Готовый перевод The Blood of God / Кровь Бога: Глава 293

На черном снегу остаются следы множества ног. Воинство смерти не спеша идет к обозначенной цели. У мертвых нет причин куда-либо торопиться, после жизни наступает эпоха вечности. Трупы и скелеты смотрят только вперед, не скованные эмоциями и общественной моралью. На взгляд некроманта они все жертвы, которых обрекли на подобную гибель другие, а не он сам.

Тот, кто взял себе имя Вильгельма Вигойского, смотрит на армию, что пройдет маршем уничтожения с целью покончить со всеми игроками в этой глупой игре. При этом маг смерти обладает достаточным критическим мышлением, чтобы осознать свое участие. Вступление в игру обязательно влечет получение статуса игрока. Но мэтр Вильгельм готов принять грех на душу. Все равно подобных грехов за последние пять тысяч лет скопилось немало.

Слишком ровные для мертвых солдат шеренги продвигаются по Путям, что создали вампиры. Некромант не сразу узнал, что Герон и Хейден именно на это потратили силы, так что в последний момент успел изменить точку входа на Пути. Пришлось пробиваться силой, но последней сейчас в избытке.

— Стоит признать, постарались на славу. Но жить здесь я бы не захотел. Это искусственный мир. — Говорит некромант.

— Вот как? — Рядом стоит лич в облике скелета в алой накидке. Пустые глазницы сияют переливающимися внутренним огнем рубинами.

— Да. Ты разве не видишь?

— Вижу. Мир очень похож на настоящий, но несет серьезный изъян. Но мертвецам это не помеха.

— Заметь, Герон действительно хотел создать мир для живых, но он не может мыслить, как человек, эльф или гном. Разумеется, он сделал по-своему, и за это ему спасибо, наверное, не скажут.

— Ты стал очень болтливым за прошедшие тысячи лет. — Замечает лич.

— Тоже верно. Если есть возможность провести время за разговором, то я её не упущу. Даже если найти подходящего собеседника — сложная задача. Все же я не Сареф, который не любит лишний раз рот открывать.

— В нем жизни больше, чем в тебе, Вильгельм. Так ведь тебя сейчас зовут?

— Да. И я не стремлюсь к жизни или смерти. Я стремлюсь к завершению игры не через победу или поражение. Я хочу досрочно перевернуть игровую доску, разбросать карты и проглотить кости.

— Пытаясь остановить игру, ты сам становишься игроком. Разве ты не видишь очевидную логическую ошибку? — Лич поворачивает голову в сторону некроманта, стоящего с довольной улыбкой. — Если бы ты хотел истинного самоопределения мира, то первым бы должен был перестать делать хоть что-либо.

— Я это понимаю. Я осознанно нарушаю собственные правила. Будет лучше, если это сделаю я, а не все эти вампиры, демоны и духовные существа.

— Много «якаешь». Ты слишком эгоцентричен.

— А ты постоянно меня в чем-то обвиняешь. Разве ты не рад, что я воскресил тебя через магию Хаоса моего последнего ученика?

— Не совсем. Небытие очень приятно. Скоро ты и сам это почувствуешь.

— Верно. В любом исходе меня ждет окончательная смерть.

А мертвецы продолжают идти и идти. Несмотря на мастерство некромантии мэтра Вильгельма и загадочного лича, в армии очень мало призраков. Большинство составляют оживленные останки, на головах и плечах которых остается нетающий снег. Продвижение воинства сопровождают черные тучи, что закрывают от солнечного света. Через Врата из гибнущего мира прошло почти сто тысяч мертвецов, большинство из которых было поднято на центральном материке.

Но легион покойников — не единственное оружие. Сама по себе Могильная Мгла очень опасна для любых живых существ, а под эту категорию попадают даже вампиры и духовные существа. То, что раньше было изощренным заклятьем, потом стало нечто большим. Мэтр Вильгельм наблюдает за полетом нежити-драконов и идущими в развалочку великанами. Подобных созданий Герон решил не спасать, распахивая Врата только перед теми расами, которые ему нравились.

— Сейчас на этот мирок нацелились не только мы, но и вампиры. — Говорит лич.

— Да, Легион и Сареф не могут перейти к следующему этапу, пока не убьют вообще всех: и выживших, и вампиров Лайтроллской линии.

— И вот это я не понимаю. Почему они сразу не пошли войной на Пути? Ведь их цель находится вовсе не здесь. Зачем рисковать жизнью в бою против Герона и Хейдена? Даже если они потратили колоссальные объемы энергии на создание этих Путей, они все равно остаются могущественными созданиями.

Мэтр Вильгельм отвечает не сразу, смотря на Золотой Град вдалеке.

— Я не знаю ответа на этот вопрос. В отличии от Легиона я не сотрудничал так тесно с демонами, поэтому не знаю сути работы той вещи. Я попытался однажды выкрасть Элизабет Викар, но не вышло.

— Кто это?

— Невольная последовательница Герона. Талантливая волшебница, по уши влюбленная в Сарефа. Командир Громового отряда, что охотился за вампирами.

— А разве она может быть в курсе замыслов Легиона?

