Готовый перевод To Be A Virtuous Wife / Быть добродетельной женой: Глава 1

Глава первая: Я — разумный человек

Раннее утро в усадьбе Дуаньванфу ничем не отличалось от обычного дня. На кухне слуги спокойно занимались своими делами, не проявляя ни малейшей спешки. Ма Поцзи, одна из служанок, отнесла выпечку, которую заказали, во внутренний двор и вернулась на кухню в сопровождении группы яхуан — младших служанок. Однако сама она выглядела неважно.

– Эй, старшая сестра, что случилось? Почему ты так плохо выглядишь? – спросила другая служанка, одетая в цзяао — рабочую одежду. Она передала чашку чая другой женщине и с удивлением воскликнула: – Разве ты только что не была в главном дворе, чтобы отнести сыр? Что-то произошло?

– Даже не спрашивай, – вздохнула Ма Поцзи. – Ванфэй только что проснулась. Нам, простым служанкам, даже нельзя было войти во двор. Мы видели только её личную служанку, Инь Люю. – Она сделала большой глоток чая, оглядела всех присутствующих и понизила голос: – Когда я увидела выражение лиц людей в главном дворе, я поспешила вернуться сюда.

Служанка в цзяао вздохнула. В её голосе звучала смесь отстранённости и жалости: – Они до сих пор не сняли красные покрывала с хунчжанцзы, которые висят на усадьбе. Ванфэй вышла замуж за принца меньше двух месяцев назад. После свадьбы принц ни разу не заходил в её покои. За последние дни, пока она болела, он заглянул лишь перед тем, как уйти. Неудивительно, что люди в главном дворе выглядят так подавленно.

Ма Поцзи однажды видела ванфэй. Та казалась достойной и красивой женщиной. Служанка не могла понять, что могло не понравиться принцу.

– Не болтай лишнего, – предупредила она. – Я видела, как цэфэй Фен идёт сюда.

Обе служанки поняли, о чём не договорила Ма Поцзи. Они замолчали и вернулись к своим обязанностям.

Тем временем в главном дворе множество яхуан терпеливо ждали, пока ванфэй закончит свои утренние процедуры. Цюй Цин Цзюй, хозяйка усадьбы, сидела перед зеркалом. Её тонкие пальцы касались куска первосортного шёлка, мягкого, как перья лука. На её лице не было и следа гнева, а её чёрные волосы свободно струились по плечам. Она сняла с руки нефритовый браслет и положила его в шкатулку из красного дерева.

– Этот цвет так старомоден, – заметила она.

Услышав это, Цзинь Чжань, её главная служанка, жестом подозвала помощницу. Перед Цюй Цин Цзюй поставили несколько шкатулок, в каждой из которых лежали браслеты из кованого золота, инкрустированные жемчугом и драгоценными камнями. Её взгляд скользнул по украшениям, и в конце концов она выбрала изящный браслет из кровавого нефрита. Он контрастно смотрелся на её бледном запястье, подчёркивая её красоту.

Цзинь Чжань слегка изменилась в лице. В прошлом ванфэй отвергала подобные яркие украшения, считая их слишком вызывающими. Сегодня же она выбрала браслет без колебаний.

Цюй Цин Цзюй встала и расправила руки, позволяя служанкам облачить её в белое шёлковое платье с длинными рукавами. На ткани были вышиты красные сливы в стиле Шусю, которые казались живыми, когда ткань колыхалась при ходьбе. На поясе висела сумочка для специй с вышитыми цветками лотоса и узором лаоцзы, выполненным из нефритового бисера. Её длинные волосы были собраны в изящную причёску фэйсяньцзи, а на лбу был нарисован трепещущий цветок сливы. Её брови напоминали ветви ивы, а губы были красными, как вишни. Она выглядела очаровательно.

