Готовый перевод Arcadia's Ignoble Knight / Неблагородный рыцарь Аркадии : Глава 7.

- Я вернулась, госпожа, - крикнула Кэссиди, входя в купе.

  Держа поднос с едой хозяйки в одной руке, молодая горничная другой рукой закрыла за собой дверь. Затем она повернулась и пошла вглубь необычно большого купе.

  Она едва не споткнулась, когда несла поднос хозяйке.

  В отличие от купе Каспиана, которое было приятным, но простым, ее хозяйка пользовалась им как воплощением роскоши. Туфли Кэссиди скользили по мягкому бархатному ковру, как тапочки по облаку. Почти малиновый цвет ковра приятно контрастировал с лакированными стенами красного дерева, инкрустированными золотыми узорами, причудливыми завитушками и таинственными символами эзотерического языка, который Кэссиди никогда не надеялся понять.

  Обстановка не только подходила для королевской семьи, но и была довольно просторной, достаточно большой, чтобы вместить по крайней мере три обычных купе. Здесь даже была кровать для хозяйки Кэссиди и маленькая комнатка, примыкающая к главной, где стояла кровать самого Кэссиди. Это объясняло, почему именно это купе само по себе занимало целый вагон.

- Ты слишком долго приносила мне что-то простое, вроде еды, горничная, - сказала хозяйка Кэссиди, ее голос был мягче бархатного ковра, на котором они стояли, и слаще, чем самая высоко ценимая амброзия. Кэссиди едва удержалась, чтобы не поморщиться.

Лицо, которое Кэссиди называла хозяйкой, была женщина, как представляется, не старше восемнадцати, может, двадцати лет и была, одним словом, очаровательна.

  Как нежные волны, ласкающие берег, ее длинные локоны цвета воронова крыла спускались с макушки и останавливались где-то у поясницы. Длинная челка закрывала верхнюю левую часть ее лица, скрывая глаз. Другой глаз, однако, был виден, и любой, кто увидит единственный аметистовый шар, будет восхищен соблазнительным взглядом женщины. Она была видением, которое говорило о похоти; обещанием непостижимого удовольствия, которое придет, если только кто-то захочет взять ее.

  Была причина, по которой она заслужила прозвище Суккуб.

-М… мои извинения, госпожа Эрика. - Кэссиди низко поклонилась бы, но не сделала этого, потому что несла еду хозяйки и не хотела разбрызгать ее по полу. Снова. Вместо этого она поспешно подошла к женщине, чуть не споткнувшись при этом о собственные ноги, и поставила маленький поднос на раскладной столик перед ней. – Были некоторые... некоторые осложнения, когда дело дошло до еды, и это заняло немного больше времени, чем я ожидала.

- Я не хочу слышать твоих извинений, - сказала Эрика, и хотя ее тон был ровным, Кэссиди вздрогнула. Не то, что Эрику, казалось, это задело. Она казалась такой же невозмутимой, как всегда, хотя и имела обыкновение жаловаться на нехватку талантливых помощников. - Ха... если бы только мой Дерек не заболел от переутомления, мне не пришлось бы иметь дело с такой жалкой служанкой.

  Служанка снова вздрогнула. Но в то же время Кэссиди не могла остановить струйки пота, стекавшие по ее лицу от слов хозяйки. Единственная причина, по которой рыцарь Эрики был "болен", как выразилась ее госпожа, заключалась в том, что женщина практически высосала из него всю его сущность.

  Очень немногие мужчины могли поспевать за жизнерадостной колдуньей, и ее рыцарь не был исключением. Ходили даже слухи о том, что Эрика Анджело каждые десять лет проходила через рыцарей, потому что у нее было так много секса с ними, что они умирали от истощения и обезвоживания.

  Естественно, все это были только слухи и домыслы, но Кэссиди часто задавалась вопросом, есть ли в этих слухах хоть крупица правды.

  Это было, вероятно, лучше не спрашивать.

  Решив, что в данном случае благоразумие - лучшая часть доблести, Кэссиди пробормотала еще одно тихое извинение и отошла к левой стороне дверного проема. Затем она сцепила руки перед собой и сделала все возможное, чтобы слиться с окружающей обстановкой. Как когда-то учила ее мать, работа горничной состоит в том, чтобы помогать хозяйке, стараясь при этом выглядеть как можно незаметнее. Это было немного трудно, потому что поезд дрожал, когда бежал по рельсам, но ей нравилось думать, что она проделала замечательную работу, оставаясь неподвижной.

  Пока Кэссиди изо всех сил пыталась притвориться хамелеоном, Эрика откусила кусочек тушеного мяса, лениво покачивающегося в миске. Она тут же поморщилась, когда вкус заполнил ее рот.

- В следующий раз, когда я отправлюсь в путешествие, мне придется взять с собой собственного повара. Еда в этом поезде слишком плебейская для моего утонченного вкуса. Только крестьянину это понравится. - Несмотря на многочисленные жалобы на отсутствие приличной еды, Эрика все равно ела тушеное мясо. Она была голодна, а до Эштауна еще несколько часов.

