Готовый перевод Approximating the Distance between Two People (Hyouka, vol.5) / Сближение двух (Хёка, Том 5): 2.2. Прошлое: 27 дней назад

2.2. Прошлое: 27 дней назад

Ленивое воскресное утро.

Прошлой ночью я лег спать очень поздно. Ничем особенным я не занимался, просто на следующий день занятий в школе не было, и я просто-напросто читал и смотрел телевизор допоздна.

Еле проснувшись и выкарабкавшись из кровати, я обнаружил, что в гостиной никого нет. Папа ушел на работу, а вот чем занималась сестра я понятия не имел. Она с равной вероятностью могла находиться и где-то в доме и где-то за пределами Японии. Неприлично широко зевнув, я плюхнулся на диван.

На столике передо мной лежал пульт. Я решил посмотреть телевизор, но, переключая каналы по второму кругу, так и не смог найти хоть что-то достойное внимания. На самом деле меня все еще клонило в сон, поэтому телевизор только раздражал. Я сбегал в свою комнату за книгой, которую сейчас читал, снова плюхнулся на диван, и раскрыл её на том месте, где остановился. Не успев прочитать ни одной строчки, я оторвал взгляд от книги и пробормотал:

- Слишком темно.

Шторы были задернуты. Конечно, было бы лучше их раздернуть, но я так удобно устроился на диване, что мне стало слишком лень вставать и что-то делать. Я отложил книгу и снова схватился за пульт. Помимо пульта на столе стояли пепельница и фигурка манэки-нэко[1].

Этот манэки-нэко был немного странным. Непонятно, то ли он был бракованный, то ли его создатель так и задумывал, но выглядел кот так, словно не улыбался, а ухмылялся вам. Как и любой манэки-нэко, в одной из лапок он держал крупную монету. Но в отличие от других монеток, которые были вдоль и поперек расписаны вдохновляющими фразами типа «огромное счастье», «фантастическая удача» или «несметное богатство», на этой красовалось ровно одно слово – «везение». Конечно, единственным человеком, который купил бы что-то настолько несуразное, могла быть только моя сестра. Тем не менее, меня не покидал вопрос, где она его такого откопала.

Внутри фигурка была полой, а к лапке кота крепился пружинный механизм, который позволял двигать ею вверх-вниз. Сестра слегка модифицировала его, и теперь кот мог стрелять инфракрасными лучами. Хоть это было и не заметно, но она сделала так, чтобы лучи вылетали прямо из глаз кота.

«Если уж коту и стрелять лазером, то только из глаз!». Услышав это, я потерял дар речи. Хотя если подойти к вопросу более рационально, то все не так уж и странно. В конце концов, пульт тоже передает сигнал при помощи инфракрасных лучей. По сути, она просто запихнула пульт внутрь манэки-нэко. Приемник инфракрасного сигнала был подключен к лампе на потолке[2]. Когда лапку кота поднимали или опускали, из его глаз вылетал инфракрасный луч, включающий или выключающий свет. В итоге мы смогли убрать шнурок с потолочной лампы и радовались тому, что больше ничто не маячит перед нашими глазами. Но теперь на столе всегда должен был стоять манэки-нэко, а это тоже слегка раздражало. По крайней мере, имели бы совесть, взяли бы хоть какого-нибудь приличного кота!

Сейчас манэки-нэко стоял в дальнем углу стола, так что я потянулся у нему. Именно по этой причине я и взял в руки пульт – решил с его помощью подцепить лапу кота. План был наипростейший, но осуществить его мешал тот факт, что я не мог дотянуться до кота, как ни старался. Я бы достал до него, если бы немного приподнялся, но тогда уже было легче просто встать. В тот момент, когда я как чумной пытался дотянуться до кошки, двигая одними руками и упорно избегая движения в остальных частях тела, позади меня раздался голос:

- Ты пытаешься в полной мере овладеть искусством лени?

Путь к полному овладению искусством энергосбережения был бесконечным; на данный момент я даже не видел вершины его совершенства. Обернувшись, я увидел сестру. Судя по полотенцу, обёрнутому вокруг ее головы, она только что вышла из ванной комнаты. Проходя на кухню, она спросила:

- Хочешь кофе?

- Ага.

- Отлично. Раз ты все равно будешь его готовить, то налей и мне.

Она не собиралась его заваривать? Тогда зачем она вообще пошла на кухню?

Теперь мне так захотелось кофе, что вся решимость не вставать и усилия, которые я для этого прилагал, мгновенно потеряли актуальность. Я хлопнул себя по коленям в попытке набраться сил, необходимых для того, чтобы встать, а затем поплелся на кухню вскипятить воду. Сестра стояла спиной ко мне, заглядывая в холодильник в поисках еды. В конце концов она выудила оттуда сэндвич. Начнем с того, что я понятия не имел, откуда в холодильнике взялся сэндвич. За многие годы я видел в этом холодильнике самые разнообразные блюда, от куцудани[3] из личинок пчел до бургеров из кенгуру. По сравнению со всем этим, сэндвич выглядел как-то уж очень обыкновенно.

- Либо суши волосы, либо ешь. Не делать двух вещей одновременно, - уныло сказал я, все еще наблюдая на ее голове полотенце. Она, конечно же, меня проигнорировала. Она достала одно яйцо и крутанула его в раковине, как волчок. Яйцо быстро перестало крутиться и опрокинулось на бок.

- Да ладно, сырое? – вздохнула она.

Понятно, она думала, что оно вареное. Вчера вечером я и правда сварил пару яиц, но потом сам же их и съел. Мне показалось странным, что она вообще в курсе того, что я их варил. Хотя кто знает, возможно, она увидела скорлупу, оставленную мной или что-то ещё.

Кажется, в холодильнике больше ничего не было. Она закрыла дверцу, толкнув ее бедром, и пока я готовил чашки под кофе, спросила:

- А да, кажется, твоя простуда совсем прошла, не так ли?

- Простуда?

- Мне показалось, она была очень сильной.

Немного подумав, я ответил:

- Когда это было?

Это правда, я действительно простудился в этом месяце.

Однажды мне позвонила Читанда и попросила о помощи: из-за стечения обстоятельств на весеннем фестивале не хватало людей. В общем, я согласился, и этот день стал одним из страннейших дней моей жизни. Даже в голове не укладывается, сколько всего произошло за один день. Я до сих пор отчетливо помню вид опадающих бледно-розовых лепестков цветущей не в сезон сакуры[4].