Укрепив в волосах украшение в виде птицы луаньняо и облака буяо, Цюй Цин Цзюй медленно встала и загадочно улыбнулась, глядя в окно:

– Пришло время засвидетельствовать своё почтение.

Цзинь Чжань, стоявшая позади, слегка вздрогнула. Му Цзинь, другая служанка, тихо сказала:

– Ванфэй, принц приказал, чтобы вас не беспокоили во время отдыха, так как вы были больны.

– О, – мягко коснувшись красных серёг из нефрита, свисающих из её ушей, Цюй Цин Цзюй расслабленно села. Она приняла тёплую воду, которую принесла Инь Лю, чтобы прополоскать горло. Выплюнув воду в чашку и вытерев уголки губ, она сказала: – В таком случае, пошлите кого-нибудь во все дворы и объявите, что я оправилась и скучаю по всем цэфэй и шице.

Четыре яхуан, услышав это, обменялись взглядами. Даже они не могли понять, почему ванфэй так изменилась после пробуждения. Однако они покорно выполнили приказ и ушли.

Выйдя из главного здания, слегка взволнованная Цзинь Чжань сказала:

– Ванфэй совсем не похожа на себя с тех пор, как проснулась. Я не могу понять, почему.

– Это же ванфэй, – тихо ответила Инь Лю. – Все должны оказывать ей уважение на поверхности, но в свободное время они бегут к цэфэй в Си Юань. Ванфэй замужем всего два месяца. За это время принц провёл с ней лишь три дня, а всё остальное время проводит с наложницами. Это унизительно для неё.

– Эта Фен, цэфэй, ведёт себя так, будто она что-то значит, – добавила Юй Цзань, оглядываясь по сторонам. – Но на самом деле она всего лишь наложница. Не болтай лишнего.

Служанки замолчали, понимая, что их разговор может быть опасным.

Даже если принц отдаёт предпочтение другим наложницам, он всё же проявляет уважение к ванфэй, которого она заслуживает. Не переживай за неё.

– И это называется уважением? – фыркнула Инь Лю.

Думая о мягком и добром характере своей госпожи, она вздохнула с безнадёжностью:

– Ну что ж, я и Цзинь Чжань отправимся к Фен и Цзян цэ фэй. Служанки второго разряда пойдут к другим наложницам.

Му Цзинь, которая до этого молчала, кивнула:

– Хорошо. Бай Ло и Пу Эр достаточно, чтобы пригласить Ло ши и Хань ши.

Среди служанок в свите ванфэй те, кто занимал первый ранг, именовались по названиям цветов, вторые – по сортам чая, а те, кто выполнял тяжёлую работу, не имели собственных имён. Му Цзинь и ещё трое служили ванфэй ещё с тех пор, как она жила в Чандэгунфу, поэтому естественно остались с ней. Однако дела в ванфу были сложными. До замужества ванфэй была заброшена мачехой и не научилась управлять хозяйством. В результате, не прошло и двух месяцев после её прибытия во дворец, как она заболела.

Му Цзинь всегда переживала за ванфэй, но, увидев, что сегодня та решила укрепить свои позиции в ванфу, она вздохнула с облегчением. Она не боялась, что ванфэй начнёт борьбу, она боялась лишь того, что её госпожа останется слишком мягкой, словно глина.

Когда все служанки ушли, Цюй Цин Цзюй встала и подошла к большому медному зеркалу. Оно было сделано превосходно, хотя и не так чётко отражало, как серебряно-стеклянное зеркало, которое было у неё раньше. В нём можно было разглядеть её лицо. Девушке в зеркале было всего шестнадцать или семнадцать лет. Она была очень красива. Если бы она жила в той эпохе, которую видела раньше, она была бы гордой ученицей старших классов.

Цюй Цин Цзюй вздохнула, пробираясь сквозь воспоминания. Её отец был равнодушен, мачеха – безжалостна, муж не любил её, а вокруг толпились наложницы, создающие проблемы. У её прежней души был мягкий характер, и в этой сложной ситуации она серьёзно заболела, а её душа мистическим образом была заменена ею – женщиной, которая не знала, что такое тепло.

