Готовый перевод OUROBOROS RECORD ~CIRCUS OF OUBENIEL~ / Записи Уробороса ~Цирк Обениэля~: Глава 34. Столица в огне (часть 1)

Для маркиза Лаваллье день откровенно не задался.

“Ваше превосходительство, мне до сих пор не верится в столь абсурдное стечение обстоятельств.”

“Вот – вот. Народ негодует, идеальный момент дабы разобраться с крупными землевладельцами… Но после такого…”

“Позвольте задать нескромный вопрос – зачем вы вообще вступились за новичка?”

Чай в нетронутых чашках давно остыл пока гости наперебой старались уязвить главу фракцию в его неудаче.

Собравшаяся в доме маркиза верхушка централистов обсуждала по сути тоже самое, что и до суда. Бастард графа Картан, теперь уже официально отстоявший статус раба.

Всё это дурно пахло ещё на этапе, когда маркиз взялся помочь графу Обениэль с составлением плана.

Талес, брат графа – настоящий отброс общества, за кем с малых лет тянулся шлейф из слухов, связанных с алхимией и издевательством над рабами. Одолеваемый не иначе как праведным рвением преподать мерзавцу урок – маркиз намеревался похитить его ближайшую помощницу. Что ж, начало выдалось прекрасное, ибо ему невероятно повезло наткнуться на бывшую любовницу графа Картан, что, по мнению маркиза, равноценно практически ультимативному козырю. Собственно, она и подтвердила подозрения Лаваллье касательно происхождения раба Талеса. К сожалению, реальность оказалась противоположна ожиданиям заговорщиков.

Граф Картан лишился титула, обвинённый в краже чужой собственности, отягощённой лжесвидетельством.

Маркиз, возможно впервые в жизни, стал опасаться так ли абсолютна его власть.

Все собравшиеся здесь соратники наотрез отказывались делить с ним ответственность за произошедшее.

“Что ж, я не вижу ничего предосудительного в помощи графу Обениэль. Однако, с провалом на публике необходимо разобраться.”

Наконец перешёл к конструктиву один из них.

“Поддерживаю!”

Выразил одобрение выступившему второй голос.

“Стараниями маркиза, графу никогда уже не выплыть из свалившихся на него отходов.”

“…Забавно.”

Мрачно ухмыльнулся маркиз.

Он ничем не выдал прожигающее его нутро пламя ненависти. Нельзя давать этим падальщикам лишнюю возможность атаковать.

“Я, признаться, не припоминаю чем же так услужил графу Картан. По – моему, вердикт, вынесенный судом – целиком его проблема и ответственность?”

“Перестаньте оправдываться.”

“Хех…”

Больше всех на маркиза наседал граф Мербан. Высокопоставленный дворянин в самом расцвете сил, несомненно не отказавшийся бы сменить стареющего лидера на посту.

Ну, прямыми провокациями старика точно не возьмёшь.

“Во – первых, я виноват в случившемся с графом Картан не больше вашего. От меня он узнал, что, цитирую ‘возможно нашлась девушка, имеющая определённые сходства с пропавшей дочерью’. Кто же знал, что она окажется рабом. Граф действовал в одиночку, поспешно и невероятно глупо.”

“То есть, граф собственными руками вырыл себе могилу?”

Парировал граф Лангун. Мужчина достаточно юный по меркам их круга общения, чуть за тридцать, и чересчур гордый. Поднявшиеся без чьей – то явной помощи, они с графом Мербан неустанно искали возможность ударить по маркизу.

“Разве я не прав?”

“Вы––”

Ожидаемо, ‘соратники’ маркиза не оценили его хода, подразумевающего разделение проблемы на всех или в принципе игнорирование ситуации.

“…Джентльмены, вы серьёзно ставите этот образец порочности наряду с собой?”

“Ну––”

“…Уверен, никто из нас не мечтает о судьбе графа Картан. Поэтому, дабы не повторять его ошибок, давайте впредь вести себя ещё более внимательно и работать усерднее. Согласны?”

