Готовый перевод Three Lives Three Worlds, The Pillow Book / Три жизни, три мира: Записки у изголовья ✅: Глава 11.1

Три дня спустя.

Повсюду, куда ни падал взгляд, лежал снег. Щебетали птицы, но не ощущалось аромата свежих цветов.

За большую сумму денег Фэн Цзю забронировала весь Цзуйлисянь и наняла новеньких очаровательных румяных танцовщиц, чтобы пригласить Дун Хуа выпить. На самом деле она знала, что Дун Хуа, вероятно, предпочитает чай, но во всем имперском городе не было чайного домика, столь же роскошного, как ресторан Цзуйлисянь. Сяо Янь предложил, что раз уж она принимает гостей, то должна позаботиться о том, чтобы показать свою искренность должным образом. У нее закружилась голова от бессвязного бреда Сяо Яня, и она в замешательстве остановила свой выбор на Цзуйлисяне.

Почему Фэн Цзю пригласила Дун Хуа выпить? Для этого повествованию придётся вернуться на два дня назад. Два дня назад ее мысли все еще были заняты тем, как получить плод Саха. Она ждала Дун Хуа изо дня в день, а потом, все еще страдая сонливостью, неуклюже пробралась в класс и почти столкнулась с учителем, который ринулся к ней.

Поскольку она все еще была сонной и не была в настроении иметь с ним дело, она склонила голову и отошла в сторону. Однако на лице ее учителя появилась медоточивая улыбка, а его необыкновенно маленькие глаза превратились в щелочки. Фэн Цзю вздрогнула. Ее сонливость как рукой сняло. Ее учитель сгорбился, когда сказал ей елейным, излучающим любовь голосом: «Список участников, который был опубликован несколько дней назад, переписывал мелкий служащий. Я узнал, что он опустил твое имя, когда Дицзюнь прошлой ночью обратил на это мое внимание». Он погладил свою козлиную бороду и весело улыбнулся, пытаясь умилостивить ее: «Ха-ха, прости старика за плохое зрение, пожалуйста».

Фэн Цзю была вне себя от радости, когда услышала, что ее имя включено в список, и теперь у нее был шанс получить плод Саха честным путем. Затем до нее дошло, что он сказал что-то о Дицзюне и беззастенчиво принижал свое собственное зрение. В мгновение ока она поняла, почему ей позволили участвовать в конкурсе. Должно быть, ее учитель опять что-то не так понял. Впервые за много лет ее мозг работал так быстро. Учитель был стар, но его движения были даже быстрее, чем ее мозг. Когда она подняла глаза, собираясь прояснить ситуацию, все, что она могла увидеть, был черный силуэт, исчезающий вдали.

Дун Хуа помог ей. Будь это кто-то другой, она пригласила бы его на ужин, чтобы выразить свою благодарность. Однако с тех пор, как они снова встретились, Дун Хуа причинил ей множество несчастий. Она не была уверена, перевешивают ли его поступки его проступки, или проступки его поступки, или же это одно и то же. Она была не уверена на протяжении всего урока и после него, и, наконец, пошла спросить Янь Чиу, которого в тот день не было на занятиях.

Совсем недавно Сяо Янь радостно помахал ей на прощание и переехал в великолепную резиденцию Его Величества. Разумеется, там он смог увидеть принцессу Цзи Хэн, женщину своей мечты. Когда Цзи Хэн увидела Сяо Яня и узнала, что Дун Хуа поменялся с ним местами, она на мгновение окаменела; на ее прекрасном лице появились две капли слез. Эти две капли слез раздавили сердце Сяо Яня, как два тяжелых камня. Он вдруг почувствовал, что дорога, по которой он ехал, по-прежнему никуда не ведет.

В ту ночь Сяо Янь вынес во двор две бутылки вина и пил под луной до полуночи. На последней чашке его внезапно осенило. Когда он впервые узнал, что Фэн Цзю была королевой Цинцю, он был очень удивлен и не мог поверить, что королева, почитаемая всеми в Восточных Землях, и наследница клана Девятихвостых белых лис была такой. Но только сейчас он осознал, что Фэн Цзю на самом деле была невероятно красивой женщиной. И теперь она была рядом с Дун Хуа изо дня в день... конечно, сам Сяо Янь также проводил целые дни с Фэн Цзю в течение длительного периода времени, но он был верным человеком. Кто-то вроде Дун Хуа, естественно, не был таким верным, как он. Если Дун Хуа и Фэн Цзю живут вместе в одном доме... На этот раз сердце Цзи Хэн будет разбито Дун Хуа, и если он воспользуется шансом утешить ее, то наверняка добьется успеха!

