Готовый перевод Daredevil: a Man without fear / Сорвиголова: Человек без страха: глава 15

Четыре года назад

Когда-то Гейб Макэвой много мечтал. Строил планы. С подростковых лет предвкушал, как будет подниматься по карьерной лестнице.

Его любимым фильмом до сих пор остается «Вся президентская рать» с Редфордом и Хоффманом. Благодаря этому фильму он и захотел стать журналистом. Проливать свет на скандалы. Публиковать сенсационные материалы, чтобы навсегда внести свое имя в историю.

Но, как это часто бывает, о детских мечтах пришлось забыть. Теперь они возвращаются только глубокой ночью, после того, как прикончишь бутылку виски и сядешь слушать найденную в шкафу кассету, оставшуюся со школьных времен.

Что ж, по крайней мере журналистом он все-таки стал. Это что-нибудь да значит.

Гейб окидывает взглядом офис отдела новостей «Бьюгл». Никого – все разошлись по домам. Кого-то ждут семьи, а кто-то, в отличие от Гейба, не боится возвращаться в пустую квартиру. Гейб пытается представить, как это – не бояться одиночества. Не прикладывать усилий лишь для того, чтобы отвлечься от собственных мыслей.

Он вздыхает и возвращается за свой стол, на котором царит беспорядок. Стопки папок, старые конверты со счетами, древний компьютер с зеленоватым фосфоресцирующим экраном. Несколько кофейных кружек. Пищевые контейнеры из фольги. Пустые банки из-под энергетиков.

Вот она, моя жизнь.

Гейб оборачивается на шум. В офис входит Бен Урих. В «Бьюгл» он недавно. Редеющие темные волосы, узкое лицо, очки в черной оправе – постоянно сползающие, из-за чего он всегда смотрит на тебя поверх них. Гейб пока не определился, похож ли Бен на него самого с его страхом одиночества или просто хочет произвести впечатление на босса, работая сверхурочно. Гейб даже подумывал спросить прямо – но нельзя же так просто взять и спросить малознакомого человека, одинок ли он.

Бен замечает его и машет рукой.

– Готовите важный материал? – спрашивает он.

Гейб едва сдерживает смех. Урих далеко не новичок; по слухам, он в журналистике уже лет десять, но за все эти годы не растерял свойственного молодым репортерам оптимизма и по-прежнему верит, что однажды раскопает настоящую сенсацию, которая его прославит. Возможно, Гейбу стоило бы наставить его на путь истинный, но он этого не делает. Не то чтобы совесть ему не позволяет – он лишь считает, что парню нужно пройти через то, через что прошел сам Гейб. Скоро он ссутулится, лицо осунется и пожелтеет от сверхурочной работы и алкоголя, и он станет таким же, как остальные сотрудники газеты. Пройдет своеобразный ритуал посвящения.

«Ну и говнюк же я», – думает про себя Гейб. Он презирает себя за такие мысли, но тут же гордится собой – в конце концов, раз он еще может презирать себя, значит, в нем осталась хоть капля сострадания.

Тут звонит его телефон.

– Макэвой.

В трубке слышно чье-то прерывистое дыхание.

– Я… хочу поговорить с кем-нибудь из отдела криминальной хроники.

– Слушаю.

– Ох… хорошо. У меня для вас важная информация.

– Очень важная?

Макэвой гадает, что услышит на этот раз. Мужчина на другом конце провода расскажет, что его сосед – маньяк? Или пожалуется на жену-изменницу? А может, захочет сдать своего начальника за уклонение от уплаты налогов? Макэвой уже устал считать, сколько раз за последний месяц ему звонили с такого рода новостями.

– Да. Это касается… Риголетто.

Макэвой моргает, сомневаясь, хорошо ли расслышал, и настораживается.

– Риголетто, вы говорите?

– Да.

Риголетто. Глава мафии Адской Кухни.

– И что вы хотите о нем сообщить?

– Он мертв.

Мертв? Вот это поворот.

– Что случилось?