Тот день выдался холодным, особенно после захода солнца. Я говорил Читанде, что на улице холодно, но она продолжала утверждать, что это не так, потому что уже наступила весна. Нет, я не говорю, что причина именно в этом, но почему-то уже на следующий день я остался всеми покинутый лежать в своей кровати. Так продолжалось до тех пор, пока сестра не вернулась вечером домой. В общем, озноб, лихорадка и голод в совокупности добавляли очков этому жалкому зрелищу.

Наверное, моя сестра говорила об этой простуде. Только вот тогда в самом разгаре были весенние каникулы. Я почти полностью восстановился где-то дня за два и на церемонию открытия[5] пришел совершенно здоровым.

- Это было месяц назад.

- Правда? Подумать только, месяц прошел. Как быстро летит время.

Притворяясь, будто ничего не произошло, она легонько стукнула меня по лбу, поворошила мои волосы, а потом сказала:

- Поправь это воронье гнездо.

Сделаю это позже.

Кое-кто так любезно приготовил для нее кофе, а она даже не удосужилась его попробовать. Вместо этого она внезапно сказала: “О, пора”, - и ушла в свою комнату. Я вернулся к чтению книги, которую оставил на диване, но по прошествии тридцати минут сестра снова спустилась в гостиную.

- Эй, ты ведь и сегодня никуда не идешь?

Планов у меня никаких не было, но мне не слишком понравилось то, как она сказала «и сегодня».

- Я собирался ничего не делать, - сказал я, не отрывая взгляда от книги.

- Интересно, какое расстояние ты преодолел за всю свою жизнь?

- Братья и сестры должны уравновешивать друг друга.

- Хочешь сказать, что все это время ты отдыхал за меня? Какой же ты благородный брат! – снисходительно ответила она.

Тот факт, что я не выходил лишний раз из дома, должен компенсировать огромные тонны бензина, авиационного топлива и несметное количество прочих дорожных расходов. Это было моим, сторонника принципа энергосбережения, извинением перед человеческой цивилизацией за действия моей идиотки-сестры.

- Бедняжка.

Вот это было жестоко.

- Ну, в общем, ты волен продолжать ничего не делать ровно до 2:30.

- Ты просишь меня присмотреть за домом?

- Да. Если никто не придет, можешь делать всё, что душе угодно.

Ну, вообще-то у меня и так не было планов выходить на улицу, но странным образом, услышав ее просьбу, я ощутил некомфортное ощущение заточения. Все еще не отрываясь от книжки, я произнес:

- Купи мне что-нибудь.

Кажется, она уже обувалась. Ее голос донесся из прихожей:

- Я куплю тебе свечи. Они же тебе нравятся, да?

С каких пор?

Но раз она упомянула о свечах, то значит не забыла, какой сегодня день. Хотя не было похоже, что она собиралась его отмечать…

Да, будучи ребенком, я любил задувать свечи на тортах.

А сегодняшний день был днем моего рождения.

Зачем ей нужно, чтобы я сидел дома до 2:30? Я отложил книгу и завалился на диван лицом вниз, чтобы подумать. Это моя сестра. Скорей всего, она планировала что-то дурацкое. Скорей всего, она сказала мне подождать, потому что что-то должно произойти. Но что именно?

Если она хотела, чтобы я дождался какой-то праздничной доставки, то это был крайне любезный с её стороны поступок. Но всё это как-то уж слишком мило для моей сестры, а следовательно, этого точно не произойдет. Томоэ Ореки была не из тех, кто стал бы заниматься подобными вещами. И даже если я ошибался, назначить время доставки на 2:30 пополудни было бы для нее слишком недальновидно.

Она сказала: «Если никто не придет, можешь делать все, что душе угодно». Значит, речь все-таки о ком-то, а не о чем-то. Кто-то, кто придет на мой день рождения… На самом деле, в корне неверно полагать, что мой день рождения вообще играет в этом хоть какую-нибудь роль. Возможно, это просто человек, собирающий квитанции, или какой-то районный глашатай. С моей стороны было неправильно полагать, что она собиралась что-то подстроить. Наверное, в моих рассуждениях слишком много излишнего подозрения.

Однако, сколько я ни пытался убедить себя в этом, дурное предчувствие меня не покидало. Я так часто смотрел на часы, что мне казалось, что секундная стрелка еле движется.

Чувства голода я не ощущал, поэтому готовить ланч не торопился. Я успел закончить книгу, но начинать новую было неразумно – времени на нее у меня не оставалось. Я включил телевизор и переключился на программу о путешествиях. Так я и коротал время, наблюдая, как совершенно незнакомые мне люди наслаждаются вкусной на вид едой в первоклассной гостинице.

Если так подумать, то фраза «если никто не придет» указывает на то, что этот кто-то не обязательно должен прийти именно в 2:30. Сестра просто указала мне на период, когда это может случиться. Я имею в виду, что если бы я, например, сказал Сатоши: «Если я не приду к 2:30, то занимайся, чем хочешь», то имел бы в виду что-то типа: «Конечно, мне следовало бы прийти пораньше, но есть вероятность, что я опоздаю. Если меня не будет к 2:30, то считай, что я не приду».

Вот почему, когда без пяти минут два я услышал дверной звонок, то даже и не подумал о том, что это может быть гость, которого моя сестра наказала мне ждать. «Демон ли поджидает, змея ли?»[6]. По какой-то причине не покидавшее меня неприятное чувство стало еще ярче. Я всунул ноги в тапки и, спустившись в гэнкан[7], глянул в дверной глазок.

Это был не демон и не змея. И не сборщик квитанций, и даже не местный глашатай.

- Ох, черт. Вот что это было, - сорвалось с моих губ раньше, чем я хоть что-то успел осознать.

За дверью стояли люди: Сатоши, Читанда, Ибара и Охината.

Словно почувствовав мое присутствие, Сатоши ответил на мой пристальный взгляд через глазок. Он одарил меня отвратительной улыбкой, а затем поднял руку.

Среди бесчисленного количества неприятностей, которые доставляла мне моя сестра, была ровно одна вещь, за которую я был ей благодарен.

Она велела мне заранее поправить воронье гнездо у меня на голове.

Ну, ничего не поделаешь. Отослать их туда, откуда они пришли, я не мог.

Так что я отвел их в гостиную, где мы расселись вокруг журнального столика. Читанда и Охината устроились на диване, а Сатоши с Ибарой – на подушках на полу.