– Ванфэй, с кухни принесли завтрак, – раздался снаружи высокий мужской голос. Возможно, это был один из евнухов, приставленных к ней по императорскому протоколу.

В воспоминаниях Цюй Цин Цзюй, её прежняя версия не была близка с этим евнухом, но проявляла к нему вежливость, когда они встречались до того, как ван получил титул, и когда он управлял Департаментом домашних дел.

– Начинайте накрывать, – играя нитями, свисающими с золотого украшения, Цюй Цин Цзюй повернулась к выходу.

Жуй Сян и Шу Куй, ожидавшие в соседней комнате, быстро открыли занавески. Один из них держал их, а второй помог Цюй Цин Цзюй выйти. Оба слуги были из ванфу. Они понимали, что, хотя ванфэй обращалась с ними вежливо, по сравнению с Инь Лю, Му Цзинь, Цзинь Чжань и Юй Цзань, уровень доверия к ним был ниже. События последних дней лишь усилили эту разницу. Им повезло, что ванфэй была слаба – будь она чуть сильнее, их бы выгнали. Кто ещё позволил бы им оставаться служанками первого ранга?

Сев за круглый стол из грушевого дерева, украшенный резьбой с изображением сафлора, Цюй Цин Цзюй окинула взглядом блюда. Тушёное в вине свиное плечо, каша из ласточкиных гнёзд с кусочками чёрной курицы и множество других жирных блюд. Единственное, что выглядело лёгким, была небольшая тарелка с обжаренными стеблями салата.

Отстранив Шу Куй, которая хотела помочь ей, Цюй Цин Цзюй с улыбкой посмотрела на людей, склонившихся в поклоне у входа:

– Вы те, кто принёс еду с кухни?

– Ванфэй, повара исполняют свои обязанности, – ответили они, не выражая страха, хотя и не понимали, зачем она задаёт такой вопрос.

– Во дворце замечательная кухня, – беспечно откинулась Цюй Цин Цзюй на своём сиденье.

Люди смотрели на неё с недоумением, но вдруг её лицо потемнело, и кубок с тушёной свининой выпал у неё из рук на пол. Комната мгновенно наполнилась запахом мяса.

– Уведите их и накажите, – холодно произнесла она.

Никто не двинулся с места. Никто не мог понять, почему ванфэй, чья натура была мягкой, как глина, вдруг ведёт себя так.

– Что такое? Неужели я, ванфэй, не могу отдавать вам приказы? – глаза Цюй Цин Цзюй расширились. Она встала и оглядела всех в комнате. – Или вы считаете, что кухонная прислуга может пренебрегать мной?

Её взгляд заставил всех очнуться. Несколько евнухов и сильных служанок вышли вперёд и начали уводить кухонную прислугу. Те, кого уводили, не смели сопротивляться и только молили о милосердии. Один из слуг даже кричал, что их оклеветали, утверждая, что они принесли ванфэй лучшее, что было на кухне.

Цюй Цин Цзюй подняла бровь и тихо сказала:

– Зачем вы их уводите? Оставьте их здесь и накажите при мне. Я хочу видеть, как это будет сделано.

Услышав это, один из сообразительных евнухов достал платок и заткнул им рот кричащему слуге. Он быстро поволок его во двор, демонстрируя силу, скрытую в его невысоком теле. Остальные последовали его примеру.

Несколько умных слуг расставили столы и стулья, приготовив освежающие напитки и закуски, ожидая, когда ванфэй спустится, чтобы наблюдать за наказанием.

– Как зовут этого евнуха? Он кажется сильным, – спросила Цюй Цин Цзюй у Шу Куй, которая поддерживала её, когда она выходила во двор.

