Готовый перевод The Wandering Inn / Блуждающий Трактир: 2.29

Некоторые называли его Аз'Кераш. Другие, теперь уже совсем немногие, помнили прошлое и называли его Перрилом Чандлером. Никто из живых или мёртвых не помнил и не называл его по прозвищу, которое даже он сам забыл. Перил. А иные, кто говорил о нём, обычно даже не утруждались называть его Аз’Керашем. Они называли его Некромантом. [1]

Ему было всё равно. Его вообще мало что волновало, и это отсутствие эмоций было пустотой, которая росла в нём с каждым годом. Маленькая сфера тишины и пустоты в его сердце. Но он и к этому тоже привык.

Он был занят. На самом деле, он был настолько занят, что даже не потрудился оглянуться, когда к нему обратилась слуга. Его взгляд был устремлён вверх и только вверх, и лишь магический свет освещал величественный зал, который он использовал для созидания.

Созидания. Другого слова для этого не существовало. Некромант смотрел вверх и создавал то, о чём не мечтал ни один вид ни сейчас, ни в прошлом. Это отнимало практически всё его внимание, но всё же он рассеянно отвечал женщине с бледной кожей и зелёными глазами, которая чутко стояла рядом с ним.

Её звали Венитра, и всё остальное было неважно. Она стояла подле своего господина во тьме, в тишине его замка. Она была здесь ради доклада, и в этом заключалась вся радость её жизни. Когда она говорила со своим создателем… когда находилась в его присутствии и чувствовала его внимание к себе, пусть даже незначительное, – она ощущала удовлетворение.

— Очередное существо пересекло границы внешней сети, хозяин.

Перрил Чандлер не нахмурился; его лицо не изменилось, пока он продолжал глядеть вверх. Он отдавал столько энергии тому, что парило над ним, что ненужные выражения были бы пустой тратой времени. Тот факт, что он вообще мог отвечать, был бы невероятен для любого, кто мог бы понять, что сейчас происходит. Но когда-то он был гением. Вундеркиндом. Теперь он был легендой, и поэтому он говорил, хотя по-настоящему он осознает сказанное только после завершения заклинания. Если там будет что-то действительно важное, что потребует его полного внимания, он этим займётся. Но до тех пор он просто доверился своему подсознанию.

— Ещё одно? Любопытно. Опиши этого нового незваного гостя.

— Человек. Женщина. Рост 6 футов. Чёрные волосы; атлетическое телосложение.

— Хм. Значит, не принадлежит ни к одной из армий. Есть ли ещё какие-нибудь отличительные особенности?

Венитра кивнула, хотя знала, что Аз'Кераш этого не увидит. Её учили подражать жестам живых, и она послушно делала это, хотя никогда не была живым человеком.

— Она похожа на уроженку Архипелага Драта. Также, судя по всему, у неё есть несколько единиц высокомагического снаряжения, и она быстро бежит в направлении нашего замка.

— Что-нибудь ещё?

Венитра помедлила. Наблюдатели заметили что-то ещё вокруг девушки. Какие-то… штуки. Размытые, нечёткие голубые пятна. Морозные спрайты. Но её хозяин давно заявил, что они не представляют значения, поэтому она об этом не упомянула. Она не хотела подвести или побеспокоить хозяина. Это было бы её самым страшным ночным кошмаром, если бы она способна была спать.

— Ничего существенного.

— Хм. И ты сказала, что она бежит?

— Да. Быстро, но без каких-либо Навыков, улучшающих движение.

— Значит, Бегун. Возможно, Курьер, хотя они передвигаются быстрее. Интересно.

Бледно-белая рука поднялась и легла на его губы, пока Перрил обдумывал новую информацию.

— Я бы проверил самостоятельно, но моя работа… нет, нет. Она, несомненно, гонец одной из армий. Они всё ещё ведут бой?

— Да, хозяин. Зел Шивертейл отступил от Крепостного Лорда Илврисса и пытается переформировать свои разбросанные силы. Другая армия активно охотится на разрозненные группы воинов. Ни одна из сторон не заметила присутствия замка и не проникла за вторую сеть.

Вздох. Некромант покачал бы головой, но ему не нужно было задумываться о таких пустяках.

— Как неприятно. Даже в таком отдалённом регионе случайность и мелкие дрязги городов дрейков смогли привести армии под наш порог. Что ж, неважно, кто победит. Наблюдай за ними, отмечай места, где падают мёртвые. И если кто-то проникнет за завесу и войдёт в замок – убейте их.

Глаза Венитры ярко блеснули, и она улыбнулась.

— Да.

— Оставь меня.

Её момент был окончен. Венитра с неохотой удалилась, а затем отправилась доставлять поручения хранителям этого места. Она вышла из большого зала через большие двойные двери, где стояла якобы умершая легенда, и позволила створкам бесшумно закрыться за её спиной.

Архитектура замка, который Аз’Кераш сделал своим домом, не показалось бы знакомой никому из тех, кто изучал замки в мире Эрин и Риоки. Его коридоры были огромны, а стены, пол и потолок – сложены из гигантских монолитов чёрного камня, слишком больших, чтобы даже самая современная строительная техника этого мира могла их поднять.

И он был обитаем, только его обитатели не принадлежали к миру живых. Перед дверями, ведущими в зал, стояла небольшая армия, ожидая врага, который никогда не проникал в эти стены. Но всегда лучше быть бдительным, дабы покой хозяина не был нарушен, поэтому Венитра решила быть особенно осторожной.

Она подняла руку, и дюжина воинов-нежити последовала за ней, пока она шла по коридорам. Венитра шла сквозь тьму, не нуждаясь в свете. Только сияние глаз нежити рассеивало темноту, причём оно исходило не только от неё и из-за её спины, но и из коридоров, стен, с потолка…

Нежить стояла молча, ожидая. Ожидая.

Ожидая.

***

Через четыре дня после ухода из племени Каменного Копья Риока поняла, что улыбалась.

В этом не было ничего противоестественного, нормальные люди постоянно так делали. Риока тоже так делала. Но ей было трудно вспомнить, когда она в последний раз делала это бессознательно и просто потому, что у неё было хорошее настроение.

И дело было даже не в том, что она делала что-то безумно весёлое. На самом деле, она терпела неудачу за неудачей. Но Риока любила вызовы, любила чувство, когда она заставляла себя напрягаться и делать что-то действительно стоящее.

Она нахмурилась, глядя на свои открытые ладони, которые сияли светом. Это не было обычным человеческим явлением, как и звук, который исходил от её рук. Он был громким и непонятным.

Звук был похож на то, как если бы кто-то сказал «эх» через микрофон, но только если голос принадлежал внезапно заговорившему камню, а микрофон был каким-то навороченным синтезатором, который заставлял звук искажаться и подпрыгивать.

Звук был странным и достаточно громким, чтобы заставить птиц вдалеке улететь прочь, пока Риока шла по снегу. Она нахмурилась, сконцентрировалась, и «эх» сменилось на «ах», высокочастотное, звучное и почему-то ровное.

— Это?.. Нет. Чёрт.

Что-то упало на голову Риоки. Девушка это проигнорировала, хотя холод был чуть ниже минимально комфортной температуры. Бегунья хмурилась, глядя на свои руки, пока в поле её зрения не появилось маленькое лицо, перевернутое вверх тормашками.

— Человек. Что это?

Риока проигнорировала вопрос. Спустя две секунды фея оттянула веки Риоки, и девушка со злостью попыталась прихлопнуть вредителя. Фея, смеясь, улетела, и Риока подняла взгляд.

Высоко над головой летели двадцать или около того Морозных фей. Только одна из них парила вокруг Риоки, но девушка была уверена, что остальные слышали каждое её слово. И поскольку они были попутчиками, и поскольку Бегунья знала, что они не оставят её в покое, пока она не ответит, Риока заговорила:

— Я работала над заклинанием, пока ты меня не прервала.

— Заклинанием? О-о-о, а каким? Скажи мне!

— [Шум]. Это заклинание 0-го Уровня, которому меня научила Церия.