Что касается Дун Хуа и Фэн Цзю – в первый раз, когда Янь Чиу встретил ее, он думал, что она была поклонницей Дун Хуа, и мало обращал внимания на ее внешнюю красоту. Позже, когда он заметил ее красоту и узнал, что она была королевой Цинцю и не имела никакого отношения к Владыке, он не придал большого значения тому, совместимы они или нет. Теперь, оглядываясь назад, они действительно выглядели хорошо вместе. Для него это было восхитительным открытием.

Пронесся порыв холодного ветра. Сяо Янь вдруг вспомнил, что все это время ругал Дун Хуа перед Фэн Цзю. Он принялся ломать голову над тем, как изменить образ Дун Хуа в ее глазах. Он просидел до утра, и, в конце концов, подхватил воспаление легких, но так ничего и не придумал. На следующее утро Фэн Цзю пришла к нему сама и попросила его помочь уладить вопрос с Дун Хуа. Распластавшись на больничной койке, с соплями, текущими из носа, Янь Чиу благодарил Небеса.

Сяо Янь искренне хотел свести Фэн Цзю с Дун Хуа, поэтому в ответ на ее вопрос он сказал ей вопреки своим истинным чувствам: «Ледышка, я имею в виду, Дун Хуа, всегда был честным и порядочным человеком. Он знаменит не только в Небесном Царстве, но и в моем клане демонов. Но на этот раз он воспользовался своей властью, чтобы обратиться к нашему учителю с просьбой. Это не назовешь простым одолжением. Ты говоришь, что он пришел не для того, чтобы спасти тебя, что его не было полгода, и он превратился в носовой платок, чтобы обмануть тебя… Все эти вещи несущественны. Они ничто по сравнению с тем, что он сделал для тебя сейчас!» Он мысленно проклял себя на этом месте. Но для их будущего счастья он продолжал: «Ты должна знать, что для таких успешных людей, как мы, достоинство важнее собственной жизни. Но Ледышка, я имею в виду, Дун Хуа Дицзюнь запятнал свое мужское достоинство ради тебя. Поскольку он был так добр, ты должна поблагодарить его, пригласив выпить. Более того, эту встречу следует провести в Цзуйлисяне, самом дорогом месте в столице. И найми самых красивых танцовщиц». Он посмотрел на Фэн Цзю с предельной серьезностью и сказал: «Мы должны понять концепцию воздаяния по заслугам. Если мы мелочно держим обиду и не отвечаем человеку любезностью на любезность потому, что он немного обидел нас в прошлом, тогда мы ничем не отличаемся от невежественных зверей, которые не достигли божественности».

Фэн Цзю была совершенно сбита с толку.

- Значит, то, что он издевался надо мной, это пустяк? Для простого наблюдателя ничего из этого не имеет значения? Выходит, все это время я делала из мухи слона?

Неужели я и правда настолько мелочна, с грустью подумала она. Значит, я не заслуживаю быть королевой Восточных Земель?

Сяо Янь мысленно выругался на себя и Ледышку. Он наблюдал, как осунулось лицо Фэн Цзю, как будто наступил конец света, но при мысли о красоте и доброте Цзи Хэн он стиснул зубы и снова принялся убеждать ее со всей серьезностью, на которую был способен: «Конечно, не такое уж это большое дело. Дун Хуа явно хотел подружиться с тобой, сделав то, что он сделал. Ты должна дорожить своей дружбой с таким знатным человеком. Все это время я неправильно понимал Дун Хуа. Вообще-то, Дун Хуа Дицзюнь… э-э-э… щедрейшей души человек!»

Как же он ненавидел себя прямо сейчас.

Фэн Цзю нахмурилась, размышляя над этим. Сяо Янь некоторое время смотрел на плывущие облака в вышине неба, а затем медленно пошел прочь. Три дня спустя в самом экстравагантном столичном заведении – Цзуйлисяне - состоялся пир.