Сатоши был одет в рубашку-поло и брюки-карго. Ибара надела парку и шорты. Читанда выбрала вязаный свитер персикового цвета и юбку ниже колен. Выбор Охинаты пал на яркую футболку и джинсы. Глядя на этот непривычно одетый ансамбль вокруг меня, я проворчал:

- Господа, что это за чертовщина, гусь какой-то?[8]

- Что, черт возьми, ты несешь?

Несмотря на то, что сейчас Ибара сидела крайне благочинно, ее речь все еще оставалась на удивление непристойно грубой. Игнорируя ответ Охинаты: «О, это Сакурато!», Сатоши засмеялся:

- Вероятно, ты хотел спросить каким таким мерзким ветром нас сюда надуло?

Я молча кивнул.

Не было никаких сомнений, что они пришли праздновать мой день рождения. В конце концов, в руках Охината держала перевязанною лентой коробку с логотипом кондитерской, которую знал даже я. Так что спрашивать их, зачем они пришли, было крайне глупо.

Дело было в том, что мы с Сатоши знали друг друга уже три года и ни разу не праздновали день рождения друг друга. Даже если бы он решил сделать что-то подобное, выдав это за шутку, ему бы ни за что не пришло в голову пригласить остальных членов Клуба Классики. Мы не были такой компанией.

Да, однажды мы собирались вместе. Но это было по необходимости, нам надо было написать антологию. Но мы не были настолько близки, чтобы коротать время вместе, просто заявившись к кому-то из нас домой. Так мне казалось, и я был уверен, что другие чувствовали то же самое. Так что это резкое «сближение» как-то смутило меня.

- Я подумала, что мы доставим беспокойство, заявившись так внезапно, но… - Слова Читанды звучали очень деликатно. На самом деле я не был особо обеспокоен их приходом, скорее…

- Я удивился.

- Я знал, что так и будет, – пожал плечами Сатоши. – Я удивлен не меньше. Одно дело - сказать, другое – сделать.

У меня к ним было всего два вопроса.

- Как вы узнали о сегодняшнем дне, и чьей идеей было прийти сюда?

- Ну, это длинная история… - Читанда склонила голову набок, словно пыталась определиться, с чего ей стоит начать. – Когда Охината спросила, устраивали ли мы всем клубом что-то наподобие вечеринки, я рассказала ей про наш отдых после Фестиваля Культуры. Потом она спросила, было ли еще что-то, кроме этой поездки, и я сказала, что ничего другого на ум не приходит, поэтому она…

Да, кажется, это на самом деле могло стать очень длинной историей. Но в этот момент в рассказ Читанды вмешалась Ибара:

- Я вскользь упомянула, что приближается твой день рождения, на что Охината сказала, что это хороший повод устроить вечеринку.

- Ты знаешь, когда у меня день рождения?

- Только то, что он где-то в апреле. Вполне нормально помнить такое о своих одноклассниках.

- Не для меня.

- Потому что ты невнимательный человек.

Если подумать, до этого момента у Ибары была масса возможностей узнать о моем дне рождения. Мы учились с ней в одном классе всю начальную и среднюю школу. Особенно легко это было сделать в начальной школе – там всегда висел плакат с именами именинников текущего месяца. А раз она помнила, что мой день рождения где-то в апреле, то ей не составило труда открыть выпускной альбом и найти точную дату.

Однако, не будь у нее мотива, она бы и делать этого не стала. Так что получается, что главным виновником появления незваных гостей была Охината.

- Так это ты придумала, да? – Уставился я на нее.

Ее глаза блуждали по гостиной, но стоило нашим взглядам пересечься, она улыбнулась мне без какого-либо намека на волнение.

- Друзей нужно чествовать.

Все правильно, но есть куча способов сделать это в одиночку и без помех.

- Любой будет рад, если в его честь устраивают вечеринку.

В ее голосе не было и  намека на неуверенность. И что? Сказав это, она планировала сделать меня одним из таких счастливчиков? Ну, ура.

Тем не менее, к ее несчастью, ни один из пришедших до сих пор не сказал мне «С днем рождения».

- Как бы то ни было, я действительно удивлен тем, что вы все здесь собрались.

Как бы сильно Охината не пытался протолкнуть идею устроить вечеринку, не поверю, что все сразу же приняли ее предложение. Читанда, скорей всего, просто хотела угодить новенькой, но в моем воображении не существовало сценария, в котором Ибара добровольно соглашается на подобное мероприятие. Словно услышав, о чем я думаю, она заговорила:

- У меня вечером кино, так что тут я только для того, чтобы убить время. На все ваше празднование у меня есть два часа.

Ты умеешь читать мысли, или что?

- Мы принесли напитки, так что доставай кружки.

Тогда могли бы и бумажные стаканчики купить… Я видел, что Сатоши приволок бумажный пакет, до краев забитый снеками. Наверное, их стоило выложить на что-нибудь. Если я правильно помню, деревянный поднос был в буфете. Так, и если в коробке Охинаты на самом деле торт, то нужно раздобыть тарелки. Интересно, хватит ли их на всех? Да, и еще ложки. И вилки, на всякий случай.

Когда я встал и направился на кухню, во мне внезапно зародилось сомнение.

Если это праздник в честь моего дня рождения, то у меня на нем главная роль.

Тогда почему я единственный, кто встал из-за стола и пытается что-то сделать?

Вернувшись вместе с посудой в гостиную, я обнаружил, что пепельница вычищена и, вместе с моей книгой и пультом от телевизора, переложена на сервант. На своем месте остался только манэки-нэко – он все так же стоял на углу стола, продолжая одаривать нас своей ехидной ухмылкой.

То, что принес Сатоши, оказалось одним из популярных сейчас крекеров. Читанда сказала что-то типа: «Думаю, они будут хороши с джемом», поэтому к большой тарелке я поставил тарелку поменьше и достал из холодильника остатки мандаринового джема. Увидев банку, Охината радостно воскликнула:

- Ой! Это же «МильФлёр»[9], да?

Взглянув на этикетку, я увидел, что на ней написано «МильФлёр». Если бы я не услышал, как на самом деле звучит это слово, то произнес бы его как «Майл Флу»[10]. Убедившись, что эта мысль все еще осталась при мне, я ответил: «Ага», гордо выпятив грудь.

- Ничего себе! Так непринужденно раскидываться «МильФлёр»! Боги, какой же ты крутой.

Охината была хорошей и добропорядочной девушкой, но звезды сошлись так, что прямо рядом с ней сидела одна не очень добропорядочная девушка. Не скрывая подозрения, Ибара начала свой допрос:

- Ты хоть знаешь, что это такое?

- Вообще нет.

- Тогда почему ты ведешь себя так, будто знаешь?