Напутствие маркиза заставило часть присутствующих вздрогнуть.

Путь наверх тернист и много ли из них добралось до своих мест, не замарав руки. Как им расценивать слова лидера о недопустимости неоднозначных с точки закона действий в рядах централистов.

“Хаха. Суровый вы человек.”

Быстро переобулся граф Лангун. Дело в том, что молодость и амбиции зачастую соседствуют с неуёмными аппетитами. Проще говоря, маркиз, в отличии от жены графа, знал о его многочисленных любовницах.

“…Его превосходительство должно быть шутит. Как стражи короны, мы бы никогда––”

Граф Мербан по – прежнему злился, вот только вынужденно прикусил язык.

Его возраст перевалил за отметку в пол века, время держать любовниц прошло. Однако, в прошлом граф не чурался посещать квартал красных фонарей.

Откровенно говоря, маркиз сам был связан отношениями, совершенно неожиданными для пожилого мужчины, но никто из присутствующих не осмеливался поднимать щекотливую тему.

Что важнее, старый лис имел компромат на всех и стоит кому – то излишне взбрыкнуть и он непременно пожалеет об этом.

Особенно на фоне недавнего суда. Обозлённому маркизу ничего не стоит пустить в расход пару – тройку особо въедливых аристократов, прикрывшись возможными беспорядками.

“Согласен с маркизом. Поздно искать виноватых, репутация фракции пострадала, а значит пока нам лучше не привлекать к себе дополнительное внимание.”

Подключился к разговору граф Чембри. Проницательный и целеустремлённый мужчина, не так давно перешедший к ним из вражеской фракции.

Либо он находил выгодным поддержать лидера в данном вопросе, либо намекал маркизу на ответную слугу. Как бы то ни было, наобум он ничего не делал.

“Да, но––”

“Господа, давайте руководствоваться разумом, а не потакать сиюминутным позывам. Если вы конечно не хотите лично поучаствовать в освоении новых территорий вместе с простолюдинами.”

Закончил за маркиза его речь Чембри.

(…Да, рано мне ещё расслабляться.)

От направленных на него взглядов, Лаваллье едва ли не задыхался.

Они называли себя защитниками короны, на деле же являясь обычными оппортунистами, преследующими личные мотивы. Большинство из них прикрывалось королевской властью дабы компенсировать доставшиеся им скромные земельные наделы и граф Чембри, перебежчик, лучший тому пример.

Если Лаваллье, удерживающий пост лидера, вдруг проявит слабость – его тут же повалят на землю и запинают товарищи.

Сейчас же лица собравшихся выражали примерно одно и то же.

––Слишком рано.

Теоретически, подобный эксцесс мог бы помочь им растрясти жирок, мотивировать к действию. С другой стороны, у маркиза хватала иных рычагов давления и ресурсов, позволяющих держать ситуацию под контролем. Излишняя спешка не играла ему на руку.

(…Не сложно догадаться о чём они думают.)

Ладно, одна неудача – это даже не серьёзная рана, максимум царапина для маркиза. Чего он не ожидал – так это горы неудобств, свалившихся на него вместе со вступлением к централистам свежеиспечённого графа Обениэль.

Придётся поднапрячься прежде чем швы начнут расходиться.

Централисты по своей натуре никогда не были монолитной структурой. Есть быстро набирающая силу группировка Мербана и Лангуна. Чембри, пока держащий нейтралитет. Плюс, неизвестно как теперь поведёт себя приглашённый на собрание Линус Обениэль. А, ну и напоследок нельзя забывать о особо радикальных фигурах, не отличающихся особым талантом к политике, но зато обладающих солидной военной мощью.

(Дурачье, вы думаете, что слишком рано? Нет, давно уже поздно.)

