Бань Хуа слышала, что Ши Цзинь получил пятьдесят ударов и не мог явиться на службу во дворец в течение одного или двух месяцев. Но сегодня он мог бегать и скакать на лошади, так что он уже должен быть здоров? Бань Хуа чувствовала, что одним из её хороших достоинств было то, что она всегда была великодушна к красивым мужчинам.
– Хорошо, что с Вами всё в порядке, – Бань Хуа сухо кашлянула: – В таком случае... Прощайте.
Этот симпатичный мужчина был приятен для глаз, но человек был слишком серьёзным. Она никогда не знала, что ему сказать, поэтому атмосфера всегда была неловкой.
– Цзюньчжу, подожди минутку, – Ши Цзинь подошёл к Бань Хуа и глубоко поклонился: – В тот раз у ворот дворца цзай ся оскорбил Цзюньчжу, пожалуйста, Цзюньчжу, простите.
– Оскорбили? – Бань Хуа в замешательстве посмотрела на Ши Цзиня: – Когда Вы оскорбили меня?
– Цзай ся случайно сбросил Цзюньчжу с лошади и нанёс Цзюньчжу травму. В эти дни цзай ся всегда чувствует себя виноватым, но у него не было возможности извиниться, – Ши Цзинь снова отдал честь: – Пожалуйста, Цзюньчжу, прости цзай ся.
Улыбка Бань Хуа исчезла. В день убийства бабушки кто-то действительно сбросил её с лошади, но она не обратила внимания на человека, который это сделал.
– Почему Ши дажэнь говорит что-то подобное. Вы – командир стражи внутреннего двора, отвечающий за безопасность Его Величества. Это была моя вина, что я скакала на лошади во дворце, и сбить меня с ног было частью выполнения Ваших обязанностей, в этом нет ничего плохого, верно?
– Цзюньчжу... – Ши Цзинь всё ещё хотел объяснить, но кто-то появился и прервал его.
– Хуа Хуа, – перед резиденцией Чжан Гунчжу остановилась карета. Похожая на нефрит рука приподняла занавеску, чтобы показать красивое и безупречное лицо Жун Ся: – Как ты здесь оказалась?
Ши Цзинь в шоке повернулся к Жун Ся.
"Как он назвал Фу Лэ Цзюньчжу?"
– Я проверяла особняк бабушки, – Бань Хуа в замешательстве посмотрела на Жун Ся: – Почему ты здесь?
– Я был в резиденции Яо дажэня, не ожидал встретить тебя здесь, – стражник поставил табурет перед экипажем, Жун Ся вышел и подошёл к ней: – Немного облачно, может пойти дождь. Я отвезу тебя домой.
После того, как Бань Хуа кивнул, Жун Ся, казалось, только что понял, что Ши Цзинь тоже был там. Его брови поднялись: – Ши дажэнь тоже здесь?
– Да, этот скромный цзай ся тоже здесь, – Ши Цзинь бесстрастно наблюдал за более привычным взаимодействием между Жун Ся и Бань Хуа: – Слышал, Жун бо теперь помолвлен? У цзай ся ещё не было возможности поздравить господина бо.
– Ши дажэнь не должен быть слишком вежливым. Вы оставались дома, восстанавливая силы, нет ничего удивительного, что Вы не знали. Жун Ся улыбнулся: – Жун-моу не очень заботится о церемониях, цзай ся будет чувствовать себя неловко, если Ши дажэнь будет слишком формальным.
– Кхе, – звук кашля Ши Цзиня был несколько холодным: – Жун бо – изящный благородный господин, естественно, не связан общими условностями.
– Ши дажэнь не совсем прав в этот момент. Манеры – это сущность человека. Наблюдать за тем, что должно быть соблюдено, обходиться без того, от чего следует отказаться.
Жун Ся с улыбкой посмотрел на Бань Хуа, которая, казалось, не была заинтересована в их разговоре.
– Прошу прощения, Ши дажэнь. Я должен отвезти свою невесту домой.
Лицо Ши Цзиня заметно изменилось, когда он услышал это:
– Что Вы сказали?
Жун Ся посмотрел на него с вопросом:
– Ши дажэнь, что случилось?
Ши Цзинь заставил себя улыбнуться:
– Невеста, о которой упоминал Жун бо...
– Естественно, Фу Лэ Цзюньчжу находится рядом с цзай ся, – Жун Ся извинился: – Я виноват, что не прояснил это раньше. Я рассмешил Ши дажэня.
Ши Цзинь некоторое время молчал, а затем резко сказал:
– Жун бо всегда удивляет людей.
Жун Ся слабо улыбнулся, не отвечая.
– Так холодно, – Бань Хуа обхватила ладонями своё лицо и сказала Жун Ся: – Вы двое, не торопитесь. Я сяду в карету.
– Хорошо, – Жун Ся поддержал запястье Бань Хуа через рукав и отпустил его только после того, как Бань Хуа оказалась в карете. Он повернулся к Ши Цзиньу: – Ши дажэнь, прощайте.
Его взгляд скользнул по экипажу, Ши Цзинь поднял голову и посмотрел на Жун Ся:
– Прощайте.
Карета медленно отъехала. Ши Цзинь держался за повод лошади, долго стоял без движения, как будто он потерял рассудок. Только когда капли дождя попали ему в лицо, молодой человек повернулся, взобрался на лошадь и поскакал в направлении резиденции юсяна.
* * *
Экипаж Жун Ся был просторным, по крайней мере, его было достаточно для двух человек, чтобы сидеть внутри, не испытывая неловкости. Или, скорее, из-за того, что Жун Ся загнал себя в угол, им не нужно было сидеть слишком близко друг к другу, и Бань Хуа не нужно было чувствовать давление. Внутри карета выглядела как точно горные горлицы, заполонили гнездо горной же сороки (1).
В экипаже было много маленьких отделений, в которых хранились различные книги, но ни одна из них не была такого рода, который нравился Бань Хуа. Жун Ся видел, что Бань Хуа вертит большими пальцами, он достал книгу из-под подушки и сказал ей:
– Чтение в карете вредно для глаз, я расскажу тебе историю.
Бань Хуа с любопытством спросила:
– Какая история?
Жун Ся пролистал книгу, сказал с некоторой неуверенностью:
– Это должно быть о приключении даосского мастера-экзорциста и людях или демонах, с которыми он столкнулся.
– Это хорошо, – Бань Хуа кивнула: – Расскажи мне об этом.
– Легенда гласит, что в южной части моря есть остров, он называется Остров Отчаяния. На острове есть храм...
_____________________
1. Это некоторая аллюзия на выражение:
鸠占鹊巢 (jiū zhàn què cháo) – литературный перевод – горлица заняла гнездо сороки – идиома, которая описывает человека, пришедшего на всё готовое, захватившего и пользующегося благами чужого труда.
http://tl.rulate.ru/book/41874/3498290
Сказали спасибо 49 читателей