Это был праздник тысячи таэлей [1]. За каждую песню танцовщицы получали по тысяче таэлей. Под каждой из их подошв был распустившийся цветок, сделанный из серебряных монет. Это давило на сердце Фэн Цзю тяжким грузом. У нее не было ни одной монеты, когда она впервые попала в эту долину. Через полгода она накопила лишь небольшую сумму за счет еды, которую готовила для Сяо Яня. На сегодняшний ужин ушла половина ее с трудом заработанных сбережений.

Дун Хуа сидел на верхнем этаже, рассеянно вертя в руках кубок с вином. Похоже, его не интересовали танцовщицы, которых наняла Фэн Цзю. Но справа от него Янь Чиу, пришедший без приглашения, с восторгом наблюдал за происходящим. Рядом с ним стояла принцесса Цзи Хэн, которая тоже пришла без приглашения. Фэн Цзю вздохнула. Впрочем, эти двое незваных гостей были ожидаемы. Не каждый день она так расточительно выбрасывала деньги, так что несколько лишних свидетелей не помешают. Однако его третье Высочество, принц Ляньсун из дворца Уцзи с Девяти Небес, и ее кузен, маленький колобок по имени А Ли, сейчас выстукивали своими веерами под музыку... Почему эти двое тоже присутствовали? У нее галлюцинации или ей это снится?

Несмотря на то, что она была хозяйкой вечера, она пришла последней. К тому времени, как она появилась, ее гости уже заняли свои места на втором этаже. Казалось, никого больше не волновало присутствие Ляньсуна и маленького колобка. Заметив ее, А Ли вскочил и посмотрел на нее невинными глазами. Затем он сделал вид, что оглядывает комнату, притворно вздохнул и снова сел.

Фэн Цзю, потеряв былой настрой, поднялась наверх и кивком поздоровалась с гостями. Все еще играя с чашкой в руке, Дун Хуа посмотрел на соседнее сиденье, когда увидел ее. Она поняла, что он имеет в виду, неловко почесала затылок, затем медленно подошла к стулу, на который он указал ей, и села.

В тот момент, когда она села, официант, стоявший рядом, тут же принес новый чайник чая. За белым занавесом на музыкальном инструменте играла красивая женщина. Звуки музыки были живыми и гармоничными, напоминая плескающихся в ручье рыб. Сидя напротив нее, очаровательное круглое лицо А Ли маячило за тонкой дымкой пара.

Фэн Цзю потягивала чай, чувствуя себя так, словно плывет во сне. Но пристальный взгляд Цзи Хэн на Дун Хуа был таким реальным. Фэн Цзю не могла понять, наяву это происходит или во сне. После некоторого раздумья она решила себя ущипнуть. Боли не было. Значит, она спит, подумала она. Она снова ущипнула себя. Сверху донесся голос Дун Хуа: «Как удобно ты выбираешь место для щипков». Фэн Цзю посмотрела на свою бесчувственную руку, которая лежала на бедре Дун Хуа. Она тихо убрала руку и сухо рассмеялась: «Я помогала разглаживать ваше помятое одеяние, Владыка».

В глазах Дун Хуа мелькнула тень улыбки. Фэн Цзю внимательно посмотрела на свое бедро и на этот раз сильно ущипнула себя. Она не успела даже вскрикнуть от боли, когда принц Ляньсун внезапно перестал дергаться в такт музыке и мягко улыбнулся ей. «Я уверен, что принцесса Цзю’гэ очень удивлена, увидев меня и маленького принца. Я пришел, чтобы дать Дун Хуа новые пилюли, которые недавно изготовил Тайшан Лаоцзюнь. К сожалению, маленький принц случайно отбился от своей кузины, поэтому я взял его с собой, чтобы подбодрить. Но... - он украдкой улыбнулся Дун Хуа, - я мог опоздать с этим. У тебя, вероятно, нет необходимости в них сейчас».

Фэн Цзю, услышав имя «Цзю’гэ» из уст Ляньсуна, поняла, почему они вели себя так странно, когда она поднялась наверх. Казалось, они знали, что клан Бийняо не очень-то жаловал Цинцю из-за буйствующей там зелени, поэтому помогали ей скрыть свою личность. Обычно Ляньсун не казался ответственным, но когда это действительно имело значение, он был способен быть серьезным.