Замки не строятся за день. Выражение, одинаково применимое и к фракции централистов. Граф Мербан ещё пешком под стол ходил, когда маркиз играючи управлял всей этой элитой общества, получившей силу по наследству. Ему потребовалось почти пятьдесят лет, чтобы вернуть королевству былое величие.

Да, всегда на благо родины и во имя её будущего, думал про себя умудрённый опытом, уставший, но ещё не выдохшийся паук…

–––––––––––––––––––––––––––––

Пятьдесят лет назад разгорелась великая война.

Возжелавшие заполучить богатый на минеральные месторождения регион Альп – Рун, известный ныне как Эребус Ротлерген, столкнулись армии королевства Арквелл и федерации Сан Галлен.

Из – за постоянных пограничных споров, территория по сути не имела определённого владельца, так что попытка Сан Галлен построить в Альп – Рун крепость была воспринята как очевидный вызов.

Та война стала первой для третьего сына маркиза, Георга Лаваллье.

Амбициозный, как и большинство благородных юношей, наивно верящий в рыцарские идеалы, будущий глава централистов мечтал показать себя, изгнав восточных варваров. Присоединившись к войску старшего брата, он уже грезил о триумфальном возвращении домой под всесторонние овации.

Что ж, в целом его мечты имели под собой определённую подоплеку. Королевство определённо выступало фаворитом в грядущем противостоянии, а уж учитывая то, что провокация Сан Галлена являлась делом рук излишне жадного графа, владеющего пограничными землями, вопрос подготовки оппонента даже не стоял. В столице быстро составили приказ, объявляющий военное положение в королевстве, выставив на посмешище посла от федерации, прибывшего с извинениями.

В представлении королевства, отборным воинам Арквелл противостояло наспех собранное из кого – попало ополчение.

Неожиданно, но с быстрой победой возникли трудности.

Напротив, та война навеки останется чёрным пятном в летописи королевства.

Воспользовавшись неспешными сборами Арквелл, руководство Сан Галлен прибегло к единственно верному в их положении ходу – они нанесли упреждающий удар. Каким – то чудом, лазутчикам удалось миновать все патрули, подобравшись незаметно к главному лагерю, где на совет собралась немалая верхушка королевства.

Дезориентированные столь внезапным нападением, солдаты Арквелл не сумели правильно среагировать, потеряв в тот день весь руководящий состав. Таким образом, аристократия дорого заплатила за урок о проявленной надменности, а армия Арквелл, цитируя офицера от союзного королевства Марбея, превратилась в рыбий косяк, запертый бочкой горного ландшафта Альп – Рун. Кстати, свою историю он рассказал уже позже, находясь в полевом лагере, после того как они случайно попали под перекрёстный огонь.

В конце концов, королевству пришлось подписать унизительный мирный договор, окончательно отказавшись от каких - либо притязаний на тот злополучный регион. Казалось бы, урегулирование многолетнего конфликта сойдёт за утешительный приз, вот только, помимо материальных богатств, Арквелл потерял слишком много высокопоставленных аристократов, либо их потенциальных наследников. Ожидаемо, нашлось немало тех, кто жаждал мести, но под чьим руководством? Так в королевстве началась внутренняя грызня за власть.

Тяжело переживая кончину брата, не справившегося с полученными в бою травмами, Лаваллье вернулся домой лишь для того, чтобы очутиться в форменном аду.

Обезумевшую от алчности знать волновала лишь собственная выгода, они даже не осознавали насколько опасны сейчас внутренние разногласия.

Юный Лаваллье никак не мог взять в толк – почему люди так слепы? Что мешает федерации, с полученным импульсом, нацелится прямиком на столицу. Не говоря уже о соседях Марбея, которым грех не воспользоваться моментом, расширив свои территории.

Ну, хоть здесь королевству повезло. Руководство Сан Галлен опасалось уходить далеко от границы, оставив дом без присмотра, а Марбея, отдающее приоритет стабильности, всячески способствовало быстрейшему заключению договора. Правда, помимо потери богатого региона и человеческого ресурса, за Арквелл всё ещё оставались выплаты репараций.

