Готовый перевод Сиамон / Сиамон: Глава 6

ТОГДА.

- Тебе наверное пора? - спросила Алевтина, - как мама? ей становится лучше? - она постаралась улыбнуться. - Пока все по-прежнему. Мы не встаём, и совсем плохо кушаем. Все таки пять лет с небольшим уже боремся. - ответила Таня. - но ты права, надо возвращаться, а то мало ли. К тому же Саша наверное проснулся, а он сама понимаешь кашу не сварит. Алевтина улыбнулась, на этот раз получилось более жизненно. - Мы все верим. С Сергеем все хорошо, а куртка, пф - Таня махнула рукой, - куртку могли и сдернуть, хорошая ведь.

- Да, да, могли - с надеждой сказала Алевтина и захлопала глазами, - то биш верно, хорошая. - ну, зайду вечерком, если сахаром угостишь. Пока.

Таня тихонько прикрыла мощеную дверь и стоя в тусклых сенях, глубоко вздохнула. Всю свою жизнь с девятилетнего возраста она работала на полях, собирая корнеплоды и в дождь и в зной, порой жаркими невозмутимо душными летними днями, трудилась на благо Родины. Теперь же, когда ей тридцать два года, она осталась без мужа, без опоры, коего забрали на поля сражений, одна с ребёнком, пусть уже и самостоятельным, но требующим присмотра, и, матушкой, прикованной болезнью к кровати.

Прокофьев Игорь Станиславович, серьезного вида мужик, то есть поистине настоящий солдат, крепкого телосложения, начинавший свой поход по тернистому пути с командующего взводом штрафников и уже в скором времени удостоившийся чести командовать целым полком. По крайней мере так он описывал свои подвиги в письмах, что регулярно присылал жене и сыну. Татьяна отмахивалась от лести соседей, считая те самые строчки успокоительной пилюлей. - Главное что пишет, а значит жив. - говорила она. Время близится к полудню, сегодня двадцать шестое августа, погода установилась чуть менее тёплая, чем на прошлой недели, да и ночью стало прохладно, но самое главное это хлопки, они приближались со стороны леса. Все в посёлке верили, они отдаляться, непременно, со временем. Она прошла по щебню, что разбросан на тропе, к калитке. По поводу сахара, она конечно же пошутила, хоть его и любит Сашка, но с этим в селе глобальный дефицит. Что на обед? Картошка. А на ужин? Картошка. Мама, а что будем завтра кушать?... Картошку сынок. Благо в погребе оставалось ещё пару мешков. Были и банки с соленьями, но это на праздники и черные дни - поистине черные. Таня шла к своему дому и с опаской поглядывала в сторону леса. Хлопки и треск заставляли мурашек начинать свой марш по её худощавому телу. Сорок восемь домов на двух улицах, в них жили люди, в остальных, а тех не меньше семидесяти, обитали мыши, пауки и домовые. Семьи ретировались подальше от ожидаемой бойни, мужчин забрали, старики ещё похаживали, ну и несколько пьяниц, чей ум способствовал уберечь шатающееся тело от призыва и возможных смертельных ран, запрятав его в погреба. Они сидели там по несколько дней, ну а когда угроза сборов миновала, стали понемногу выползать. Трусы? Возможно, но бабы порадовались лишним рукам, ведь кто-то должен их и тут защищать, хотя толку... Просто для спокойствия. Один из таких героев стоял у зелёных ворот. Облупленная краска по бокам искривлённых временем досок забора, небольшой бело-жёлтый дом с кривыми рамами окон и заросший полынью и мелким сорняком приусадебный участок, указывали на личность владельца и его род деятельности, а если точнее их отсутствие.

- Добрых дней тебе красавица! - крикнул он.

- И тебе не хворать Никифор.

Руки спрятаны в карманы видавшей времени фуфайки, опоясанной грязной тряпкой, скрученной в узел. Длинные штаны шаровары и галоши на босу ногу. Грязные, слипшиеся волосы, уже давно не развивались по ветру.

- Куда же мы такие красивые путь держим? Алевтинка как? Слыхал уже. Кххе.

После легкого покашливания, Никифор сплюнул мокроту, навеянную никотиновой зависимостью и вновь обратил на Таню внимание.

- Слышишь что творится то?

Таня изначально надеялась обойтись простым здравствуйте, теперь же Никифор решил немного побеседовать. Остановиться, нет, дома тоже ждут, нечего разговоры говорить, просто сбавлю шаг - решила она. - это ты о чем? - Давеча по ночам только бабахало, все сны с толку сбивали, сейчас все чаще и днём ещё постреливают. - Он указал пальцем в сторону леса. - фронт идёт, ближе подбираются суки, наших не пройдёшь. Коли пройдут все черепа пораскалываю гадам. - Он снова сплюнул.

