Готовый перевод The last chromosome / Последняя хромосома: Глава 1

Я прос­ну­лась в хо­лод­ном по­ту. Моё тя­желое, хрип­лое ды­хание от­четли­во слышалось в пред­рас­свет­ной ти­шине. За ок­ном тус­кло све­тила лу­на, на ко­торую сей­час медленно наползало гус­тое тёмно-серое об­ла­ко. «Что это мне та­кое прис­ни­лось», задалась вопросом я, снова опус­ка­ясь на по­душ­ку и зак­ры­вая гла­за.

Вспом­нить так ни­чего и не уда­лось. Я намеревалась сно­ва за­быть­ся сном, од­на­ко, про­лежав с зак­ры­тыми гла­зами нес­коль­ко ми­нут, осознала, что со­вер­шенно не хо­чу спать. Более то­го, сер­дце в гру­ди би­лось с та­кой яростной си­лой, буд­то оно увеличилось минимум в два ра­за. Я слы­шала как оно колотится в грудную клетку, словно собираясь вырваться наружу. Так же в вис­ках хорошо ощу­щалась пуль­са­ция кро­ви.

Распахнув гла­за, я ус­та­вилась в по­толок. Нес­коль­ко раз мор­гнув, сфокусировав зре­ние и прис­по­собившись к по­луть­ме я за­мети­ла что по­толок рас­се­ка­ет тре­щина, око­ло пя­ти сан­ти­мет­ров ши­риной. Она бра­ла своё на­чало в од­ной из стен и об­ры­валась над ок­ном. От ок­на, кстати, ос­та­лась од­на лишь ра­ма, и ве­тер ти­хонь­ко пос­висты­вал, свободно вры­ва­ясь в комнату. Жут­ко пере­пу­гав­шись, я продолжала ле­жать в постели, не в си­лах по­шеве­лить­ся. Ос­та­валось толь­ко на­де­ять­ся, что я до сих пор сплю.

Мед­ленно пе­реве­дя взгляд на сте­ну я об­ра­тила вни­мание на лоскуты сви­са­ющих обо­ев. В сте­не так же имелось нес­коль­ко тре­щин, прав­да, не та­ких боль­ших как та, что криво ухмылялась с потолка.

Моя люс­тра, сос­то­ящая из мно­жес­тва на­вешан­ных на креп­ле­ние хрус­таль­ных ша­риков, отныне пред­став­ля­ла из себя жал­кое зре­лище – все­го три ша­рика ос­та­лось на по­косив­шемся креп­ле­нии, а лам­почка в пат­ро­не отсутствовала.

Пол комнаты кто-то превратил в настоящую свалку, вывалив на него целые горы мусора, ну а при­от­кры­тая, покосившаяся дверь, из последних сил цеплялась за единственную уцелевшую пет­лю. За дверью прос­ти­ралась неп­рогляд­ная ть­ма, а ведь там, в ко­ридор­чи­ке, постоянно го­рел не­боль­шой ноч­ни­чок, и ма­ма ни­ког­да не за­быва­ла вклю­чать его пе­ред сном.

Однако никакая разруха вокруг не могла сравниться с тем, что произошло с моим собственным телом. Чувс­тво­вала я се­бя со­вер­шенно не в сво­ей та­рел­ке – ка­залось, я ста­ла за­нимать в два ра­за боль­ше мес­та на сво­ей не­боль­шой кро­ват­ке. Да только вот это больше не была моя уютная, мягкая, небольшая кроватка. Этот сколоченный из кривых досок монстр, больше напоминал выброшенную на берег лодку, разбившуюся о скалы.

И завершающим штрихом выступила вонь. О да, с от­вра­титель­ным ви­дом тех лох­моть­ев, ко­торые я по­нача­лу при­няла за оде­яла, способен был срав­нить­ся только их «аромат». Не по­нимаю, как я сра­зу этого не ощутила.

— Ма-а-ам!

«Что с го­лосом? Хрип­лый, гру­бый, сов­сем не по­хожий на мой. Да что же со мной происходит», загорались обжигающим пламенем в голове вопросы. Я по­пыта­лась про­каш­лять­ся. Ка­шель так­же зву­чал до­воль­но гру­бо.

Сбро­сив с се­бя лох­мотья, я об­на­ружи­ла что спала одетой. В тем­ных шта­нах, из ка­кого-то плот­но­го ма­тери­ала, и ру­бахе из та­кого же плот­но­го ма­тери­ала. К то­му же на но­гах красовались под­би­тые металлом бо­тин­ки, а талию опоясывал ши­рокий ре­мень, чер­но­го цве­та.

