Готовый перевод Hegemon Greece! / Гегемон Греции!: Глава 124

Многие знали глашатая архонта Давоса, потому что он часто ходил передавать приказ Давоса войскам. Поэтому, когда Асистес встал на гребне фермы и закричал, Изам тут же бросил свои сельскохозяйственные инструменты и побежал к нему.

Асистесу было смешно видеть кардукийца: «Эй, Изам, почему ты так усердно работаешь на ферме и даже взял с собой жену?».

«Через два дня состоится первая военная тренировка города-государства, и я слышал, что это очень утомительно, а после тренировки архонт научит нас интересной игре! Поэтому я должен закончить работу на ферме, чтобы посвятить себя тренировкам». — ответил Изам, вытирая пот со лба.

Асистес сказал полушутя: «Твоя ферма довольно приличная, ты больше похож на грека, чем сами греки».

Изам улыбнулся и расценил слова Асиста как похвалу: «Работать тут легко».

«Я слышал, что архонт Давос попросил Алексия созвать плотников, чтобы обсудить некое «водяное колесо», которое следует построить. После завершения строительства его поставят на берегу реки, чтобы вода из него текла прямо на возвышенные поля, такие как твоё». — прошептал Асистес.

«О, неужели есть такая волшебная вещь? Что это за «водяное колесо»?». — с любопытством спросил Изам.

«Из того, что я слышал от Давоса, это похоже на колесо от повозки. Ты можешь спросить у него, что это за колесо». — Асистес пожал плечами.

«Я не посмею!». — с почтением сказал Изам.

Когда он впервые стал проводником наемников, он часто видел Давоса, в то время его интересовал этот молодой человек, которому удалось стать лидером наемников. Однако с повторным успехом наемников, которыми он руководил, вес Давоса в сердце Изама становился все больше и больше. Кроме того, в армии о нем ходило много слухов: «Он — Божий Избранник», а некоторые слухи даже говорили, что «Давос — сын Аида, бога смерти». Это заставило Изама, который был кардухианцем, больше поклонявшимся богам, относиться к молодому вождю с трепетным почтением. В Византии, когда Давос призвал наемников следовать за ним в Магна-Грацию, хотя это было за тысячи миль от его родного города, Изам без колебаний последовал за ним, потому что твердо верил, что, следуя за «Сыном Бога», они никогда не потерпят поражения.

«Теперь у тебя есть шанс. Давос хочет тебя видеть». — сказал Асистес с улыбкой.

«Правда?». — недоверчиво спросил Изам.

«Конечно!». — Как только Асистес сказала это, Изам развеселился, а затем позвал свою луканскую жену и, не вытирая лица, побежал в сторону города Амендолара.

***

«Изам, наконец-то мы снова встретились! Я слышал, что совет дал тебе дом и землю, и что ты теперь женат. Как ты теперь? Привык ли ты к этому? Плачешь ли ты, потому что скучаешь по родному городу?».

Как только они встретились, Давос встретил его с беспокойством, что заставило Изама расслабиться. Затем он с волнением рассказал ему о своих впечатлениях за это время, а Давос внимательно слушал, а потом сказал: «Видишь, как греки, кардучане и луканцы могут жить вместе хорошо, как одна большая семья, верно?».

«Да, ваше величество!». — Изам смело добавил: «Насколько я знаю, многие из моих соратников, которые женились на луканках, говорили, что нашли хорошую жену, и даже если они не очень хорошо говорят по-гречески, не умеют ткать полотно, печь хлеб, командовать рабами но они проявляют инициативу и помогают мужу в тяжелой работе. Более того, они очень тепло выражают свои чувства, а ночью смело пробуют с мужем всевозможные позы».

Сказал Изам, хотя это было немного вульгарно, Давос все равно рассмеялся: «Да, наши греческие женщины слишком традиционны и консервативны в этом отношении»

Изам заметил, что Давос так приветлив, он стал более смелым и сказал: «Просто… просто эти луканские женщины очень скучают по своим родственникам и надеются, что они смогут вернуть себе свободу как можно скорее»

На самом деле, Давос был очень рад такому развитию событий: «Будь уверен, город-государство не злоупотребляет ими, о них хорошо заботятся. Если они смогут соблюдать соглашение, то смогут вернуть себе свободу, как только закончится оговоренный нами срок, а если они будут хорошо себя вести, то этот срок может быть сокращен. Ты можешь вернуться и сказать своей жене, чтобы она передала другим луканским женщинам, что город-государство устроит им встречу с родственниками через некоторое время».

«Обязательно, Архонт». — кивнул Изам.

«Я позвал тебя, чтобы спросить, готов ли ты взять на себя миссию». — Давос наконец перешел к делу. Он серьёзно посмотрел на Изама и сказал: «Нам нужно знать, что происходит в Лукании. Сейчас мы не знаем, как там обстоят дела, и поэтому мне нужен кто-то, кто мог бы пробраться туда и собрать информацию. И вот, Асистес рекомендовал тебя».

