Готовый перевод May I Ask For One Final Thing? / Могу я попросить еще кое-что?: Глава 15.

Том 1. Глава 15.

Один из побочных эффектов чрезмерного использования божественного покровительства.

Должна признаться, мне неловко от мысли, что я словно выставляю тем самым напоказ собственную незрелость.

– На самом деле я вовсе не хотела представать перед Вами в столь неприглядном виде, но…

– Ты…! Вечно что-то от меня скрываешь, действуешь на свой лад и заставляешь меня волноваться! Неужели твой брат такой ненадёжный! Я ведь занял своё нынешнее положение и заимел власть только чтобы тебя защитить… – на этих словах глаза старшего брата широко распахнулись, и он осёкся. – … Нет, не сейчас. Твоё лечение превыше всего. Целители из гарнизона скоро прибудут, так что до тех пор сиди тихо и ничего не говори. Даже просто разговор может усугубить твои раны.

– Старший брат Лео.

– Кому сказал не разговаривать.

– Брат сказал мне, что я красивая…

– Что…?

– В детстве я вела себя как неуправляемый бешеный пёс, и тогда Вы сказали мне: «Твои серебристые волосы прекрасны, не пятнай их кровью». Вот почему я не хотела, чтобы Вы видели меня такой, с почерневшими волосами.

– … – брат состроил удивлённое лицо, но после опустил глаза, мягко и нежно улыбнувшись. – Вот ведь… поверить не могу, что ты до сих пор помнишь что-то настолько давнишнее. Если ты правда так считаешь, то не стоило с самого начала поступать безрассудно. Дурочка.

– Прошу прощения, старший брат Лео.

Я совсем расслабилась, ощутив спиной ласковые поглаживания.

Это отпечаталось во мне с самого детства.

Всякий раз, как брат так себя вёл, на меня неволей обрушивалось колоссальное облегчение.

– … Кажется, мы едва подоспели вовремя, – господин Юлий неторопливой походкой прошествовал ко мне со стороны лестницы.

И о чём же тут толкует этот опоздавший джентльмен, да ещё и со столь самодовольным выражением лица?

– Вы и близко не вовремя подоспели. Разве не видите все эти разрушения?

Рядом лежал наполовину утонувший в полу бессознательный дракон.

Чуть дальше него тряпичной куклой разлёгся, закатив глаза, господин Хайне.

Пол и стены тут и там испещряли трещины, сама крыша в целом своим плачевным состоянием напоминала место военных действий.

– Хм-м. Трудно поверить, что здесь воевали люди. Больше похоже на бесчинства драконов.

– Жаль, Вам не удалось засвидетельствовать момент избиения господина Годвина.

– В самом деле жаль, но тут уж ничего не поделаешь. Буду довольствоваться объедками.

Довольствоваться объедками?

Ещё осталось не избитое мною мясо?

Когда я в замешательстве склонила голову, господин Юлий произнёс с загадочным видом:

– Дворяне и все, кто принял участие в невольничьем аукционе, были взяты под арест. Что значит, после над ними проведут допросы и суд, чтобы вынести соответствующее наказание. Другими словами…

А-а, вот он о чём.

Хочет сказать, что сполна вкусит их отчаянную борьбу в жалких попытках отстоять свою непричастность.

Коварен, как и всегда.

– Печально слышать о Ваших скверных предпочтениях.

– Не желаю слышать это от Вас.

– Отрадно видеть Ваши прекрасные отношения, но правда ли наша страна будет в безопасности, если эти двое объединят силы…? – видя, как мы с улыбкой обменивались сарказмом, старший брал глубоко вздохнул и наморщил лоб.

Полагаю, за сим вопрос исчерпан.

– А, чуть не забыл: куда же делся наш самый крупный улов?

– К слову об этом. Сестра, и куда ты, чёрт побери, забросила Годвина?

Теперь, когда Вы об этом упомянули…

Я была в таком восторге от послевкусия избиения, что совсем позабыла о человеке, занимавшем все мои мысли.

– Ты ведь не перегнула палку и не истёрла его ударами в труху, верно? Боже, дайте мне передохнуть…

Вот ведь, какого Вы обо мне только мнения?

– Если Вы о господине Годвине, то он застрял вон в той водонапорной башне…

Когда я повернулась к башне, ещё недавно находившегося в её стене господина Годвина почему-то было не видать.