— Нет, но я думал, что смогу добиться какой-то реакции от Сарефа.

— Понятно. Я видел внутренний мир вампира после той «Реставрации» и могу сказать, что он не совсем похож на ту маску, что обычно на его лице.

— Разумеется. Он старается оставаться человеком.

— Но очень странным. Я не имел доступа к его знаниями и воспоминаниям, не мог даже подслушивать из-за ограничений. И не могу решить, пришел бы он на выручку или нет.

— Это я проверил на Петровитте. — Пожимает плечами некромант. — И он пришел. Но явно сделал по своим соображениям.

— А если точнее?

— Не знаю, мой исполнитель был вынужден уйти.

— Это он? — Лич показывает на высшую нежить, что при жизни носила имя Луки. И даже после смерти создание осознает прошлую жизнь.

— Да, он хочет отомстить Сарефу, и я дам ему такую возможность.

Тем временем уже приближаются задние ряды воинства, поэтому оба полководца сходят с холма.

— У тебя есть еще какие-нибудь вопросы? Ты довольно многое пропустил с эпохи первой Темной Эры.

— Море вопросов, но ответы мне никак сейчас не помогут. Хотя, я бы послушал, что происходит у духовных существ и у… Соломона.

Маг смерти косится на лича и пожимает плечами:

— У духовных существ уже ничего особо не происходит. Они наконец получили разрушенный центральный мир, поэтому цепи для Путей разбиты. Теперь наверняка попробуют совершить собственный Исход.

— Перенести Пути в другое место с более благоприятными условиями?

— Да. Сейчас Пути постепенно разрушаются, поэтому они не могут затягивать с этим. Что же касается Соломона… Что ты хочешь услышать? Пять тысяч лет прошло с тех пор, как я в последний раз с ним встречался.

— Ты же не думаешь, что он ушел на покой?

— Что? — Смеется некромант. — Конечно, нет. Но я ничего ему не могу сделать пока что. Он идет своей дорогой, о которой я действительно ничего не знаю. Он ни с кем не объединяется, хотя нет, во время второй Темной Эры он заключил договор с Вестником того разрушения.

— С кем-то из вампиров?

— Нет, исполнители Темной Эры всегда ведь были людьми. Во всяком случае поначалу.

— Хм, похоже, я действительно многое пропустил. Но почему ты мне соврал?

— О чем ты?

— Ты не мог не встретиться с Соломоном. Либо он попробовал сам на тебя выйти. Не поверю, что вы стали друг другу настолько неинтересны.

— Ладно, да, я встречался с ним в Порт-Айзервице, когда еще работал там преподавателем в Фернант Окула. И это он решил связаться со мной. Попросил зарыться в могилу и спать вечным сном. Разумеется, я его послал далеко и надолго.

— Да, вот это совсем не изменилось за прошедшее время. Но если он заключил соглашение с исполнителем второй Темной Эры, то наверняка сделал это и с этим Сарефом.

Некромант пожимает плечами.

— Даже если так, я не могу узнать, чего именно хочет достичь Соломон. И мне все равно. Давай сосредоточимся на том, чтобы отправить в небытие этот печальный мирок. Потом Легиона и Сарефа. Потом демонов. Потом духовных существ. Мы уберем из игры всех игроков, а потом сожжем игральный стол вместе со всеми ставками. — Обычно меланхоличный некромант вдруг широко улыбается.

— Ты сошел с ума.

— Как и ты, приступай к подготовке к штурму.

Лич поднимает руку, на которой кости чуть скрыты за тонким слоем окаменелой плоти. Но создавать пассы это никак не мешает. Рубины в глазах разгораются с новой силой, а над головой возникает черный вихрь. Постепенно облака над головами приходят в движение, поднимается сильный ветер, что гонит черный снегопад прямо на обитель бога солнца.

Душа лича из далекой древности была вырвана в настоящее время и сейчас готовится показать кое-что из того, что никто из ныне живущих, кроме двух некромантов, не видел. В облаках возникает образ перевёрнутого дерева, а после его начинает обвивать двухголовый змей. Рептилия скользит по стволу и силой мощного тела заставляет дерево перевернуться верхушкой к небу, как и положено каждому дереву.

Однако в области некромантии это означает серьезное нарушение магических последовательностей. Маги смерти древности назвали бы это заклятьем от источника Виты, где собирается жизненная и духовная энергия, движение и эмоции. Но конкретно сейчас ошибка была допущена специально.

На древе вырастает золотое яблоко, которое обе пасти змеи атакуют одновременно. Существо борется с самим собой за право съесть сладкий плод. В итоге плод разрывается на две половинки, которые проглатывает каждая из пастей. Некоторое время ничего не происходит, но после змея начинает трансморфироваться. Две пасти становится одним целым, а толщина тела резко увеличивается.

На теле создания возникает сверкающая чешуя, а зубы напоминают сверкающие кристаллы. Образ магии обязательно увидят и в Золотом Граде, но вряд ли кто-то поймет, какой именно свет отражается от тела существа, что даже змеей уже назвать нельзя. Штурм оплота света начинается.

http://tl.rulate.ru/book/36448/1584539