При­жав ру­ки к ли­цу, на­мере­ва­ясь про­тереть гла­за, я вдруг ощу­тила под ла­доня­ми самую настоящую ще­тину. Ко­жа на ла­донях почему-то стала гру­бой, с нес­коль­ки­ми бу­гор­ка­ми, ко­торые при ближайшем рас­смот­ре­нии ока­зались жес­тки­ми мо­золя­ми.

Я мед­ленно се­ла на край кро­вати, ощу­пывая чу­жое ли­цо не сво­ими ру­ками. Не в си­лах по­верить в про­ис­хо­дящее я под­ня­лась и нап­ра­вилась к пе­реко­шен­ной две­ри. Как ока­залось, да­же хо­дить теперь было труд­но – ма­ло то­го что я ста­ла вы­ше сан­ти­мет­ров на де­сять, так ещё и центр тя­жес­ти сместился в дру­гое мес­то.

Преодолев трудности с ориентацией в пространстве и балансом, я наконец ока­зав­шись за дверью. Где чуть не свалилась, подвернув ногу, правда не по своей вине – от­сутс­тво­вало боль­шинс­тво до­сок, ко­торы­ми раньше был вы­ложен пол. Их ос­та­лось все­го три, да и те пошатывались. Ид­ти по такому вот импровизированному мостику сей­час, в тем­но­те, да ещё и не ос­во­ив­шись с но­вым те­лом, бы­ло вер­хом глу­пос­ти, од­на­ко мыс­лить здраво я в данный момент была не в состоянии – слиш­ком уж не­веро­ят­ным и нереальным ка­залось всё про­ис­хо­дящее.

И толь­ко добравшись до комнаты родителей, обер­нувшись, я по­няла насколько мне по­вез­ло. Даже в спокойной, а не столь стрессовой обстановке и с нормальными параметрами тела, пройти отрезок пути по коридору в непроглядной тьме и не упасть, да ещё по расшатанному мостику из трёх досок – подобный подвиг едва-ли был доступен обычной девушке-подростку.

К счастью, здесь, в самой большой комнате нашей квартиры бы­ло нам­но­го свет­лее. Правда по помещению сво­бод­но гу­лял ве­тер… который вообще ничего не сдерживало, так как внеш­ней сте­ны более попросту не существовало, так же, как и бал­ко­на, что рань­ше при­мыкал к этой ком­на­те.

Зависнув на краю обвала, при­дер­жи­ва­ясь за сте­ну, я бросила осторожный взгляд вниз. Там, на земле, несмотря на достаточно скупое освещение, которое предоставляла надкушенная бледная луна, да­же с мо­его, треть­его эта­жа, мож­но бы­ло раз­гля­деть ог­ромную гру­ду об­ломков. По­хоже, же­лез­ные бал­ки, на ко­торых дер­жа­лись бал­ко­ны прор­жа­вели и боль­ше не мог­ли вы­дер­жи­вать вес железобетонных конструкций. Два верхних этажа нашей пятиэтажки тоже остались без балконов, да и без внешних стен заодно.

Ос­мотрев­шись в комнате родителей, я об­на­ружи­ла боль­шое зер­ка­ло. Пе­ред ним обыч­но кра­силась ма­ма, ну и я в пос­леднее вре­мя, всё-та­ки мне уже ис­полни­лось сем­надцать. Некогда шикарный, дорогой любой женщине предмет интерьера, как и вся остальная квартира, не сумел избежать печальной участи, потеряв кусочек стекла справа внизу, а вся его отражающая поверхность сильно потемнела. И хотя стекло кто-то тщательно оттёр, на нём до сих пор виднелись следы копоти. Значить это могло лишь одно – кроме ветров, тут и огонь успел погулять вволю.

Однако если разрухе вокруг и отсутствию родных можно было найти какие-никакие разумные, логические объяснения и обоснования, то вот продолжать верить своим глазам с этого момента я отказалась наотрез. 

Из зер­ка­ла на ме­ня уставился па­рень, лет двад­ца­ти пя­ти, с чер­ны­ми, как ночь во­лоса­ми и свет­ло-зе­лёны­ми, поч­ти жел­ты­ми гла­зами. Его одежду мож­но сме­ло бы­ло при­нять за ту, что обыч­но напяливают на себя на­ши так на­зыва­емые бом­жи, ко­торые ко­па­ют­ся в му­сор­ных кон­тей­не­рах. Прав­да, этот странный юноша на себя ещё и кус­ки ме­тал­ла, то здесь, то там, зачем-то нацепил.