Ой, как странно. В его состоянии он не мог быть способен хоть как-либо двигаться…

– Сдохни-и! Скарле-етт! – вдруг эхом разнёсся по крыше чей-то вопль.

Обернувшись в сторону голоса, я увидела показавшегося из тени водонапорной башни господина Годвина. В руке он сжимал угольно-чёрную трубку – впервые такую вижу, – одним концом нацеленную в мою сторону.

Будучи застигнута врасплох, я совершенно не осознавала, что она была направлена на меня с намерением оборвать мою жизнь.

И в следующий миг.

Бах! – с сухим хлопком нечто вырвалось из чёрной трубки.

Нечто пронеслось с ослепительной скоростью и угрожало пронзить моё сердце.

Не смогу уклониться. Только эта мысль мелькнула у меня в голове…

Наперерез выскочила спина цвета индиго, будто бы защищая меня от удара.

– … Ну и ну, а Вы, как всегда, становитесь беспечны в самом конце, миледи. Вечно доставлять мне беспокойства – просто верх дерзости.

• 詰めが甘い – идиома, дословно «испортить последний ход в сёги (японские шахматы)». Означает испортить что-то, что, вероятно, прошло бы успешно, по невнимательности/несерьёзности в самом конце.

Буднично сказал стоявший ко мне спиной господин Юлий и…

Медленно рухнул, так и не сойдя с места.

– Господин… Юлий…?

Из-под ничком рухнувшего тела стала растекаться тёмная лужа крови.

– Хи, хи-хи! Да! Я сделал это! Я не смог убить Скарлетт, но прикончил Юлия! Конец Королевству Палистан! Ха-ха! Гу-ха-ха-ха-ха-ха!

– Годвин! Мерзаве-ец! – разъярённый старший брат указал на хохотавшего господина Годвина.

Но прежде, чем он успел задействовать атакующее заклинание, мой кулак со всей оставшейся во мне силой вонзился в лицо господина Годвина.

– Гбха-а!?

Я продолжала снова и снова бить обоими, разбитыми в кровь и с переломанными костями кулаками.

Но вот что странно.

Как так получается, что, сколько бы я Вас ни била, Ваше лицо по-прежнему сохраняет свою форму?

– А-а, так вот в чём причина?

Среди множества украшений, коими была увешана шея господина Годвина, выделялось серо-голубое ожерелье. Я сорвала его с его шеи.

Неужели это, излучавшее волны божественной силы, и было истинной природой чуда, что мгновенно излечивало даже смертельные раны?

Мне думалось, что он мог иметь некое божественное покровительство, но теперь, узнав причину, убедилась, что беспокоиться не о чём.

– В-верни! Моё «ожерелье Святой Девы», хранящее в себе силу Богини Палмии!

– Как пожелаете. Верну его Вам вместе с кулаком.

Хрясь, бум, бух, хрусть, – всякий раз, как я наносила удар, раздавался глухой стук и брызгала кровь.

– Вы хоть понимаете, что натворили? Из-за Ваших мерзких амбиций господин Юлий… – схватив полуживого господина Годвина за грудки, я подняла его над землей.

– Б-бомогиде-е! (Помогите)

Умоляет сохранить вам жизнь?

Ни в коем случае не стану слушать.

Подобная мразь не заслуживает жизни.

Весь мир только выиграет, если он лишится её.

– Молите о прощении у господина Юлия в загробной жизни… ублюдок.

Я разжала пальцы и, круто развернувшись, из последних сил нанесла мощный удар ногой господину Годвину в живот.

– У, угья-я-я-я-я!? – испустив предсмертный вопль, господин Годвин вылетел с крыши и отдал своё тело во власть ветра.

Взмывшая в воздух туша упала на землю, в конце концов растворившись во тьме ночи.

– Господин Юлий… я отомстила за Вас, – исчерпав все свои силы, я так и села.

Не чувствую, что могу пошевелить хотя бы пальцем. – Прошу Вас, не переживайте и продолжайте наблюдать за нами с Небес.

– Эй, не хороните меня по собственному желанию, – лежавший в луже собственной крови господин Юлий вдруг резко сел.

При виде этого старший брат, до сих пор отчаянно применявший к тому магию исцеления, не смог не вздохнуть с облечением.