Фея только моргнула, глядя на Риоку. Девушка вздохнула и подняла руку, чтобы продемонстрировать. Её ладонь на секунду засветилась, а затем из неё раздалось то же самое воющее «эх», только тише, чем раньше. Фея ожидающе уставилась на ладонь Риоки, переводя взгляд с неё на лицо девушки.

— Это… это всё?

Риока пожала плечами.

— Это то, что делает заклинание. Церия научила меня ему как способу для практики в контроле магии. По её словам, оно не очень полезно: звук нельзя бросить, а такие сложные вещи, как голоса или музыку, создать невозможно.

Девушка пыталась понять, действительно ли это так. Но после почти часа создания различных странных звуков, Риока была вынуждена признать, что Церия, вероятно, права. Заклинание было слишком ограниченным для создания реальных звуков, не говоря уже о каком-то определённом звучании, сколько бы маны она в него не вкладывала.

Не то чтобы у неё было много маны или она так уж хорошо понимала магию. Риока могла чувствовать лишь половину того, о чём говорила Церия. Для неё заклинание было смутным ощущением в голове, чувством или мыслью, на которой она могла сосредоточиться. Это не было похоже ни на что другое, что она когда-либо чувствовала. Если бы такое понятие, как шестое чувство, действительно существовало, магия, вероятно, им бы и была. Это было похоже на открытие новой части своего мозга, и Риока понятия не имела, как всё это работало.

Она могла добавить ману в заклинание, чтобы сделать его сильнее, настроить некоторые параметры, например, громкость заклинания [Шума] или изменить исходящий звук, но не более того. Даже это было огромной работой для новичка, но Риока надеялась на большее.

Как и фея. Она посмотрела на Риоку и покачала головой.

— Магия здесь такая глупая. Уровни? Очередная ерунда для вас, игрушек и дураков.

Она облетела вокруг головы Риоки и приземлилась на левое плечо девушки. Риока покосилась на маленькую фею, которая удобно устроилась на её рубахе, болтая ногами. Это было настолько странное зрелище, что девушка невольно моргнула, хотя феи делали подобное уже не в первый раз.

Сейчас они вели себя так панибратски, что это было жутковато. Но спустя четыре дня – шесть, если считать два дня в лагере племени гноллов, – Риока узнала Морозных фей получше, по крайней мере, достаточно, чтобы ни одна из сторон не собиралась активно пытаться убить или покалечить другую.

Она рассказывала им истории, и за это они помогали ей, меньше шутили и вообще охотно отвечали на её вопросы. У Риоки всё ещё было чёткое ощущение, что она для них скорее «любопытное низшее существо», чем «равный разумный», но она брала всё, что могла получить, и терпела их подколки и случайные броски снежками в лицо.

И, честно говоря, это было маленькое чудо, что фея, существо из мифов и легенд, сидело на плече у Риоки. Девушка только желала, чтобы она не была такой холодной.

— Оно, может быть, и глупое, но это единственная магия, которую я могу создать. Это и [Свет].

Фея пренебрежительно фыркнула.

— Да, мы видели, как ты играешь со своим слабым свечением по ночам. Это лишь бледный призрак огня фей или света вирдов. Ты никогда не видела блуждающего огонька? Вот то истинный свет.

— Не видела и не хочу, чтобы меня куда-нибудь завели. И что значит «слабый»?

Риока экспериментировала с заклинанием [Света], и, по крайней мере, с ним она поняла, что могла значительно изменить эффект заклинания. Вместо того чтобы парить рядом с ней, она могла просто проецировать свет из своих ладоней, как фонарик, или даже стрелять им из одного пальца. Это было невероятно, но опять же – только для Риоки.

— Ха! Ты думаешь, что твой свет яркий? Это лишь слабое мерцание по сравнению со свечой над головой.

Фея указала вверх, и Риоке не нужно было поднимать взгляда, чтобы понять, что она указывала на солнце.

— Ну, я не могу сделать свет таким же ярким, как солнце. Мне жаль, если это тебя разочаровало.

— Не волнуйся, жалкий человечишка. Всё, что вы, смертные, делаете, вызывает разочарование и печаль.

Фея рассмеялась и кувырком назад скатилась с плеча Риоки, чтобы снова появиться рядом с девушкой, когда Бегунья оставила свои занятия магией и прибавила темп. Фея откинулась назад в воздухе и приняла позу, словно лежала на чём-то. Но она продолжала стабильно висеть на одной позиции перед Риокой, даже когда девушка перешла на бег по снегу.

— Мы обещали проводить тебя до места назначения, но так медленно? Нам скучно, человек! Беги быстрее! Или расскажи нам историю!

Риока скрипнула зубами и повысила голос, продолжая бег по снегу, который пытался затянуть каждый её шаг.

— Я просто грустный, жалкий смертный. Я не умею летать, и у меня нет Навыков. Прошу прощения, что я не Вал, хорошо?

Фея моргнула, глядя на Риоку, а затем весело рассмеялась.

— Тот человек? Он такой же медленный, как и ты.

Это было интересно. Риока нахмурилась, глядя на фею. Они не любили отвечать на вопросы, когда она задавала их напрямую, но девушка научилась вытягивать из них ответы в форме разговоров.

— Правда? Я думала, что для вас он будет хотя бы быстрым. А что насчет Хоука? Разве он не быстрый?

— Разве можно сравнивать улиток с птицами, человек? Мы седлаем ветра и мчимся сквозь бури! Мы перемещаемся по тропам за пределами миров… как могут твои маленькие ножки угнаться за нами?

Фея выглядела оскорблённой, и Риока быстро сменила тему.

— Ладно, хорошо. Ты быстрая, а я нет. Наверное, вы много путешествуете? Так вот откуда вы знаете Териарха?

Фея сузила глаза, глядя на Риоку. Она и её друзья уже отказались отвечать на многочисленные вопросы Риоки об их доме, их магии и вообще о чём-либо ценном. Однако она неохотно кивнула.

— Мы видели этого старого дурака. Мимоходом, когда он был совсем детёнышем, и позже. И что с того?

— Значит, ты здесь уже давно. Ты старше Териарха? Сколько тебе лет… или для фей время идёт по-другому?

Теперь фея мрачно нахмурилась. Она взмахнула крыльями и «села» в воздухе, отвернувшись от Риоки.

— Секрет.

— Да ладно. Какой смысл в секрете, если ты не можешь им поделиться?

Риока чувствовала себя так, словно уговаривала ребёнка, но феи и впрямь порой были детьми. Но, когда бессмертная повернула голову, чтобы посмотреть на Риоку, девушка почувствовала холодок, когда поняла, что сейчас не такое время. Иногда феи проявляли ребячество, но иногда их взгляд становился древним и нечитаемым. Как сейчас.

— О некоторых вещах рассказывать нельзя, и уж точно не за одну историю, смертная.

— А если за сотню? Разве вы не должны мне услугу? Может, вы и обещали отвести меня в место, где собираются мёртвые, но я рассказала вам бесчисленные истории и стихи. Разве это не значит, что я могу получить ответы на несколько вопросов или…

Хлюп.

Риока поморщилась, наступив на что-то мягкое и кашеобразное. В этом и заключалась проблема бега зимой, осенью или вообще на улице. Конечно, заснеженный пейзаж выглядел нетронутым, но, скорее всего, она просто попала в полузамёрзшую грязь или кучу спрессованных листьев.

— Чёрт.

Фея посмотрела вниз, на Риоку, и покачала головой. Девушка скорчила гримасу, продолжая движение через что бы это ни было, и побежала дальше. Она ненавидела бегать по снегу. На ней были сапоги и тяжёлая одежда, и она двигалась гораздо медленнее, чем хотелось бы ей или феям.

И Бегунья не могла видеть, куда наступала, что приводило к таким моментам, как этот.

— Так, что насчёт… дерьмо!

Она наступила на что-то скользкое, и оно прогнулось под её ботинком. Риока скривилась, подняв ноги повыше, чтобы бежать по снегу, а не по тому, что было под ним.

— Боже. Это какое-то горное болото или что-то вроде того?