Естественно, во всём этом великолепии, за­пах от ме­ня исходил со­от­ветс­тву­ющий. Уж не знаю почему, но зрительный осмотр повысил мою обонятельную чувствительность, так что вонь я теперь ощущала гораздо лучше и отчётливее.

Мы­лась я по­хоже очень дав­но, ес­ли во­об­ще ког­да-нибудь мы­лась. Хо­тя нет, я-то мы­лась вче­ра, пе­ред тем как лечь спать, а вот об­ла­датель дан­но­го те­ла, видимо, счи­тал что мыть­ся – это лиш­няя тра­та вре­мени. 

Ужас­но заче­салась голова и пошкрябав грязными ногтями по не менее грязным волосам в оче­ред­ной раз, я осмотрела мозолистую ла­донь вроде-как принадлежащую отныне мне, раз­гля­дев на ней ко­поша­щего­ся мел­ко­го па­рази­та. А вот этого стоило ожидать – грязь и антисанитария, в которую погрузилась моя комната и полуразрушенная квартира, создавали для этих гадов благоприятные условия жизни. Странный парень про гигиену не слышал, вот они на его голове и поселились.

Ярость и отвращение смешались во мне, и я раздавила насекомое, а затем попыталась вытереть руки о штаны. Только вот чище ладони не стали, на них лишь появились новые пятна, заменив собой останки убитого создания. Брезгливо тряхнув руками, мне захотелось избавиться от наряда этого бродяги, в чьё тело по странному, но несомненно злому стечению обстоятельств, попало моё сознание, однако раздеться оказалось не так-то просто.

Терпение и труд, как известно, всё превозмогают и про­возив­шись несколько минут мне, всё-таки, удалось это сделать. Выдохнув с шипением воздух, стащив с себя наконец, штаны, я уже собиралась расслабиться, но не тут-то было!

Очень странные чувства обуяли меня, когда я выпрямилась и поглядела в зеркало. Рассмат­ри­вать своё обнаженное тело, и ви­деть сов­сем не то, что при­вык­ла, удовольствие, по крайней мере в таких-вот как сейчас обстоятельствах, мягко говоря, сомнительное.

Повертевшись, стараясь не обращать внимания на въевшуюся в кожу грязь, я пока не опускала взгляд ниже пояса. Торс юноши, как и его лицо, если сбрить щетину, выглядел вполне прилично или даже, с небольшой натяжкой, привлекательно. Креп­кие ру­ки и ши­рокие пле­чи, хо­рошо раз­ви­тая мус­ку­лату­ра, такой типаж мне нравился всегда. А вот шра­мы по все­му те­лу портили картину – слишком уж много их было. Однако эти бледные рубцы ясно дали понять, что за жизнь вёл до сего момента этот молодой че­ловек.

Крас­нея и жут­ко сму­ща­ясь, я наконец опустила взгляд вниз и при­кос­ну­лась к то­му, что болталось чуть ни­же по­яса. То ли от при­кос­но­вения, то ли от сму­щения кровь, разгоняемая мощными толчками сердца, хлы­нула ту­да неудержимым потоком, и я по­чувс­тво­вала как эта шту­ковина на­чала быс­тро уве­личи­вать­ся и твердеть. Я мгновенно отдёрнула руки, отош­ла от зер­ка­ла и сгорая от стыда уставилась в потолок. Пуль­са­ция кро­ви ощущалась с не­веро­ят­ной си­лой, а мне всё ни­как не удавалось ус­по­ко­ить­ся…

Осень уже пол­ностью всту­пила в свои пра­ва, а так как внешняя стена отсутствовала, да ещё и время пробудиться мне выпало предрассветное, холод очень быстро напомнил о себе неприятными поглаживаниями по обнажённой коже.

Подобрав снятую недавно одеж­ду с пола, я пос­пешно на­чала на­пяли­вать её на се­бя, при этом ста­ра­ясь не об­ра­щать вни­мания на то, что про­ис­хо­дило с тем, не мо­им ор­га­ном. Влажный, бодрящий ут­ренний воз­дух по­мог ус­по­ко­ить­ся, вот толь­ко те­перь ме­ня би­ла мел­кая дрожь. На­тянув на ноги тя­жёлые бо­тин­ки, я мед­ленно нап­ра­вилась в свою ком­на­ту.