- Ты бы себя сначала в порядок привёл, Никифор. Смотри как оплохел. - Таня все же остановилась, но лишь на долю секунды и, вновь начала движение.

- обязательно Танюша, только вот запасы свои кончаю, дабишь две бочки простаивают, а значит есть что терять. Но вот когда кончаю их, эх, пойду стрелять упырей.

- Доброго тебе Никифор. - Она отвернула взгляд и улыбнулась.

- Трудные нынче времена - Никифор откашлялся и зашёл во двор. - А ты сноровки то не потерял, кха. Видел как краса улыбнулась? Вот старый.

Никифор закрыл входную дверь.

- Ты хоть слышал о чем мы, - он махнул рукой - эй, куда тебе глухомань да и только. Все о своём Егорыч. - Тебя ждать и протрезвеешь, вот какого дьявола туда поперся? Что как баба базарная? Все трепишься с одной с другой, чуть заприметил и бежишь, глаз у тебя намётан конечно. - Егорыч пододвинул табурет для Никифора. - Кидай костлявую сюда, кхе, наливай уже.

- Она мне как дочь, понимаешь. Я люблю ее семью, а вот с Игорьком вдруг беда, тьфу тьфу, конечно, но все же. - он постучал по столу.

- Да брось ты старый, что ты сможешь то, глянь, оборва ведь и всегда таким был. - Егорыч подтолкнул стакан.

-Рот то прикрой свой, то же мне оборвой был, да я в семнадцатом таких дел воротил, поговори мне тут ещё. - Никифор приподнялся со стула.

-Да брось ты ,Никифор, знаем уж что воротил, скажи ещё с самим Николаем Николаечем бок о бок а...

-Может и не бок о бок, но приказы доходили. Ты вот где был? - немного остыв обратно присел Никифор.

Он наполнил стаканы мутной жидкостью. После повернул голову немного вправо и сплюнул в ведро, что стояло на полу возле его ног. Дом конечно был староват, но хозяин старался держать все в чистоте, по мере возможности и мере трезвости, что в последние месяцы случалось все реже и реже.

-Где был, там меня уже нет, предлагаю немного курятинки покушать - Егорыч достал самокрутку, - у Станиславы отменный табак, никакого шлака.

Он поджог спичку и через две секунду к потолку потянулся едкий дым самосада.

-Так что там с Виталием то было?

-Значится в ночь, они с братом Сергеем ухватили по мешку каждый комбикорма, уж не знаю чего там сторожа, может спали или эти так ухитрились незаметно колхоз обуть, не суть. - Егорыч вновь затянулся и продолжил, - через заснеженные поля, да по снегу по самый пояс, тащат они эти мешки, дабы в селе сбагрить за бутылку, намучились говорил вдоволь, словно сам черт за плечом сидел, так тяжело было.

Никифор протянул руку, старик передал самокрутку скуренную наполовину и выдохнул, как оказалось позднее, последнюю в своей жизни дозу никотина.

-В тот вечер так никто комбикорма и не купил, решили они своей матушке отдать, та гнала немного мутноватый, но ядреный самогон. Обменяли два мешка на пузырь, вышли, откупорили, Сергей сделал значит глоток и, - Егорыч стал хохотать, Никифор немного улыбнулся, глаза загорелись в предвкушении, - разбил пузырь о фонарный столб. Виктор вроде как и кинулся к нему с криками и вроде как в смятении, что да как? А тот, ахааааха, говорит вода это, это говорит та бутылка, что мы давеча у матушки свистнули, да потом воды налили.

Никифор залился смехом - вот те финал, и ведь нарочно не придумаешь.

-Ага, а вот ещё случай расска...

В этот момент, Никифор тушил окурок в открытую крышку от некогда засоленную и съеденную банку огурцов, раздался жуткий грохот. Старики и опомнится не успели, как в дом полетели стекла.

Никифор по инерции немного съёжился, по лицу ото лба побежала струйка крови, он упал на пол. Гулкий свист стоял в голове, он открыл глаза, быстро огляделся по сторонам, вытер рукою лицо и понял, кровь не его. Егорыч лежал упершись головой в угол комнаты, тело было неестественно скрученной формы, он больше не дышал.

СЕЙЧАС.

- Приветствую тебя, о великий странник.

" Вот он, металлический засранец, имя которому ZOLTAR, да ещё и в действии. " - подумал Сайрус и шагнул навстречу говорящему аппарату с предсказаниями.

В точности такой, как его описывал Рихтер в своём последнем дневнике. Стеклянная коробка, внутри которой сидит усатая кукла с тюрбаном на голове золотого цвета, ровным счётом как и халат, в который была облачена кукла. В левой руке он держал шар, правая ладонью повёрнута вверх. Щель для монетки, ради этого он стоит здесь. Сайрус, тот кто попал в ад, тот, кто избежал правосудия за свои деяния, тот, кто расправился с мертвецом, тот, кто держал в руке две монетки и надеялся на что, на чудо?

