Готовый перевод Knight in Another World / Рыцарь в ином мире: Глава 49. Одиночество.

Ворвавшись в свою комнату, Шерри укуталась в простыню. Её приглушенные крики эхом отдавались по всей комнате, пока она выплакивала свой гнев и горе.

Может быть она сможет понять, что переборщила с эмоциями, после того как успокоится, но Шерри ничего не могла с собой поделать. Сейчас она была сильно расстроена из-за своего наказания, держа обиду на родителей, потому, что тех практически никогда не было рядом. До этого момента она сдерживала все свои эмоции и никогда не говорила об этом родителям, потому что знала, что они заняты своей работой и ничего не смогут с этим поделать.

И все же это было слишком для нее. Случайно оказавшись в чужом мире, который, казалось, существовал только во снах и легендах, ей пришлось прожить в нём в два года. Мало того, Шерри должна была выучить их язык с нуля, а также обзавестись новыми друзьями и жизнью, не зная, сможет ли она когда-нибудь вернуться в свой мир к близким. И хотя в Диве красиво и весело, в нём она постоянно была окружена опасностью. Она провела эти два года в тоске по дому, а также в стрессе и одиночестве. Она чувствовала, что ей нигде нет места. И если бы не Дилан, Шерри могла бы умереть или сойти с ума.

Поэтому когда она вернулась в родной мир после трагической смерти, Шерри чувствовала себя так, будто бы была брошена в торнадо. Дезориентация и то, что она единственный человек, который мог понять её, всё это создавало невероятное чувство одиночества, казалось будто Шерри вот-вот сойдёт с ума. Только благодаря поддержке Жанин она смогла прийти в себя. Но всё же, её родителей не было рядом, когда она нуждалась в них больше всего. Их отсутствие прожгло дыру в сердце, оставив ощущение пустоты и подавленной боли.

Сначала Шерри решила простить родителей после того, как Дилан убедил её, что нужно заботиться о них, и она признала, что та ситуация была вне их контроля, но Шерри больше не могла с этим справляться. Подавляемый гнев от одиночества и брошенности внезапно вырвался, и она невольно накричала на родителей, хотя сама была не права.

Шмыгая носом и вытирая слезы, Шерри чувствовала себя одной из тех избалованных девочек, которые кричат на родителей по любому поводу. Она вздрогнула, ненавидя даже саму мысль об этом. И тут её поглотило чувство вины. Как она могла накричать на своих родителей, когда те просто беспокоились о ней и её благополучии?

'Нет!' — она покачала головой, и их слова снова заиграли у неё в голове, — 'Их заботила только собственная репутация, а не мои чувства. Они никогда не спрашивали моего мнения.'

Её бесполезная и хрупкая гордость не позволяла ей извиниться и признать свои ошибки. Это заставило её почувствовать себя неудачницей, что она неправа, а они - да.

Шерри упрямо боролась с желанием извиниться. Она убедила себя, что стоит ей только выйти за дверь, и её родители сделают с ней все, что пожелают. Их контроль усилится, а ей будет запрещено жить одной.

Шерри еще сильнее закуталась в одеяло, принюхиваясь. Она вздохнула, и внезапно в ее сознании возник Дилан. Он, как обычно, мягко улыбался, его светлые волосы и добрые глаза, как солнце, излучали тепло и свет. Дилан протянул руку и нежно погладил ее по голове. Улыбнувшись ещё больше, он прошептал ей. 

— Всё будет хорошо, не беспокойся.

Её тело непроизвольно расслабилось, и Шерри почувствовала, что бурные эмоции утихают, а сознание погружается в глубокий сон. Вскоре шмыганье сменилось спокойным дыханием.

На следующее утро Шерри проснулась с опухшим лицом и глазами. Она долго спала, почти 10 часов, поэтому, несмотря раздраженность, она чувствовала себя отдохнувшей. Убедившись, что родители все еще спят, Шерри выскользнула из комнаты и прокралась в ванную. Она быстро умылась и приняла душ, после чего взяла немного еды на кухне и вернулась в комнату, чтобы не наткнуться на родителей. Она еще не готова увидеть их.

Всё, что ей сейчас оставалось делать, так это просто убивать время, лазя в интернете, до тех пор, пока она не соберётся с мыслями и не решится поговорить с родителями. Шерри форсила интернет на своем ноутбуке и смотрела какие-то шоу, и тут она почувствовала, что кто-то приближается к её комнате. Кто-то топтался у её двери, ходя взад-вперёд, не решаясь постучать.

Шерри вдруг почувствовала как ее грудь сдавило от напряжения. Она нервничала и напряженно смотрела на дверь. Наконец, фигура перестала расхаживать и ушла. Шерри вздохнула, но не знала от облегчения это или разочарования.

Когда она вернулась к серфингу, уже настал полдень, и Шерри услышала мелодичное щебетание, доносившееся от её окна. Она проигнорировала шум и даже увеличила громкость на ноутбуке, чтобы заглушить его. Щебетание становилось все громче, и это начинало раздражать. Шерри к тому времени уже была раздражена, драма, которую она смотрела, уже приближалась к хорошему концу, и ей было интересно: сознается ли наконец главная героиня.

'Аргх, как же раздражает!'

Шерри повернула голову к окну, чтобы увидеть источник шума. Мгновенно весь её гнев растаял, превратившись в лужицу. На подоконнике стояла маленькая бело-зеленая птичка. Её перья блестели на солнце, голубые глаза-бусинки были похожи на океан. Птичка идеально сочетала в себе благородство и очаровательность.

— Чирик! — запела маленькая птичка.

По какой-то странной причине Шерри чувствовала, что её тянет к ней, и она не могла отвести глаза. Девушка встала с кровати, даже не потрудившись поставить на паузу свою драму и подошла к окну словно загипнотизированная.

Улыбаясь, Шерри постучала по окну, — Эй, ну разве ты не прелесть?

Птица чирикнула в ответ, как будто понимая её. Она взлетела и, как будто показывая Шерри шоу, демонстрировала свою красоту и талант.

'У тебя красивые глаза! Как и ожидалось от возлюбленной Лина.' — думал Фир.

Шерри не знала, о чем думает Фир, и хихикала над его выходками. Она открыла окно, желая почётче послушать прекрасное пение.

Увидев, что Шерри открыла окно, Фир снова уселся на подоконник. Он хотел войти внутрь, но на его пути стоял глупый и раздражающий барьер. Проволочная сетка, предназначенная для защиты от насекомых, она все еще не давала ему пройти. Фир был раздражен. Шерри, очевидно, открыла окно, чтобы он мог войти, так почему же эта штука преградила ему путь?

Фир закрыл глаза-бусинки и очень, очень, очень сильно сосредоточился. Он представил себе, как сам становится неосязаемым, подобно ветру, и перешёл в свою духовную форму. Фиру не нравилась эта форма, потому что он из милой птички превращался в прозрачную.

Пока Шерри пыталась понять, что происходит, Фир проскочил сквозь проволочную сетку и небрежно вошел в комнату, щебеча от гордости. Затем он отменил трансформацию и снова стал осязаемым.

— Что за? — пробормотала Шерри, — Духовный зверь?

http://tl.rulate.ru/book/23533/766322