Тем поразительнее выглядела позиция не затронутой войной аристократии, пекущейся исключительно за собственную безопасность.

При сложившемся курсе, королевство банально пожрало бы само себя.

С этой мыслью, Георг Генри Лаваллье переквалифицировался из рядового благородного юнца в ярого патриота. Или, как скажут потом – блестящего стратега и талантливого интригана.

Для начала он озаботился семейной иерархией. Первый наследник маркиза погиб на войне, так что Георг внушил второму сыну маркиза, старшему брату, что четвёртый брат планирует убить их обоих, а сам он, мучаемый болью от полученных ран ему отнюдь не соперник. Дождавшись смерти младшего брата, Георг тут же поведал о обстоятельствах смерти их родственника отцу, прибавив весомости показаниям за счёт удобно объявившихся свидетелей. По его версии, второй сын опасался конкуренции со стороны четвёртого, рождённого от первой жены. Таким образом, уже на следующий день маркиз приказал потенциальному наследнику покончить с собой, сохраняя честь семьи.

Оставшись единственным сыном, окрылённый энергией молодости, Георг погрузился в работу по реконструкции внутреннего уклада королевства.

Он никогда не стремился к признанию и официальной должности, вроде премьер – министра, предпочитая скорее оказывать услуги высокопоставленным чинам, скрываясь за сценой. Благодаря усилиям, приложенным будущим маркизом, королевская гвардия превратилась в силу, с которой необходимо считаться, оплот веры на континенте – империя Омниан – значительно укрепила дружеские отношения с Арквелл, а на западной и восточной границе королевства выросли многочисленные форты. Более того, он внёс поправку в мирный договор с федерацией, позволяющий детям обучаться в Сан Галлен, ибо учиться у врага не зазорно, в то же время планомерно избавляясь от наиболее влиятельных фигур Арквелл, отказавшихся поддержать его идею с созданием фракции централистов.

Он лишь старался подарить достойное будущее королевству. Его великой родине и этим прекрасным землям… ради вечного процветания королевства Арквелл; королевства искусства и красоты.

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Очнувшись от размышлений, маркиз вернулся к реальности. Собрание фракции было в самом разгаре.

(Ох хо хох. Неужели возраст даёт о себе знать… на ровном месте утонул в воспоминаниях.)

Конечно же лицо маркиза сохраняло невозмутимый вид. Нельзя давать им даже намёка на то, что их лидер растерян.

“Итак, если не возражаете, перейдём от праздной болтовни к главному вопросу?”

И вновь многие из присутствующих вздрогнули. Всю вывалившуюся на маркиза критику он назвал ‘праздной болтовнёй’. Отличная иллюстрация пословицы ‘собаки лают – караван идёт’, показывающее где их место.

Придётся им пока проглотить негодование и выслушать так называемый главный вопрос на повестке дня.

“Касательно Талеса Обениэль, виконта, вчера загнавшего графа Картан в угол…”

“Именно графа?”

Попытался перебить маркиза граф Лангун, вновь намекая на вовлечённость прочих сторон.

“…Тёмная лошадка. Молодой человек, нелёгкой судьбы, показавший себя весьма одарённым в риторике…”

“Ага, одарённый ‘убийца рабов’.”

В голосе графа Мербан сквозило презрение. Словно не имея возможности выплеснуть гнев на маркиза, он отыгрывался на Талесе, стараясь всячески принизить того, кого их лидер посчитал достойным противником.

 “К тому же…”

Гнул свою линию маркиз.

“Я наслышан о его успехах в разработке медного рудника.”

“Это всего за год на месте?”

Загорелись глаза у графа Чембри. Будучи весьма ненасытным человеком, он ожидаемо испытывал некий пиетет к деньгам. Зря маркиз мысленно сравнивал его с кровососом, тут уж скорей подходит мотылёк, слепо летящий к огню.