Непохоже. Риока направлялась вверх по холму, она бежала через лес высоко в холмах, недалеко от подножия одной из невероятно высоких гор. Феи взлетели на холм, и Риока последовала за ними, ругаясь, когда несколько раз поскользнулась на подъёме.

— Да ладно. Мне не нужно золото или какие-либо из тех хитрых цветов, которые вы дарите, но я согласна на знания. Вы говорили мне, что не должны разговаривать со смертными, верно? Разве вы уже не нарушаете правила?

Ещё несколько фей спустились и полетели рядом с Риокой. Первая из них покачала головой.

— Некоторые правила можно нарушать. Другие – нет. Ты просишь слишком многого, смертная. Оставь это.

Они почему-то перестали улыбаться. Риока задумалась, не ступала ли она на опасную почву.

— Неужели сплетни так важны? Я просто спрашиваю о вещах этого мира, а не о секретах курганов фей или чём-то подобном. А что насчёт Териарха… то есть дракона? Вы его тоже достаёте?

Риока усмехнулась, представив, как Териарх пытался сохранить достоинство, пока его донимали феи. Неудивительно, что он дыхнул на них огнём. Девушка захихикала себе под нос, пытаясь удержать равновесие во время бега.

Она всё ещё смеялась, когда увидела первое тело.

Сначала оно выглядело просто как странная форма на снегу, как пятно цвета на фоне белого пейзажа. Затем, подбежав ближе, Риока увидела тёмно-зелёную чешую, покрытую инеем, и засохшую кровь. И тут она осознала, что видит, и остановилась.

Это был труп. До прихода в этот мир Риока никогда не видела подобного. Ну, она, разумеется, видела мертвецов и была на нескольких похоронах с открытым гробом, но труп? Никогда.

И теперь, куда бы она ни пошла, везде видела смерть. Она уже должна была привыкнуть к этому. После убитых гноллов и руин в Лискоре. Но…

Этот человек… нет, этот дрейк не просто умер в снегу. Кто-то убил его. Риока не хотела, но ноги сами понесли её ближе, пока она не оказалась примерно в десяти футах. Там она и остановилась. Она не могла сделать следующий шаг. И она не могла отвести взгляд.

Смерть. Дрейк был убит, да, но теперь всплыли подробности. Он или она – Риока решила, что по размеру и форме тела это всё же был он – лежал на снегу лицом вниз. Кожаный доспех на его спине был распорот мощным ударом; Риока могла бы даже со своего места заглянуть внутрь замёрзшего тела. Но она не хотела этого.

Её нутро свело судорогой. Сердце забилось быстрее. Риока долго смотрела на мертвеца, пытаясь понять смысл. И терпела неудачу.

Он был мёртв. Кто-то убил его. Конечно. Это имело смысл. Это был опасный мир… разумные убивали друг друга. И не только разумные. В любом случае, это было нормально. Даже в «безопасном» мире Риоки люди постоянно ловили пули и получали ножевые ранения. В этом был смысл.

Так она твердила себе. Но Риока просто не могла принять тот факт, что наткнулась на мёртвого дрейка, лежащего на снегу в такой глуши, в этот яркий, морозный, ясный день.

Она должна отвернуться. Должна уйти. Если поблизости монстр… но ведь Морозные феи предупредили бы её, так ведь? Или нет?

Риока осмотрелась и неуверенно шагнула назад. Но ведь она должна идти вперёд, верно?

Бегунья сделала шаг, чтобы обойти тело дрейка, и почувствовала, как что-то ещё слегка хлюпнуло под её сапогом. Девушка застыла.

Просто что-то на земле. Но теперь Риокой завладело ужасное предчувствие, подсознание подтолкнуло её к выводу, который мозг не хотел принимать. Нет. Этого не могло быть.

Риока медленно огляделась. Это место было сильно засыпано снегом. Почти ничего не было видно, но она ступала по чему-то, что рвалось и лопалось под ногами, разве нет?

Риока посмотрела на землю, а затем на свои ботинки. Она медленно подняла их и посмотрела на подошву. К подошве прилип снег, но также и кусочек чего-то другого. Перчатки Риоки отделили фрагмент меха и серой плоти. Шерсть была светло-русой, а плоть сгнила от разложения и мороза. Девушка уставилась на это.

Затем её вырвало, и она побежала.

— Помедленнее, смертная.

Фея появился в поле зрения Риоки, когда девушка рванула сквозь снег, поскальзываясь, переставляя ноги как можно быстрее, чтобы уйти от погребённых трупов. Каждый раз, когда её нога наступала на что-то, что не было снегом, к горлу Риоки подступал комок, но она продолжала бежать.

— Человек, притормози!

Фея висела перед Риокой и что-то торопливо говорила. Но охваченный паникой и ужасом разум девушки был не в состоянии прислушаться к словам. Она остановилась только тогда, когда сильный порыв ветра отбросил её назад с такой силой, что она с грохотом рухнула в снег.

Риока ударилась обо что-то твёрдое и в панике забилась на месте. Это было другое тело? Но нет, это была просто земля. Девушка попыталась подняться, но тут перед ней возникло синее лицо.

— Человек!

— Ч-что? Что?..

Риока встала, пошатываясь, но не побежав дальше. Фея висела перед ней, теперь серьёзная, с лицом, но котором не осталось и следа озорства.

— Ты в опасности. Не блуждай тут, как дура, иначе тоже погибнешь.

Что это значило? Риока уставилась на фею и попыталась втянуть влагу во внезапно пересохший рот.

— Они мертвы. Это… трупы. Сколько тут погибло? Что случилось?

Фея посмотрела на Риоку.

— А ты как думаешь? Мы уже близко. Следуй за нами. И медленно.

Она улетела, опередив Риоку с остальными. Девушка замешкалась, но затем, шаркая ногами, последовала за ней. Улыбка, которую она носила всего несколько минут назад, исчезла, и теперь в её животе поселился комок страха и ужаса.

Феи пролетели вверх по склону ещё немного, пока не оказались на гребне. Там они парили в воздухе, глядя на что-то внизу. Риока помедлила, а потом сделала последние несколько шагов и замерла, увидев то, что простёрлось за холмом.

…

На какое-то время её сознание опустело. Когда оно медленно вернулось, Риока молча продолжила пялиться на происходящее. Она, конечно, слышала это слово, слышала его довольно часто в своём мире. И ей казалось, что она знала его значение, но одно дело – знать, а другое – видеть перед глазами. Такое простое слово. Оно сорвалось с губ девушки, прорезав холодный воздух:

— Война.

Под ней и далеко, за много миль, Риока видела фигуры на снегу. Сражающиеся фигуры. Дрейки в доспехах и высокие гноллы бились друг с другом, рубили друг друга мечами, топорами и другим оружием, били друг друга, кололи, истекали кровью, умирали.

Красная кровь хлынула из груди гнолла далеко внизу, и он упал назад с открытым ртом. Собственный пульс Риоки оглушал её, когда девушка увидела, как дрейк поднял копьё и вогнал его в грудь гноллу.

Бегунья на знала, сколько времени на это смотрела. Достаточно долго, чтобы её бешеное сердцебиение немного замедлилось. А потом она услышала вдалеке призывы рога, звук барабанов, слабый звон металла и грохот взрывов.

И крики.

На вершине холма человеческая девушка оступилась, и одна из фей перевела взгляд на неё. Все феи парили в воздухе, молча наблюдая за битвой без малейшего намёка на веселье, которое они обычно демонстрировали.

— Они яростно сражаются внизу, не так ли? Дети драконов и охотничьи псы?

Фея посмотрела на Риоку, но та лишь отвела взгляд. Взгляд девушки вернулся к битве внизу, запечатлев кровавую бойню. Она попыталась заговорить. Её голос дрожал, когда он наконец появился.

— Я…

***

Я не могу поверить в то, что вижу. Нет. Именно потому, что я могу в это поверить, всё так ужасно.

Война.

Они убивают друг друга внизу. Кровь и кишки выпадают на землю, когда гнолл топором разрывает дрейка напополам. Я даже не могу…

Мой желудок сжимается, но я пытаюсь сдержаться. Нет. Никой рвоты. Посмотри на фей. Я отвожу взгляд и пытаюсь сосредоточиться на чудесных существах. Это помогает, но совсем чуть-чуть. И я всё ещё слышу крики.