- Просто хотел выглядеть крутым. Виноват, прости.

Извинившись, я обратился к Охинате:

- Так что это такое?

Узнав правду о моем ребячьем тщеславии, Охината одарила меня невероятно холодным взглядом, но достаточно быстро вернулась к обычному состоянию и взяла банку с джемом.

- Существует фирменный магазин этого бренда. Он очень известен. Мне приходилось бывать в нем. Вкус этих джемов полностью соответствует их высокой цене.

- Значит, он дорогой? – пробормотал я, глядя на банку.

- Ну, не совсем. Но для обычного джема дорогой.

Я не мог представить, как такая загорелая и просто одетая девушка как Охината посещает специализированный магазин джемов. Я знаю, что с мой стороны неправильно судить книгу по обложке, но все же…

- Интересно, не будет ли расточительством есть такой вкусный джем с обыкновенным печеньем?

Стоило Сатоши высказать свои опасения, как Читанда слегка улыбнулась и произнесла:

- Думаю, будет хорошо, правда?

И с этими словами все действительно стало хорошо.

Охината упомянула, что принесла с собой зажигалку. Единственное, что я мог предположить, что она предназначалась для зажигания свечей на торте. Все было готово, кроме самого торта, который, скорей всего, оставили напоследок.

Напиток, который принесла Ибара, был газированным персиковым соком. Бутылкой, цветом и структурой напиток напоминал шампанское.

- Ну же, Хотаро, в твоих закромах наверняка найдется что-то более изысканное, чем эти кружки.

Снова отправившись на кухню, я достал несколько бокалов, предназначенных для гостей, которые до сего момента ни разу не доставались из коробки. Они были короткими, на толстом основании. Выгравированный на них рисунок сиял, словно хрусталь.

- Напомни, как они называются? – спросила Ибара, задумчиво склонив голову набок.

- Это стакан, - сказал я ей, но она меня, как обычно, даже не слушала.

- Это не тумблер[11] и не гоблет[12]…

- Это Стакан- Кирико[13]? – предположила Охината, но, кажется, промахнулась.

- Кирико – это просто вид декора. Нет, я не про это, скажи, как называется эта форма стакана?

- На коробке написано, что это стаканы для виски.

На лице Ибары появилось легкой выражение досады.

Лично я считал, что бокалы на длинных ножках были бы более уместны, но ничего не поделаешь, в доме их не было. На самом деле, где-то в закромах могло что-то быть, но я понятия не имел, где их искать. В довершение всех бед я смог найти только четыре стакана для виски, что означало, что…

- Подождите, Ореки-сан – единственный у кого осталась обычная кружка?

…именно так. Как ни посмотри, но это просто наиотвратительнейшее обращение с главным героем сегодняшнего дня.

Когда сок наконец был разлит, Охината сказала:

- Что ж, кто-то должен произнести тост.

Сатоши и Ибара обменялись взглядами, а затем уставились в сторону Читанды, будто планировали что-то подобное заранее. Наверное, понимая, что выбор падет именно на нее, Читанда подняла бокал, даже не пытаясь выразить несогласие.

Натянутая улыбка на ее лице свидетельствовала о том, что она понятия не имеет с чего начать. Но несмотря на это, Читанда все же начала свою речь:

- Ммм, сегодня день рождения Ореки-сана, так что давайте отпразднуем это. Мне очень жаль, что я пришла к тебе без подарка, но все случилась так быстро, что у меня не осталось времени на его выбор. Прости.

- Вашего присутствия вполне достаточно.

Если что, это сказал не я. Это был Сатоши. Очень странно и тревожно слушать, как он выражает чувства других людей.

- Услышав это, я чувствую себя лучше.

То, что она успокоилась, услышав эту наглую выдумку, тоже вызывает тревогу.

- Ты первый из нас всех, кому исполнилось 17. Так что, ммм…поздравляю. Ура!

Четыре бокала и одна кружка взмыли вверх и ударились друг о друга. Хоть день рождения устраивался в мою честь, казалось, что единственным счастливым человеком за столом была Охината.

Именно в этот момент рассеялось одно из моих беспокойств.

Не то чтобы я хотел, что б меня поздравляли. Просто я боялся, что все закончится тем, что они просто съедят то, что принесли, и разойдутся по домам. Теперь же, после того, как был произнесен тост, можно считать, что мой день рождения был отпраздновал должным образом.

Однако существовала еще одна вещь, вызывающая у меня беспокойство.

Манэки-нэко.

Почему он все еще стоял на столе? Пока я ходил за тарелками, ребята переложили все вещи со стола на буфет, но почему-то оставили манэки-нэко на прежнем месте.

Возможно, это случайность? Нет, из всех вещей, что лежали на столе, кот мешал больше всего. И теперь нам приходилось раскладывать еду, стараясь не задеть его. Возможно, кто-то осматривал его в попытке выяснить, почему он сидел именно там?

Так, стоп. Я уже насовершал ошибок. Подумать только, я так бездумно плюхнул на стол эту банку с мандариновым вареньем, даже не догадываясь, насколько оно уникально. Хорошо, что эта тема уже закрыта.

Отныне нужно вести себя осторожней.

Печенье, которое принес Сатоши, было слегка солоноватым, поэтому очень хорошо сочеталось с джемом. Я всегда думал, что предпочитаю сладкое, но терпкость и кислинка мандаринового джема сейчас показались мне очень освежающими; все это звучит так – как бы выразится - как сравнивать саблю с рапирой.

- Фукубе-семпай, ты ведь бывал здесь раньше?

Услышав вопрос Охинаты, Сатоши повернулся ко мне.

- Не думаю.

- Нет.

- Я бывал рядом. Мы встречались в парке неподалеку. Мне нужно было у него кое-что взять.

Я мотнул головой. Так и есть, некоторое время назад Сатоши пришлось ждать меня в соседнем парке. Однако…

- Ты уверен? Я плохо помню, но мне кажется, ты тогда что-то возвращал.

Прошло примерно два года, а я уже толком не помнил, что тогда произошло. Такому воспоминанию трудно доверять. Тем не менее я не смог промолчать, узнав, что наши воспоминания отличаются.

- Возможно, он приходил дважды: сначала чтобы одолжить, а потом чтобы вернуть, – сказала Охината.

Разумно, разумно.

- Но ты ведь так ни разу до сюда и не дошел, да?

- Не думаю, что посещение или не посещение этого дома хоть как-то повлияло на наши отношения.

Охината пробормотала что-то невнятное, после чего поднесла стакан к губам.