– Послушайте, мне нужны гарантии моей безопасности. Я все расскажу, если мне ничего не будет угрожать. Новый босс устроил чистку в рядах мафии. Чуть заживо меня не сжег! Я еле выбрался. Лодыжку сломал.

– Хорошо, хорошо, подождите. Мне нужно все обдумать.

– Я не могу ждать!

В голосе собеседника слышится отчаяние.

– Послушайте, если вы говорите правду, то вам, как свидетелю, должна быть обеспечена федеральная защита.

– Да неужели?

– Отправляйтесь в сорок третий участок.

– Никаких копов! Они все повязаны.

– Не все…

– Мужик, ты дурак или как? Кому ты это рассказываешь?

– Я знаю одного, он честный…

Макэвой слышит на другом конце провода саркастический смех.

– Ладно, он не честнее остальных в этом городе. Но он – мой осведомитель, мы регулярно помогаем друг другу. Я с ним свяжусь, и он направит к вам агентов ФБР. Они займутся вашей охраной.

Молчание в трубке.

– Идет, – нерешительно, по-прежнему недоверчиво отвечает собеседник. – Но если обманешь – конец тебе и всем твоим родным.

– Какой смысл мне вас обманывать, когда вы подкидываете мне самую громкую новость за всю мою карьеру? Назовите ваш адрес?

– Это еще зачем?

– Мне же нужно знать, куда ехать. Да и агентам ФБР тоже.

– Я в мотеле «Рестфул Инн» за городом.

– Никуда не выходите. Я буду через пару часов.

Собеседник вешает трубку. Макэвой откидывается на стуле и задумчиво чешет голову. Не стоит радоваться раньше времени. Он уже столько раз терпел фиаско на подобных историях. Но если все рассказанное – правда, то ему повезло.

Он идет к выходу, на ходу натягивая пальто. Урих оглядывается на него.

– Собрались домой?

Макэвой не может не похвастаться.

– Нет, напал на громкое дельце.

– Ого.

– Да, полный набор. Бандиты-стукачи и продажные копы.

Макэвой внутренне ликует, заметив неподдельное любопытство в глазах Уриха. Вот так-то, новичок. Выкуси.

Может, это действительно громкая история. Может, благодаря ей он наконец прославится. А потом ей заинтересуется Голливуд. Макэвой покидает офис, гадая, кто бы мог сыграть его в кино.

– Говоришь, звонивший хочет свидетельствовать против Риголетто? – детектив Слэттери откидывается в кресле.

Пружины скрипят под его весом, и Макэвой удивляется, как кресло до сих пор выдерживает такую нагрузку.

– Да нет же. Риголетто мертв, а он хочет свидетельствовать против нового босса.

– Точно. Извини. Значит, его нужно включить в программу по защите свидетелей?

– Это вполне разумно. – Макэвой отпивает налитый ему детективом виски.

Судя по всему, сам Слэттери уже пропустил пару стаканчиков перед его приездом.

– Позвонишь в Бюро?

– Конечно, – Слэттери придвигает кресло, снимает трубку телефона, но тут же глядит на Макэвоя с поддельным удивлением. – Постой, а куда делась кнопка быстрой связи с ФБР?

– Чертов шутник. Не притворяйся, что не знаешь протокол. Знаешь, я же мог спокойно побеседовать с тем парнем и выдать статью в печать, но решил и тебе помочь. Глядишь, повышение получишь, если займешься этим делом.

– Справедливо. Ты прав, протокол я знаю. Сперва надо известить босса, потом он известит своего босса… ну и так далее.

– Значит, ты мне не поможешь?

– Помогу, но только утром. Рассказывай, что знаешь, а я передам начальству.

– Слэттери, это чрезвычайно важно. Не облажайся.

– С чего бы мне? Сам же сказал, что мне повышение светит.

Пока Макэвой добирается до загородного мотеля, начинается ливень. Мотель, притулившийся за слепым поворотом, явно видал лучшие дни.

На стоянке три машины: старенький «Линкольн», совсем древний фургон и новехонький «Мерседес». Макэвой вздыхает.