Так или иначе, он сунул монетку с изображением сердца на обороте, в щель аппарата.

С лёгким звоном она провалилась внутрь, зверь ZOLTAR жадно поглотил её.

Кукла подняла голову чуть выше, глаза загорелись красным светом.

- Жизнь, великая и могучая сила, данная Господом Богом, данная в твои руки. - промолвил ZOLTAR таинственным голосом, после его правая ладонь повернула вниз и, аппарат смолк.

- Все? Что за херня? - Сайрус пнул аппарат.

После всего того, через что мне пришлось пройти, он даже не оправдает надежд?

- Я с трудом заставил себя переступить порог этой комнаты, переступить через лужу крови, может карлика, может Рихтера, но черт, там на входе реальная чёрная лужа крови.

Аппарат зашумел, ладонь повернула вверх, на ней лежал голубой кристалл.

- Что за...

Сайрус вдруг дёрнулся на месте, он понял что кристалл в точности такой же, как у того, лишенного ума, старика. Он засмеялся.

- Ах ты ж сукин сын, ах ты ж умник Миллер, не доперла твоя голова сунуть монетку в этот сранный аппарат.

" Что дальше? Как его забрать? Как использовать? "

Сайрусу не хватало терпения, его трясло, он был перевозбужден. Он снова пнул аппарат, в надежде что тот, от старости, понимает лишь грубую силу.

ZOLTAR молчал.

Улыбка спала с лица, аппарат работал, значит не все так плохо, нужно только разобраться в чем дело, как забрать кристалл. В нем нету выемки как в лохотронах с детскими игрушками, где смазанные, металлические щипцы порой радовали своей цепкостью и забрасывали мягкую игрушку за большой разъём, откуда её с лёгкостью можно было забрать. Но ведь что-то должно быть.

Сайрус прислонился рукой к стеклу и, в этот самый момент, кристалл загорелся синим цветом, он поднялся над ладонью ZOLTARA, и, приблизившись по воздуху к стеклу, прошёл через него, прямо сквозь ладонь.

Сайрус отдернул свою руку. Его глаза расширились, когда он увидел, как кристалл, светясь синим светом, плавно перетекает под кожей к запястью и выше. Не доходя до локтя, его движение остановилось. Он ещё некоторое время смотрел на кристалл под кожей, боли он не чувствовал, лишь слабый прилив сил. После, Сайрус машинально сунул в щель вторую монету, с выгравированной, латинской буквой "и".

Глаза куклы вновь вспыхнули красным светом, Сайрус был готов вечно закидывать туда монеты, азарт вошёл во вкус.

- Трудно быть в неведении, когда твои очи закрыты, ZOLTAR приоткроет занавесу тайн.

Ладонь вновь повернулась вниз. Сайрус прижался лицом к стеклу.

Прошла минута, ему показалось вечность, но пнуть аппарат Сайрус не решался. " ZOLTAR старый тормоз " - подумал он и просто ждал.

Стеклянный короб затрещал, наконец голова куклы вновь приподнялась, слегка приоткрылся рот, ладонь повернулась и она, оказалась пустой. Сайрус сначала опешил, но он не успел расстроится и вообще понять, что тут снова происходит, как кукла заговорила.

- Сила твоя на дне и равна нулю, слух твой на дне и равен он нулю, жизнь твоя на ступени и равна единице, обоняние твоё на дне и равна нулю, шарм твой на дне и равен он нулю, навыки твои на дне и ровны нулю.

Глаза ZOLTARA погасли, аппарат стих.

- Что? В смысле? - спросил Сайрус мертвую куклу ,слегка отпрянув от стекла.

В этот момент резкая боль пронзила его спину. Он вскрикнул и ,слегка наклонившись, повернулся от аппарата. Краем глаза, Сайрус успел заметить маленькую фигуру в чёрном балахоне. Он успел услышать тихое хрюканье, прежде чем его снова пронзила адская боль, теперь уже в боку. Когда Сайрус полностью повернулся и теперь уже отчётливо видел причину этих резких нападов пронзительной боли, маленький гаденыш хрюкая нанёс ещё три удара ножом в грудь. Сайрус упал на колени, он смотрел на сморщенное лицо карлика, тот улыбнулся и ткнул ножом ещё дважды в грудь, да так быстро, что боль не успевала импульсом доходить до мозга хозяина, два в грудь и один в шею. Как эта мелкая тварь так незаметно подкралась к нему? Сайрус захрипел, повалился на пол, он взглянул на свою окровавленную руку.

Погас свет ZOLTARA, машина отключилась, не дождавшись последующих действий, погас кристалл в руке под кожей, все стало расплываться. Карлик хрюкнул где-то там, как будто за сотни километров от сюда. Сайрус обмяк, погасло все. Только тьма.

http://tl.rulate.ru/book/34853/780361