- Ты довольно прямолинеен. На твоем месте я сказала бы что-то вроде: «Я бы только доставил лишних хлопот». Думаю, это из-за того, что вы парни.

Сатоши склонил голову набок.

- Интересно, так ли это? Дело в том, что конкретно я из тех, кто довольствуется легкостью в любых знакомствах. Мне этого достаточно.[14] Поэтому подобного рода суждения, возможно, и не такая уж распространенная вещь.

- Какого рода?

- Любого.

Вполне согласен.

- Понятно, думаю, все индивидуально.[15]

Охината погрузилась в раздумья. Если говорить от себя, как представителя мужского пола, то не думаю, что мы с Сатоши как-то специально выбирали такой способ общения. Кажется, все это было естественно и происходило само собой. Если уж так подумать, то в самой Охинате тоже было не мало пацанского. В общем, кажется мне, что на самом деле существует не так уж и много парней, которые могут говорить о подобных вещах так же легко и небрежно.

Охината отправила в рот печенье, после чего подняла голову, чтобы задать другой вопрос.

- Можно задать вопрос? Какая у тебя комната?

Моя комната? Надо сосредоточиться.

- Самая обычная. Кровать, письменный стол и полки для книг.

- Она чем-нибудь украшена?

Кажется, было что-то на стене. Пытаясь вспомнить, что это было, я услышал голос  Ибары. Ее рука поглаживала по голове фигурку манэки-нэко.

- Думаю, достаточно, Хина-чан. Даже этот парень имеет право на личную жизнь. - Затем она повернулась ко мне и сверкнула холодной улыбкой. - К тому же это комната парня, так что не сложно представить какими вещами она заполнена.

Не очень понимаю, что она себе там напредставляла, но в моей комнате определенно не было ничего, что могло бы хоть как-то оправдать ее саркастическую ухмылку… ну, или почти не было.

- Я действительно не могу ничего представить.

На бормотание Охинаты, Сатоши ответил с улыбкой:

- Что-то типа учебников.

А я добавил:

- И справочников.

- И словарей, да?

- Определенно.

Лицо Ибары приобрело максимально изумленное выражение.

- Вы, ребята, совсем того или как?

Количество печенек уменьшалось. Я не думал, что нам удастся съесть их все, но раз уж на то пошло, то скоро наступит очередь торта. Когда я потянулся за очередным печеньем, то вдруг понял, что не обедал. И тут мне пришла в голову одна мысль.

- Кстати, вы обедали?

Ответы были разными.

Читанда сказала: «Немного».

Охината ответила: «Да».

Ибара пробормотала: «Я поздно позавтракала, так что еще нет».

Сатоши сказал: «Неа».

Раз уж я был одновременно главным героем и ведущим этого застолья, то, вероятно, и предложить что-то должен был тоже я.

- В таком случае, может закажем пиццу?

- А?! Но я буду чувствовать себя ужасно, если ты станешь нас угощать. – Читанда, как всегда, пыталась быть учтивой, но я ни за что на свете не собирался их угощать.

- Мы могли бы разделить счет на всех.

- О…о, и правда.

В это момент вмешался Сатоши:

- Согласен. Я тоже подумал, что неплохо было бы заказать пиццу. Отличный вариант для большой компании. Только вот я кое о чем забыл.

- Пиццерия закрыта?

- Если бы они были закрыты в субботу, то какой бизнес у них получился бы, а? Нет, дело не в этом…

Он взглянул на Ибару. В отличие от Сатоши, который замялся, она сказала все, как и всегда, напрямую:

- Я терпеть не могу сыр. Извини.

- О, понятно. Я не знал.

- Я была бы удивлена, если б ты знал о моих предпочтениях.

Иногда в школьных обедах попадался сыр, так что, в принципе, я мог об этом знать, но все-таки не знал. Скорей всего, она говорила об этом раньше, но я был невнимателен.

- О, ты тоже не любишь сыр? – полюбопытствовала Охината, намазывая печенье приличным слоем джема и легким движением руки отправляя его в рот.

- Да, есть такое. Не из-за аллергии, просто не могу его есть.

- Вкус не нравится?

- Скорее запах. Если сыр только из холодильника и тонко нарезан, то он практически не пахнет и я могу его есть. Но если он расплавлен, то я даже подойти близко не могу. Хина-чан, у тебя так же?

Услышав, что к ней обратились, Охината широко улыбнулась.

- Друг как-то сказал мне, что гнилые мандарины и испорченные молочные продукты следует выбрасывать.

Интересно, это у Охинаты привычка такая, приплетать к разговору своих друзей, когда не знаешь, как сказать напрямую? Как и ожидалось, в ответ Ибара натянуто улыбнулась.

- Мне не достает силы воли, чтобы справиться с этой проблемой, но в то же я беспокоюсь из-за того, что это выглядит как обычный закидон. Мне стоит преодолеть его к тому времени, когда я стану взрослой.

Если бы Ибара стала отшельником где-то в Пиренейских горах[16] и заставляла себя есть сыр раза три в день, то уверен, что она как-нибудь да справилась бы с этой проблемой. Возможно, на нее даже снизошло бы сырное озарение. Отсюда и начнется легенда об основательнице бренда молочных продуктов «Ibara Dairy» и о том, как она штурмом захватила прилавки магазинов по всему миру. Ну, в теории.

Если бы Ибаре просто не нравился вкус сыра, то это было бы половиной проблемы, но раз ее воротило даже от запаха, то вариант с пиццей сразу же отпадал. Если покопаться в рекламных листовках пиццерий, которые постоянно оказывались в нашем почтовом ящике, возможно и можно было найти пиццу без сыра, но я не настолько хотел пиццу, что бы умолять ресторан о такой возможности. Кроме того, печенье оказалось на удивление сытным.

- Так что, Ореки-семпай, ты правда ничего не знаешь об Ибаре-семпай? Даже несмотря на то, что вы вместе учились в начальной школе?

- По большей части.

- И че ты этим хвастаешься? – перебила Ибара.

И в мыслях не было.

Охината, которая шустро потянулась к тарелке с печеньем, внезапно остановилась. Она с сомнением посмотрела на Ибару.

- Неужели это так? Ты тоже никогда не была в этом доме?

- И не пришла бы ни за что на свете. То, что мы учились в одной школе, не означает, что наши дома находятся рядом.

- Правда? Но, подожди, ведь…

Охината посмотрела на Читанду, сидящую рядом с ней на диване, а затем перевела взгляд на Сатоши и Ибару. Она слегка наклонила голову в замешательстве.