— Ты бледна. Ты никогда раньше не видела войны, человек?

Фея указывает на поле битвы, и мои глаза невольно следуют в этом направлении. Это кажется нереальным. Но я знаю, что это реально. Я даже не могу говорить, но каким-то образом слова всё же вырываются:

— Нет. Никогда.

Морозная фея пожимает плечами.

— Это просто очередная битва. Это естественно.

Я качаю головой, и фея переводит взгляд на меня.

— Это не так.

Я даже не могу перестать смотреть. Битва всё ещё довольно далеко, но теперь я могу различить детали происходящего, и шок понемногу проходит. Есть стороны, да. Две стороны. Одна, похоже, состоит из организованных солдат в пурпурных ливреях… а другая кажется гораздо более разношёрстной.

И разношёрстную сторону истребляют.

Может, дело в навыке. Или, может быть, это просто так сражаются в этом мире. Но я вижу, как солдаты в ливреях начинают прорываться сквозь ряды другой стороны. Один дрейк пронзает другого мечом, выдёргивает его, разрубает другого дрейка и бросается вперёд вместе со своими товарищами. Ряды противника и так неровные, но теперь они сгибаются и ломаются, когда солдаты разворачиваются и бегут.

И их начинают рубить в спину.

Магические заклинания… огни и вспышки молний врезаются в спины воинам, а группа лучников на холме посылает дождь стрел. Я вижу дрейка, который стоит там, обнажив меч, и смотрит вниз, на битву.

Некоторые из бегущих прочь воинов бросают оружие и поднимают руки вверх. Таких игнорируют, но всех, кто этого не делает, рубят на куски, окрашивая белую землю в красный цвет.

Мне хочется блевать. Мне хочется бежать. Но я не могу сделать ни того, ни другого. Я застываю на месте, и одна мысль прорывается сквозь отвращение и ужас в моей голове. Когда мне кажется, что я понимаю этот мир, я осознаю, насколько он чужд.

Битва заканчивается или близка к этому. Те немногие, кто добирается до деревьев, продолжают бежать, а лучники стреляют им вслед, и только теперь я могу рассмотреть кровавую сцену во всей её полноте. Мои колени дрожат.

— Проблема, не так ли?

Голос в моём ухе заставляет меня вздрогнуть. Я оглядываюсь на фею.

— Что… что такое?

Маленькое существо указывает вперёд, почти прямо за место битвы.

— Вон там находится твоё место назначения.

Моё место назначения?.. Я почти забываю о Некроманте. Я сглатываю. О боже. Как мне пройти через всё это?

Бегом? У них есть стрелы и магия. Это… это не то же самое, что Лич. То был монстр, а это битва. Что я могу сделать, если армия решит, что я представляю угрозу? Могут ли феи?..

Я смотрю на них, и они словно читают мои мысли. Одна из фей окидывает меня серьёзным взглядом.

— Мы не вмешиваемся в дрязги смертных. Запомни это, человек.

Ох. Я не знаю, что сказать, но я открываю рот, ужасно боясь, что буду умолять их помочь мне. Чтобы… не знаю… они засыпали армию в лавине или что-то в этом роде? Может, я смогу обойти их? Если я побегу на запад, а потом на север десять, нет, двадцать миль, может быть, я смогу…

— Берегись! Пригнись, дура!

Фея кричит и указывает. Я поворачиваюсь и вижу, что некоторые лучники и солдаты внизу смотрят в мою сторону. Они указывают, и я понимаю, что они заметили мою очевидную позицию на холме. Я слышу крик, и вдруг они поднимают луки!

— Боже!

Я ныряю в снег как раз в тот момент, когда далёкие фигуры открывают огонь. Что-то свистит над головой, и я поднимаю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как сквозь то место, где была моя голова, проносится чёрное пятно.

О нет. Это плохо. Как я могла быть такой тупой? Как можно вот так в открытую стоять на холме, выдавая свою позицию? Я не думала, и теперь мне конец.

Я ползу к краю холма, назад, туда, откуда я пришла. Уйти с линии огня. Но я уже слышу крики, становящиеся всё громче.

— Проклятье. Эй, вы можете?..

Я поднимаю взгляд, но феи исчезли. Я осталась одна.

О нет.

Я пытаюсь ползти быстрее, но снег вокруг меня такой глубокий, что я едва могу двигаться, а если я встану, то уверена, что меня пристрелят. Но теперь я слышу голоса – сердитые голоса и женский голос, рычащий команды:

— Рассредоточиться! Не дайте человеку сбежать!

Я должна бежать. Я поджимаю колени, чтобы подняться и броситься прочь. Как быстро я смогу бежать по такому глубокому снегу? Местами он по колено, местами – почти до пояса. Если я поскользнусь… я не смогу обогнать стрелы и заклинания! Но я должна.

Меня осеняет мысль. Минутку, минутку. Что, если я?..

Крики всё ближе. Я осматриваюсь, а затем решаюсь на риск. Я зарываюсь в снег. Он глубокий. Если я лягу, то что тогда? Я засыпаю голову и тело снегом. Просто притворюсь трупом. Спрячусь. Не стану бежать, они только этого и ждут.

Я пробираюсь сквозь снег, стараясь зарыться в него так, чтобы это не было заметно. Всё это время я слышу звуки громче и громче, но их практически заглушает стук моего сердца.

Это самое тупое из того, что я когда-либо делала.

Снег засыпает мою голову, и я больше не вижу ничего, кроме белизны. Вокруг меня холод, но я в такой панике, что даже не чувствую его. Я стараюсь дышать медленно и зарываться глубже, не издавая при этом ни звука. Крики теперь вокруг меня.

— Боже мой… пиздец… чёрт, чёрт, чёрт…

Какая-то часть меня возмущена тем, что в кризисное время у меня нет словарного запаса, чтобы выразить себя. Я что, школьник? Даже они знают, как ругаться. Но мне страшно до безумия. Я даже не верю в бога*, но если бы я умела молиться…

*Я имею в виду, что не верю в поклонение. То, что боги существуют или существовали, ну… в этом мире это – факт.

Что мне делать, если они найдут меня? Я слышу, как хрустит снег, и думаю, берут ли они человеческих пленников. Если мне придётся сражаться…

Зелья. Матерчатые мешочки. Это моё единственное оружие; против монстров мне ещё не приходилось его использовать, но против разумных…

У меня есть только несколько из тех, что дала мне Октавия. Три зелья, два мешочка. Куда я их положила?..

Я ощупываю пояс и застываю, услышав чей-то голос всего в нескольких футах от меня.

— Какие-нибудь следы?

— Никаких, миледи.

— Значит, человек всё ещё здесь. Пусть остальные расставят сеть и ищут ловушки. Остальные, за мной.

Я слышу хруст снега, а затем голос становится громче. Они прямо надо мной! Я задерживаю дыхание. Я невидимка, меня здесь нет…

Но тут меня осеняет ужасная мысль. Это сработало бы в моём мире, но здесь у них есть маги. И тут голос раздаётся, кажется, прямо над моей головой:

— Мы знаем, что ты здесь, человек. Если ты сейчас же не выйдешь, мы взорвём весь этот холм магией!

Нет. Нет, нет, нет…

— Выходи! Немедленно!

По тону её голоса ясно, что она в секунде от того, чтобы отдать приказ об ударе. Я должна двигаться.

Я медленно встаю из снега, поднимая руки. Я почти ослепла от света. Я моргаю, оглядываясь…

И вижу солдат.

Их восемь, все дрейки, кроме одного гнолла с луком. И они вооружены, одеты в кольчугу, тяжёлую кожу и держат оружие, всё ещё покрытое кровью. И… они не смотрят на меня.

Не-а. Совсем нет. Дрейк, ведущий их, осматривает пейзаж под холмом вместе с другими дрейкам. Они смотрят в другую сторону… и стоят примерно в десяти футах ниже по склону от меня. Один из дрейков оборачивается, услышав, как я сажусь, и вскрикивает. Остальные поворачиваются и вскидывают оружие, реагируя с явным удивлением.

