Готовый перевод Sword of Daybreaker / Меч Рассвета: Глава 114. Темное облако Тифона

Глава 114. Темное облако Тифона

Когда Вероника путишествовала на "белом дубе" и плыла по просторной реке Долгон, когда Первый кирпичный завод на территории Сесилов испускал дым, когда влиятельные дворяне города Сент-Сониэль и королевские советники обсуждали положение на южной границе и конфликты между колдунами и магами на севере... сильнейший рыцарь империи Тифон, герцог Фердинанд Венделл, был охвачен глубокой тревогой.

Он находился в резиденции внутри империи и стоял в высокой башне, глядя вниз на величественную имперскую столицу. Время от времени он поглядывал на этот черный как смоль императорский дворец, окруженный престижем.

Это была столица Империи Тифона, Олдернон.

Название этого города произошло от древнего гигантского языка, и оно означало "город тысячи лет". Несмотря на то, что Тифон был новой империей, созданной всего за два столетия, его гордые граждане без сомнения верили, что они построили великий город, который был точно таким же, как великие династии, записанные в мифах, и который стоял высоко на этой земле по меньшей мере тысячу лет. Все в этом городе, казалось, демонстрировало такую гордость и дух.

Этот город имел бесчисленные шпили, которые возвышались высоко, бесчисленные скульптуры героев, которые были вылеплены из монолитов. Они круто поднимались над землей, словно указывая на горизонт и бросая вызов небу. Между рядами готических строений располагалась аккуратная и обширная "имперская Авеню", по которой бок о бок проезжали 10 экипажей. Этот проспект разделял Олдернон на Восточный и западный городские округа. Здесь было множество прямых, ровных и просторных дорог, которые тянулись от Империал-Авеню, очерчивая упорядоченные районы для всего города.

Весь город был похож на сложную геометрическую схему с четкими краями и структурой. Все было четко спланировано и в полном порядке, что делало его совершенно непохожим на другие королевства, где были хаотичные, банальные, переполненные и изношенные столицы. Потому что этот город действительно был совершенно новым. Старая имперская столица уже рухнула и провалилась под землю два столетия назад. Император, который готовился раньше времени, построил новую имперскую столицу на этой равнине еще до катастрофы и назвал ее "Олдернон". Благодаря огромной силе империи, тщательному планированию и продуманным планам, когда Олдернон был построен, он стал одним из самых великолепных и величественных городов континента. С самого начала и до сих пор герцог Фердинанд глубоко гордился тем, что может жить в таком великом городе, в такой великой стране.

Но сегодня у него было ощущение кризиса, которое он чувствовал от всего сердца. Даже когда он смотрел на эту цветущую столицу, он не мог не чувствовать себя неловко.

Император, обладавший большим искусством и стратегией, император Розетта Август, по-видимому, принял решение начать войну с Королевством Анзу. Он отверг всех антивоенных канцлеров и даже выгнал из императорского дворца сторонника мира графа Винтерхолда. Это была решительная позиция, которая была беспрецедентной.

Честно говоря, герцога Фердинанда совершенно не волновало направление этой войны. Он верил в имперскую армию так же, как верил в свои собственные военные навыки и в свой клинок. Он знал, что Северо-Западное Королевство Анзу – банальная и слабая нация. У него была такая же долгая история, как и у Империи Тифона, но королевство было ограничено своей собственной историей, превратив ее в ленивого старика, у которого осталось только одно дыхание. Их армия и оружие не имели никакого прогресса в течение многих столетий и никогда не смогут сравниться с имперской армией. Напротив, Империя Тифона имела множество успешных военных реформ и административных нововведений, которые заставили эту нацию сиять жизненной силой и энергией, как никогда раньше. Будь то солдаты в армии, чиновники всех уровней или граждане, Империя Тифона всегда была выше своей регрессирующей соседней нации. Не было никакой необходимости беспокоиться об исходе этой войны.

Фердинанд беспокоился только об императоре, беспокоился о личном состоянии Розетты Август.

Император всегда был внушающей благоговейный трепет и решительной личностью, но он не стал бы предпринимать произвольных действий до такой степени. Он будет серьезно прислушиваться к мнению каждого канцлера, даже если этого мнения будет недостаточно, чтобы изменить его мнение; он все равно будет терпеливо слушать и не будет отвергать противоположные голоса. Он ценил каждого дворянина и никогда не стал бы публично унижать авторитетного графа, выгоняя его из императорского дворца. Но теперь ... он сделал и то, и другое.

Герцог Фердинанд вспомнил сцену своей последней встречи с императором Розеттой Августой. Этот внушающий благоговейный трепет император восседал на своем черном Железном троне, и все его тело было окутано тенями от спинки трона и его короны. Он мог бы быть достаточно терпеливым, чтобы выслушать каждое слово своего самого доверенного герцога, но он дал болезненный ответ и, казалось, не хотел говорить больше ни слова.

Когда Фердинанд уходил, он отчетливо слышал, как император разговаривает сам с собой, обращаясь к стоящему впереди бассейну. Как будто у Чаши был скрытый слушатель, и она разговаривала с императором.

Оторвав взгляд от далекого императорского дворца, Фердинанд глубоко вздохнул.

Он думал о проклятии, которое было передано в родословной клана Августа. Проклятие, о котором знали лишь немногие и которое появилось всего два столетия назад.

Обычно они слышали голоса, которые никто другой не мог слышать; они видели вещи, которые никто другой не мог видеть; они были способны понять запретное знание, которое никто другой не мог понять. Они были бы в состоянии получить необычайную мудрость и проницательность от знания и были бы в состоянии сделать передовые соображения и планирование, но в конечном счете…

Их разум будет втянут в этот невидимый и неслышимый мир, оставив после себя тело, которое впало в безумие.