- Но мы так легко дошли до сюда, ни разу не заблудились. Я была уверена, что кто-то из вас бывал здесь раньше.

Время как будто ненадолго остановилось.

Итак, все к этому и шло.

Мы начали разговор о моей комнате и удачно миновали обсуждение манэки-нэко, все еще стоявшего не столе. Кто бы мог подумать, что мое предложение заказать пиццу может так повернуть дело.

Я не знал предпочтений Ибары в еде, а это означало, что между нами двумя не было очень сильной связи, и, следовательно, она, скорее всего, никогда раньше не была у меня дома, да? Понятно; это и правда звучит логично. Но вместе с тем это значит, что я уже вырыл себе яму.

Был ли еще шанс сменить тему?

Нет, вероятно, для этого было уже поздно. Разговор уже достиг точки невозврата. Если бы я отчаянно попытался перевести беседу в другое русло, они бы только удивились, почему я пытаюсь сменить тему, и их любопытство разыгралось бы еще сильнее. Вопрос Охинаты был опасно близок к раскрытию секрета, на который намекал манэки-нэко. Однако пока это было только «близко». Это еще не точное попадание.

Это было больно, но единственное, что я мог сделать, это уйти от разговора, молясь о том, чтобы они поскорее начали обсуждать что-нибудь другое.

Если бы только она тоже это понимала.

Ибара посмотрела на Сатоши.

- Это, ну, знаешь, Фуку-чан показал нам дорогу, да?

На лице Сатоши явно читалось замешательство, тем не менее он ответил:

- Просто карту запомнил. Этот район – те еще катакомбы, но на меня можно положиться, если дело касается запоминания. А карту я взял у…

- У меня, - незамедлительно вставила Читанда.

- Да, точно. Читанда дала мне ее.

Он вытащил карту из кармана, демонстрируя ее всем. Это была не какая-то особенная карта, на которой можно было найти кучу разных подробностей обо всем, что только на нее помещается. Просто обычная карта района. Местоположение моего дома было помечено красной ручкой.

- О, точно. Это потому, что Чи-чан уже была здесь однажды.

Услышав это, Читанда напряглась всем телом.

- Помнишь? В прошлом году. Тогда на летних каникулах Ирису-семпай пригласила нас посмотреть и оценить ее видео, и Читанда приходила сюда, чтобы вытащить этого парня в школу. Вроде так было, да?

- Ах, нет, тогда….

У нее была отличная память. Да, тогда Читанда узнала от Сатоши, что я решил пропустить это мероприятие, и поэтому приехала за мной, но в тот раз…

- Благодаря указаниям Сатоши-сана, я добралась до окрестностей, но так и не смогла найти дом.

В тот день раздался телефонный звонок: «Я приехала за тобой, но, кажется, заблудилась, поэтому, пожалуйста, забери меня отсюда». Я нашел ее довольно быстро, но, думаю, за время ее прогулок ей вряд ли удалось увидеть хотя бы фасад моего дома.

- Я не знала адрес. Если бы он у меня был, то при помощи карты я бы точно нашла нужный дом.

- Так вот как все было. - Охината снова начала лучезарно улыбаться, как будто полученное объяснение полностью исчерпало ее любопытство. - Будь у тебя адрес, ты бы легко разобралась, не так ли? Например, он мог быть указан… так, давай посмотрим… например, в чем-то... - Не успела она договорить, как ее лицо резко помрачнело. - Что же? Что же это может быть?

Казалось, что в голове у этой первоклассницы родилась какая-то новая странная идея. Между Охинатой и Читандой не было особо сходства, но по какой-то причине, их вид, вот так сидящих рядом на диване, навел меня на мысли о корнях.

- О! Новогодние открытки!

Когда Охината сказала это, ее лицо мгновенно просветлело. Сатоши не замедлил вставить ненужным комментарием:

- Только вот Хотаро не занимается такими утомительными вещами.

На в самом деле, все не так. В прошлом году я пытался отправить парочку открыток, но столкнулся ровно с той же проблемой – я не знал адресов.

- Правда? - Временно забыв о своих попытках быть вежливой, она недоверчиво посмотрела на меня. – Очевидно же, что любой человек должен посылать новогодние открытки по крайней мере своим друзьям.

- Все нормально. Мы все равно виделись в конце года. Новогодние открытки хороши тогда, когда ты не можешь увидеться с человеком.

- Возможно, это и так, но разве тогда мы смогли встретиться не потому, что я сама позвонила Ореки-сану? – сказала Читанда, явно не отдавая отчет своим словам.

Сатоши отложил печенье, которое грыз, и улыбнулся.

- Ах, этот Новый год выдался действительно интересным, не так ли? В конце концов, Маяка даже… - Сатоши остановился, почувствовав, как его буравит взгляд Ибары. Даже при том, что тогда, скорей всего, она сама вызвалась поработать в качестве мико[17], это занятие смущало её до сих пор. Конечно, Охината понятия не имела, о чем речь.

- Что, что было с Ибарой-семпай?

- Не бери в голову. Мы, вроде, говорили об адресе Ореки.

Маяка стремительно вернула разговор в прежнее русло. Возможно, я мог бы навсегда закрыть эту тему, если бы продолжил рассказ о том, что произошло на Новый год, но сделай я это, Ибара точно стал бы презирать меня еще больше. А это такая себе перспектива.

Пока я пребывал в глубоких раздумьях, Ибара вдруг подняла глаза, словно задаваясь вопросом, почему что-то настолько простое не пришло ей в голову раньше.

- А что насчет выпускного альбома? Мне кажется, там были указаны адреса.

- О, точно. В этом есть смысл, - кивнула Охината, но затем снова склонила голову. – Но Читанда-сан не ходила в Среднюю школу Кабурая.

- Да, это так. – подтвердила Читанда. – Но у Ореки-сана в средней школе был друг по имени Соода-сан. Я уже много раз бывала у Сооды-сана, поэтому попросила его посмотреть выпускной альбом.

Стоило Читанде закончить, как Ибара и Сатоши одновременно воскликнули:

- Так вот как все было. Ты должна была нам рассказать!

- Правда? Почему не рассказала?

Когда эти двое отругали ее, Читанда нехарактерно для себя отшатнулась, выглядя при этом крайне пристыженной.

- Я думала о том, чтобы пригласить вас двоих, но все как-то было некстати, мы не пересекались, а в клубной комнате это вылетело из головы… А потом у меня внезапно появились дела в доме Сооды-сана.

-  И правда, Соода же был в нашем классе, так ведь? Хотя, глядя на него и не скажешь, что он как-то был связан с Ореки.