Боже мой.

Это был блеф. И я на него купилась!

Их лидер реагирует первым. Она выхватывает меч и направляет его на меня, крича:

— Не двигаться! Солдаты, ко мне!

В ответ на её громкий голос я слышу больше криков. Я держу руки поднятыми, пока мои мысли бешено скачут.

Риока, ты чёртова идиотка!.. Что я могу сделать? Гнолл нацеливает на меня свой лук. Я не смогу схватить зелье, но как насчёт заклинания? Если я выиграю секунду, то смогу использовать зелье Териарха. Это моё последнее средство, но…

У меня есть всего два заклинания. [Свет] и [Шум]. Я могу использовать любое из них руками, но что они могут сделать? Стрела направлена мне в лицо. У меня есть идея для одного заклинания… но нет.

Нет. Я смотрю на древко и на наконечник стрелы. Я… я слишком боюсь, чтобы пробовать. Солдаты окружают меня, и теперь ещё больше солдат поднимаются на холм.

Капитан-дрейк, или командир, или кто она там, указывает на меня своим мечом. Кажется, она меня опасается, но всё, на что я сейчас способна, – это сделать снег жёлтым.

— Вставай, человек. Медленно. Не делай резких движений.

Это не первый мой арест, хотя первый в этом мире и первый, когда меня держат на острие меча. Я двигаюсь с преувеличенной осторожностью, не делая никаких движений, которые могли бы встревожить солдат. Дрейк оглядывает меня с головы до ног.

— Кто ты? Ты солдат Трисстральского Альянса? Или наёмник? Авантюрист? Говори!

Трисстральный Альянс? Я понятия не имею, о чём она говорит… возможно, о всех тех солдатах, которых только что уничтожила её армия. Я медленно качаю головой.

— Я Бегун.

Капитан-дрейк моргает, но её глаза сужаются.

— Бегун? Докажи.

К счастью, я могу. Бегуны используют Печати, и у нас есть своя, чтобы показывать её проявившим подозрение разумным… в основном таким, как она. У меня есть одна, на которой указано, что я – Городской Бегун; она зачарована так, что сломается, если не будет находиться у меня дольше пяти минут.

— У меня есть Печать в поясной сумке.

Капитан смотрит на одного из дрейков.

— Найди её.

Дрейк осторожно подходит ко мне. Она меньше меня на несколько дюймов, но смотрит на меня так, как будто хочет только одного – пырнуть меня в глаз. Я не двигаюсь, но я должна говорить:

— В третьем мешочке слева от тебя. Не трогай другие.

Возможно, это не самое лучшее, что можно сказать, но, чёрт возьми, это обоснованное беспокойство. Кольцо и письмо Териарха во втором мешочке, и он предупредил меня, что случится, если кто-то другой прикоснётся к ним.

Солдат, конечно, не рад это слышать. Её движения замедляются, и я чувствую стрелы и оружие вокруг меня, пока она медленно тянется к мешочку и роется в нём. Она достаёт печать и быстро отходит в сторону, передавая её Капитану.

Дрейк изучает печать и неохотно кивает.

— Она настоящая. Вот.

Она бросает Печать мне. Я без раздумий ловлю её и чувствую, как солдаты опускают оружие. Похоже, статус Бегуна означает, что я действительно квалифицируюсь как некомбатант, но всё же они не убирают клинки в ножны.

— Что Городской Бегун делает так далеко от любого из городов?

Капитан смотрит на меня с подозрением, но здесь, по крайней мере, я могу убедительно соврать. О, очень убедительно.

— У меня доставка для одного племени в округе. Гноллы. Каменное Копьё. Я ищу их Вождя, Уркша.

— Встречали таких. Ты сбилась с пути на несколько дней.

Я пожимаю плечами.

— Меня преследовала виверна. Если вы укажете мне правильное направление, я пойду.

Это хорошая история. Я продолжаю себе это повторять и надеюсь, что всё ещё могу притворяться честной так же хорошо, как раньше. Дрейк кивает, словно поверив, и у меня есть преимущество: если она приведёт меня к Уркшу, он, вероятно, прикроет меня.

Я думаю, что меня уже собираются отпустить, когда она кивает на солдат.

— Возможно, ты говоришь правду, но без разумного с Навыками определения лжи я не могу этого утверждать. Как бы то ни было, тебе придётся пойти с нами.

Чёрт. Моё сердце колотится.

— Куда?

— Крепостной Лорд Илврисс захочет тебя увидеть. Тебе не причинят вреда, если ты не будешь сопротивляться. Взять её.

Она кивает, и двое солдат заходят мне с флангов. Они не хватают меня, но указывают, и я иду. Не драться с солдатами.

Боже, я совершаю большую ошибку. А может, и нет. Может, этот Крепостной Лорд – разумный парень. Я уверена, что да. Я уверена, что он отправит меня в путь с извинениями и пожмёт руку… своей когтистой рукой.

Я в полной жопе.

Я слышу, как женщина-дрейк выкрикивает приказы, подзывая солдат, как они выстраиваются и начинают двигаться вокруг и позади меня. Нет шансов, что я останусь наедине с двумя моими очаровательными, улыбающимися спутниками. Я смотрю на кровь на их оружии, пока один из них не рычит на меня, и я перевожу взгляд вперёд.

Я спускаюсь с холма и следую за небольшой колонной солдат, которая возвращается к полю боя. Пока я иду, то пытаюсь разобраться в ситуации. Эта армия здесь, чтобы сражаться с Некромантом? Все думают, что он мёртв, и, кроме того, дрейк упоминала о каком-то союзе.

Значит, война? Вряд ли кто-то заключил союз с печально известным Аз'Керашем, да и нежити на поле боя я не видела. Мертвецов – да, но все они перед смертью истекали кровью.

Нахожусь ли я в опасности из-за войны? Ну то есть что [Некромант] любит больше, чем трупы? Чёрт. Я собиралась спланировать, как встретиться с этим парнем, прежде чем пойти и постучать в его дверь, но если на эту армию нападут…

Я спотыкаюсь, и солдат хватает меня и подталкивает. Приятно видеть, что они так заинтересованы в моём благополучии. Что мне делать? Что я могу сделать? Зелья…

Я вижу тусклый свет в уголке глаза, когда меня толкают, и замечаю фею, проплывающую мимо, настолько бросающуюся в глаза, насколько это возможно. Но солдаты, вероятно, видят только размытое пятно, и поэтому она подлетает ближе ко мне, пока я иду. Я недоверчиво смотрю на неё, когда она машет рукой.

Они… собираются помочь? Она указывает на солдат, и моё сердце бьётся быстрее. Если она заморозит их оружие или ударит их чем-то, я, вероятно, смогу сделать всё остальное.

Фея касается меча одного из солдат, на секунду покрыв его инеем, а затем указывает на меня. Затем она проводит пальцем по шее, машет рукой и улетает. Я смотрю вперёд и прикусываю язык едва ли не до крови.

Я ненавижу этих ублюдков.

***

Его звали Зел, хотя мало кто теперь называл его этим именем. Это был знак уважения, но иногда ему становилось одиноко. Для других он был Шивертейлом или легендарным Генералом Линии, знаменитым Волнорезом.

Иногда ему хотелось, чтобы они не верили в него так сильно. Потому что однажды он проиграет битву и свою жизнь.

Возможно, это случится сегодня.

Генерал стоял над своими картами, глядя на грубый рисунок местности и ландшафта. Их армия пробыла здесь недолго, и это была забытая часть континента, которую даже племена гноллов посещали не так уж часто. Он мрачно отметил место на карте и постучал по нему когтем.

— Мы пропустили битву. Илврисс только что разгромил весь отряд из Вердама и потерял едва ли больше горстки своих солдат.

Офицеры и адъютанты, стоявшие вокруг военного стола, забормотали при этой новости. Зел чувствовал то же самое, хотя по его лицу этого не было видно.

— Их порезали на лоскуты. Это была последняя группа, не рассеянная по ветру, а значит, мы теперь сами по себе. Итак. Давайте подведём итоги.

