Готовый перевод Harry Potter: Second chance / Гарри Поттер: Второй шанс: Глава 76

Оборотень выглядит сбитым с толку моей настойчивостью.

– Хмм… Видишь ли, у волшебства тоже есть свои ограничения, я не могу просто взмахнуть палочкой, чтобы все ошибки исправились сами собой, – терпеливо начинает он, но я его перебиваю.

– Ремус, не говори ерунды, я и сам знаю, что не существует заклинаний для проверки сочинений. Я сам могу проверить их за тебя. Что у тебя здесь?

Я принимаюсь деловито копаться в работах студентов, а Ремус выглядит слишком ошеломленным самой идеей, чтобы ответить.

– Феи? Вот и отлично! Ты сам мне все про них рассказывал, так что никаких проблем, – я сияющее улыбаюсь и как бы между прочим подталкиваю оборотня к дивану, а сам по-хозяйски сгребаю сочинения студентов в охапку и заваливаюсь с ними в кресло.

Поначалу оборотень пытается протестовать, но я непреклонен, поэтому вскоре он сдается. Я чуть слышно скриплю пером, отмечая ошибки, на диване тихонько посапывает задремавший под теплым пледом Ремус, размеренно тикают часы на стене, и я чувствую себя уютно и спокойно ровно до того момента, как от двери доносится резкий, требовательный стук. В следующую секунду она распахивается, словно посетитель не считает нужным получить разрешение войти, и на пороге возникает Северус Снейп собственной персоной. Слизеринский декан медленно обводит взглядом сонно моргающего Ремуса, меня, так и застывшего с занесенным над чьей-то работой пером. Его лицо при этом ничего не выражает, но я чувствую, как температура в помещении стремительно понижается на несколько градусов.

– Северус, доброе утро, – говорит Ремус, и вид у него при этом несколько удивленный. – Не ожидал, что ты сегодня зайдешь.

– Директор выразил опасения, что тебе может понадобиться Укрепляющее зелье, – сухо сообщает Снейп и ставит стакан с зельем на журнальный столик рядом с диваном. При этом он умудряется сунуть свой любопытный нос в мои пергаменты, и губы его кривятся от неприязни. – Люпин, я бы не советовал тебе доверять Поттеру даже проверку работ первокурсников: едва ли у него хватит на это квалификации. Смотри, как бы кто не подумал, что ты пренебрегаешь своими обязанностями преподавателя.

– Благодарю за беспокойство, Северус, но уверен, что Гарри справится, – мягко говорит Ремус, поднимая со стола стакан. – Он прекрасно изучил эту тему.

– Да неужели? – ноздри Снейпа чуть раздуваются и он бесцеремонно вырывает у меня из рук пергаментный свиток, на проверке которого я остановился. Бегло просматривает, и, зацепившись глазами за одну из строчек, издает презрительное хмыканье. – Полагаю, если бы это и в самом деле было так, то мистер Поттер знал бы, что ментальный сигнал фей непосредственно воздействует лишь на височную долю мозга, и не пропустил бы столь вопиющую ошибку.

– Только при прямой леггилиметивной атаке, – холодно возражаю я, вырывая пергамент у него из рук. – В остальных случаях фея воздействует на все нервные центры и на рефлексы, так что не вижу поводов снижать оценку за такую интерпретацию. Занимались бы вы лучше своими зельями, профессор.

Последняя фраза звучит откровенно по-хамски, но я слишком взбешен его идиотскими придирками к Ремусу, чтобы смолчать. Оборотень, впрочем, явно не поощряет мою тактику поведения.

– Гарри, не думаю, что студент действительно продумал все это, когда писал в своем сочинении про рефлексы, – примиряющее говорит он. – Так что нет нужды защищать его перед профессором Снейпом.

Снейп выглядит взбешенным до крайности, даже неизвестно, от чего сильнее – от моей дерзости или невразумительной попытки оборотня его защитить. Но в теплых глазах Ремуса читается укор, и этого вполне хватает для меня, чтобы пойти на попятный.

– Простите меня, профессор, – коротко говорю я. – Я погорячился.