Конечно, все было не совсем так. Его основным увлечением были путешествия, вместе с тем он был хорош в футболе. У нас с же ним была долгая история одалживания книг.

- Разве его родители не какие-то знаменитости?

- Они состоят в городском совете, но не выставляют это напоказ.

Сатоши демонстративно надул щеки и покачал головой.

- В этом вся Читанда-сан. Я, конечно, знал, что ты невероятный человек, но и подумать не мог, что ты знакома с одним из школьных друзей Хотаро. Ты действительно внушаешь благоговейный трепет.

- Нет, что ты, это просто совпадение.

- Возможно, ты слышала даже какие-то слухи о моем темном и таинственном прошлом?

Словно желая вступить в игру Сатоши, Читанда нежно положила руки на бедра и мягко улыбнулась.

- О, что-то типа слухов о том, как ты начал петь песню, забыв выключить микрофон в комнате радиовещания? Нет, ничего подобного не слышала.

Через пару секунд Ибара рассмеялась:

- Хахаха, верно! Что-то такое было.

Это случилось осенью нашего третьего года в средней школе. Это была одновременно забавная и печальная история.

- Чи-чан, я удивлена, что ты так осведомлена. Я и думать забыла об этом случае.

Сатоши, который неоднократно лез в кусты, чтобы его поприветствовала змея[18], сидел, не произнося ни единого слова, на его лице все еще застыла прежняя дразнящая улыбка. Сатоши был способен стерпеть подавляющее большинство шуток в свой адрес, но, как и ожидалось, этот инцидент остался его единственной ахиллесовой пятой.

В душе я извинился перед Сатоши. В конце концов, тем, кто рассказал Читанде об этом эпизоде, был я. Тем не менее, даже я был не настолько черствым болваном, чтобы прикончить его, сказав Читанде, что то, что он пел в тот момент, было какой-то ужасной попыткой хип-хопа.

Как ни странно, все то время, пока Читанда смиренно продолжала отрицать похвалу Ибары, Охината сидела с широко открытыми от шока глазами и разинутым ртом.

Приближалось время торта. Я убрал со стола поднос для печенья и блюдца под варенье. После того, как я завершил свое путешествие от гостиной до кухни и обратно, на столе остался только манэки-нэко. С кухни я захватил салфетку, что бы протереть стол, если на нем остались следы от варенья. Вытирая стол, я пробормотал между делом: «Кажется, это мешает», и переложил кота на комод.

В этот момент я вздохнул с облегчением. Пока кот не стоял на столе, я был спокоен. Опасность, наконец, миновала.

Я достал тарелки для торта, нож и вилки. Сок, наверное, не очень хорошо подошел бы к торту. Лучше подать что-то типа кофе или café au lait[19], поэтому я снова пошел на кухню и остался там ждать пока закипит чайник.

Человек не может так просто увидеть собственного лица, так уж заведено природой. Так что я не знал, выглядело ли оно бесстрастным, когда я сидел за столом. Не думаю, что мои эмоции так уж легко прочитать. Интересно, заметили ли Сатоши, Ибара и особенно Охината, что, когда они говорили о моем адресе, я чувствовал себя так, будто ходил по очень тонкому люду?

Я приготовил чашки. Угощать уважаемого гостя обычным растворимым кофе было не очень хорошо, но мои гости сами виноваты, что нагрянули как дождь среди ясного неба. Я продолжал наблюдать за чайником, ожидая момента, когда он засвистит. Вообще я считаю, что человеческий взгляд способен препятствовать нагреванию воды. Каждый раз, когда я буравлю чайник взглядом, вода в нем не закипает. Но стоит только на секунду отвернуться, он непременно начинает свистеть. Конечно, с точки зрения экономии энергии, было бы лучше просто отвести взгляд, но здесь и сейчас больше смотреть было не на что.

- Ореки-сан, салфетка.

Обернувшись, я увидел Читанду, держащую кухонную салфетку.

- О, если не сложно, положи ее, пожалуйста, вон туда, на край раковины.

Я отвернулся, чтобы присмотреть за чайником. Я ощущал, что Читанда все еще стоит за моей спиной, поэтому заговорил:

- Ты промолчала.

После короткой паузы я услышал ответ, который как будто был заглушен шумом какого-нибудь вентилятора:

- Да… Подумала, что лучше не говорить.

Ранее Читанда сказала, что узнала мой адрес, заглянув в выпускной альбом моей средней школы. Что ей дал его мой друг Соода. Да, тот факт, что у меня был одноклассник по фамилии Соода – это чистая правда. Не знаю, в какую старшую школу он пошел, но это точно была не Старшая школа Камияма. Скорей всего, правда и то, что Читанда уговорила Сооду показать альбом. В конце концов, то, что она говорила, звучало довольно убедительно, в то время как Читанда не сильна в импровизации.

Но это была не вся правда.

Сатоши никогда не был у меня дома. Ибара тем более.

То, что на последних летних каникулах Читанде смогла подобраться к моему дому, но так до него и не дошла, тоже было правдой.

Однако ни слова не было произнесено о том, что Читанда все-таки приходила сюда однажды. Она передала карту Сатоши, но даже если бы она этого не сделала, то легко смогла бы найти дорогу сюда.

Я услышал слегка недовольный голос.

- Но и ты тоже ничего не сказал.

- Подумал, что лучше промолчать.

Это произошло в этом месяце.

На фестивале, в котором принимала участие Читанда, не хватало людей. Поскольку один из свободных костюмов был мне впору, меня попросили помочь. Все прошло как по маслу, но в тот день было очень холодно. В итоге я простудился.

Читанда, которая ранее обратилась ко мне за помощью, услышав, что я прикован к постели, конечно же, не находила себе места. Позвонив с утра и узнав от моей сестры о простуде, она немедленно решила меня навестить. В качестве презента она привезла банку мандаринового джема. Она сказала мне, что при простуде полезно добавлять немного джема в черный чай. Но я не пил черный чай, поэтому позже просто взял небольшую миску, вылил туда немного варенья и слизал его.

Было неловко приглашать Читанду в свою комнату, поэтому я, смирившись с ознобом, спустился в гостиную. Когда ты сильно болен, принимать гостя действительно нелегко. Читанда, конечно же, все понимала, поэтому, отдав джем, практически сразу поехала домой. Пусть и считанные минуты, но, тем не менее, она здесь уже была.

- Это сложно… Мне неудобно перед Маякой-сан и остальными, но они ничего не узнают, если мы им не скажем.