“Верно. Согласитесь, похвальная, если не сказать удивительная продуктивность для молодого человека. Из любопытства, я провёл небольшое расследование и, если хотите, готовь поделиться результатами оного.”

Сказал Лаваллье, положив на стол несколько исписанных листов бумаги.

“Ничего себе!”

“Такие урожаи… когда область с налогами то разобраться не могла? То есть, после появления виконта поля резко разродились?”

“И разбойники куда – то пропали… Аа, я понял, его превосходительство шутит?”

Маркиз не сдержал смешка, наблюдая за чересчур драматичной, но в целом логичной реакцией остальных.

“Отнюдь, перед вами предельно достоверный отчёт. Мне пришлось потревожить друзей во дворе, так что будьте уверены – каждое изложенное здесь слово подтверждено высшими инстанциями. Удивительно, правда?”

Результаты реформ, проведённых Талесом, удивили даже его. Самые отдалённые к югу земли королевства всегда ‘славились’ бесплодием и бедностью, так что и самые отчаявшиеся авантюристы старались избегать местных маршрутов. Возникает резонный вопрос – как Талес создал перспективную область буквально из ничего.

Вероятно, не обошлось без помощи бастарда маркиза – Виктора, только, в аграрных делал он полный ноль. Команда, набранная виконтом в процессе, также не успела бы кардинально повлиять на результат посева. Получается – сам Талес гений хозяйства?

“В общем, юноша подаёт надежды. Признаться… из – за репутации, тянущейся за семьёй, я только пару лет назад решился познакомиться с его братом.”

“Но мы ведь не будем сидеть за одним столом с ‘убийцей рабов’?”

“Конечно. Не после исключения графа Картан, публично опозоренного.”

“Говорят братья не сильно ладят?”

Впервые за заседание искренне поддержали лидера Мербан и Лангун. Достижения Талеса похвальны, но он всего – лишь винтик в огромном механизме. К тому же, польза от амбициозного новичка не пересиливает риск, которому подвергнутся старейшие и максимально приблизившиеся к вершине члены централистов. Люди в принципе не любят делиться властью.

Тем не менее, нашлись и смельчаки, заинтересовавшиеся открывшейся перспективой.

“Значит его превосходительство не уверен - как поступить с виконтом?”

“Неправильно бросать выдающихся представителей молодого поколения на произвол судьбы.”

Граф Чембри, представляющий новичков фракции, пока ещё не набравших достаточного влияния, явно не отказался бы заполучить к себе в распоряжение одинокий молодой талант, способный приносить деньги. В идеале, он бы собрал команду из новичков подобного толка с целью сместить стариков, бесцельно занимающих свои места. А если ресурс Талеса окончательно выдоится – от него легко избавиться без последствий.

(Давай, дурачок. Фантазируй пока можешь.)

Стремительное развитие области Марлан напрямую связано с Талесом. Догадаться о чём думают эти крохоборы не составит труда.

Наверняка те, кто одарены дочерью уже составляют план знакомства, плавно перетекающего в брак…

Только и маркиз ещё не отбросил идею подселить к надоедливому виконту шпионов через супругу. Да, первая попытка соединить его узами брака с утерянной и найденной дочерью графа не увенчалась успехом, но ничего не мешает попробовать снова. К тому же, связь с иной девушкой, не замешанной в громких скандалах – даже более предпочтительна.

Хорошо, что ‘союзники’ маркиза смотрят поверхностно и вряд ли осмелятся действовать наперекор ему.

Как минимум, Лаваллье не собирался приглашать Талеса к вступлению в централисты. Опять же, выгода не перешивает риск. Он совершенно непредсказуем, устроить целое представление для возвращения раба. Зачем ему в стае пёс без поводка.

О чём маркиз решил умолчать, так это о намерении Талеса создать собственную партию. Так что, если Чембри излишне заиграется – появится веская причина расправиться с ним.