  Как раз в тот момент, когда она собиралась продолжать есть пресную пищу, поезд начал скрежетать по рельсам, колеса издали громкий визг, похожий на предсмертный визг выпотрошенного животного, поскольку какая-то внешняя сила заставляла их дрожать и трястись, как гномов, пойманных в обрушивающемся шахтном туннеле.

  Эрику не только чуть не выдернуло из кресла, но и ударило ложкой по лицу, так что тушеное мясо расплескалось по всему ее прекрасному лицу. Это также полностью разрушило ее макияж.

  Как будто этого было недостаточно, миска с недоеденным рагу слетела со стола, расплескавшись по всему ее дорогому шелковому платью.

  Разъяренная, Эрика вскочила и одним быстрым движением швырнула поднос, стол и миску через всю комнату. От силы, с которой она швырнула предметы, они с громким стуком ударились о противоположную стену купэ. Деревянный стол разлетелся вдребезги, а миска с тушеным мясом разлетелась на куски, как стекло. В результате содержимое разбрызгалось по стене, оставляя большие пятна красноватой жидкости, стекающей по красному дереву.

- Что здесь происходит?! - Рычание Эрики напомнило Кэссиди разъяренную львицу. – Что, по-твоему, делает водитель этого ведра с болтами?

- В…вы хотите, чтобы я выяснила, госпожа?

  Эрика взглянула на горничную. Кэссиди стояла, прислонившись к дверному проему, и яростно сжимала ручку, чтобы не упасть, когда поезд резко остановился. Бедняжка явно растерялась.

- Не беспокойся, - прорычала Эрика, и ее красивое лицо исказила довольно неприятная гримаса. Схватив ближайший кусок ткани, салфетку, она сделала все возможное, чтобы вытереть рагу с лица и платья. Лицо было достаточно чистым, хотя и осталось немного липкого беспорядка, а ее макияж был полностью испорчен. Платье... не столько.

- Я сама выясню, что происходит, - хрипло пробормотала Эрика. - Надеюсь, у этого человека есть веская причина прекратить все так внезапно, или, да поможет мне Бог, я позабочусь о том, чтобы он пожалел о том, как его действия испортили мое прекрасное "я".

- Э-э? П… подожди! Госпожа Эрика!

  Не обращая внимания на горничную, Эрика выскочила из комнаты и помчалась по коридору к вагону проводников.

  Поскольку она ехала во втором вагоне, до кондуктора было рукой подать. Когда она пришла, то увидела кондуктора, мужчину средних лет с короткими седыми волосами, стоящего перед механизмом, который управлял поездом, и выглядевшего так, будто ничего не случилось. Это только еще больше разозлило ее. Неужели этот неосторожный человек настолько глуп, что даже не заметил, что происходит?

- Эй, ты! Почему поезд так резко остановился?- Спросила Эрика. Несмотря на ее требования и то, что мужчина был без ума от нее, когда она впервые поднялась на борт, черноволосая женщина не получила ответа. Это только разозлило ее еще больше. - Ты, старый идиот, слушай меня, когда я с тобой разговариваю! - Протянув руку, она положила ладонь на плечо кондуктора, готовясь дать глупцу заслуженную словесную трепку за то, что он испортил ей платье... только для того, чтобы отступить в шоке, когда человек упал назад, рухнув на пол, как бездушная кукла, у которой закончилась Мана.

- Во имя духов, что здесь происходит?

  Она посмотрела на проводника и увидела, что он мертв. Его глаза были широко раскрыты и остекленели. И он не дышал. Однако Эрика не могла сказать, что послужило причиной его смерти. На его теле не было следов оружия. Может, яд? Но нет. Это должен был быть какой-то вирус, передающийся по воздуху, который заразил бы всех. Пищевой яд всегда действовал быстро; он умер бы в течение нескольких минут после того, как проглотил его (а она знала, что он не ел с тех пор, как она поднялась на борт), а яд через прикосновение требовал по крайней мере четырнадцати часов, прежде чем он попадал в кровь. Прошло всего десять часов.

Так что же заставило его стать одним мертвым?

  Подняв голову и выглянув в окно, Эрика увидела одинокую фигуру, стоящую на рельсах в нескольких метрах от поезда. Она мало что могла о ней сказать. Рыжевато-коричневый плащ, который он надел, делал невозможным различить даже его пол, а капюшон, закрывавший голову, скрывал лицо в абсолютной темноте.

  Взглянув в окна слева и справа, она увидела, что это одна из нескольких фигур. Она насчитала по меньшей мере дюжину других, окружавших поезд, все они стояли высоко на утесах, все в одинаковых коричневых плащах и капюшонах, скрывавших их лица.

  Эрика прищурилась. Она не знала, кто эти люди, зачем они здесь и чего хотят. Однако одно она знала точно: что бы ни случилось дальше, неприятностей будет больше, чем она ожидала.

- Тц! - Эрика раздраженно прищелкнула языком. - Из всех дней они выбрали этот, когда мой Дерек заболел.

http://tl.rulate.ru/book/24513/512835