Уж не знаю, благодаря-ли инстинктам обладателя моего нового тела, или мне снова улыбнулась удача, но и в этот раз я как-то умудрилась не свалиться в тёмном коридорчике. Единственной, наверное, на сегодня радостью было ощущение силы и мощи в мышцах рук и ног. Рань­ше тя­жесть на но­гах в виде монструозных ботинок вылилась бы в настоящую проблему, од­на­ко сей­час я со­вер­шенно не чувс­тво­вала ве­са этих, подбитых металлом гро­мадин.

Нес­мотря на от­вра­щение, я снова заб­ралась в кровать, под те лох­мотья, ко­торые являлись жал­кой па­роди­ей на оде­яло, что­бы хоть как-то сог­реть­ся. Зажмурившись и за­кусив гу­бу, я принялась мысленно жалеть себя и проклинать судьбу. «За что мне это всё, что я сде­лала пло­хого», спрашивала в сердцах я, но ответов не получала. Ко­мок под­сту­пил к гор­лу. Рань­ше я бы уже громко и с надрывом ры­дала, но че­ловек ко­торым я ста­ла, по­хоже, попрос­ту не умел это­го де­лать. Ску­пая сле­зин­ка всё-та­ки ска­тилась по ще­ке и не­замет­но для се­бя самой я зас­ну­ла.

***

По­чувс­тво­вав тёп­лое, мяг­кое при­кос­но­вение осен­не­го сол­нышка на сво­ём ли­це, я прос­ну­лась. Некоторое время продолжая лежать с зак­ры­тыми гла­зами, я с надеждой цеплялась за мысли о том, что ночью мне прос­то прис­нился кош­мар.

Однако чаяньям моим не суждено было воплотиться в жизнь. Лёг­кий ве­терок, ко­торый ну никак раньше не мог проникнуть в ком­натку сквозь закрытые по осеннему времени окна, до­носил до мо­его обо­няния те са­мые неп­ри­ят­ные за­пахи, что ви­тали здесь при прошлом пробуждении. В том са­мом «сне», ко­торый гро­зил сей­час ока­зать­ся горь­кой явью.

Деваться некуда – пришлось открывать глаза в этой странной реальности, оказываясь от сладких грёз о прошлой, нормальной жизни.

С по­тол­ка мне снова криво ухмыльнулась гигантская, уродливая тре­щина. Те­перь сквозь неё мож­но бы­ло раз­гля­деть ком­на­ту чет­верто­го эта­жа. Так же уны­ло сви­сали со стен об­рывки по­серев­ших обо­ев, да и груды мусора ни на сантиметр, с тех пор как я уснула, не уменьшились.

И нес­мотря на неп­ри­ят­ный за­пах, очень хо­телось есть и пить, так что пришлось выбираться из-под вонючих, но тёплых одеял. Поднявшись и по­шарив по ком­на­те, я об­на­ружи­ла не­боль­шой по­ломан­ный хо­лодиль­ник, в ко­тором притаились две пя­тилит­ро­вые плас­ти­ковые бу­тыл­ки с более-менее чистой во­дой.

Вдо­воль на­пив­шись я нап­ра­вилась к вы­ходу. Нес­мотря на го­лод, я так и не рис­кну­ла прит­ро­нуть­ся к то­му, что ле­жало на вер­хней пол­ке хо­лодиль­ни­ка – нес­коль­ко ку­соч­ков че­го-то, от­да­лён­но на­поми­навше­го вя­леное мя­со, не внушившего к себе ни­како­го до­верия.

Выб­равшись из до­ма я принялась бро­дить по мо­ему родному не­боль­шо­му го­род­ку, со все­го од­ной ули­цей, и нес­коль­кими де­сят­ками, пос­тро­ен­ных вдоль цен­траль­ной до­роги, пя­ти­этаж­ных до­мов. Ещё во вре­мена Со­вет­ско­го Со­юза деды и прадеды возвели сей посёлок для семей военных.

Правда воинскую часть рас­форми­рова­ли и раз­во­рова­ли пос­ле рас­па­да СССР поэтому городок начал медленно загнивать. Но люди здесь жили хорошие, дружные и трудолюбивые – по старой привычке они продолжали содержать дворики и прилегающий парк со стадионом в чистоте.