– Ой, господин Юлий. Разве Вы не погибли?

– Боюсь, Смерть упустила свой шанс. Вы разочарованы?

– Нет-нет, нисколько. Рада видеть, что Вы в безопасности.

Мы взглянули друг на друга с уже ставшей привычной улыбкой.

– Го-господин Юли-и-и-ий! – брат приблизился к господину Юлию со ставшим пунцовым лицом. – О ч-ч-чём Вы только думали!? Слава Богу, что хоть магия исцеления сработала, но эта рана могла оборвать Вашу жизнь, понимаете это или нет!? Вы хоть осознаёте, какое положение занимаете в этой стране!? Вы же Первый Принц Королевства Палистан!

– Знаю это лучше кого-либо другого.

– Раз знаете, то зачем так рисковали собственной жизнью! До сих пор я закрывал глаза на Ваше безрассудство, сколько бы Вы его ни творили! Но на сей раз я такого не потерплю!

Устав от необычайно бойких проповедей брата, господин Юлий лишь пожал плечами.

Хорошая работа, старший брат.

Пожалуйста, помогите эгоцентричному Принцу, поступающему, как ему заблагорассудится, без оглядки на проблемы окружающих, понять всю важность собственной персоны.

– Господин Юлий! Господин Леонардо! Госпожа Скарлетт! – в этот самый момент с лестницы к нам помчался господин Сигурд, попутно крича.

За ним следовал Нанака, одетый в простую рабскую одежду.

Похоже, ему помог господин Сигурд.

Я вздохнула с облегчением, поскольку он был моим единственным беспокойством в этом инциденте.

– Удивительно… не верится, что Вы сражались с драконом. Рад видеть, что все Вы в безопасности, – в ужасе произнёс господин Сигурд, лицезрев разрушенную крышу.

Эм, но ведь всё это – дело рук почти одной лишь меня.

– Здесь безудержно бесчинствовал бешеный пёс, оказавшийся куда ужасающее, нежели дракон. Каким-то чудом мне удалось сохранить свою жизнь.

– Сигурд! Будь добр высказаться и ты! Господин Юлий просто…

И вновь наступил новый круг проповедей старшего брата, в коем приглашённым гостем выступил господин Сигурд. И пока я наблюдала за сим со стороны, ко мне подошёл Нанака.

– … В порядке?

– Хотела бы сказать, что со мной всё просто прекрасно, но больше и пальцем пошевелить не в состоянии. Прости, но не подставишь своё плечо?

– М… – Нанака приблизился вплотную, придерживая шатавшуюся меня.

Казалось, я вот-вот упаду, но, оперевшись на Нанаку, наконец-то смогла немного расслабиться.

– Спасибо. Прости уж, что не смогла помочь сама.

– … Я тебе с самого начала говорил, чтобы оставила меня на потом. Я не в обиде.

Опираясь на плечо Нанаки, я медленно поднялась.

Не успела я оглянуться, как ночь подошла к концу, и солнце начало подниматься из-за горизонта.

На улицах королевской столицы было настолько шумно, что в раннее утро верилось с трудом: всему виной масштабный ночной рейд.

Я опустила взгляд, и моему взору открылись выстроившиеся вокруг главного здания гвардейцы, уводившие немалое количество арестованной знати.

В их числе – замотанный в бинты, будто мумия, господин Годвин, коего пришлось уносить на носилках. Должно быть, при падении он случайно зацепился за дерево или ещё что и тем самым спас свою шкуру.

Должна признать, это мясо оказалось весьма и весьма стойким: до последнего цеплялось за жизнь.

– … Скарлетт.

– Да, что такое?

– … Ты достигла желаемого? – спросил Нанака, вопросительно глянув мне в лицо, и я…

– … Да. Чувствую невероятное облегчение, словно гора с плеч. Теперь мне не о чём сожалеть, – сказав это с широкой улыбкой, я отпустила доселе крепко удерживаемое сознание.

Эпизод 8. Может, хватит уже?

– Господин Юлий, прошу Вас взглянуть на эти материалы.

– Эй, Лео. Ты желаешь мне смерти от переутомления?

Главный офис Тайного следственного управления, расположенный в королевском дворце.

В кабинете главы господин Юлий, восседая напротив меня, бросил взгляд на большую кипу не утверждённых документов, состроив недовольное лицо.