Зел обошёл вокруг стола, глядя на своих высших офицеров. Внутренне Зел Шивертейл поморщился. Их было не так уж много. Все они были низкоуровневыми [Тактиками] и [Лейтенантами] и даже была пара [Лидеров], которых прислали союзные города, но не высокопоставленные [Стратеги] и [Капитаны], как в армии Илврисса. Неудивительно, что солдаты Вердама оказались уничтожены так быстро.

Он жалел, что не участвовал в той битве, что могло бы уравнять шансы. Если бы он был там со своей армией, это был бы честный бой… Его способности могли стать хорошим противовесом Илвриссу, но такова война, не так ли? О справедливости можно только мечтать.

Зел прочистил горло, и все присутствующие в помещении обратили всё внимание на него, хотя они и до этого не воспринимали всё легкомысленно. Они были храбрыми и верными, и они сражались, защищая свои дома. Он не мог винить их за это, но из-за этого груз битвы лёг на его плечи только тяжелее.

— Илврисс застал нас врасплох, когда мы собирали свои силы. Если бы мы собрали свою армию, всё было бы в порядке, но никто из наших [Разведчиков] не заметил его, а наши [Стратеги] не думали, что Крепостной Лорд выйдет за стены Города-Крепости. Что ж, если отбросить упрёки, он пришёл, и он здесь. И он только что лишил нас последней возможности сравнять шансы. Они превосходят нас числом два к одному, и мы потеряли несколько хороших офицеров в той засаде.

Никто не заговорил, хотя Зел услышал приглушённый стон. Внутренне он согласился, но солдаты верили в него, несмотря на разницу в уровнях, снаряжении и количестве солдат между ними и Илвриссом. Он был [Генералом], и его навыки могли переломить ход битвы. Но если он падёт или не сможет их использовать…

— Силы Крепостного лорда Илврисса не станут двигаться; они знают, что охраняют единственный возможный проход. Либо мы попытаемся выбраться куда-нибудь ещё, и они свалятся нам на спину, либо мы нападём на них лоб в лоб и попытаемся разбить их.

Ни один из вариантов не был хорошим. Зел видел это по лицам окружающих.

— Наступательная битва – это не то, чего ждёт от нас Илврисс. Он надеется, что мы попытаемся прокрасться, чтобы зажать нас у скал или в узком месте, чтобы разбить нас. Это может сработать.

Навыки могли сделать многое, но они не могут творить чудеса. Зел сделал паузу, указывая на поле боя и место, где расположилась лагерем армия Илврисса.

— Вот чего он ожидает. Это тактика, что соответствует моим способностям. Так что этого мы делать не будем. Мы нападём на его лагерь и атакуем. Не завтра, не через час, а прямо сейчас. Его солдаты всё ещё заняты отдыхом и лечением, и он, вероятно, полагает, что мы всё ещё пытаемся собрать тех, кто сбежал. Нет. Мы выдвигаемся через десять минут; покиньте лагерь и подготовьте всех.

Зел подгонял действия под слова, выходя из шатра. Всё или ничего. Холодный воздух жёстко обжигал его чешую. Неужели сегодня день его смерти? Он надеялся, что нет. Но если так, то он умрёт, вцепившись когтями в проклятое горло Илврисса.

Но, скорее всего, он не умрёт. Пленник был как раз тем, что нужно лидерам Города-Крепости. Высокопоставленные офицеры и [Генералы] были слишком ценны, чтобы терять их в такой маленькой войне, как эта.

Дрейк зарычал себе под нос, топая по снегу. Он сжал руки в кулаки и прорычал:

— Какая чертовски тупая причина для войны.

Хорошие солдаты шли на смерть ради политики. Он ненавидел это. Но, когда его солдаты сплотились и он приготовился начать атаку на Илврисса, у Зела было одно утешение:

По крайней мере, когда он атакует, то сможет увидеть удивление на лице этого высокомерного ящера.

***

Я очень хочу стереть это самодовольное выражение с лица этого ублюдка.

Я стою в шатре, а передо мной стоит Крепостной Лорд Илврисс, [Лорд], возглавляющий армию, которая не далее как час назад уничтожила всех тех солдат. В отличие от своих солдат, он не измазан в грязи, снегу и крови. Напротив, он одет в первозданные красно-золотые доспехи, подходящие к роскошному, тёплому шатру в центре лагеря, который успели возвести за время нашего разговора.

И он высокомерен. Чрезвычайно высокомерен. Я вижу это по тому, как он задирает подбородок, как он двигается и смотрит на всех вокруг, словно они менее важны, и особенно по тому, как он говорит.

Он напоминает мне некоторых приятелей моего отца, политиков и больших шишек, которым так и хочется врезать пару раз или, по крайней мере, закидать собачьим дерьмом*.

*Звучит дико? А ведь я однажды так и сделала. Было очень смешно.

И ещё он доверчивый и милый, как ядовитая змея, да к тому же он параноик.

— Я же сказала тебе, я Бегун. Я не участвую в вашей маленькой войне.

За это я зарабатываю злобный взгляд от одного из дрейков в помещении, той самой, что схватила меня. Её зовут Перисс, и она [Командир], которая, кажется, готова поклоняться земле, на которой стоит Илврисс. Я думаю, она тут вторая по важности, но, честно говоря, мне всё равно.

Я бы предпочла просто сбежать отсюда и забыть все эти лица, их имена и титулы. Но, видимо, это не вариант.

— И это действительно так. Но Бегун всё ещё может представлять собой угрозу, особенно если доставляет сообщения или посылку врагу.

Илврисс пристально смотрит на меня, и я смотрю в ответ. Сначала я пытаюсь быть вежливой и скромной, но, когда становится ясно, что убийство Бегунов запрещено определёнными правилами, и после того как я узнаю его получше*, я немного теряю в скромности.

*Это заняло пять секунд. «Что человек забыл в моём шатре?» В общем-то, это поведало мне обо всём, хотя, может быть, дело было в тоне, которым он это сказал.

— Я же сказала тебе, что ничего не доставляю этому Зефу, или Звеллу, или как там его зовут. Ты можешь найти кого-нибудь, кто докажет, что я говорю правду.

Илврисс пристально смотрит на меня, но я не собиралась моргать. К его чести, он тоже не моргает и просто отводит взгляд. Слишком важный, чтобы начинать игру в гляделки с человеком, он только фыркает, и его хвост слегка дёргается в мою сторону.

— [Лорд] может распознавать ложь так же хорошо, как и любой другой класс, человек. Я знаю, что ты говоришь правду, но это не меняет того факта, что ты здесь.

— Что я могу сделать такого опасного?

— Ты можешь послать весть о… затруднительном положении Зела, или, возможно, он сам заключит с тобой контракт на доставку чего-нибудь. Это не имеет значения. Ты – случайный элемент, и я не позволю тебе помешать моей битве.

Звучит даже почти разумно. Хотя я бы никогда не согласилась на запрос доставки от вражеской армии… ну, наверное, не согласилась бы. Я прикусываю язык и пытаюсь придумать ответ.

— Я – Городской Бегун, а не гражданин ваших Городов-Крепостей. У вас нет никакого права задерживать меня.

Он вскидывает свои несуществующие брови, и я слышу, как Перисс тихонько хихикает.

— В самом деле? И кто же обеспечит соблюдение твоих «прав», человек? Армия из одного из твоих драгоценных городов? Если они смогут пройти через Лискор, я буду очень впечатлён. Но до тех пор я – [Лорд], и это моя армия обеспечивает все права, которые мне нужны.

Что ж, мне неприятно это признавать, но он прав. Сказать «какая такая твоя армия?» этому парню не выйдет, и он не собирается менять свою позицию. Я вижу это в его взгляде.

Илврисс поворачивается и принимается изучать карту в своём шатре. Я исподтишка поглядываю на неё, пытаясь заметить какие-нибудь ориентиры, например, замок из костей или что-то, что поможет найти того Некроманта.

— Возможно, Зел был ранен в этой стычке, но его основные силы всё ещё там. Пока мы не найдём и не разобьём их, ты будешь оставаться в нашем лагере.

Я скрежещу зубами.