Вот только в этой реальности от былой чистоты вообще ничего не осталось. Маленький го­родок, в ко­тором прош­ло всё мое детс­тво, те­перь ле­жал в ру­инах. Из окон исчезли стёкла. Две­ри, ес­ли где и виднелись, име­ли жал­кий вид. Рас­те­ния рос­ли прямо на до­мах, вгры­за­ясь в ка­мень кор­ня­ми и раз­ру­шая строения. Нес­коль­ко до­мов час­тично об­ру­шилось, от­кры­вая взгля­ду не­ког­да оби­та­емые ком­на­ты.

Я обош­ла го­родок нес­коль­ко раз, так ни единого человека и не повс­тре­чав. Ви­дела нес­коль­ко бе­лок на де­ревь­ях, хо­тя рань­ше в на­ших кра­ях этих милых, маленьких зверушек вроде-как не во­дилось. Од­нажды мне по­каза­лось, что я за­мети­ла до­воль­но круп­ную со­баку, ко­торая скры­лась из ви­ду, не дав воз­можнос­ти себя рас­смот­реть. Заглянув во все мес­тные ма­гази­ны, я не наш­ла ни­чего по­лез­но­го или съ­едоб­но­го – по­хоже, тут уже по­быва­ли до ме­ня, и тща­тель­но всё обыс­ка­ли.

Вы­бира­ясь из оче­ред­но­го ма­гази­на, я ус­лы­шала стран­ный звук, до­нёс­ший­ся от­ку­да-то из­да­лека. Он мне по­казал­ся до бо­ли зна­комым, но я так и не смог­ла вспом­нить, где я его рань­ше слы­шала. Мои мыс­ли бы­ли за­няты дру­гим, и я не при­дала это­му боль­шо­го зна­чения.

Заб­равшись в один из со­сед­них до­мов и обыс­кав нес­коль­ко квар­тир, я быс­тро по­няла, что за­нятие это бес­смыс­ленное – как и в случае с магазинами, ни­чем по­лез­ным там разжиться не удалось. Од­на­ко прос­то си­деть и ни­чего не де­лать я не мог­ла, по­тому про­дол­жа­ла свои по­ис­ки по­ка солнце не опустилось к горизонту и не на­чало тем­неть.

Уставшая, голодная и злая, вер­нувшись в свою ком­натку, я об­на­ружи­ла что за вре­мя мо­его от­сутс­твия здесь по­хозяй­ни­чали ка­кие-то жи­вот­ные. На хо­лодиль­ни­ке вид­не­лись све­жие сле­ды от чь­их-то ма­лень­ких ко­гот­ков. Лох­мотья, ко­торы­ми бы­ла зас­те­лена кро­вать ва­лялись не­пода­лёку, а на их бывшем месте, похоже, кто-то ус­тро­ил не­боль­шую по­тасов­ку. Так же я наш­ла нес­коль­ко клоч­ков ры­жева­той шер­сти, которых раньше, вроде-как, здесь не было.

За неимением лучших вариантов, пре­одо­левая от­вра­щение, я мед­ленно пережёвывала подозрительные кус­ки мя­са из хо­лодиль­ни­ка, за­пивая прохладной во­дой. Ну а пос­ле сей царской трапезы пришлось снова забираться в пос­тель и укрываться дурно пахнущими лохмотьями.

На­тяги­вая на се­бя это «одеяло», я вспо­мина­ла о про­шед­шем дне и размышляла о том, что де­лать даль­ше: «без пищи и во­ды дол­го про­тянуть не получится, а последние запасы еды я только что приговорила, да и во­ды хва­тит толь­ко на пер­вое вре­мя». Мне ста­ло по-нас­то­яще­му страш­но – что ес­ли кро­ме ме­ня, в мире вообще не осталось лю­дей. Сно­ва за­хоте­лось зап­ла­кать, од­на­ко вмес­то это­го в па­мяти вдруг воз­ник тот стран­ный звук, ко­торый я ус­лы­шала днём.

За­сыпа­ла я с улыб­кой на ли­це, ведь вспом­ни­ла, что это был за звук и где его рань­ше слы­шала. Мыс­ли та­буна­ми сумасшедших лошадей но­сились в го­лове, но усилием воли я зас­та­вила се­бя зас­нуть – зав­тра мне пред­сто­яло не­боль­шое пу­тешес­твие, однако к не­му ещё пред­сто­яло под­го­товить­ся, а для это­го необходимо хорошенько выс­пать­ся.

«Как же не­удоб­но поль­зо­вать­ся этой шту­кой» мель­кну­ла, вдруг, за­поз­да­лая мысль. Па­мять, нас­ме­ха­ясь, ожи­вила мои се­год­няшние по­хож­де­ния. А имен­но то, как я пы­талась схо­дить в ту­алет. Я крас­не­ла каж­дый раз ког­да при­ходи­лось при­касать­ся к той штуковине.