Конечно обвинение того же Чембри без железных доказательств чревато открытым внутренним расколом, но пока маркиз находится на своей земле ему хватит влияния разобраться с любой неурядицей. В добавок, рано паниковать – партия Талеса находится в зачаточном состоянии.

Сложившаяся ситуация крайне напоминает игру в кошки – мышки. Виконт ищет предлог вернуться в Марлан, маркиз же старается удержать его в столице, тем самым застопорив процесс создания оппозиции. На экстренный случай Лаваллье озвучил информацию о благосостоянии Талеса присутствующим – вдруг хотя бы отвлекут.

По – хорошему, семьи централистов вскоре устроят Талесу серию бесконечных приёмов и балов, сыграв ровно по задумке маркиза.

Когда же Талес определится с невестой ‘по собственной воле’ – старик сполна отыграется за провал изначального плана.

(Зачем выпрашивать милостыню, если можно сразу сорвать кошелёк.)

“Ох, сэр Талес весьма любопытный молодой человек… даже не знаю… товарищи, есть ли у вас какие – то идеи? Возможно нам стоит всё тщательно обдумать и вернуться к теме на следующем собрании?”

Теперь уже намеренно изображая растерянность, почёсывая подбородок, объявил маркиз.

“…Не вижу смысла ждать, я готов озвучить своё решение.”

Как всегда наспех парировал граф Лангун.

“Странная ситуация. Его земли укрыты лесами и расположены прямо у границы. Виконту банально негде принимать и нечем развлекать гостей… маркиз, вы действительно считаете, что нам нужно беспокоиться на его счёт?”

Выступил с более развёрнутым и неоднозначным заявлением граф Мербан.

Граф Чембри воздержался от комментариев, но судя по выражению лица крепко задумался.

Что ж, собрание фракции централистов закончилось согласно придуманному маркизом сценарию. Собаки делят неубитого оленя, когда сам олень загнан в капкан. Какая уж горечь, теперь от его провала не осталось и кислого послевкусия.

Довольный собой маркиз готовился к следующему этапу противостояния.

Было бы прекрасно если метафора с горечью действительно подтвердилась…

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Погода, воздух и всё вокруг отдавали безмятежностью.

Прекрасное безоблачное осеннее небо, освежающий ветерок, ещё нёсший в себе следы лета. Переговаривающаяся группа женщин, одетых в лёгкие плащи, спешащие на рынок; рабочие, предвкушающие скорый отдых. В общем, был обычный осенний день.

В тот день на рынке оказался и Никола, переносящий на холст красоту городского пейзажа. Жаль, что пока его работы лишь пылились на столе. Родившись третьим в семье торговца, он испытывал омерзение к расчётам и переговорам, поэтому, когда его старший брат унаследовал бизнес – Никола отправился в свободное плавание, мечтая посвятить себя искусству. К несчастью, здесь асоциальность художника напомнила о себе. Не умеющий договариваться и без человека, способного порекомендовать его, Никола был вынужден рисовать портреты на рынке. Реальность такова, что даже в Бруссоне, столице искусств, третьесортному художнику никогда не влиться в элиту общества.

“Эх…”

Поднял руку Никола, тяжело вздохнув.

Наступил вечер, небо темнело, а люди спешили разойтись по домам. Пора бы и ему собирать мольберт. Четыре клиента за день… причём один из них, увидев результат – порвал картину, отказавшись платить. Едва хватит на ужин в дешёвом трактире. Никола старался держаться, но отчаяние всё чаще одолевало его – последние два месяца он едва наскребал на аренду комнаты. Задержаться бы подольше, да только после захода солнца на улицу выбираются менее авторитетные члены социума – как бы ему не остаться и без ужина вообще.

Продолжая охать и мысленно поносить выпавшую ему долю, Никола собирал свои скромные пожитки. Ситуация, что не говори, выходила патовая, портреты молодому творцу давались с трудом, а пейзажи, выходящие вполне пристойными из - под руки Николы, не сдались людям попроще, составляющим ключевой контингент рынка.