«Я готов!». — ответил Изам без колебаний.

Давос не ожидал, что получит ответ так быстро, и поэтому напомнил ему: «Это опасное задание, опасное для жизни. Так ты уверен, что не передумаешь?».

«Уверен!». — Хотя Изам жаждет мира, строгая регламентация армии всегда заставляла его чувствовать себя неуютно. А ему нравится ощущение свободного бега в горах и лесах, и азарт тихого приближения к добыче, и теперь, наконец, у него появилась хорошая возможность: «Но, господин архонт, пожалуйста, дайте мне немного времени на подготовку».

«Не волнуйся, ты можешь не торопиться, чтобы тщательно подготовиться. Как только ты успешно вернешься из Лукании, я создам горную разведывательную группу с тобой в качестве ее капитана. Кроме того, после твоего отъезда я попрошу свою жену обратить внимание на положение твоей семьи и в любое время решить их трудности».

Преданность и забота Давоса вызвали у Изама благодарность и волнение, поэтому он сказал вслух: «Я сделаю все возможное, чтобы выяснить ситуацию в Лукании и успешно вернуться! Пожалуйста, сохраните за мной должность капитана горной разведки!».

«Хорошо!». — Давосу нравится его уверенный в себе подчиненный. Создание группы горной разведки — это то, о чем он думал в эти дни. Ведь на Апеннинском полуострове большое количество гор, что ограничивало возможности кавалерийских разведчиков. Горная разведывательная группа, которая может легко пересекать горы и вести скрытое наблюдение, окажет большую помощь армии Амендолара.

***

Багул ведет своих людей строить склады и трактиры для Амендолары, и они делятся на несколько групп: Одна отвечает за рубку деревьев, другая — за шлифовку камней, а последняя — за утрамбовку фундамента.

Было также около дюжины ремесленников города-государства, одни из которых командовали луканскими рабами, закладывая фундамент, а другие производили замеры.

Алексий и Гераклид находились на стройке, наблюдая за ходом работ и рассматривая чертежи.

Гераклид, ученик знаменитого греческого градостроителя Гипподама, в молодости вместе со своим учителем участвовал в проектировании и строительстве города Турии.

Больше всего он сожалел, что не смог остаться в Туриях в то время, так как вернулся в Афины вместе со своим учителем, иначе он был бы одним из первых граждан Турий. Позже политические враги Перикла обвинили его любовницу Аспазию в получении взяток во время строительства Парфенона, что сделало Гипподама необъяснимо замешанным в этом деле, и поэтому он был заключен в тюрьму. Гераклид также был изгнан из Афин и в отчаянии вынужден был вернуться в родной город. Затем началась Пелопоннесская война, и его родной город погрузился в хаос войны, а он начал бороться за жизнь

Через двадцать лет он взял жену и бежал из родного города, захваченного Спартой, на относительно разоренный войной греческий материк, затем в относительно мирную Магна-Грацию, в Турию.

Однако город уже не нуждался в большом количестве иммигрантов и талантов, как при его строительстве, и поэтому мэрия отказалась принять его в граждане города-государства, Гераклиду, оставшемуся без гроша, пришлось более 20 лет жить в порту. Последние 20 лет он вместе со своим сыном строил дома для других и поддерживал городские стены за свои деньги, что принесло ему некоторую известность и позволило скопить немного денег. Однако он по-прежнему оставался свободным человеком, живущим в тесной и сырой лачуге без земли и статуса. И вот он уже стар, а его жена умерла от болезни несколько лет назад. Он не слишком жалует жизнь, но единственное, о чем он сожалеет, — это то, что его сын, Гераклид Младший, был еще молод, он полностью унаследовал его способности и должен был иметь светлое будущее.

В то время как он день и ночь беспокоился о будущем своего ребенка, однажды в его хижину, которую он делил с другими, вошел незнакомец, и он до сих пор ясно помнит их обращение.

«Кто такой Гераклид?».

«Это я. А кто ты?».

Незнакомец проигнорировал его вопрос: «Ты был учеником Гипподама и ты участвовал в строительстве города Турии?».

«Да, это правда».

«Тогда не хочешь ли ты наняться в Амендолару, чтобы руководить строительством некоторых объектов с жалованьем 50 драхм в месяц?».

«Какого рода проекты?».

«Я мало что знаю об этом, но когда ты отправишься в Амендолару, Алексий расскажет тебе об этом, и в то же время он попросил меня передать тебе, если ты хорошо справишься с работой и действительно обладаешь большим архитектурным талантом, то он порекомендует тебя архонту Давосу, чтобы ты стал гражданином Амендолары».

И тут же он услышал завистливые возгласы людей, стоявших позади него.

***

Примечание: Гипподамус — уроженец Милета, друг Перикла. Он самый известный мастер архитектурного планирования в Древней Греции, Пирей и афинская Агора — его рук дело.

http://tl.rulate.ru/book/28005/2109259