— Отлично. Замечательно. Прекрасно. Я польщена.

— С тобой не будут обращаться несправедливо, если, конечно, ты не попытаешься сбежать. Я чту все правила войны. Но сначала ты должна сложить здесь все магические предметы, которые на тебе есть.

Один из его помощников подходит ко мне и тянется к моему поясу. Чёрт. Я отступаю назад, а Перисс хватается за меч.

— Не сопротивляйся, человек.

— Я не сопротивляюсь.

Но всё же. Интересно, смогу ли я выбраться из этого шатра? Сидеть связанной в лагере, пока вражеская армия вот-вот нападёт, – это последнее, чего я хочу. Я пытаюсь осмотреться, заявляя вслух:

— Не трогайте мой пояс. Я ношу магический предмет, который атакует любого, кто не является мной или получателем.

Я в самом центре этого лагеря, но солдаты лечатся и охраняют периметр, а не меня. Только Перисс следит именно за мной, и, если я смогу отвлечь её внимание, мои зелья помогут мне сбежать.

Адъютант колеблется, и Илврисс оглядывается.

— Что ты несёшь такого важного?

— Груз. Это конфиденциально, я не могу об этом говорить.

— Если это оружие, мы можем изъять его для использования в нашей кампании.

— Я не знаю, что это такое, но если вы хотите прикоснуться к этому, сделайте это в нескольких милях от меня, хорошо?

Перисс прожигает меня взглядом, но к тому времени я заинтересовываю Илврисса настолько, что он подходит и указывает на меня.

— Покажи мне, что ты несёшь.

Я медленно тянусь к поясу и чувствую, как дрейк позади меня обнажает свой меч. Но я не собираюсь использовать кольцо в качестве оружия. Вместо этого я трачу время на то, чтобы вспомнить, где находятся все зелья Октавии. Некоторые у меня на поясе, некоторые в сумке. Ну, чёрт. Но я знаю, что одно из них достаточно маленькое, чтобы положить его в мешочек…

Я достаю кольцо и письмо и показываю их Илвриссу. Он изучает оба, мудро не подходя ближе.

— Берлирссат.

Один из дрейков спешит вперёд. Он не солдат; вероятно, какой-то слуга. В руках у него камень, прозрачный кусочек кварца или что-то вроде того. Он проводит им над кольцом, и камень становится тёмно-фиолетовым, почти чёрным.

Берлис-как-то-там делает шаг назад и сглатывает, глядя на Илврисса.

— Милорд. Это мощный магический артефакт. Магия на нём 5-го Уровня или выше.

Это сообщение заставляет Крепостного Лорда посмотреть мне в лицо. Он сужает глаза, и меч Перисс оказывается так близко к моей спине, что я чувствую, как он щекочет мой позвоночник. Не двигаться. Но я точно знаю, где сейчас находится зелье Октавии. Если дрейк просто отойдёт…

— Что ты доставляешь? Нет, не отвечай. У тебя свои правила. Интригующе. Возможно, это оружие, но если это так, то оно потеряно для нас.

Он переводит взгляд на Перисс, и дрейк неохотно кивает.

— У нас нет времени, чтобы рассеять магию, если мы вообще сможем это сделать.

Илврисс кивает один раз, а затем внезапно, к сожалению, снова поворачивается ко мне.

— Что же, что у тебя ещё с собой?

— Зелья. Защитное снаряжение. Не то, что мне бы хотелось, чтобы было украдено.

— Мы компенсируем всё деньгами. Покажи мне.

Отлично, теперь ему любопытно. Я вздыхаю и медленно тянусь к поясу.

— Стоп. Берлирссат заберёт твои вещи, если только на них нет ловушек?

— Нет. Но будьте осторожны.

Помощник-дрейк забирает мой пояс и начинает открывать мешочки. Моя сумка лежит на столе, и вскоре он достаёт большую часть предметов. Илврисс не обращает внимания на моё обычное снаряжение, но пристально вглядывается в зелья, особенно в то, которое дал мне Териарх.

— Довольно странная коллекция для простого Городского Бегуна.

— Это опасный мир. Подай на меня в суд.

Тык. В отличие от когтей Мрши, меч действительно немного входит в мою кожу и пускает кровь. Я злобно гляжу на Перисс, а она отвечает убийственным взглядом.

Илврисс не обращает на нас, низших существ, внимания, изучая светящееся зелье. Затем он хмурится, глядя на прозрачную жидкость в другой бутылке.

— Что это? Это непохоже ни на одно зелье, которое я когда-либо видел.

— Не открывай его.

— Оно смертельно опасно?

Дрейк косится на бутылку, и я качаю головой.

— Нет. Просто воняет.

Он косится на меня и фыркает.

— Воняет? Что это за зелье такое?

— Эй, я же твои доспехи не осуждаю.

Тычок. Я скриплю зубами. Аааа! Это больно! Я напускаю как можно больше искренности в свой голос:

— Просто не открывай его, хорошо? Оно воняет. Ты пожалеешь об этом. Не будь глупцом.

На этот раз Перисс рычит, но Илврисс только вскидывает бровь. Да, он такой же, как все другие самонадеянные идиоты. Ты им говоришь что-то не делать, а он всё равно хочет попробовать, лишь бы показать, что может.

— Запах едва ли относится к тем вещам, которых я боюсь. Любую вонь можно легко стереть магией.

Его коготь тянется к пробке. Перисс повышает голос.

— Милорд, уверены, что это хорошая идея? Пожалуйста, позвольте мне.

— Оно не смертельно. Человек сказал это, и я прочитал правду в её словах. Давай посмотрим, чего она так боится.

Я задерживаю дыхание, чертовски надеясь, что меня не вырвет. Илврисс изо всех сил пытается откупорить плотно засевшую пробку Октавии, но потом она срывается и…

— Мёртвые боги!

Вы когда-нибудь чувствовали запах… нет, подождите, это не то, как я должна это описать. Вас когда-нибудь сбивала машина? Потому что запах, заполнивший шатёр, больше похож на физический удар, чем на что-либо другое. Я была к нему готова, и всё равно меня передёргивает и едва ли не выворачивает. Остальным так не везёт.

Илврисс дёргается, когда запах доходит до него, и я вижу, как меняется его лицо. Он хватается за горло – чтобы не вырвало? – перехватив бутылку другой когтистой рукой. Ошибка. Она падает на пол, зловонная жидкость выливается наружу, и запах делается ещё хуже.

Передо мной помощник сваливается на пол, потеряв сознание. Я слышу звук рвоты и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как Перисс тошнит.

Времени на колебания нет. Я разворачиваюсь и делаю широкий шаг вперёд, поднимая вторую ногу.

Перисс всё ещё сжимает свой меч. Наверное, у солдат действительно хорошие инстинкты. Она видит моё движение и пытается поднять оружие, но слишком поздно. Моя голень врезается ей в лицо, и она падает на пол.

О боже. У меня теперь все штаны в рвоте. Но радоваться некогда. Я бросаюсь к Илвриссу и столу.

Он всё ещё задыхается, пытаясь не сблевать. Я хватаю зелье со стола, но он поворачивается ко мне. Чёрт. У него и меч есть.

— Ты…

Я откупориваю другое зелье и плескаю его ему в лицо. Я купила у Октавии несколько зелий, и все они основаны на вещах из моего мира. Я знаю, что это работает, потому что [Алхимик] проверила его на себе.

Перечное зелье попадает Илвриссу в глаза, и он откидывается назад, завывая в агонии. Я швыряю бутылку на землю, молясь, чтобы это зелье не попало мне на лицо. Обойдя упавшего Крепостного Лорда, я хватаю всё, что могу, запихивая в свой рюкзак.

Нет времени сортировать вещи. Я уже слышу крики и приближающихся солдат. Я хватаю оставшиеся особые предметы Октавии – осталось два мешочка и одно зелье, – после чего осматриваюсь.

Все в шатре лежат, но Перисс уже шевелится, а Илврисс кричит и катается по полу. Возможно, он смог бы меня ранить, если бы перестал втирать перец поглубже в глазные яблоки.

Мне взять их в заложники? Нет. Тогда шатёр? Я вижу фигуры? Где?..