“Сколько ещё это продлится…”

По традиции задавал он себе вопрос и сам же на него отвечал.

Такими темпами он просто умрёт с голода. Никола не отличался деловой хваткой, здоровым телом, да и в целом, за исключением рук, был неуклюж. Не имея иного выбора, он день за днём, сдерживая злость во взгляде, продавал портреты узколобым деревенщинам в надежде быть замеченным. Надежда, заставлявшая его проживать ещё один день и алкоголь, дешёвое пойло, хоть как – то отгоняющее страх.

Таким образом, Никола направился в излюбленный им трактир.

Неказистое строение, располагавшееся на углу рыночной площади, не отличающееся широким ассортиментом выпивки, зато с очень демократичными ценами. Плюс, Николе нравилось наблюдать за весёлой служанкой, работающей там.

“Добро пожаловать… ах, господин Никола.”

Не успел он переступить порог заведения, как услышал тёплые слова приветствия от той самой девушки. Огромнейший души человек, не презиравшая даже гостей вроде него, больше похожих на нищего. Никола ответил ей неловкой улыбкой.

“Хлоя. Как всегда на месте.”

“Конечно. Эль и солёная кишка?”

В меню хватало дешёвой выпивки и закусок, но бюджет Николы тянул только две позиции, привычные разве что для варваров Сан Галлена.

Заняв столик, Никола огляделся.

Слишком пусто. Заведение никогда не пользовалось бешеной популярностью, но ведь ещё и не глубокая ночь – где все гости? За исключением него в зале находились потрёпанного вида мужик и старик от которого прямо – таки разило навозом. Странно, закрываются лавки, обычно работяги и подмастерья заходят пропустить пару кружек, но несмотря на то, что Никола не спешил с ужином – дверь трактира так и не шелохнулась.

“Господин, сегодня в городе ничего не намечалось?”

Полушепотом поинтересовалась у него Хлоя. Её тем более интересовал образовавшийся простой.

К сожалению, Никола мог разве что развести руками.

“Эмм… честно говоря, сам удивлён. Ну, я ничего не слышал.”

День как день. Никаких фестивалей или траурных дат. Совершенно обычные будни.

“А те парни ничего не слышали?”

Хлое всяко виднее почему у неё пусто. Последние дни денег Николе хватало только на кашицу, где воды было больше нежели основы и пожухлые овощи, свежими же новостями сыт не будешь.

“Что ж… возможно… я, правда, не уверена, но…”

Сбиваясь, девушка пересказала байку, услышанную от двух других постояльцев.

В последнее время люди в городе активировались. Никола и сам не раз видел эти выступления. Высокие налоги, самоуправство аристократии, требования о проведении реформ во благо народа. Другими словами, в столице зрел бунт.

Обычно стража быстро увозила агитаторов в тюрьму на ‘профилактику’. До сдачи в рабство и пыток вроде не доходило и спустя какое – то время подостывших революционеров отпускали на свободу.

Однако, в процессе задержания стража обычно не сдерживалась. К тому же, за решёткой активистов ожидал холодный пол и неизвестно какая еда. Что примечательно, они словно плевать хотели на неизбежное наказание, вновь и вновь возвращаясь к агитационной деятельности.

‘Мы не прогнёмся! Избивайте нас, сажайте в клетку – дух свободы не сломить! Мы не отступим пока правительство не пойдёт на диалог!’

Кричали они сразу же после отсидки любопытным зевакам.

С каждым днём ситуация продолжала накаляться. Поговаривают, будто в прошлом месяце толпа особо радикальных приверженцев нового движения прошла маршем по кварталу аристократов, скандируя привычные для себя лозунги.

Да что далеко ходить, Никола имел честь засвидетельствовать одного из них на той неделе прямо здесь.

“Услышьте же меня, товарищи по несчастью!”

Прокричал хлопнув дверью мужчина, чья щетина, нездоровая бледность и налитые кровью глаза создавали крайне пугающий образ.