Дун Хуа, казалось, уже наскучил кубок с вином. Он поднял руку, и белая нефритовая бутылка, которая только что была в руке Ляньсуна, каким-то образом перекочевала в его собственную.

- Сейчас они мне не нужны, но я не могу говорить за будущее.

Ляньсун взмахнул веером и ответил: «Если бы я знал, что ты будешь таким, я бы не стал утруждать себя вежливостью».

Их тайная беседа возбудила любопытство Фэн Цзю. Она уже собиралась вытянуть шею, чтобы посмотреть, что за волшебное лекарство хранилось в белом нефритовом кувшине в руке Дун Хуа, когда терпение маленького колобка, наконец, иссякло после столь долгого игнорирования.

Сегодня на малыше А Ли была короткая, цвета морской волны, туника. Когда он бросился со своего места к ней, он казался вспышкой зеленоватого дыма.

Маленький колобок посмотрел на кузину грустными-прегрустными глазами. Прошло всего полгода, а малыш уже научился впадать в депрессию?! Он еще долго смотрел на нее с несчастным видом, потом вытащил из-за пояса маленький мешочек. В его руке он внезапно вырос в десять раз, придавив малыша к земле. Фэн Цзю поспешно схватила его за руку и подняла на ноги. Когда отверстие мешка раскрылось, из него хлынул поток яркого света, и большие ночные жемчужины выкатились наружу. Фэн Цзю разинула рот от удивления.

А Ли пылко посмотрел на нее.

- Барышня, - он прочистил горло, - вы абсолютно, потрясающе, поразительно красивы. Должен сказать вам, что я восхищаюсь вами. В качестве подарка в честь нашей встречи я дарю вам этот мешок ночного жемчуга.

Фэн Цзю споткнулась, и маленький колобок с трудом удержал ее.

Он прошептал ей на ухо: «Сестрица Фэн Цзю, недавно я сделал ставку, использовав твои деньги, но я слышал, что жить здесь дорого, поэтому принес все подаренные мне на день рождения деньги, чтобы помочь тебе. Я же молодец?» Фэн Цзю наклонилась к нему и прошептала в ответ: «Да, ты молодец, настоящий рыцарь».

Однако маленький колобок был не единственным, кому сегодня не сиделось на месте. Когда Фэн Цзю впервые поднялась наверх, ей было очень жаль, что мраморная сцена и хорошенькие музыканты, за которых она так дорого заплатила, не произвели особого впечатления. Принцесса Цзи Хэн не разочаровала, она опередила всех и подарила Дицзюню бело-голубую посуду.

В тот момент, когда крышка блюда была поднята, сильный запах атаковал нос Фэн Цзю. Она узнала в нем запах супа из трески, приготовленного с виноградными листьями и грибами. Цзи Хэн готовила не так хорошо, как она, но этот суп казался вполне сносным. Фэн Цзю помнила, что Дун Хуа особенно нравился этот суп Муляньцзы. Его вкус не изменился даже после стольких лет.

В комнате на мгновение воцарилась тишина. Единственным звуком было звяканье ложки о сосуд в руке Цзи Хэн. Оглянувшись, Фэн Цзю увидела, что Дун Хуа наблюдает за руками Цзи Хэн. На них были заметны красные точки.

- Разве я не говорил, что ты не можешь прикасаться к Вечным Лозам?

Фэн Цзю постаралась, чтобы ее рука, держащая чай, не дрожала; принц Ляньсун с другой стороны перестал яростно обмахиваться веером.

Плечи Цзи Хэн слегка вздрогнули.

- Вы все еще помните, что у меня аллергия на Вечные Лозы.

Она застенчиво подняла глаза и сказала: «Я беспокоилась, что вы не привыкли к блюдам из дома принцессы Цзю’гэ, поэтому приготовила и принесла сегодня суп. Если в Муляньцзы не будет виноградных листьев, суп потеряет тот вкус, к которому вы привыкли. Я в порядке, так как контакт с растением был недолгим. Но, видя, что вы беспокоитесь за меня, я…»

Пока она колебалась, заканчивая фразу, Фэн Цзю поставила чашку на стол и откашлялась.

- Пойду проверю, как идет приготовление пищи.