Но Снейп не кажется удовлетворенным этим извинением. Он скользит по мне таким брезгливым взглядом, словно при нем осмелился заговорить флоббер-червь, затем с почти нескрываемым сарказмом желает Ремусу скорейшего выздоровления, после чего вылетает из комнаты, и полы его мантии при этом развеваются наподобие крыльев летучей мыши.

– И все-таки он неправ. Ну, насчет височной доли, – зачем-то говорю я, разрывая повисшую в комнате тягостную тишину. Но ощущение, что я наговорил сегодня лишнего, так и не пропадает, поэтому я спешу перевести разговор на что-нибудь еще. – Снейп сам варит тебе Укрепляющее зелье? Почему его нельзя получить в больничном крыле?

– У этого зелья специальный состав, обычное Укрепляющее мне не слишком-то поможет, – говорит Ремус со слабой улыбкой. Он делает несколько глотков из принесенного Снейпом стакана и чуть кривится.

– Мерзкое? – сочувственно спрашиваю я.

Ремус кивает и устало откидывается на мягкую диванную подушку. Я осторожно забираю у него из рук пустой стакан из-под зелья, и оборотень снова погружается в сон, все еще слишком утомленный. И даже снейпово Укрепляющее зелье ни черта не помогает, со злостью думаю я. Только поит людей всякой гадостью без толку.

Я провожу в кабинете Ремуса еще где-то час – именно столько требуется для того, чтобы покончить с проверкой сочинений, затем водружаю стопку пергаментных листов на письменный стол и подхожу к двери. Уже на пороге что-то заставляет меня обернуться, но Ремус по-прежнему спит, даже во сне беспокойно нахмурив брови.

– Спи, Ремус, – негромко говорю я, хотя оборотень, конечно, меня не слышит. – Хотел бы я, чтобы ты поправился.

Затем я выхожу из кабинета и тихонько прикрываю за собой дверь.

*****

Последнюю неделю октября в Хогвартсе царит радостное оживление. Грядет первый в этом году поход в Хогсмид, и студенты не могут сдержать предвкушения. Никогда еще не бывавшие в волшебной деревне третьекурсники и вовсе сияют, как начищенные галеоны, и, по-видимому, даже думать ни о чем не могут, кроме предстоящего похода в «Сладкое королевство» или «Зонко». Старшие курсы, тоже уже порядком засидевшиеся в замке, выражают свою радость чуть более сдержанно, но преподавателям и тут требуется немало усилий, чтобы обратить всеобщее внимание на учебу. Впрочем, о какой учебе может идти речь, когда на носу столь грандиозное событие? Кто-то из студентов, не сумев выдержать томительного ожидания, взрывает прямо перед Большим залом несколько Волшебных Фейерверков Доктора Фойверкуса, и они четверть часа носятся по неизвестной траектории, со страшным грохотом сшибая попадающиеся на пути доспехи. Пивз летает посреди всего этого безобразия, радостно гогоча, любопытные студенты толпятся в смежном с холлом коридоре, не решаясь войти внутрь, а Филч заходится в бессильной ярости и с нулевым успехом пытается сбить волшебные фейерверки колченогим табуретом. Посреди всеобщего хаоса близнецы Уизли отличаются редкостной безмятежностью. Когда директор на ужине коротко объявляет, что по просьбе школьного завхоза товары из «Зонко» отныне запрещены на территории Хогвартса, то близнецы настолько невинно моргают, что у меня не остается ни малейших сомнений в том, чьих рук делом было учиненное в холле безобразие.