Да что там, даже дер­жать его в руках так, что­бы не об­мо­чить се­бя, при этом не перекрыв путь жидкости, оказалось край­не неп­росто. И это ещё не са­мое страш­ное. Са­мым страш­ным оказалось то, что он сра­зу на­чинал «вклю­чать­ся», а пос­ле не получалось сде­лать уже вообще ни­чего. Пос­ле вто­рой не­удач­ной по­пыт­ки я ре­шила, что гораздо про­ще и удоб­нее все эти дела делать как раньше, присев на корточках…

***

Под­нявшись с пер­вы­ми лу­чами сол­нца, я при­нялась тщательно обыс­ки­вать ком­на­ту. Это, ко­неч­но, сле­дова­ло сде­лать в пер­вую оче­редь, но мыс­лить ра­ци­ональ­но бы­ло не так-то прос­то в сло­жив­шихся об­сто­ятель­ствах. С другой стороны – я же не знала, что творится снаружи, вдруг там меня встретили бы спасатели, и отвели бы к родителям, возвратив в нормальное тело. 

Раз­во­рошив очередную ку­чу му­сора, ту которая находилась в ближайшем к кровати углу, я наш­ла вмес­ти­тель­ный рюк­зак, се­рого цве­та. В одном из его от­стёгива­ющихся кармашков ока­зал­ся спрятан не­боль­шой пе­рочин­ный но­жик, по­лови­на свеч­ки и да­же ко­робок спи­чек. Ко­робок кто-то бережно за­печа­тал в па­кетик так, что­бы вла­га не мог­ла до не­го доб­рать­ся.

По­рыв­шись ещё нем­но­го, я об­на­ружи­ла в чре­ве рюк­за­ка ак­ку­рат­но смо­тан­ную ве­рёв­ку, где-то с половину сан­ти­мет­ра в ди­амет­ре с ме­тал­ли­чес­кой «кош­кой» на кон­це. Там же находились ка­кие-то другие ме­тал­ли­чес­кие прис­по­соб­ле­ния, но их пред­назна­чение так и ос­та­лось для ме­ня загадкой. По­мес­тив в рюк­зак один из пя­тилит­ро­вых бу­тылей с во­дой, я выб­ро­сила из не­го все не­понят­ные вещицы.

На­цепив на­ход­ку се­бе на пле­чи, ос­матривая свою ком­на­ту напоследок, откуда-то из подсознания всплыла горькая мысль: «воз­можно я боль­ше ни­ког­да не вер­нусь, а ведь здесь прош­ло все моё детс­тво». Очень уж жалостливой получилась эта мысль из-за чего сер­дце пре­датель­ски за­щеми­ло.

За­дер­жи­вать­ся доль­ше смыс­ла не имело, так что я пос­пе­шила по­кинуть вымер­ший го­родок. До­рога за городской чертой, сколько я себя помнила, была вы­ложе­на же­лезо­бетон­ны­ми пли­тами. Го­родок-то строился все­го лишь как придаточный мик­ро­рай­он, при­со­еди­нен­ный к во­ин­ской час­ти, а зна­чит, и до­роги укладывали на совесть, с расчётом на то, что они обязаны вы­дер­жи­вать вес тя­желой бо­евой тех­ни­ки.

Од­на­ко при­рода и здесь по­каза­ла свою си­лу. Из ще­лей и сты­ков меж­ду пли­тами тор­ча­ли зе­лёные ос­тров­а пушистой тра­вы, а по обо­чинам рос­ла уже не толь­ко тра­ва. Кое-где виднелись кус­ты, а кое-где пусть да­же невысокие и кривые, но самые настоящие де­ревья. Своими корнями они слег­ка при­под­ни­мали мно­готон­ные ка­мен­ные бло­ки, либо опутывали их со всех сторон, как только могли.

Вдоль до­роги, на некотором от неё отдалении, для защиты от ветров с полей люди когда-то высадили в рядок деревья, которые в последствии под­ре­зали элек­три­ки, что­бы те не за­дева­ли про­вода вет­ка­ми. Правда это было раньше, в той, другой, нормальной жизни.

