала расхваливать работу Рафаэля «Белладонна».

— Это мистическая картина, которая исцеляет раны, даже когда вы смотрите на нее, — сказала она, величественно заявив, что это будет шедевр, который навсегда останется в истории.

Влияние и статус имени Вероники в мире искусства были достаточны, чтобы заставить даже аристократов, не интересовавшихся живописью, усомниться в этом. Не выдержав вопроса о том, что это за работа, которую так высоко оценила принцесса Вероника, они поспешили в Академию.

Планы магнатов мира искусства, тайно связавшихся с Академией, поспешно приобрести «Белладонну» и отложить ее официальное представление миру искусства, сошли на нет. На второй день пришло больше людей, чем на первый, а на четвертый день посмотреть сие творение пришло больше дворян, чем посетило Академию в предыдущие три дня. Каждый, кто жил в столице, независимо от своего статуса, оказывался в центре разговора.

— Как и планировалось.

Елена была очень довольна тем, как все складывалось. Из простого студента малоизвестной художественной школы Рафаэль превратился в личность, изменившую мир искусства в одночасье. Нетрудно было понять, почему бесчисленные арт-дилеры и меценаты пытались связаться с восходящим мастером, который возглавил революцию.

— Вы не можете подписать контракт с кем-то другим.

Хотя она была слегка обеспокоена, она верила, что Рафаэль обязательно обсудит с ней и примет решение.

— Ха, прошло уже пять дней после фестиваля искусств, а он все не утихает.

Выражение лица Елены, сидящей у окна общежития, было удушающим. Говорили, что Люция, модель Белладонны, за одну ночь стала известной фигурой в мире искусства за стенами академии.

Опыт с Авеллой, Сиан и Реном переплелся и стал темой для обсуждения, но слава Белладонны вызвала у все большего числа людей желание лично увидеть загадочную школьницу Люцию, что беспокоило Елену. Даже Анна, единственная подружка невесты, была подвержена слухам.

— Мисс, вы слышали слухи?

— Слухи?

— О модели Белладонны. Говорят, что она призрак в академии.

Когда Елена посмотрела на нее, словно ошарашенная, Анна быстро продолжила.

— Она в академии, но никогда не ходила на лекции. И никогда не спала в общежитии. Таинственность картины - это энергия призраков. Разве это не страшно?

Елене это показалось настолько абсурдным, что она напрасно рассмеялась. Это может быть подозрительно, но она не думала, что до нее дойдут слухи о том, что она вводит в заблуждение таким образом.

«Вряд ли я смогу притворяться Люцией»

В то время, когда интерес к ней был на пике, притворяться Люцией означало бы рисковать тем, что ее истинная личность будет раскрыта. Елена была вынуждена наполовину скрываться и ждать, пока слухи утихнут.

По ее просьбе Эмилио посетил здание школы в карете, расписанной узорами торговой компании Кастола. Он объяснил, почему Люция не могла посещать уроки и жить в общежитии по состоянию здоровья. Этот факт стал известен, и слухи о том, что Люция является призраком, утихли. По мере того, как таинственность угасала, угасал и интерес. Тем не менее, Елена не жалела себя. Тот факт, что больше людей узнают ее, сам по себе был тяжелым бременем.

Перевод: Nipple

http://tl.rulate.ru/book/41889/2990813