У меня же с каждым днем, приближающим Хэллоуин, на душе все сильнее скребут кошки. Не думаю, что когда-нибудь смогу встретить этот праздник без опаски. Тридцать первое октября никогда не приносило мне ничего хорошего, только не в Магическом мире. В этот день Волдеморт убил моих родителей, когда мне был всего год. На первом курсе в Хэллоуин мы с Роном и Гермионой лишь чудом избежали смерти от рук тролля, а ровно через год после этого василиск Риддла совершил свое первое нападение. Затем, на третьем году моего обучения в Хогварсте, в канун Дня всех святых Сириус напугал всю школу до полусмерти, изрезав холст Полной Дамы. Еще через год Кубок Огня изверг клочок с пергаментом, на котором было мое имя, и это стало первым шагом в череде фатальных событий, в результате которых Темный Лорд восстал из мертвых. Но все эти школьные неприятности, право же, ни в какое сравнение не идут с событиями, наступавшими в Хэллоуин каждый год после того, как мы окончили школу и попали прямиком на войну. Волдеморт позаботился о том, чтобы ни в один значимый праздник я не оставался без «подарков», и Хэллоуин был одним из таких дней, к которым Риддл готовился тщательно, со всей обстоятельностью. Мне ни разу не удалось его опередить, я поспевал лишь к трупам, и это тоже было одним из действий в поставленном Волдемортом грандиозном спектакле смерти. Несмотря на то, что вот уже пятнадцать лет подряд Хэллоуин не отличался для меня ничем примечательным, каждый раз накануне этого дня на меня наваливается нечто вроде плохого предчувствия, тяжелого и осязаемого, как бетонная плита.

Утром тридцать первого октября потолок Большого зала затянут плотными серыми тучами, настолько низкими, что кажется, они вот-вот лягут на замок всей своей тяжестью. Дождь хлещет как из ведра, из высоких окон почти ничего не видно за сплошной завесой тумана. Я мысленно сочувствую Хагриду, которому придется сегодня как следует повозиться на грядках с гигантскими тыквами – непременными атрибутами Хэллоуина, и зарекаюсь выбираться в этот день из замка. Что касается остальных студентов, то кажется, даже отвратительная погода не в силах испортить им приподнятого настроения: за столами факультетов царит куда большая суета, чем в обыкновенные дни. Все взахлеб обсуждают планы на грядущий поход в волшебную деревеньку, и больше остальных в своем веселье усердствуют, естественно, гриффиндорцы.

– Не могу поверить, Колин! Я наконец-то пойду в Хогсмид вместе с тобой! Я так долго ждал этого, – восторженно тараторит младший из братьев Криви, Дэннис, успешно перешедший в этом году на свой третий курс. – Ты мне все-все там покажешь, правда?

– Ну конечно, Дэннис, – серьезно кивает Колин. – Отведу тебя в Визжащую Хижину, может, сегодня нам повезет, и мы наткнемся там на парочку не нашедших успокоения злобных призраков.

– Круто! – восклицает совершенно ошалевший от такой волнующей перспективы Дэннис.

Увлекшись наблюдением за студентами, я вздрагиваю от неожиданности, когда совсем рядом со мной раздается чей-то голос.

– А что насчет тебя, Гарри? Идешь сегодня в Хогсмид вместе со всеми?

Я резко оборачиваюсь, но это всего лишь Ремус, который каким-то образом умудрился незаметно пробраться мимо меня на свое место за столом. Я расплываюсь в улыбке.

– И тебе тоже доброе утро, Ремус. Как ты? Уже лучше себя чувствуешь?

– У меня все в полном порядке, – беззаботно отзывается оборотень. – Ты не ответил на вопрос.

Я передергиваю плечами, больше не улыбаясь.

– Не хочу в Хогсмид. Погода просто отвратительная, да и вообще… Думаю, что весь день буду заниматься… геометрией. Ужасно сложная штука, знаешь ли.

Но, похоже, на этот раз мне не слишком-то достоверно удается изобразить озабоченность геометрией, потому что Ремус решительно не желает оставлять меня в покое.

– Тебе нужно сделать перерыв, ты и так целыми днями занимаешься, – говорит он. – Я не хочу, чтобы ты сидел взаперти в то время, когда все остальные студенты будут веселиться в «Сладком королевстве» или волшебной лавке «Зонко». Скажи, ты бывал в Хогсмиде?

– На станции, помогал Хагриду запрягать тестралов в кареты перед началом учебного года, – не слишком охотно отвечаю я.

– Ты не представляешь, сколько всего упустил! В самой деревне просто море интересных вещей. Знаешь, я как раз собирался заглянуть сегодня в лавку волшебных перьев, и подумал, что ты, наверное, будешь не против составить мне компанию, м? Тогда я с радостью устрою тебе небольшую экскурсию по деревне.

– Можно подумать, что ты принимаешь возражения…

Лицо Ремуса озаряется улыбкой, и это каким-то образом убивает у меня малейшее желание спорить.

http://tl.rulate.ru/book/36380/792343