– Ничего себе конспирация, болван.

Он паркуется рядом с «Мерседесом», не упустив возможности полюбоваться им через стекло. Хорошая тачка, тут спору нет. Наверняка с кожаными подогреваемыми сиденьями. А может, и встроенными массажерами.

Отхлебнув из фляжки для успокоения нервов, он проверяет, все ли необходимое взял.

Цифровой диктофон – на месте. Жвачка, чтобы не разило перегаром – тоже имеется.

Закинув жвачку в рот, Макэвой вылезает из машины. До входа рукой подать, но он успевает насквозь промокнуть. Отряхиваясь, он ругает себя за то, что к сорока семи годам так и не додумался обзавестись зонтом. Пора бы уже начать шевелиться и купить что-нибудь действительно полезное. Зонт, например. И посудные полотенца. Чтобы все было как у настоящего взрослого человека.

Он стучит в дверь.

– Это я, Макэвой!

Никто не отвечает.

Он продолжает барабанить по двери, а заодно пинает ее ногой.

– Эй, открывайте! Я – репортер, которому вы звонили!

Дверь открывается. Внутри горит тусклый свет. На стенах пляшут бесформенные тени.

Открыв дверь пошире, Макэвой находит причину. На полу валяется настольная лампа.

Он замечает тело и тут же понимает, что крепко влип. В проходе появляется человек, высокий и худой.

Макэвой успевает лишь подумать: «Слэттери, ах ты ублю…»

И все. Сверкает нож, разрезая сонную артерию и вонзаясь глубоко под кадык. Убийца делает шаг в сторону, позволяя репортеру упасть на ковер. Затем он поднимает его, втаскивает в номер и захлопывает дверь.

Утром, когда Бен Урих приходит на работу, офис бурлит. Причину Урих узнает сразу. Многолетний сотрудник отдела криминальной хроники «Бьюгл» Габриэль Макэвой был найден мертвым в загородном мотеле. По официальной версии, он работал над материалом о наркоторговцах и задал не тот вопрос не тому человеку.

Одно «но»: Макэвой не работал над материалом о наркоторговцах. Что он там говорил вчера перед уходом? Что-то о мафии и продажных полицейских. Если там и были замешаны наркотики, Гейб так бы и сказал. А он хвастался Бену, что у него там действительно сенсационное дело.

Поразмыслив об этом, Бен находит в адресной книге номер полицейского отдела по связям с прессой. Его направляют то к одному, то к другому сотруднику, пока не соединяют с неким детективом Слэттери.

– Говорите, вы работали с Макэвоем? – спрашивает Слэттери.

– Да… в одной газете.

– Понятно. Чем могу быть полезен?

– Я хотел бы получить любую доступную информацию о гибели Макэвоя.

– Мы уже все рассказали. Он погиб в ходе журналистского расследования.

– Подозреваемые задержаны?

– Нет, но на месте преступления были найдены принадлежности для изготовления и употребления наркотиков. Версию подтверждают и записи в блокноте Макэвоя. Все очевидно.

– Ясно.

– Знаете, мы с Макэвоем были знакомы. Хороший мужик. Работал не покладая рук. Жаль, что так вышло.

– Да, что верно, то верно. Спасибо, что уделили мне время, офицер.

– Не за что.

Слэттери вешает трубку.

Бен откидывается на спинку стула, издали рассматривая пустой рабочий стол Макэвоя. Уже успели прибраться.

– Бен!

Бен оборачивается, рядом стоит рассерженный редактор.

– Чего прохлаждаешься? Отправляйся-ка лучше на конкурс рисунка в школу для слепых детей и подготовь статью!

Бен недоверчиво смотрит на редактора, полагая, что тот шутит.

– Конкурс рисунка? Среди слепых детей?

– Что тут такого? Никто не говорит, что эти дети – выдающиеся художники, но надо же им как-то развлекаться.

– Как мило с вашей стороны, – бормочет Бен себе под нос.

– Что-что?

– Ничего. Уже собираюсь.

http://tl.rulate.ru/book/25489/532070