– Отвечаю ванфэй, этого евнуха зовут Сяо Гао Цзы, он подметает двор, – голос Шу Куй выражал почтительное уважение, а её движения стали ещё более покорными.

– Он не выглядит таким уж высоким. Почему бы нам не поменять его имя на Хуан Ян, тайцзяня внутренних покоев? – Цюй Цин Цзюй слегка улыбнулась. Когда она вышла во двор, слуги уже были привязаны к длинным скамьям, а над ними лежали тяжёлые доски. Сев на приготовленный стул, Цюй Цин Цзюй мысленно сосчитала до двадцати. Затем она медленно и спокойно произнесла:

– Оставьте тех троих, кто не посмел отвечать мне.

Она посмотрела на трёх человек, которые выдержали боль и, стоя на коленях, благодарили её. Потом она подняла чашку и сделала глоток.

– Многие, вероятно, не понимают, почему я наказала вас.

Тяжёлый звук ударов, от которых содрогалась плоть, раздавался в ушах коленопреклонённых слуг. Они не осмеливались стереть пот со своих лбов, лишь заискивающе бормотали, что не посмели бы ослушаться.

– Я – разумный человек, но вы, как часть кухонной прислуги, стали невыносимы. У меня не было другого выбора, кроме как наказать вас.

Голос Цюй Цин Цзюй, сидевшей с чашкой в руке, звучал слегка беспомощно. Даже если она не пользовалась благосклонностью принца, она всё ещё оставалась ванфэй, женой, на которой Император лично приказал жениться. Неужели кухонная прислуга осмелилась вести себя так дерзко? Хотя все чувствовали, что что-то здесь не так, никто не осмеливался возразить. Разве они не видели, что человека, осмелившегося кричать о клевете, до сих пор избивают?

– Неужели во дворце не знали, что я больна? Тайи ранее указал, что именно мне нельзя есть. Но посмотрите, что мне подают на стол каждый день? – Цюй Цин Цзюй слегка вздохнула, её лицо выражало печаль, словно она была хрупким стебельком. – Я понимаю, что вам было всё равно, как заботиться о больной ванфэй. Я чувствовала, что смерть уже близка. Но раз уж я выздоровела, я заслуживаю хорошей жизни. Вы специально предлагали мне жирную еду, надеясь, что я заболею и умру пораньше?

Закончив, она горестно вздохнула. Если бы не звуки ударов, доносящиеся сзади, её вид мог бы вызвать жалость. Трое слуг снова начали раболепствовать, пытаясь оправдаться, но не осмеливались сказать больше. Они боялись, что ванфэй скажет «неподчинение» и продолжит их наказывать.

Убедившись, что они достаточно долго пресмыкались перед ней, Цюй Цин Цзюй слабо махнула рукой, словно была глубоко ранена эмоционально.

– Хорошо, вы можете остановиться и идти.

Затем она повернулась к Жуй Сян, которая стояла за ней.

– Дайте этим людям мази. Они, должно быть, необходимы для жизни дворца, и мы не можем оставить без внимания их нужды.

Четверо коленопреклонённых слуг почувствовали отчаяние, поднимаясь на ноги. Раз уж ванфэй сказала, что они необходимы для жизни дворца, значит, завтра, даже если они будут еле ползать, им придётся выполнять свою работу – иначе их вышвырнут из дворца. Но они были слугами, подписавшими контракт до конца жизни, и за пределами дворца их ждало лишь несчастье.

Закончив отдавать приказы, Цюй Цин Цзюй медленно встала и повернулась, чтобы взглянуть на цэ фей и шице, которые прибыли в какой-то момент. На её лице отразилось изумление:

– Когда вы пришли? Раз уж вы здесь, заходите.

Не обращая внимания на выражение их лиц, она взяла за руку Шу Куй и направилась в свои комнаты.

---

[Примечания:

1. Дуаньванфу – поместье, принадлежащее принцу Дуану после получения им титула.