– Полагаю, тут уж ничего не поделаешь. Всё потому, что Вы, господин Юлий, отчаянно желали понаблюдать за мучениями глупцов и потому всего себя отдали в допрос рабовладельцев. Тем временем бумажная работа всё продолжала скапливаться. В том лишь Ваша собственная вина, и ничья иначе.

– Кх, знай я, чем всё обернётся, передал бы тебе все полномочия по принятию решений…!

– Ни в коем случае. Первоначально сия организация была создана Его Величеством Королём вместе с Вами. Если передадите все полномочия мне, как возьмёте на себя ответственность в том случае, если я вдруг начну чинить безрассудства?

– Чинить безрассудства? Ты-то? С удовольствием бы на это взглянул. Будешь ли ты бушевать под стать своей сестре? Физически замахиваться кулаками на аристократию и возводить авангардное искусство…

– Как будто я вообще могу так поступить… ха-а.

Прошёл месяц с инцидента с аукционом рабов.

Арестованные дворяне и стражники предстали перед судом, у большинства из них конфисковали имущество.

Их семьи были уничтожены, титулы и вотчины отняты, а сами они по сей день пребывали в темнице.

Что привело к полной смене личного состава при королевском дворе.

Примерно половина ключевых постов в различных областях пока остаётся вакантной, должности заполняются выдающимися людьми из числа городских, невзирая на статус, и, можно сказать, подул ветер перемен.

План господина Юлия и Его Величества Короля по прорыву нарыва, взбухшего за все эти годы среди высшей аристократии, и произведению революции в системе должностных назначений при королевском дворе, возымел впечатляющий успех.

– Кстати, как обстоят дела с бывшими рабами?

– Около половины из них удалось вернуть на родину. Однако…

Число рабов, незаконно ставших собственностью вельмож, в общей сложности приближалось к тысяче.

И это только известных нам, но сколько же их было на самом деле?

Кроме того, одни попали в рабство насильно, другие были проданы своими семьями, потому те, кому оказалось некуда идти, получили работу и убежище в Королевстве.

По всей видимости, в работорговлю были вовлечены и другие страны, но сколько бы работорговцев мы ни расспросили, ни стоявших за ними организаций, ни связанных с невольничеством стран выявить пока не удалось.

… Связанные с рабством проблемы по-прежнему оставались в глубоком мраке.

– Если бы только Годвин ещё был жив, – проворчал господин Юлий, ставя печать на документе. – Никогда бы не подумал, что он окончит жизнь самоубийством в темнице.

Одним утром, через неделю после задержания, Годвина нашли мёртвым в его же камере.

Уж не знаю, куда он его упрятал, но мужчина покончил с собой, выпив яд.

В результате тайное соглашение, которое он, вероятно, заключил с Ванкишем, и информация о маршрутах торговли рабов оказались полностью погребены во тьме.

– Верится с трудом, чтобы столь хитрый Годвин, превыше всего ставивший собственные интересы, мог самолично оборвать свою жизнь.

– Поскольку не осталось никаких доказательств убийством кем-то извне, мы не можем признать инцидент чем-то помимо самоубийства. Но…

Годвин владел магическими инструментами, о которых мы даже не слышали.

«Ожерелье Святой Девы», способное мгновенно исцелить любую, даже смертельную рану.

Чёрное трубчатое устройство, выстреливающее снарядами с невероятной скоростью.

«Они хранят в себе силу Богини Палмии» – так он сказал.

Коли так, то в инциденте замешан не только Ванкиш, но и государственная религия, учение Палмии.

– Учение Палмии… на горизонте замаячили проблемные ребята. Монахи должны быть простыми монахами и молиться о процветании государства.

– У них есть богатство, власть и военная сила, дабы достойно соперничать с королевским дворцом. Учитывая, что церковь пользуется поддержкой народа, иметь с ними дело будет намного сложнее, нежели с Годвином.

– Боже-боже. И почему Вы оставили меня наедине с проблемами лишь после того, как всё это имело место быть? Мне поручили слишком много домашней работы. Не находишь? – вздохнул господин Юлий, и я с кривой улыбкой сообщил:

– Полагаю, это демонстрирует уровень ожиданий от Вас. Пожалуйста, приложите все свои силы. В отсутствие господина Кайла, судьба сей страны целиком и полностью была возложена на Ваши плечи, господин Юлий.