Я ничего не ответил, продолжая глядеть на чайник.

В этом нет никакой необходимости. Мои тревоги снова настигли меня.

Она сказала, что они ничего не узнают, если мы им ничего не расскажем. Но вся проблема в том, что она одними своими действиями как будто подтверждает тот факт, что она здесь уже была.

Вечеринка приближалась к кульминации. Скоро настанет время для торжественного появления торта. В него воткнут несколько свечей и зажгут их. Охината даже принесла зажигалку.

Читанда, вероятно, уже продумала все до мелочей. Было бы более атмосферно, если бы в этот момент весь свет в комнате был выключен. Таков был ее план, верно?

Вот почему манэки-нэко остался стоять на столе.

Пепельница, книга и пульт были убраны, и только кот остался на месте. Оставить его мог только тот, кто знал о его способности выключать свет. Иначе говоря, этот поступок указывал на единственного человека из этой четверки, который уже однажды приходил в этот дом.

Дело в том, что, когда Читанда впервые оказалась в этой гостиной, в ней было темно, поэтому я нажал на руку манэки-нэко, чтобы включить свет. Читанда бы такого не забыла.

Что бы началось, если бы Читанда использовала лапу кота, чтобы включить свет? Ибара или, возможно, Охината, наверное, сказали бы то-то типа:

«Ого, так манэки-нэко работает как пульт дистанционного управления? Неудивительно, что его оставили на столе. Но, секундочку, как ты узнала, что это пульт? Итак, Читанда Эру, ты не только бывала в этом доме, в этой самой гостиной, но и видела, как этого манэки-нэко использовали как выключатель, не так ли?»

Если Читанды хотела умолчать об этом, то ей, конечно же, следовало убрать кота со стола вместе с другими вещами.

Однако прямо сейчас я не мог сказать ничего из того, что только что пронеслось в моей голове. Скоро должны зажечь свечи, а это значит, что придется воспользоваться манэки-нэко. Если я сейчас укажу ей на ошибку, она начнет вести себя подозрительно, чем может все усложнить… Думая об этом, я понял, что молчал о том визите, не потому что «думал, что лучше промолчать». В конце концов, мы не занимались ничем сомнительным… Все это какой-то абсурд.

Подумав об этом, я не смог удержаться от легкой улыбки. Как будто заметив это, Читанда спросила меня:

- Что такое?

- Ну…

Я обдумывал как сказать ей, что все это вообще ничего не значит, а в итоге решил сказать кое-что, что внезапно пришло мне в голову:

- Возможно, Охината не купилась на твою историю.

- Чт…

Я повернулся и попытался изобразить ей самую коварную улыбку, на какую только был способен, но я не мог видеть своего лица, поэтому не знал, насколько хорошо у меня получилось.

- Разве слова «я попросила у Сооды» не звучат как ложь?

Несмотря на охватившую ею тревогу, Читанда все равно попыталась выдавить улыбку.

Свисток чайника начал издавать пронзительный визг.

[1] Манэки-нэко – фигурка в виде улыбающегося котика с поднятой лапкой, которая приносит ее владельцу удачу и достаток.

[2] Имеется в виду классическая японская люминесцентная лампа в виде спирали, которая вешается на потолок. Чтобы ее включить или выключить, надо дернуть за шнурок, прикрепленный к ней.

[3] Цукудани – способ приготовления: мясо, морепродукты, водоросли и проч. тушатся в соевом соусе с добавлением мирина и сахара.

[4] Отсылка к рассказу «Кукла, следующая в обход» из 4 тома «Хёки».

[5] Линейка в школе по случаю начала учебного года.

[6] Дословно используется японское идиоматическое выражение: «鬼が出るか蛇が出るか», означающее страх перед неизвестностью – никогда не знаешь, что может произойти, что ждет тебя за углом.

[7] Гэнкан – зона прихожей у входной двери, находящаяся ниже уровня пола в остальном жилище.

[8] Отрывок из стихотворения «Смерть», знаменитого поэта эпохи Тайсё Сакутаро Хагивара (1886-1942):

«Из глубин земли, на которую я смотрю,

Появляется странная рука,

Появляются ноги,

Появляется шея,

Господа,

Что это за чертовщина,

Гусь какой-то?

Из глубин земли, на которую я смотрю,

Как дурак,

Появляется рука

Появляется нога,

Появляется шея»

[9] Название бренда «Millefleurs» переводится с французского как «Тысяча цветов».

[10] «Mile Flew» - англ., что-то типа «Пролететь милю».

[11] Тумблер – широкий стакан с толстым дном, чаще всего округлой формы. Изначально использовался исключительно для виски, но сейчас включает в себя целую категорию бокалов.

[12] Гоблет – бокал, предназначенный для подачи воды, пива, коктейлей на основе рома, и некоторых сортов вина. Чаще всего имеет довольно толстую, но не длинную ножку, форма чаши варьируется от вида напитка.

[13] Кирико (яп. 切子 – «Граненый») – технология создания узорчатого хрустального изделия, а так же конечный продукт его обработки. Представляет собой технологию, при который грани узора вырезаются по стеклу вручную в виде желобков и изгибающихся линий. Узоры преломляют и отражают свет, создавая искрящийся эффект.

[14] Отсылка к философскому учению Чжуан-цзы (между 369 до н. э. и 286 до н. э..): «Отношения между благородными людьми легки, как вода, отношения между низкими людьми приторны, как сладкое вино». Означает, что истинны лишь те отношения, что просты, не имеют напускной фамильярности и бескорыстны.

[15] Пояснение к этому философскому диалогу: Охината сделала предположение, что парни не используют формальностей по отношению друг к другу и их домам, потому что они представители мужского пола. В дальнейшем диалоге Сатоши становится интересно, насколько верно предположение Охинаты. Ведь он сам говорит о доме Хотаро без формальностей, потому что придерживается «легкости» в знакомствах, а не потому, что он парень. Возможно, ровнять всех под одну гребенку – не самая лучшая идея. Ведь все всегда индивидуально.

[16] Пиренейские горы – горная цепь, расположенная между Францией и Испанией.

[17] Мико – служительница храма. В данном случае это была временная работа в качестве помощницы храма в новогоднюю ночь. Отсылка к рассказу "Дурацкого Нового года" из 4 тома "Хёки".

[18] Японская идиома «Лезть в кусты - тревожить змей». Означает, что не стоит заниматься ненужными вещами, дабы не накликать беду.

[19] Café au lait (франц.) – кофе с молоком.

http://tl.rulate.ru/book/3630/3804940