2. Поцзи – буквально «старая женщина». В данном контексте – старая прислуга женского пола.

3. Нейюань – внутренний двор, где проживают женщины.

4. Яхуан – служанки.

5. Цзяао – куртка на подкладке, популярная во времена династий Мин и Цин.

6. Чжэнъюань – главное здание, резиденция жены.

7. Ванфэй – жена принца.

8. Гунян – молодая леди.

9. Хунчжанцзы – красные покрывала, связанные со свадьбой.

10. Ванъе – местоимение, относящееся к принцу.

11. Цэфэй – вторая жена.

12. Цзисюэюйчжо – камень «цвет крови феникса».

13. Лоцюнь – шёлковое платье.

14. Шусю – стиль вышивки из Сычуани.

15. Лоцзы – орнамент, часто в виде бахромы.

16. Фэйсяньцзи – летящая тесьма.

17. Луаньняо – мистическая птица, родственница феникса.

18. Буяо – свисающее украшение для волос.

19. Цинъань – утренний ритуал приветствия старшей женщины в семье.

20. Хоуюань – задний двор для наложниц.

21. Цеши – общий термин для наложниц.

22. Бэнь – форма обращения к себе в третьем лице в формальных ситуациях.

23. Шице – низший ранг среди наложниц.

24. Даяхуан – старшая служанка высшего ранга.

25. Сиюань – Западный парк, несколько комнат на западной стороне комплекса.]

(26) Це – это общее название для всех наложниц.

(27) Чунъай – это не любовь в привычном понимании, а скорее привязанность и благосклонность. Чем больше ночей мужчина проводит с определённой наложницей, тем выше её чун. Это своего рода показатель её положения и влияния.

(28) Ши – это семейное имя. После замужества женщины обычно назывались по фамилии мужа, а их собственные имена почти никогда не упоминались. Даже принцессы чаще всего обозначались через -ши, чтобы указать, из какой семьи они происходят.

(29) Чандэгунфу – Чандэ означает «процветающий и добродетельный», а гун указывает на герцогство. Это титул, связанный с высоким статусом и уважением.

(30) Тайцзянь – это не просто евнухи, а кастрированные мужчины, занимающие определённые должности при императорском дворе или в правительстве. Это особая позиция, требующая преданности и служения.

(31) Дяньчжуншэн – департамент, который отвечает за все аспекты жизни императора. Это своего рода личная канцелярия, обеспечивающая его комфорт и безопасность.

(32) Нуцай – буквально «раб». Так слуги называют себя в третьем лице, обращаясь к тем, кто выше их по статусу. Это выражение смирения и подчинения.

(33) Момо – это старшая женская прислуга, почти как позци. Обычно это женщины в возрасте, которые занимаются руководством младших служанок.

(34) Сяогаоцзы – «сяо» означает «маленький», а «гаоцзы» – «высокий». Это прозвище, которое может указывать на внешность или характер.

(35) Тайи – придворный врач. Это официальная должность, требующая глубоких знаний и опыта. Тайи отвечают за здоровье императора и его семьи.

(36) Сяобайцай – «маленькая капуста». Это прозвище связано с песней о сироте, у которой «нет ни папы, ни мамы». Также так называли женщину, которая стала центральной фигурой в деле о массовом убийстве в 1872 году. Её прозвали так из-за белой рубашки и зелёных штанов, которые она носила. Она была подругой детства одного мужчины, который мечтал сдать государственные экзамены и стать чиновником. Однако она была помолвлена с другим и вышла замуж. Когда они выросли, мужчину обвинили в измене с Маленькой капустой и в убийстве её мужа. Это было частью интриги другого чиновника, который мстил. После долгих пыток правда выяснилась, но здоровье мужчины было подорвано, и он не смог вернуться к прежней жизни. Вскоре после того, как Маленькая капуста ушла в монастырь, он умер.

http://tl.rulate.ru/book/2684/68894