Приунывший Сяо Янь тоже встал.

- Я пойду с тобой.

А Ли огляделся по сторонам, потом тоже встал.

- Я тоже, я тоже хочу пойти.

Рука Дун Хуа, держащая суп, повисла в воздухе. Он посмотрел на Фэн Цзю, которая уже поднялась со стула. Ее внимание было приковано к чему-то, что лежало у нее в рукаве. После долгих поисков она вытащила красивый пакет с выпечкой и дала два пирога А Ли.

- Оставайся здесь и перекуси этим. Не ходи за мной и не тревожь меня.

Затем она повернулась и предложила Сяо Яню еще два: «Ты тоже поешь немного, и не ходи за мной». Сказав это, она вдруг передумала и забрала свои подношения.

- О, у тебя ведь плохое здоровье. Тебе не следует есть пироги с дайконом.

Поэтому она отдала их А Ли. Малыш долго смотрел на пироги в его руке. Он обдумывал варианты, должен ли он съесть их или пойти вслед за Фэн Цзю. Подумав немного, он заколебался и выдал: «Я съем их по дороге. Даже если я буду ходить за тобой по пятам, это никак не повлияет на мой процесс пищеварения».

Фэн Цзю взглянула на маленького колобка, затем перевела взгляд на Сяо Яня, который спокойно стоял рядом. По ее мнению, Сяо Янь всегда был гиперактивным, как кролик. Не часто она видела его таким молчаливым.

Гадая, что не так, она заметила, что он смотрит на тарелку супа, стоящую перед Дун Хуа. Фэн Цзю вдруг все поняла. Он наверняка отчаянно хотел, чтобы Цзи Хэн приготовила что-нибудь и для него. Должно быть, он испытывал одновременно печаль и гнев из-за того, что она не приготовила для него ужин. Материнский инстинкт Фэн Цзю все-таки возобладал; поколебавшись немного, она решила, что должна утешить его. Она наклонила голову и стала искать в рукаве пачку конфет.

Но Сяо Янь не стал есть конфеты, и она не знала, как еще утешить его. Она посмотрела на него и вздохнула: «Утром я приготовила немного дайкона, бобов мунг, красных бобов и сливовых пирогов, чтобы перекусить в дождливые дни. Ты не любишь бобы мунг или красную фасоль. А в сливовые пироги я добавила имбирь, который тебе не нравится». Она снова вздохнула.

- Прекрасно, можешь пойти и побеспокоить меня.

Сяо Янь, казалось, немного приободрился.

- А ты не можешь испечь пирожные, которые мне нравятся?

Потом он спросил еще более жалобно: «Или ты уже не помнишь, что мне нравится?»

Сяо Янь никогда не выглядел таким грустным. Фэн Цзю не могла не посочувствовать ему. Она сказала ему ласковым голосом, каким обычно разговаривают с домашними животными: «Конечно, помню - замороженные сливовые пирожные с лакричным вкусом». И тут же добавила: «Может, закажем это блюдо прямо сейчас? Мэн Шао говорил, что здешний повар очень хорош; возможно, его еда придётся тебе по вкусу». Сяо Янь ответил мрачным голосом: «Хорошо, скажи им, чтобы они приготовили немного». Потом он добавил: «В последнее время мне очень хочется соленого. Давай попросим их добавить немного соли в лакрицу. Если выйдет не очень, мы можем вернуться к старому рецепту. И пусть еще приготовят яичный бисквит, думаю, это я могу попробовать».

В голове у Фэн Цзю стучало. В обычный день она бы уже задушила его за такие многочисленные просьбы. Но так как в данный момент он чувствовал себя уязвимым, она смирилась с этим и, стиснув зубы, процедила: «Хорошо, я скажу им, чтобы попробовали добавить туда соли». В тот же самый момент Цзи Хэн в тревоге воскликнула: «Учитель, ваш суп проливается!»

Фэн Цзю оглянулась и в тот же миг поймала холодный взгляд Дун Хуа. Пока Цзи Хэн убирала со стола пролитую жидкость, Дун Хуа, слегка приподняв голову, пристально смотрел на Фэн Цзю. Его спокойный взгляд нервировал ее. Суп Муляньцзы все еще испускал пар. Приступ кашля, напавший на принца Ляньсуна, рассеял тишину, а потом он сказал: «Я много слышал о кулинарных способностях принцессы Цзю’гэ. Лепешки из маша и красной фасоли - одни из моих любимых. Буду ли я иметь честь попробовать вашу выпечку сегодня?»