Он явно целился в рабочий контингент, который, как и Никола, приходил в трактир после смены приблизительно в это время.

“Близится день, когда мы порвём сковывающие нас цепи! День, когда мы освободимся из под ига считающих себя хозяевами мира аристократов! День расплаты близок! Возьмите же в руки топоры и мотыги, свергнем тиранию, правда за нами!”

В продолжении своей речи мужчина также не стеснялся в выражения, открыто призывая поднять восстание.

Никола, родившийся в большом городе и позже переехавший в столицу не до конца понимал смысл претензий оратора, потому что в принципе не мог представить себе другой жизни.

Если верить Хлое, находящиеся в трактире гости сначала проигнорировали безумца. Всё – таки алкоголь, наложенный на тяжёлый рабочий график, способствует скорее расслаблению, нежели пробуждает агрессию.

Тем не менее,

“Точно. Хватит это терпеть.”

Нашёлся среди толпы и дурак, поверивший в байки о светлом будущем.

Точнее, дура, скрытая под плащом с капюшоном фигура затрудняла определение пола поднявшегося, но голос был женским.

“Сколько ещё вы намерены гнуть спины за крошки хлеба?! Почему честный человек должен бороться, чтобы прожить лишний день?”

Находящиеся в зале работяги озадаченно переглядывались.

Некоторые, поддавшись стадному инстинкту и напору агитаторов, встали с насиженных мест.

“Ну, так - то они правы…”

“Их сиятельства доят нас как коров…”

“А как же мы без них… на свободе?”

Зачинщик представления, приободрённый произведённым эффектом, повысил голос, видимо стараясь достучаться до каждого бродящего в округе пьяницы.

“Вот именно! С древних времён мужчины, женщины, дети – все были равны и свободны! Но сейчас, как же мы далеки от идеала… Почему, спросите вы?! Потому что наши права, нашу свободу украли так называемые аристократы!”

“Украли…? Проклятье, ненавижу воров!”

“Совершенно верно! Запомните этот гнев и сохраните его в сердце! Мы больше не будем безобидными овцами, послушно бегающими на поводу у жуликов! Пора вернуть своё! Дайте отпор узурпаторам, сломайте сковывающие вас стены, восстаньте же!”

“УААААААА!”

Все возможно озвученные после слова потонули в диком рёве толпы.

Оратор и завербованные им рекруты, одурманенные чем – то похуже дешёвой выпивки, вывались на ночную улицу.

“Вот так.”

“Хах, похоже на паршивую сказку…”

Хекнул Никола, осушив до дна кружку. История отчётливо отдавала безумной ноткой, однако, он не мог и с полной уверенностью назвать услышанное ложью.

“Кстати, несколько постоянников, заходивших той ночью, я больше не видела.”

“Да в камерах они отдыхают. Погоди пару дней, алкоголь выветрится и они вернутся.”

“Господин Никола, вы мне совсем не верите? Говорю же, что – то здесь нечисто.”

Надула щёки Хлоя. При виде столь милого зрелища, художник не сдержал улыбки.

“Ну, тише, тише, Хлоя… не вешай нос.”

“Я и не вешаю! Это всё вы виноваты, дразните меня! Хотя, возможно я смогла бы вас простить при заказе второй кружки.”

“Хахаха, мне бы научиться так продавать.”

Никола смерил взглядом скромно сморщившийся кошелёк, заметил холодный пот, выступивший на ладонях и лёгкий пьяный румянец, вспыхнувший на щеках. А потянет ли он лишнюю кружку?

Махнув рукой, уличный творец открыл своё сердце вместе с горстью монет девушке.

Как же он мечтал сбежать из повседневного ада и как жалел, что нельзя навечно остаться в состоянии блаженного забытья.

Мысленно кроя себя последними словами, Никола заливал в глотку порцию за порцией.

Когда – нибудь он одолеет судьбу, а до тех пор главное продолжать идти.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/2797/800630