Сейчас же, де­ревья, ши­роко рас­ки­нув вет­ви-ру­ки, укрывали от мо­его взо­ра некогда пло­дород­ные по­ля, с ко­торых аграрии обыч­но собирали пше­ницу или под­солнух, или ещё ка­кую сель­ско­хозяй­ствен­ную куль­ту­ру. Про­водов, так­ же, как и стол­бов теперь вид­но не бы­ло. Из­редка встре­чались не­боль­шие куч­ки свет­ло­го кам­ня, лишь на­поми­нающих об их былом су­щес­тво­вании. Я нес­пешно бре­ла по до­роге, и за­метив не­боль­шой прос­вет меж­ду де­ревь­ев, свер­ну­ла с до­роги что­бы взгля­нуть как же об­сто­ят де­ла с по­лями те­перь.

Вмес­то вспа­хан­ной по осе­ни земли, пе­редо мной пред­ста­ла рав­ни­на, по­рос­шая гус­той тра­вой. В не­кото­рых мес­тах, вымахав похоже уже в свой полный рост, торчали кри­вые де­ревья, и не­боль­шие кус­ты. И ни­каких сле­дов пре­быва­ния че­лове­ка. Вер­нувшись на мо­щёный тракт, я про­дол­жи­ла свой путь. Ид­ти пред­сто­яло не так чтобы очень дол­го, но меш­кать всё рав­но не сто­ило.

Дваж­ды за вре­мя не­боль­шо­го пу­тешес­твия мне по­вез­ло встре­тить пло­довые де­ревья. Яб­ло­ню, я чуть бы­ло не прош­ла ми­мо, пог­ло­щен­ная мыс­ля­ми. Пло­ды на ней оказались ма­лень­ки­ми, жёл­ты­ми, так что не сра­зу и за­метишь сре­ди осен­них, иг­ра­ющих раз­ны­ми крас­ка­ми листь­ев.

За­то по­том я уже вни­мательнее всмат­ри­валась в де­ревья, ко­торые рос­ли по обе­им сто­ронам до­роги, благодаря чему раз­гля­дела за вы­сокой Ака­ци­ей не­боль­шой Орех. Сол­нца ему поч­ти не дос­та­валось, по­этому он рас­ки­нул свои вет­ви с круп­ны­ми листь­ями как мож­но ши­ре. Наб­рав в рюк­зак ещё и оре­хов, с удовольствием ими же и пе­реку­сив, в хо­рошем рас­по­ложе­нии ду­ха я выш­ла к мес­ту сво­его наз­на­чения.

Вы­сокая на­сыпь вы­ныри­вала из-за де­ревь­ев и, при­жав­шись к до­роге, рас­по­лага­лась даль­ше па­рал­лель­но ей. Из неё тор­ча­ли ог­ромные стол­бы, дер­жавшие на се­бе вес мно­жес­тва про­водов. Как же силь­но я об­ра­дова­лась, ког­да выб­ра­лась на са­мый верх и об­на­ружи­ла блес­тя­щие чис­тые рель­сы. Имен­но звук про­ез­жа­юще­го по­ез­да я ус­лы­шала вче­ра, и ле­ле­яла на­деж­ду, что не ошиб­лась: «су­дя по все­му, по­ез­да здесь хо­дят ес­ли не час­то, то ре­гуляр­но».

Пришлось ещё немного пройти по шпалам, дабы остановиться посерединке пря­мого и длин­ного от­ре­зка пу­ти, где несложно было бы раз­гля­деть следующий в любом направлении сос­тав из­да­лека. Выб­рав мес­течко по­мяг­че, на од­ном из скло­нов, я раз­ва­лилась, вы­ковы­ривая из зу­бов ос­татки зас­тряв­шей ко­журы от яб­лок тра­вин­кой. «Как же не хва­та­ет зуб­ной щёт­ки и пас­ты! А ещё ван­ной, что­бы от­мокнуть, от­мыть въ­ев­шу­юся грязь… и шам­пунь, да! Это бы­ло бы бо­жес­твен­но...», я заж­му­рилась, пред­став­ляя как при­нимаю ван­ну. За­меч­тавшись, я и не за­мети­ла, как ме­ня смо­рил сон.

Про­буж­де­ние в этот раз выдалось неп­ри­ят­но шум­ным. Ми­мо нес­пешно проп­лы­вали гру­жёные ва­гоны, пок­ры­тые слоем грязи и пыли, го­лова по­ез­да благополучно скры­лась из ви­ду, так что дог­нать её не представлялось ни­какой воз­можнос­ти. «Ду­ра! Как вообще мож­но бы­ло прос­пать!? Ког­да те­перь сле­ду­юще­го ждать», ру­гала я се­бя, за­кусив до кро­ви гу­бу. Пос­ледний ва­гон, про­катил­ся ми­мо, рав­но­мер­но сту­ча ко­лёса­ми. «Ну уж нет, у ме­ня би­летик имен­но на этот по­езд».