Фэн Цзю начала неметь от всех этих взглядов Дун Хуа. Ляньсун выбрал отличный момент, ничего не скажешь. Она тут же отдала ему последний пакет. Музыканты возобновили свою игру, и взгляд Дун Хуа вернулся к представлению. Цзи Хэн, которая была на мгновение забыта, внезапно повысила голос: «Учитель, вы хотите еще одну порцию?» Янь Чиу вышел на лестницу и теперь сигналил глазами, чтобы Фэн Цзю тоже уходила. Она подобрала подол юбки и повернулась, чтобы уйти. Проходя мимо Дун Хуа, она вдруг услышала его мягкий голос: «Ты и правда знаешь, что ему нравится».

Фэн Цзю бессознательно опустила глаза и снова поймала его взгляд. Он казался таким холодным. Неужели она опять сделала что-то не так? Она обдумала все, что произошло, и, как будто наконец поняв, сказала: «Ах, ты тоже хочешь попробовать мою стряпню? Честно говоря, в моей выпечке нет ничего особенного. Лучше всего я готовлю рыбу на пару́. Но я ведь уже готовила её для тебя?»

После всего, что она сказала, выражение лица Дун Хуа совсем не изменилось. Фэн Цзю почесала в затылке и через мгновение продолжила: «А, так ты хотел попробовать пироги... но они закончились, - она посмотрела на А Ли. - Или мы можем попросить Его Высочество поделиться с тобой...» Она не успела договорить, как А Ли быстро спрятал свою долю за спину.

- У его третьего Высочества шесть штук, а у меня только четыре. Вы должны спросить его третье Высочество, почему вы спрашиваете меня?

Немного подумав, он добавил: «И вообще, я коротышка. Мне нужно есть, чтобы расти».

- На один меньше или на один больше, не думаю, что это как-то повредит твоему росту…

- Но у его третьего Высочества их шесть, а у меня только четыре, - нахмурился А Ли. -Я ничего не дам брату Дун Хуа... Я имею в виду, Владыке Дун Хуа.

Его третьему Высочеству доставляло удовольствие подливать масла в огонь. Он держал в руке шесть лакомств и широко улыбался. Не так уж много было шансов разозлить Дун Хуа. В приподнятом настроении третий принц сказал Дицзюню: «Принцесса Цзю’гэ может знать, что любит Янь Чиу, но это не значит, что она знает, что любишь ты. Возьмем, к примеру, эти пироги... на вид они вкусные, но тебе могут и не понравиться. Почему ты должен драться со мной за кусок теста, который, возможно, тебе даже не придется по вкусу? Как старые друзья, не можем мы разойтись мирно?»

На лице Дун Хуа не дрогнул ни один мускул.

Сяо Янь, стоя у лестницы, нетерпеливо убеждал Фэн Цзю: «Мы идем или нет? Если повар не сможет приготовить их вовремя, тебе придется сделать их для меня!» В это самое мгновение на него со свистом налетел летающий предмет, и он, спотыкаясь, полетел вниз по лестнице. После серии громких ударов, снизу раздалось яростное рычание: «Какой ублюдок пытался убить меня?!»

Сосуд для супа, который был в руке Дун Хуа, необъяснимо исчез.

- Извини, у меня рука соскользнула, - сказал он, рассеянно глядя в окно.

А Ли с полным ртом дайконского пирога невнятно воскликнул: «Ух ты, соскользнула так соскользнула!»

Ляньсун: «...»

Фэн Цзю: «...»

После роскошного ужина в Цзуйлисянь Фэн Цзю не ожидала, что результатом траты всего этого богатства станет ее собственное заключение. Дело в том, что, проснувшись рано утром, она, как обычно, направилась к воротам, чтобы идти в школу. Как только ее нога коснулась земли, БАМ! И она была отброшена назад при контакте с чистым силовым полем.