Я поворачиваюсь и понимаю, что я веду себя как дура. Я хватаю рюкзак, не пожалев секунды, чтобы пнуть Илврисса в живот, и бросаюсь на стену. Неважно на какую. Это шатёр.

Меч Перисс – удобная открывалка для полотна. Я вырезаю треугольник ткани, чтобы открыть проход, как раз в тот момент, когда внутрь вбегает первый солдат. Я бросаю в него меч, он уворачивается… и меч попадает ему в ногу. Мечи очень тяжёлые, понятно? Затем я выбегаю из шатра и бросаюсь прочь.

В лагере воцаряется хаос. Когда я использовала вонючее зелье, чтобы добраться до Высокого Перевала, я держала его в бутылке с открытой пробкой. Илврисс разбил её, так что все получили всю дозу сразу. Некоторые дрейки продолжают двигаться, как я, но они всё ещё зеленые*, и похоже, что каждый гнолл катается по земле, зажимая нос.

*Зелёные, в смысле позеленевшие. У некоторых чешуя сама по себе зелёная, у других – синяя, жёлтая, чёрная… слушайте, я сейчас занята, ладно?

Я бросаюсь к краю лагеря, как раз когда солдаты меня замечают. Некоторые из них достают свои луки, а я выругиваюсь.

Быстрые зигзагообразное движение в низком приседе. Но нет… их слишком много. Значит, зелье? Териарха или?..

Я хватаюсь за мешочек у себя под боком. Первая штука, которую я попросила Октавию сделать. Я развязываю шнурок, бросаю мешочек на землю, и то, что было внутри, воспламеняется.

Из мешочка валит дым, густой и белый. Солдаты вскрикивают, некоторые отступают от меня, но это не яд. Я падаю на землю рядом с мешочком, когда над головой начинают свистеть стрелы. Дым быстро поглощает меня и всё вокруг.

Дым. Я хотела гранату, но запал требует времени, чтобы прогореть. Зато Октавия смогла сделать мешочек, и у неё есть камень, который воспламеняется, когда встречается с воздухом.

Это какое-то пирофорное вещество, и оно поджигает смесь, которую я велела ей сделать. Дым. Дымовую гранату военного образца можно вполне сделать из селитры, серы, древесного угля и мелкой древесной стружки. Всё это довольно распространено – люди используют селитру в качестве консерванта для продуктов, и только серу трудно достать. Но у [Алхимика] было немного, поэтому она смешала ингредиенты вместе и добавила материал, который загорается на открытом воздухе.

Мгновенная дымовая шашка. Я постоянно делала такие, когда была ребёнком, пока меня не поймала полиция.

Но, в отличие от маленьких версий, которые я делала, у этой достаточно дыма, чтобы накрыть и меня, и огромный участок лагеря. Дым поднимается вверх, и я закашливаюсь.

Не высовываться, выйти из радиуса. Я слышу крики и громовые шаги, но решаюсь на риск. Я бросаюсь вперёд, чертовски молясь, чтобы ни с кем не столкнуться.

Я сталкиваюсь. Пять раз. Но все пребывают в таком же замешательстве, как и я, и муай тай учит всем видам бросков, замахов и захватов. Я выбегаю из дыма, а затем несусь к краю лагеря, прежде чем мечущиеся солдаты всё же бросаются за мной.

Я почти покидаю лагерь и направляюсь к гребню холма, когда слышу крики. Не сзади, а спереди. Я медлю, и в этот момент другая армия поднимается на холм и начинает наступать прямо на меня.

***

Зел Шивертейл сделал паузу, когда его солдаты присели у основания хребта, прямо за которым был лагерь врага. Он был уверен в том, что его солдатам удалось уничтожить всех [Разведчиков], которых выставил Илврисс, но оставались считанные минуты, до того как их исчезновение будет замечено.

Время пришло. Он посмотрел на своих командиров и увидел в их глазах только доверие. Он надеялся не предать его. Он сам возглавит атаку, что было рискованно, но он должен это сделать. [Генерал] руководит с фронта, и он был самым сильным воином.

Зел поднял руку и замешкался, когда к нему бросился [Разведчик], покинув прикрытие деревьев и размахивая мохнатой лапой. [Генерал] помчался к нему и заговорил, когда они оказались рядом:

— Докладывай!

Несколько секунд он слушал гнолла, а затем бросился обратно к своим командирам. Они напряжённо смотрели на него, ожидая худшего.

— Вот оно! Предки улыбаются нам сегодня. Наши [Разведчики] докладывают, что в лагере только что что-то произошло! Штаб в смятении, и они в замешательстве! За мной!

Он вскочил на ноги, и его солдаты с рёвом сделали то же самое. Зел в считанные секунды взлетел на хребет, а добравшись до вершины, посмотрел вниз, на царящий там хаос.

Вражеский лагерь был полон бегущих солдат, и густой белый дым окутывал главный шатёр. Зел увидел, что вражеские солдаты бежали в его сторону, но ещё даже не заметили армию, бегущую по хребту. Нет, они преследовали что-то другое. Зел усмехнулся.

— Нападение монстров или подкрепление с другой стороны? В любом случае, это наш шанс.

Он оглянулся, когда первый [Солдат] поднялся к нему. Зел поднял в воздух кулак и прокричал:

— В атаку!

Он бросился вниз по склону и услышал позади себя рёв своей армии, несущейся вслед за ним. Зел побежал в сторону дыма, не зная, что он там найдёт. Что-то витало в воздухе, и воняло так ужасно, что хотелось блевать. Но он бежал, готовый ко всему.

Ко всему, кроме высокой человеческой девушки, выскочившей из дыма и бежавшей так, словно её преследовали виверны. Стремительное наступление Зела замедлилось, когда он увидел, как она бежала прочь, крича.

— Твою маааа…

Человеческая девушка была не одна. Из дыма появились солдаты, практически половина лагеря. Они остановились, увидев наступающую армию, но девушка просто повернулась и побежала прочь от обеих групп.

— А это кто?

У Зела не было ответа. Мимо его головы пролетела случайная стрела, и он усмехнулся. Он побежал на солдат, которые с трудом выстраивались в линию, и крикнул:

— [Великое Наступление]!

Эффект, произведённый на армию позади него, оказался мгновенным. Солдаты взревели, почувствовав действие Навыка, и Зел усмехнулся, увидев выражения лиц вражеских солдат впереди. Все знали, что Зел Шивертейл – величайший оборонительный генерал на континенте. Но это не означало, что у него не было нескольких хороших наступательных навыков.

Мало кому было известно об этом навыке и о том, насколько разрушительным он мог быть, если его правильно использовать. Когда позади него нарастал импульс и он почувствовал, как Навык сделал его тело легче, а его солдаты устремились к врагу, словно движущаяся стена из плоти и стали, Зел усмехнулся.

Человека уже не было, но вражеский строй был рассеян, в воздухе пахло чем-то ужасным, а из центра лагеря валил дым. Возможно, ему придётся поблагодарить эту девушку, когда всё закончится. Похоже, благодаря ей эту битву всё-таки возможно будет выиграть.

Первый солдат увидел приближающегося Зела и поднял копьё. Глаза его расширились от страха, когда он увидел, что знаменитый [Генерал] шёл на него. Зел поднял безоружную руку и нанёс удар, разорвав и броню, и плоть врага своими когтями. Затем он повернулся, нанося новый удар, и разрубил огромного гнолла. Он блокировал копьё одной рукой, схватившись за закалённое острие, не дав дрейку, державшему оружие, отдёрнуть его назад.

Один из солдат Зела бросился на державшего копьё дрейка, нанося удары, а затем первая шеренга солдат обрушилась на врага, словно прилив. Зел усмехнулся и принялся наносить удары слева направо по огромному дрейку, который отбивал удары своим щитом. Битва началась по-настоящему.

Примечание:

[1] Peril - большая опасность, нечто крайне опасное, угроза, беда. По сути убрав одну букву из имени Перрила, получилась довольно многогранное и подходящие прозвище, которое я не смог адаптировать.

http://tl.rulate.ru/book/2954/2543073