Перед последней встречей с императором Розеттой он был еще трезв и мог нормально разговаривать. Однако Фердинанд был глубоко обеспокоен тем, что ... признаки безумия уже начали проявляться на этом государе.

Он повернулся и потянул за веревку сбоку, заставив звякнуть колокольчик, который должен был позвать слугу. Балконная дверь открылась, и перед Фердинандом появился слуга в синем халате.

– Мастер. – Служитель опустил голову и спросил: – у вас есть какие-нибудь инструкции?

– Возьми мое пальто и приготовь экипаж. Я хочу встретиться с графом Уинтерхолдом.

……

У северного подножия темного хребта, в новых землях Сесила.

Гавейн патрулировал недавно построенный кирпичный завод, и с ним был Николас Эгг, который "пополнял свои знания туземцами".

Кирпичные печи с магическими катализаторами и руническими триггерами были расположены рядами на просторной земле. С помощью похороненной "волшебной паутины 2" они начали первый "тестовый обжиг".

Поскольку у Гавейна все еще не было точного контроля температуры или надежного конвейерного устройства в сочетании с ограничением строительства территории, Гавейн решил не раскрывать "магическую туннельную печь" в своем уме. Вместо этого он готовился использовать довольно традиционную печную печь, а затем провести простые модификации, чтобы решить "нематериальные проблемы".

Хотя печь приняла довольно примитивную форму, с учетом будущих соображений расширения и реформирования, волшебная паутина, погребенная под этим кирпичным двором, была построена по очень строгим и высоким стандартам. Его мощность была даже выше, чем у волшебной паутины на сталелитейном заводе. Из-за отсутствия направления для количественной оценки магии Гавейн все еще не мог определить точную мощность этих двух магических сетей.

Чувствуя упорядоченный поток магии в воздухе, яркое и блестящее яйцо Николаса, подвешенное в воздухе, передало металлический голос изнутри шара. – Я должен признать... все может быть примитивно, но этот мир действительно интересен. Эти потоки энергии, а также инструменты и методы их использования – это вещи, о которых я никогда бы не подумал.

– В этом и заключается разница в законах физики.– Гавейн признал это и сокрушался. – На самом деле, вы должны радоваться. Такой "переселитель", как вы, пришедший из чужого мира с другими законами физики, действительно смог приземлиться в этом мире и выжить невредимым. Это уже большое благословение, что вы не распались из-за различных законов физики.

– Трансмигратор? Это отличный термин.– Николас Эгг жужжал, как будто говорил: – Ты действительно моя родственная душа. Вы не только способны понять меня, но также способны распознать мои переживания и всегда будете способны думать о тех же вещах, что и я. Честно говоря, когда я понял, что законы физики здесь отличаются от моего старого мира, меня это тоже очень беспокоило. Тогда я боялся, что мое тело внезапно взорвется и сломается. Ведь состав материи у обеих сторон был разный. Но потом я понял, что если бы я действительно собирался сломаться, то это уже произошло бы, когда я приземлился в этом месте. Поскольку я в порядке, это будет означать, что я благословлен. О чем тут было беспокоиться?..

– Значит, вы хотите понять причину, по которой вам удается мирно выжить? – Спросил Гавейн, смеясь.

– Да какая разница? – Металлический шар покачнулся и сказал: – я уже забыл о своем имени. Неужели ты думаешь, что у меня есть время думать о таких вещах?

– Честно говоря, насколько серьезна ваша амнезия? – Гавейн нахмурился и задал вопрос, который уже давно вызывал у него любопытство. – Вы можете вспомнить общие знания вашего старого мира, такие как окружающая среда, законы физики и истории, но вы забыли все остальное?

Металлический шар долго размышлял, прежде чем ответить: – ТСК, факты таковы. А что еще я могу сделать? Самое страшное в потере памяти – это то, что вы даже не будете знать, что вы забыли. Я могу вспомнить только некоторые общие знания, но все эти общие знания принадлежат другому слову. Я все еще помню язык, но он так же бесполезен в этом месте…

Когда Николас Эгг заговорил, он, казалось, погрузился в глубокое разочарование и постепенно замолчал. Через полминуты он вздохнул очень по-человечески и сказал: – вздох... я тоже много работаю. Упорно трудясь, чтобы выяснить, кто я, что я должен делать, что я знал, в чем специализировался... однако в этом месте все совершенно незнакомо мне, и я не могу найти никаких следов вещей, которые могли бы помочь мне вспомнить мое прошлое. Я бродил по лагерю только для того, чтобы посмотреть на все производство и образ жизни вашего народа, надеясь узнать, что я могу сделать. В результате чего? Ничего... кажется, что я ничего не могу сделать, и нет ни одной задачи, в которую я мог бы вмешаться, так как... у меня нет рук!

Гавейн потер подбородок и спросил: – Ты можешь догадаться, что делал в прошлом?

– А с чего мне начинать гадать? – Металлический шар, казалось бы, хотел протянуть свои руки, но у него не было рук, и он мог только парить вокруг. – У меня нет никакого представления о какой-либо работе или специальности? Может быть, в прошлой жизни мне не приходилось ни работать, ни учиться, ни даже выходить из дома?

Гавейн не мог удержаться, чтобы не оценить металлический шар, хотя в душе его била дрожь: после того, как он выслушал описание этого шара, может ли он быть проклятым толстяком-домоседом перед переселением?

По какой причине он остался дома? Только взгляните на его размеры!

Перевод: DragonKnight

http://tl.rulate.ru/book/28484/870436