Фэн Цзю росла под опекой своей тети Бай Цянь с самого раннего детства. Тетя ужасно избаловала ее, и поэтому она была своенравной, даже когда была маленькой лисичкой. Когда разъяренный отец наказывал ее, она всегда выбивала дверь или окно, чтобы выскользнуть наружу. Не было ни одного наказания, с которым она не могла бы справиться. Но на этот раз ее ум был ей не помощник. Дун Хуа был настолько бесстыден, что он окутал всю территорию Дома Шторма своим силовым полем. Она была недостаточно хороша, чтобы вырваться из этой баррикады. Теперь, в таком взрослом возрасте, она, наконец, узнала, что значит быть под домашним арестом. Она бросилась в спальню Дун Хуа, готовая встретиться с ним лицом к лицу. Дицзюнь только встал с постели и завязывал пояс своей верхней одежды. Встретив ее яростный взгляд, он заговорил с ней вялым, сонным голосом: «Кажется, я слышал, что ты заинтересована в конкурсе за плод Саха».

Фэн Цзю выглядела смущенной.

Дицзюнь попутно объяснил: «Поскольку я использовал свое имя, чтобы привлечь тебя к участию в конкурсе, не будет ли моя репутация запятнана, если ты проиграешь?»

Какие странные вещи слетают с его губ. Разве Владыка всю жизнь не игнорировал такие вещи, как репутация? С каких это пор он начал заботиться о ней?

Всё еще озадаченная, она спросила: «Но какое это имеет отношение к тому, чтобы запереть меня здесь?»

Дицзюнь посмотрел на нее, закончив наводить марафет.

- Так я смогу научить тебя сам.

Снаружи под тяжестью густого снега треснула сухая ветка. Испуганные птицы взлетели и врезались в стеклянный барьер. Она никогда не слышала, чтобы Дун Хуа, Владыка, рожденный из Синего моря с незапамятных времен, принимал в свои ряды учеников. Обучаться у него стало бы большим подспорьем. Хотя Цзи Хэн называла его «учителем», Фэн Цзю было трудно представить, что он действительно может научить ее чему-то. А уж желание Дун Хуа учить ее было, по меньшей мере, странным.

Тем не менее, Фэн Цзю всегда считала себя достаточно мудрой. Если Дун Хуа научит ее нескольким секретным приемам, то завоевать плод Саха в предстоящем чемпионате для нее не составит проблем. При этой мысли ее гнев улетучился, и она радостно улыбнулась в знак согласия.

Была еще одна причина, по которой Фэн Цзю передумала. Турнир, который должен был состояться через десять дней, был особенно важен для нее. Два дня назад ей сказали, что все соревнования, включая дуэли, всегда проводились за пределами имперского города. Кроме того, согласно законам долины Фаньинь, магия была запрещена за пределами городских стен. Что, если вызов превратится в соревнование по нарезке фруктов, беспокоилась Фэн Цзю. К счастью, после того, как она спросила Мэн Шао, она узнала, что это соревнование не требовало слишком много навыков, в конце концов; оно осталось соревнованием по фехтованию. Но поскольку правила запрещали использовать магию, результат будет зависеть от твоего владения мечом.

Бой на мечах был довольно простым делом для Фэн Цзю; в конце концов, она играла с мечом Таочжу с самого детства. Но когда Мэн Шао взмахнул рукой, показывая ей плавучую арену из ледяных кольев, маячивших за мглистым туманом на голом склоне горы, она была ошеломлена и окаменела. Когда Мэн Шао в следующий раз сказал, что кандидаты будут соревноваться на этих ледяных кольях, и первый, кто упадет, проиграет, она была ошеломлена еще больше... подобных игр в Цинцю не существовало. Вот почему она сегодня рано собралась в школу. Она планировала вызнать у Мэн Шао несколько трюков, которые помогли бы ей справиться с противниками.

Но Дицзюнь неожиданно преградил ей путь. Как будто он принял не то лекарство, он даже сам предложил обучать ее.

К тому времени, когда Фэн Цзю очнулась от своего восторга, она обнаружила, что стоит на кухне и готовит завтрак для Дун Хуа. Неужели Дун Хуа действительно держал ее здесь, чтобы помочь выиграть приближающийся турнир? Он был таким милым? Или он все же принял не то лекарство? Но даже с неправильным лекарством Владыка не мог быть таким милым.

___________________________

[1] восточная серебряная монета

http://tl.rulate.ru/book/32932/735582