– Да знаю я. Просто немного посетовал. А ты, как всегда, не чувствуешь атмосферы. Почему бы время от времени не вбрасывать остроумную шутку, чтобы разрядить обстановку? Даже суровый старший дворецкий вашей семьи вопреки своему виду повнимательнее будет.

– Если у Вас есть время на подобную роскошь, я могу добавить Вам ещё несколько бумаг. Ещё много вопросов требуют Вашего одобрения, – невозмутимо ответил я, и господин Юлий звучно цокнул языком.

– Тц… демон.

– Вы что-то сказали?

– Ничегошеньки. А-а, верно. Как там Скарлетт, ей лучше?

– Всё ещё восстанавливается в нашем родовом поместье. Кажется, её волосы постепенно возвращаются в прежний вид.

– Рад это слышать. Нужно будет навестить её в следующий раз, – сказал господин Юлий, и, кажется, в тот момент его аура стала чуть добрее обычного. Как и ожидалось, он не может перестать думать о Скарлетт.

– … Ну-у, мне самому не верится, что она так тихо себя ведёт. Такие моменты обычно напоминают затишье перед бурей, поэтому сейчас мне немного не по себе: как бы она не замыслила чего ужасного.

– Ха-ха-ха. Этот сорванец просто не может сдержаться и не учудить чего-нибудь. Не сомневаюсь, в скором времени она вызовет очередную трагедию, кою мы даже представить себе не можем.

Хоть я и старался не думать об этом, но этот человек…

– Прошу Вас не говорить о подобном с таким счастливым видом. А-а… начинаю беспокоиться, что оставил её дома одну.

– Пху-ху… Эта девушка в самом деле интересная. Сколько же тайн она в себе хранит? Будь этот мир оперой, она непременно была бы её центром и звездой спектакля. Воистину, просто невероятная женщина, – улыбка на устах господина Юлия, сказавшего эти слова, не была его обычным сарказмом, но чистой и искренней радостью. – Если Скарлетт будет подле меня, каждый следующий день не будет таким уж скучным… быть может, нам в самом деле стоит обручиться?

– Ха-ха, о чём это Вы? Разве Вы уже не принесли клятву сестре? Провести остаток своей жизни вместе с ней.

– М? А-а… Вот как, точно же. До тебя всё ещё не дошло.

– Ха? Что значит «не дошло»?

– Нет, ничего. Теперь покончим со всем остальным. Едва с бюрократией будет покончено, и я возобновлю наш счастливый, весёлый допрос.

– Желаю Вам не питать страсти к подобным вещам… от слова совсем.

Позже нужно будет попросить моего друга, королевского лекаря, изготовить лекарство для желудка.

Такими темпами господин Юлий и Скарлетт вновь учудят грандиозную катастрофу.

◆　◆　◆

С тех пор, как я почти на месяц оказалась прикована к постели со дня аукциона рабов, мне наконец дали разрешение выйти из комнаты.

– О, брат, Вы как всегда преувеличили.

Напевая себе под нос какую-то мелодию, я спустилась в гостиную и столкнулась к готовившемуся к приёму гостей Сервантесу.

– Доброго Вам утра, юная госпожа Скарлетт.

– Да, доброе утро. Сервантес.

– Как Ваше самочувствие?

– Хотелось бы, чтобы все перестали наконец обращаться со мной, как с инвалидом. Как видишь, я совершенно здорова.

Шух-шух, – я сделала пару тренировочных ударов в воздух.

Звук рассекающих воздух кулаков приятно ласкал слух.

Однако до полного выздоровления было ещё далеко.

Думаю, я где-то ещё на процентах семидесяти от своей обычной силы.

– К слову, Сервантес, а что с тем товаром, над концепцией и разработкой которого я помогала работать?

– Вы про грушу для битья для снятия стресса под названием [Возлюбленный кулака]? Я попросил торговца продавать её в местных магазинах, но не уверен, что она будет пользоваться большим спросом…

– Раз уж господин Юлий дал нам высокую оценку и своё одобрение, этот товар наверняка вызовет всплеск популярности. А-а, точно. Почему бы не опубликовать коротенькую заметку об этом? «Груша для битья, приобретённая Его Королевским Высочеством Первым Принцем Юлием» – как насчёт такого?

http://tl.rulate.ru/book/27286/3627324