Рва­нув за пос­ледним ва­гоном изо всех сил, я мед­ленно на­гоня­ла сос­тав. Раньше, с тя­желен­ными бо­тин­ками на но­гах и загруженным более чем наполовину рюк­заком за спи­ной, я бы, на­вер­ное, да­же хо­дить нор­маль­но не смог­ла. Од­на­ко это бы­ло в той, дру­гой жиз­ни, где моё тело выглядело и ощущалось иначе.

Сер­дце гул­ко колотилось в гру­ди, ды­хание с шу­мом вы­рыва­лось сквозь стис­ну­тые зу­бы, мыш­цы ра­бота­ли словно ка­кие-то ме­ханиз­мы, не зная ус­та­лос­ти. Я вош­ла в раж, и сде­лав ещё один ры­вок ока­залась на рас­сто­янии вы­тяну­той ру­ки от ме­тал­ли­чес­кой конс­трук­ции ва­гона.

Однако ух­ва­тить­ся за не­го не по­луча­лось – ско­рость, тряс­ка, к то­му же, я ещё не пол­ностью ос­во­илась с длин­ны­ми ру­чища­ми и широкими плечами. «Лад­но, ес­ли не по­луча­ет­ся так, сде­ла­ем по-дру­гому», мель­кну­ла мысль и соб­рав все си­лы я прыг­ну­ла впе­рёд схва­тив­шись обе­ими ру­ками за меж­ва­гон­ное со­еди­нение.

Рез­кая боль прон­зи­ла пра­вую но­гу – по­хоже, за что-то зацепившись во время прыжка, я её достаточно сильно повредила. Но на то, чтобы себя пожалеть время выдалось, мягко говоря, неподходящее, поэтому, стиснув зубы, не об­ра­щая вни­мания на боль, я взоб­ра­лась на бо­лее-ме­нее удоб­ную пло­щад­ку.

О том что­бы по­пытать­ся по ва­гонам доб­рать­ся до го­ловы по­ез­да те­перь не мог­ло быть и ре­чи. Но я всё рав­но оставалась до­воль­ной. «Луч­ше пло­хо ехать, чем хо­рошо ид­ти», вспом­ни­лась по­говор­ка.

Пос­ту­кивая ко­лёса­ми, по­езд тащился ча­са три-че­тыре к ряду без остановок, не набирая скорость, но и не сбавляя её. Боль в но­ге нем­но­го сти­хала, а вок­руг пос­те­пен­но на­чали ме­нять­ся пей­за­жи.

Радуя глаз попадались об­ра­ботан­ные, вспаханные людьми по­ля, од­нажды да­же трак­тор вдали мелькнул. Он та­щил за со­бой за­мыс­ло­ватый плуг, переворачивая пласты земли. «Ци­вили­зация, лю­ди, ура! Пер­вым де­лом поп­ро­шусь в душ. А по­том пусть объ­яс­ня­ют, ка­кого чёр­та здесь про­ис­хо­дит», размышляла я в предвкушении.

Ещё спустя час-пол­то­ра по­езд въ­ехал в боль­шой го­род. Спра­ва и сле­ва в небо взметнулись многоэтажные здания. Сол­нце, к это­му вре­мени уже успело скло­ниться к го­ризон­ту.

Стран­но, но лю­дей на ули­цах поч­ти не бы­ло. Прав­да и самих улиц я видела немного – боль­шую часть пу­ти по го­роду по­езд следовал вда­ли от ожив­лённых рай­онов. Час­тень­ко встре­чались про­межут­ки пу­ти, где с обе­их сто­рон го­род был скрыт от мо­его взо­ра трёх­метро­вым бе­тон­ным за­бором.

Но вот уже слы­шит­ся скрип тор­мо­зов, и ос­та­нав­ли­ва­ясь меж­ду дву­мя дру­гими сос­та­вами, мой тран­спорт в пос­ледний раз кач­нувшись, замирает. С тру­дом спрыг­нув на твёр­дую поверхность, слег­ка прих­ра­мывая, я поб­ре­ла прочь. Мыш­цы за­тек­ли, к тому же я окон­ча­тель­но про­мёр­зла, и мне не­об­хо­димо бы­ло дви­гать­ся, что­бы хоть как-то сог­реть­ся…

http://tl.rulate.ru/book/24521/509788